Собрание сочинений в 17 томах. Том 1. Бедные люди. Повести и рассказы 1846-1847 гг.

Такой рассказ неоднозначный, что даже неудобно как-то писать на него рецензию. Начать с того, что я люблю Достоевского. Но – не конкретно в этом случае, ибо есть в его творчестве ряд вещей более фундаментальных как в плане содержания, так и в плане объема. Здесь же… это рассказ, после которого нужно прийти в себя. Пару-тройку дней. Потому что лично у меня от него не осталось вообще никакого впечатления, только мутный омут каких-то идущих мимо сознания странных ситуаций, замешанных на похожести двух людей, которую видит одни только главный герой.
Впрочем, он один, наверное, и видит, о чем нам пообещают тонко намекнуть в самом конце.

Вот люблю я произведения, вызывающие эмоции, и заставляющие разговаривать с героями. "Бедные люди" именно такой роман. Написан в форме диалога двух "бедных" людей Макара Алексеевича Девушкина и Варвары Алексеевны Доброселовой. И пронизаны их письма скукой, беззащитностью, запуганностью, и каким-то стыдом за свою бедность. Причем бедность какая-то душевная, внутренняя. Макар Алексеевич жил стыдом, что кто-то увидит его нищенское положение. Варвара Алексеевна живет жалостью к себе, к положению своему горемычному, к сиротке несчастной. Они настолько свыклись с таким состоянием своей души, что даже шаг бояться сделать, чтобы все изменить. Вот прям и хочется сказать им: «Варвара, голубушка, соглашайтесь работать гувернанткой, а Вы, Макар Алексеевич, перестаньте жалеть ее и слать деньги!» Если бы другие люди не решили их проблем, так бы и писали они друг другу письма, да жаловались на свою судьбу…
«Бедные люди» - моя маленькая победа над Достоевским))) Первый роман, который прочитан до конца, не давались мне его произведения, скучно мне его было читать. Буду пытаться далее изучать творчество Федора Михайловича.

Как же всё-таки потрясающе пишет Достоевский! Написать такое произведение в 24 года...мастер есть мастер.
В этом небольшом "романе в письмах" Достоевский представляет нам тяжелую картину "ненужного человека" Макаре Девушкина.Макар типичный ненужный человек.Эта тема была очень популярна в нашей литературе в 19 веке.Не зря во время переписок Макара с Варварой Алексеевной упоминаются "Станционный смотритель" А.С.Пушкина и "Шинель" Н.В.Гоголя.И Макару совершенно не понравилась "Шинель".Ну а как же иначе! Ведь он точно такой же как и Акакий Акакиевич.Безхарактерный,слабовольный.Да,он добрый в каком-то смысле,заботится о Варваре Алексеевне,она его "шинель",ведь у него нет денег даже себе на сапоги.Он словно живёт ради нее,ради новой переписки с ней.
И таким трагичным становится для него новость о том,что Варвара Алексеевна выходит замуж и уезжает.Его последнее письмо-это крик души,сплошные эмоции.Но что тут сказать? Он ведь сам виноват.

Дядюшкин сон
Тяжело мне читать книги, доверху наполненные человеческим эгоизмом и подлостью, потому что все переживания героев, какими бы они не были, я пропускаю через себя, особенно, если они написаны от третьего лица. Тяжко осознавать, что такие люди действительно есть: заботящиеся исключительно о своей выгоде, не щадя никого, даже самых близких.

Я вижу мотивы Марьи Александровны: выросшая в российской глубинке женщина, мечтающая о балах в Петербурге, всеобщем уважении и почитании, любительница сплетен и интриг. Но все, что у нее есть, - это муж-подкаблучник, не способный "матушке" слова поперек сказать, романтично настроенная дочь, порой подрывающая и так не слишком устойчивое положение матери в Мордасове, дальняя родственница, только и ждущая оплошности хозяйки дома, чтобы тут же снискать расположения ее недругов... И Марья Александровна стремиться вырваться из этого замкнутого круга, где все всё знают друг про друга, ее терзает желание быть более влиятельной, иметь больше власти над мнением людей. Вроде бы, простая и четкая цель, только вот средства она выбирает совсем не благородные. Я не понимаю, как можно пожертвовать своей дочерью ради успеха в обществе. Ведь именно это она и планировала сделать: отдать ее маразматичному старику, в ответ ожидая, что, когда Зина станет богатой вдовой, она вспомнит "заботу" матери и будет плясать под ее дудку, как было и раньше.

Ближе всех ей по духу подходит Мозгляков. Он тоже жаждет влияния и материального благополучия любыми методами, но, в отличии от Москалевой, обделен терпением и не способен до конца продумывать свои действия. Он готов менять свое мнение в угоду выигрывающей стороне, готов раскаиваться в своих поступках, увидя, что "противники" остаются в более выгодном свете.

Зина все время мечется между "правильным" и "неправильным", движимая любовью к сельскому учителю, которого она, несмотря ни на что, продолжает любить. Я не могу принять ее выбора помочь матери воплотить в жизнь эту гадкую затею с женитьбой. Да, она надеется, что через этот поступок сможет приобрести достаточное влияние в обществе, чтобы помочь своему умирающему возлюбленному (к слову, пытавшемуся отомстить ей за нанесенную его самолюбию "обиду") и выйти замуж за него, не оглядываясь на мнения окружающих. Потому что, сколько бы она не твердила, что мнение мордасовских дам не ставит ни в грош, когда их с матерью обман почти раскрыт, она первая рассказывает всем правду, опасаясь, что, если промолчит, "высший свет" Мордасова будет еще больше обвинять ее.

Достоевский высмеял попытки устроить свое положение в обществе за счет больного старика-князя, но сделал это с присущей ему откровенностью, не оставив ни одного темного уголка души героев неосвещенным. И смех и грех, как говорится.

Второй раз завершая читать эту очаровательно-пугающую петербургскую поэму, я полон недоумения, смешанного с восторгом; недоумения, которое, словно далеко протянувшаяся нить, готово в любую минуту разорваться, но упорно не разрывается. Все-таки не разрывается, не разрубается ничем. Нарочно устроено так, что не разрубишь; по крайней мере я не могу. Не складывается. Всё никак не могу увязать в одно целое и цельное видение всё происходящее в поэме (хотя иногда кажется, что могу). Мучительно непонимание, недопонимание и бессилие перед всем тем, что развернул перед нами, виртуозно владея пером, Достоевский. Эпос души человеческой, взятой под лупой, со всем мельчайшим и незначащим; причудливая трагедия маленького человека почти без трагического. (В самом деле, некоторые, или даже многие, эпизоды поэмы настолько смешны, что трудно сдержать смех, даже помня насколько плачевна история героя нашего. И только под конец, умиляясь, можно проникнуться им, Яковом Петровичем Голядкиным. Но, впрочем, уже поздно. Или не поздно — для самого читающего?)

Возможно, трудность восприятия в том, что почему-либо уже не удается не усматривать второго и третьего скрытого смысла в поэме (ведь обязательно должен быть схвачен второй или третий смысл!); не удается ПРОСТО прочесть ее как она есть, как написана, не додумывая, не прибавляя ничего. Трудно не выискивать и не откапывать некоего ключа к пониманию книги, хотя бы одного намека, что и как было и было ли вообще; авось запрятан где-нибудь, даже в самом начале, оставлен самим автором для пытливых и выносливых читателей. А возможно ведь, что и нет ключа, нечего раскрывать здесь; всё прозрачно и натурально. И всё сказано уже в самой поэме — ведь даже слишком много сказано! слишком!! Чего ж еще, казалось бы?

Я не решаюсь брать (даже в личное употребление) ни одну версию, ни один способ понимания истории, ни одно толкование, ни один из возможных философских взглядов на описываемое, сколь бы ни было заманчиво уловить и подчинить себе весь экзистенциальный тон поэмы, всё таинственное и непостижимое, так естественно поданное автором от начала до конца; всё, даже петербургскую погоду, которая «к довершению всех неприятностей была ужаснейшей». Это, по-моему, главное, если уж не единственное, что остается на долю злосчастному читателю Достоевского. Цитируя Льва Шестова, хотя и не о Достоевском это, а вообще, «ответ будет, должен быть нелепым — если не хотите его, перестаньте спрашивать». Всё так — перестаньте спрашивать, ибо ничего стройного и логического не услышите.

Как же можно резюмировать? Хотелось бы никак. Но все-таки невозможно не отметить хорошо узнаваемый, несомненно впечатывающийся в читательскую память нарочно тяжеловесный слог Достоевского, уплотняющийся, закручивающийся, «утревоживающийся». Это прекрасно, и мне крупно повезло, что я любитель и охотник скорее до интересной формы произведения, нежели содержания его. Достоевский мистик, Достоевский шутник, Достоевский философ, Достоевский поэт. Господи! Всё вплетено в его стиль, в самый язык его. Как может быть скучно читать Достоевского? Его перо оживляет всякое событие и всякого героя, до которого коснется. Если скучно с Достоевским, то скучен тут скорее сам читатель, не умеющий разглядеть хотя бы (!) достоинств его дивного слога:
«Итак, почти решившись на что-то, господин Голядкин, войдя в свою квартиру, нимало не медля схватился за трубку и, насасывая ее из всех сил, раскидывая клочья дыма направо и налево, начал в чрезвычайном волнении бегать взад и вперед по комнате».
«С яростным хладнокровием и с самою энергическою решимостью дошел господин Голядкин до стула и уселся на нем».
и т. д.

Достоевский и юмор раньше мне казались чем то не совместимым.

Но "Роман в девяти письмах " открыл для меня Фёдора Михайловича с другой стороны.

Соль ироничного произведения будет в конце,но в процессе насладитесь этими речевыми оборотами в письмах обоих джентльменов.Они прекрасны.
Конечно сюжет тривиален,написан в буквальном смысле за одну ночь для юмористического альманаха "Зубоскал".И что, может быть забавнее будничных историй, которые могут произойти с каждым.Думаю Достоевский справился с задачей на ура,не удивительно что в своё время он произвел фурор этим произведением.