Рассказы

Рассказ о судьбе Владимира Александровича Васильева (1880-1959), инженера-гидротехника, заслуженного ирригатора Киргизской ССР, профессора МВТУ. В рассказе упоминается как "Модест Александрович В*", а его дочь Ирина – как Анна Модестовна. Васильев первым начал вести на территории Кыргызской Республики научные исследования и изыскания по изучению земельных, водных и гидроэнергетических ресурсов Чуйской долины с целью освоения огромной площади высокоплодородных земель путём их орошения за счёт сооружения ирригационных систем, каналов и водохранилищ. В 1938г был арестован якобы по обвинению в связи с Союзом русских инженеров во Франции и был осуждён на 15 лет, реабилитирован в 1956г.
Человек по всей видимости был большим профессионалом своего дела и был востребован как инженер-гидротехник и во время отбывания срока и во время ссылки и после реабилитации. Означает ли это, что он не совершал преступлений против государства? Достоверно ответ на этот вопрос широкая общественность видимо не узнает. Лично я думаю, что одно другому не мешает и последовавшая реабилитация мало что меняет. Человек находился под следствием, осужден, признан виновным (подробности уголовного дела неизвестны широкой общественности), отбыл положенный срок, а потом вдруг реабилитирован (основания для реабилитации неизвестны широкой общественности).
Похоронен возле созданной им Чумышской плотины, в его честь там возведена стела. На спроектированном им Орто-Токойском водохранилище расположена мемориальная доска.

Примечательные моменты:

1) газета “Труд” в советское время выходила почти каждый день огромным тиражом (несколько миллионов экземпляров), думаю красть её со стенда не было особой необходимости, достаточно было попросить нужный экземпляр у знакомых;

2) автор указывает, что газета была прикреплена 3 кнопками сверху, хотя дальнейшее описание не соответствует заявленному расположению (первая кнопка - в нижнем правом углу, вторая - от нижнего угла в пределах длины предплечья с пальцами, третья - в верхнем левом углу). Если формат листа был 420х594мм (ШхВ), то разворот газеты был 840х594мм. В этом случае длины женского предплечья с пальцами (350мм) не хватит, чтобы дотянуться от нижнего угла до центра вверху газеты (727мм). Даже если засунуть под стекло всю руку до плеча (это сложно сделать в верхней одежде), то длины женской руки с пальцами (550мм) все равно не хватит;

3) в рассказе автор, по доброте душевной, добавил инженеру 5 лишних лет к сроку наказания;

4) автор встретившись с Васильевым (1953г) через много лет смог вспомнить его фамилию, имя и отчество, хотя в рассказе (1965г) они изменены, но в “Архипелаг ГУЛАГ” то они указаны верно (встреча автора с Васильевым в Джамбульской тюрьме описывается в гл.5 ч.6 «Архипелаг ГУЛАГ»). У него по всей видимости была отличная память, либо он при первой возможности начал вести записи, которые позже использовал для своих произведений. Даже казалось бы простую фамилию порой сложно припомнить по прошествии небольшого отрезка времени (привет Чехову с его рассказом "Лошадиная фамилия"). Я так иногда забываю что на завтрак ел, а не то чтобы вспомнить случайного знакомого через 12 лет.

Я не читала ни одного произведения Александра Исаевича, но 8 лет назад я (сама не знаю, откуда) знала его биографию назубок и это помогло мне сдать внутренний экзамен для поступления на филфак на очень хороший балл, за что я ему благодарна (хотя сейчас понимаю, что должна его за это ненавидеть, но это уже совсем другая история). Не знаю, что сказать по поводу этой книги, кроме как то, что это надо читать и об этом надо помнить. Коль уж Дудевскую «Колыму» посмотрели и грустную слезинку смахнули, то будьте любезны и с «Иваном Денисовичем» ознакомиться (тем более, что осилить его можно за часа три, а это как посмотреть тот д/ф Дудя ~1.5 раза).

Это не первая моя книга про лагеря, мне есть с чем сравнить.

Я ожидал произведение про страх, боль, безнадегу и смерть, а получил про лагерную романтику: замутить, украсть, подшестерить, откосить, выклянчить. Такая себе проекция на типичное советское общество: не важно, сидящее, сидевшее или простое рабоче-крестьянское. Миллионы таких вот Иванов Денисовичей, мотавшихся за ерунду по зонам и лагерям сформировали целую культуру адептов жизни по понятиям, ненавидящих полицию, власть, режим.
Я как дитя 90-х, прекрасно помню, как такие понятия были в ходу даже среди школьников. Даже младших классов. Даже условно благополучного района столицы. Само собой, совершенно без понимания корней и причин таких явлений. Модели, слепо снятые у старших, слепо снявших у кого-то из более старших.
А современная (срочная по крайней мере) армия до сих пор живет по всем этим понятиям. Читаю и понимаю, насколько чудовищно близкие параллели с моей службой во имя отчизны.

Я не умаляю трагизма того поколения. Из текста можно узнать, как легко и нелепо можно было оказаться в филиалах ГУЛАГ.
Отца признали кулаком? Никто толком не знает, за что. Добро пожаловать прочь из военного училища и следом за ним в лагерь на 10 лет.
Открытый православный баптист? 25 лет.
Спасся из немецкого плена? Шпион! Если повезло и не расстреляли, то привет лагерь.
Служил на флоте и тесно взаимодействовал с армией другой страны? При чем на тот момент совершенно на законных основаниях. В лагеря.

Кстати, я только пару лет назад узнал, что ГУГАГ — это не один лагерь, это широкая разветвленная сеть лагерей по всему СССР. В наши времена это бы называлось франшизой. Глядя на десятки-сотни точек лагерей на картей нашей (к счастью, уже нет) необъятной родины, становится жутко.

Кто там скучает по советскому времени? Расскажите мне про ту счастливую беззаботную жизнь.

Александр Солженицын - это личность с большой буквы, человек заслуживающий бесконечное уважение. Он, как и многие в Советское время, прошел через лагеря, каторжный труд и несправедливость, но он был первым, кто не побоялся публично рассказать об этом. Повесть об Иване Денисовиче - это рассказ о каторжнике, который, среди тяжелых условий и бесконечных лишений, не утратил в себе ЧЕЛОВЕКА. И вроде бы нет в повести ничего ужасающего, а ком в горле все равно стоит. Потому что это - наша история, моя история, история моего народа. И невыразимо грустно становится за всех Иванов Денисовичей, Алёшек, Тюриных..

На самом деле настоящее "художественное" произведение - это книга много о чем. Это и размышления, и гуманизм, и сюжет и социальный/политический контекст и мало ли что еще. Произведения А.И. Солженицына - именно такие "художественные" книги.
Где бы ни находился человек, это все равно определенный социум, но со своими особенностями. И нужно существовать в этом социуме, стыковать внутренние ориентиры и моральные принципы с внешними условиями. Наверное повесть об этом. И вместе с тем проникнута гуманизмом и уважением к человеческой личности.

Это шедевр!

Такой маленький рассказ, а ведь все сказал Солженицын! Все , что хотел, все что мучило его и томило! Только православный, верующий человек поймет сколько боли и страдания в этих строках.
Весь рассказ можно разбить на цитаты, каждое предложение со смыслом, каждое слово точно подобрано, каждое режет сердце до боли.

"Девки в брюках со свечками и парни с папиросами в зубах, в кепках и в расстегнутых плащах(лица неразвитые ,вздорные, самоуверенные на рубль, когда не понимают на пятак; и простогубые есть, доверчивые) плотно обстали и смотрят зрелище , какого за деньги нигде не увидишь."

"К чему просвещенные усилия и обнадежные предвидения раздумчивых голов? Чего доброго ждем мы от нашего будущего?"

Неудачное время я выбрала для этой повести. В этом месяце читала "Бабий Яр", "Дети, которые живы" и "Дорога жизни". Естественно, после тягот и лишений, описанных в этих книгах, один день из жизни заключённого не произвел никакого впечатления. Не корректно сравнивать военное время и мирное, но и после войны голодали не только заключённые.

Ни для кого не секрет, что автор не понаслышке знает о том, как устроен быт в лагерях. В течение почти восьми лет Александр Исаевич был заключённым ГУЛАГа. В своей повести на примере одного дня он показал, с чем сталкивается обычный ЗК, отбывая свой срок. Каждый день похож на предыдущий. Постоянно нужно следить, чтобы в карцер не загреметь, чтобы твои заначки при шмоне не нашли. Самая большая удача - лишняя порция еды. С одной стороны, не жалко, за каждое преступление должно быть наказание, с другой стороны, многие попадали в лагеря, не совершив никаких преступлений против человека. Их действительно жаль, особенно, принимая во внимание, количество таких заключённых.

Повесть входит в школьную программу. Во взрослом возрасте уже ничего нового из неё не узнаешь, кроме продуктовых норм, если читали другие книги о тюрьмах или лагерях. Ожидала чего-то большего.

Начала сначала читать "Раковый корпус", поняла, что слишком тяжело и бросила. Катя предложила почитать что-то покороче у Солженицына, и вот оно.

Сюжет: бывший заключенный приезжает в деревню и поселяется у старушки Матрёны, у Матрены потом родственники разбирают часть дома, пытаются эти детали перевезти в другой поселок, и все заканчивается плачевно. В конце автор делает вывод, что земля русская и держится на таких Матренах, которые все - для других и ничего - для себя.

Описывается по всей видимости, обычный быт деревни. Почему-то запомнилась фраза, что когда для себя работали, то никто не жаловался, а как стали работать на колхоз, то начинались пересуды, кто вышел, кто не вышел. Не очень-то видать нравился лозунг "от каждого по возможности..." Ну и вообще, Солженицын же правдоруб и обличитель советской действительности, поэтому как-то совсем позитива и нет в этом рассказе. Прям вот реализм, я реализм не очень люблю. Как я говорила Кате, это все равно, что новости читать. Понятно, что для нас, для потомков, это создает более яркую картину той действительности, но любое художественное произведение содержит художественный вымысел, и как определить степень объективности автора, большой вопрос.

В общем, я запуталась, что из рассказа - правда, а что - нет; что хотел сказать сам автор, и что понапридумывали критики, и что я сама вообще об этом думаю.

Произведение - для общего развития, но не для удовоʌьствия, как, впрочем, и автор в целом. Опять же только для меня. Но то, что я накатала целую страницу о таком сравнительно маленьком рассказе, говорит о многом.

П.С. от 12.2022. К данному моменту узнала от просоветских историков, что Солженицын любил "прибрехнуть" про ужасы СССР, поэтому сейчас довольно скептически отношусь к его творчеству. Но эти же историки говорят, что "Один день из жизни Ивана Денисовича" - еще ничего. Надо будет почитать. Да и "Архипелаг ГУЛАГ" хоть через силу надо прочитать, чтоб понимать вообще о чем речь.

"Один день Ивана Денисовича" - первое опубликованное произведение Солженицына. После того, как я прочитал "Архипелаг ГУЛАГ", я решил сразу прочитать и его, во-первых, что бы лишний раз не отвлекаться от темы, во-вторых, потому что оно небольшое, примерно в 20 раз меньше, чем "Архипелаг ГУЛАГ" и тут уже то, что называется "До кучи".

Так как я прочитал этот рассказ сразу же после "Архипелаг ГУЛАГа", то опять таки буду сравнивать его с ним. И первое принципиальное различие в том, что "Один день Ивана Денисовича" - это художественное произведение, без размазываний и долгих рассуждений. И в этом явно его плюс. Повествование идёт об одном заключённом, как можно понять из названия, об Иване Денисовиче. У этого рассказа весьма прикольная, на мой взгляд, структура, о ней тоже можно догадаться из названия, действия рассказа происходят за один день. Рассказ начинается в пять утра, когда заключенный просыпается и заканчивается после отбоя, когда заключенный засыпает.

Не смотря на то, что концепция произведения, когда описывается только один день, мне кажется весьма прикольной, очевидно, что она является жёстким ограничителем, по этому неудивительно, что главный герой в этот день периодически впадает в воспоминания и рассуждения. Учитывая художественность произведения, все эти воспоминания о до лагерной жизни кажутся гармоничными и уместными. Всего, что касается написания и сюжета, никаких нареканий нет, мне все понравилось.

Читая "Один день Ивана Денисовича" сразу же после "Архипелаг ГУЛАГа", меня не покидало ощущение, что эти два произведения писали два разных человека. Как я уже говорил в рецензии на "Архипелаг ГУЛАГ", Солженицын описывал там все в максимально серых цветах, уделял внимание только жести. Понятно, что "Архипелаг ГУЛАГ" задал определенные настроения, и начиная читать "Один день Ивана Денисовича" я был готов к продолжению этой жести, только уже в формате художественного рассказа. Но... Нет. По сравнению с "Архипелаг ГУЛАГом" рассказ скорее лайтовый.
"Прошёл день, ничем не омрачённый, почти счастливый." - пишет Солженицын в конце рассказа. Мне стала интересна причина такой разницы, с чего вдруг Солженицын взялся описывать почти счастливый день лагерника и я, первым делом, полез в Википедию сравнивать даты написания этих двух произведений.

Солженицын писал "Архипелаг ГУЛАГ" с 1958 по 1968 год, в то время как "Один день Ивана Денисовича" написан в 1959. То есть, когда "Архипелаг ГУЛАГ", где Солженицын максимально категоричен, находится в самом начале работы, Солженицын пишет весьма легкий рассказ о почти счастливом дне лагерника.

При том, нужно понимать, что "Один день Ивана Денисовича" - это первый опубликованный рассказ Солженицына. Мне думается, что он, уже работая над "Архипелаг ГУЛАГ", пытался написать такой рассказ о лагере, у которого был шанс, что его напечатают. Как к этому относиться решайте сами, с одной стороны это весьма нетрушно, с другой стороны, уже работая над "Архипелаг ГУЛАГ" быть напечатанным весьма полезно с точки зрения долгосрочной перспективы. Но в итоге, "Один день Ивана Денисовича" тоже запретили и в последствии обнаружение у человека этой книги, ни чего хорошего ему не сулило.

В чем же принципиальное отличие? В "Архипелаг ГУЛАГ" Солженицын говорил, что работы для лагерника - это скорее безвыходность, что ни кто не старался работать усердно, что при любой возможности не работать хоть 5 минут, лагерник ей пользовался. В рассказе "Один день Ивана Денисовича" главный герой кладет стену и когда кончается рабочий день, он опаздывает на несколько минут к общему построению, потому что ему хотелось закончить работу. Это все преподносилось с точки зрения спортивного интереса - вот-вот еще немного, доделать, а то раствор застынет, жалко.

Такие приподнятые настроения противоречат тому, что было мной прочитано в "Архипелаг ГУЛАГ" и стоит признать, что на этом моменте у меня немного бомбануло.

В целом в рассказе хорошо показан быт лагеря, тоже все зациклено на еде, как съесть лишнюю порцию баланды, как спрятать хлеб, что бы его никто не украл, как подмазаться к тому, кому пришла посылка, как "Стрельнуть" сигаретку и так далее.

Вообще, из всего того, что я на эту тему прочитал, "Один день Ивана Денисовича" больше похож на "Обитель" Захара Прилепина, нежели на "Архипелаг ГУЛАГ", но оно и понятно. Это в первую очередь из-за художественности этих произведений.

И на последок, в рецензии на "Архипелаг ГУЛАГ" я обещал вам поделиться мнением по поводу того, что же лучше читать вначале. И теперь могу уже точно утверждать, что в начале лучше прочитать "Один день Ивана Денисовича". Это произведение гораздо короче, оно гораздо легче читается и оно более лояльно.

Единственной причиной почему прочитать "Архипелаг ГУЛАГ" вначале было бы полезнее, так это для того, что бы "въехать" в тему. "Один день Ивана Денисовича" - произведение довольно маленькое, Солженицын берет повествование с места в карьер и ничего не объясняет. По этому, кому-то могут быть непонятны некоторые моменты, например, что значит занимать должность придурка, кто такой кум, или другие сленговые слова, которых, читая "Архипелаг ГУЛАГ", можно поднабраться (Уж не знаю, зачем вам это). Но в целом я бы советовал читать сначала "Один день Ивана Денисовича"