Андре Жид. Собрание сочинений в 7 томах. Том 2. Имморалист. Изабель. Подземелья Ватикана

Для меня данная книга была неудобочитаемой. Текст состоял здесь из громоздких предложений, которые по своей стилистике, походили на повествование даже не 19 века, а века 16. В довершению ко всему, автор решил включить в сюжетную линию, все популярные темы того времени, поэтому данное произведение выглядело несколько несуразным.

Аннотация к сему роману обещала мне сатиру, черный юмор, рассказ о острых социальных проблемах, но на деле это было нечто нудное, невнятное, с персонажами, которые напоминали картонных кукол.

Все начинается с того, что один ученый с женой, на некоторое время, переезжает в Рим. Супруга набожна, так как бездетна, то отдает все свои силы религии, а вот супруг - циничен, и собственно, верит только в свой разум.

И если книга начиналась довольно неплохо, то потом автор начал крошить некий винегрет из сюжетных поворотов - масоны, религиозные фанатики, обращение неверующих, афера с деньгами, использование везде имени Папы Римского. Казалось, что все эти аспекты должны давать яркую и сочную картинку, но они хороши по отдельности, когда нормально развиты в книге, а не когда все свалили в кучу, и типа, читатель поройся в этом сюжете, попытайся переварить его, с учетом текста, который похож на рукопись средних веков.

Одним словом, не смотря на небольшой объем книги, она мне была в тягость, не думаю, что снова буду читать этого автора.

Это -- любовь с первого взгляда.
От самой первой строчки

Лета 1890, при Папе Льве XIII, слава доктора X, специалиста по ревматическим заболеваниям, привлекла в Рим Антима Армана-Дюбуа, франкмасона.

и до самой последней

И ради уважения Женевьевы, которую он уважает чуть-чуть меньше с тех пор, как она его любит чуть-чуть больше, неужели он все еще хочет сознаться во всем?

я продолжала любить, наслаждаться этим романом.
Сам Андре Жид назвал свой роман сати -- так в средневековом французском театре называлась одна из разновидностей комедий, действующие лица которой были дураки. Самыми страшными дураками являются те, которые, полностью уверовав в свою правоту, начинают учить других. Наделенные примитивными взглядами и мыслями, они во всю перевоспитывают тех, кто видит и мыслит по-другому. Верующий обращает в свою веру неверующего. Даже добившись того, что бедный франкмасон поверил в их бога, они были недовольны его излишне фанатичной верой. Благо, эта болезнь продлится не долго.)
Всем этим глупцам противопоставляется свободный, не обремененный отношениями, прошлым и воспитанием молодой Лафкадио. Прекрасный, своевольный, он идет по пути сопротивления, ломания стереотипов, для него жизнь -- игра. Он ищет новых ощущений. Что может быть более захватывающим, чем убийство? Убийство случайное, без всякой причины и повода.

Я не хочу обосновывать преступление, мне достаточно обосновать преступника. Да, я хочу, чтобы преступление он совершил бескорыстно, чтобы он пожелал совершить ничем не обоснованное преступление. <...> Возьмем его еще совсем еще юношей; я хочу, чтобы изящество его природы сказывалось в том, что его поступки по большей части -- игра и что выгоде он обычно предпочитает удовольствие. <...> Добавим к этому, что он любит себя сдерживать...
-- Вплоть до притворства.
-- Привьем ему любовь к риску.
-- Браво! -- сказал Лафкадио, все более потешаясь. -- Если он в добавок умеет прислушиваться к тому, что ему нашептывает бес любопытства, то я считаю, что ваш воспитанник вполне созрел.

До этого я не знала об Андре Жиде ничего, его имя ассоциировалось с фильмом, в котором его книги сжигаются на огромном костре, как запрещенные, поэтому, когда увидела эту книгу в магазине очень заинтересовалась, поразительно, но раньше этот автор не попадался мне на глаза. Сейчас я немного ознакомилась с его биографией в конце этой книги, я в полном восторге! Лишний раз поражаюсь тому, как не популярны у нас основоположники модернистского романа и лауреаты Нобелевских премий.

Я как будто прочитала "Яства Земные", но наоборот. Или в версии более взрослого и остепенившегося. Безумное счастье уже не предстает самоцелью и имеет даже последствия. Андре Жид также тяжело опирается на свой пережитый опыт и удачные прежние образы, так что действительно будто прибой как по часам накатывают дежавю. Менальк снова здесь, здрасте. Как и автор, гг Мишель болеет туберкулезом и отправляется в путешествие в Африку, а потом через Европу домой. В этой поездке он подходит к краю пропасти, смотрит в бездну и перерождается, восставая из болезни новым человеком, версии которого он обновлял все три года, которые длится повествование.

Между двумя книгами прошло 8 лет - тонны воды которые обточили идею Жида и представления о том, что такое человек и где его границы. Все искусственное и навязанное, вроде культур, принципов, морали, - это все лишнее. Нужно, говорит Мишель, докопать до своего "древнего человека", которого отвергло, или лучше сказать - сковало в рамки, Евангелие. И правда, приоткрыв крохотный зазор между старым наслоившимся собой - влиятельной в научных кругах фигурой со множеством знакомым, карьерными перспективами со знаниями, умениями и навыками, которым остается только позавидовать, не обремененный долгами, а лишь состоянием, и этим первичным "диким человеком", Мишель начинает нарушать одну заповедь за другой или подступается так близко к черте, что можно считать его действие почти свершенным. Он почти убивает прямо, а потом косвенно, прелюбодействует, лжет, отворачивается от бога, все сомнительно у него с почитанием, хоть он и повинуется воле отца с устроенным браком.

Повествование начинается с письма одного из друзей Мишеля к некому господину председателю и их поездке с двумя другими друзьями помочь скорбящему другу. Тот встречает их сдержанно, а потом выкатывает портянку о трех годах своей замужней жизни. За три года он успел поболеть и выздороветь, познакомиться с кучей мальчиков (то, что он делал с ними в тени садов и лесов, осталось за кадром), найти работу, потерять работу, расшатать дела своего поместья, приносившего ему пусть крохотный, но доход, опять же из-за мальчика, потратиться на квартиру не по средствам, заразить жену и пропустить все признаки начала ее болезни, когда той еще можно было помочь, протащить ее больную на грани смерти по 100500 местам, изменить ей в ночь, когда она умирала. Тут есть о чем рассказать. И все это приправлено сентенциями о том, как он ее любил, но при этом ночь регулярно тянула его на улицу, к мальчикам.

Его жена Марселина из живой девушки превратилась в некое пугало на фоне, которое только вызывало досаду "древнего человека", пусть остатки цивилизованного все еще пытаются убедить Мишеля, что он ее любит. За 3 года жизни с Марселиной Мишель восстанавливает свои физические и душевные силы, что даже позволяет ему высказываться о душах других, не замечая страшности своей. "Она уже слишком сильно меня полюбила, чтобы как следует видеть". Пробуждение Мишеля ото сна первых 24 лет так увлекло его, как и он сам, что герой перестал видеть себя.

"Уметь освободиться - это ничто, потому что трудно уметь быть свободным". Мишель свободным быть не умел. Мне кажется, что он заблуждался, что узнал о жизни что-то за прошедшие годы. Он был не более близок к истине, чем живя под крылом отца.

В отличие от "Яств земных" здесь есть сюжет, что очень помогает и уже не нужно входить в ультра-режим синих занавесок. Можно хотя бы как-то эмоционально оценить произведение. Жид подчеркнуто отказался выносить вердикт самому герою, предоставив читателю быть судьей, но так и хочется его где-то зажать и допросить с пристрастием обо всех умолчаниях.

Остроумная и эксцентричная комедия, в которой автор смело играет с различными достаточно острыми в 1914 году (когда книга увидела свет) темами - тут антиклерикализм, атеизм и католицизм в сложном узле противоречий и совпадений, и страстное желание подавляющего большинства быть обманутым, и давняя философия европейского карнавала во всей красе. Подземелья Ватикана - сатира на благочестие, очень французская книга, веселый фарс, где искусство побеждает жизнь, это портрет общества в начале века ХХ-ого, на которое этот самый век еще не обрушился всей своей великой и ужасной мощью, и потому
...show must go on!

Осторожно, есть спойлеры, ибо без них у меня не получается написать адекватную и понятную рецензию.
Да простят меня почитатели Жида, но он явно не мой автор: впервые у меня с книгой такое- не поняла о чем прочитала.
Главный герой, по непонятной для меня причине, вызывает к себе трех лучших друзей и рассказывает им некие инциденты из жизни: как он женился не по любви, но постепенно проникся симпатией к жене, которая к середине произведения его сильно обременяла, но тем не менее была горячо любима( что, простите оО). Жид описывает подробности заболевания туберкулезов со всеми его «очаровательными» деталями, например, кровохарканием( опять же не понятно зачем это в таком размере), да и далее писатель гораздо больше уделяет внимания телу, нежели развитию личности героя, каждый дальнейший поступок надо понимать как должное, а не как результат внутреннего перерождения, борьбы или мыслительного процесса. Возможно, в этой повести и заключался некий глубинный смысл, столкновение эпох, конфликт морали и вседозволенности, но я увидела на месте синего банана, только синий банан. А именно: низменные поступки героя( которые в наше время уже принято считать нормальными), его новые теории о прибыли, попытки создать из себя сверхчеловека, медленное сживание со света жены и ребенка, интрижки с мужчинами и заигрывания с мальчиками, а под занавес измену умирающей жене.
Ни контрасты с биполярными героями, воплощавшими добродетель и порок, ни какие-то попытки описания природы, ни вкрапления новой философии – ничего не смогло примерить меня с этой книгой и автором.

Сатира, фарс, символизм, Достоевский , ересь и что-то еще

Когда читать:  если любите символизм, тончайшую иронию и не боитесь критики церкви.

Сюжет. Трое мужчин разного статуса женаты на сестрах. Их жизни не зависят друг от друга, пока на сцену не выходит шайка мошенников и один бастард.

Герои. Многовато, причём они то и дело ускользают.

Язык. Прекрасный стиль, читать легко с точки зрения восприятия текста. Иронию уловить легко, но нелегко постичь ее суть.

Аннотация абсолютно не отражает суть романа. Мошенничество - механизм, который заставляет героев сдвинуться с места, но никак не центр сюжета. "Подземелья Ватикана" - это пороки, а не место заточения, да и тема религии тут весьма и весьма условная. Скорее, религия - это способ манипуляции, который причиняет больше всего вреда жертве.

Три сестры замужем за совершенно разными людьми. Один массон и исследователь, который препарирует животных. Другой - состоятельный аристократ-писатель. Третий - еле сводит концы с концами, но едет в Рим, чтобы спасти Папу. Четвёртый герой, мошенник, бастард, пересекает жизни этой троицы и ломает их. Компания героев подобралась странная, без пояснительной статьи от исследователя творчества вряд ли удастся хотя бы приблизиться к пониманию романа и заключённых в нем символах. Андре Жид ёрничает на церковью, чудом, людьми и идеей совести.

Текст разделён на несколько частей, каждая из которых раскрывает кусочек истории со стороны нового фокального персонажа. Едва стоило мне проникнуться одним и решить, что вот она, цель сюжета, как часть заканчивалась и на сцене появлялся другой персонаж. К слову, имена у героев оказались сложными для запоминания, я заподозрила, что это неспроста, но дальше этого я не продвинулась. А может быть это не так и французский флер мне просто не по зубам.

Роман будто ускользает сквозь пальцы, поскольку герои не стремятся следовать логике, скорее, нарушают ее. Атеист, писатель, недотепа, бастард - каждый препарирует общество, хотя каждый по-своему, с разной степенью удачливости. Побеждает раскольниковское зло, которое все же, получает награду и это влечёт еоо душу к свету. Мне кажется, что и сам текст в финале меняет темп и стиль, теряет насмешливый тон и превращается в драму.

Финал открытый.

О чем роман? Не имею представления, но стиль писателя мне понравился.

сейчас, когда последняя страница книги еще даже не успела остыть, не хочется (да и, как часто бывает, не можется) даже пытаться расставлять по полочкам. Хочется просто － вот так непосредственно и по-детски － сказать: Это хорошая книжка! (именно почему-то так и хочется - "книжка") Наверное сказывается настройка на лад повествования самого Андре Жида... как-то у него все вот так... легко (не путать с легкомысленно) и обаятельно. И в то же время губоко и умно (это плюс к остроумию-то). как у него получилось это смешать в столь идеальных пропорциях?!
И как ему удалось сделать такими объемными и симпатичными персонажей, которые как личности реальные особой симпатии бы-то и не вызвали.
Ну и, конечно, мой особы пиетет и нежные чувства к Достоевскому сразу же расцвели, учуяв знакомый дух. Точнее вовсе не "конечно"... эти чувства, будучи не только нежными, но и ревностными могли бы вызвать отторжение. Но у Жида получилась более чем очевидная аллюзия ("Что ты над собой сделал?") , в более чем не очевидной огранке. И это тоже дорогого стоит. Конечно, перечитывать "Подземелья Ватикана" (в отличие от романов его вдохновителя) я вряд ли когда-нибудь стану (эх, вот если бы быть бессмертными), но скучать по его героям － точно. Уже скучаю.

Если верить описанию книги, то я какое-то иное произведение Жида читала. Нет, шайка мошенников, собирающая деньги "на папу", там есть. Но главные герои совсем не они. Шайка создает рамку для нелепо-трагической истории рыцаря идиотического образа, храбро сражающегося с клопами, комарами, блохами и другими обидчиками папы. Мошенники оттеняют образы двух сводных братьев, так подозрительно похожих на семейство Карамазовых, с теми же аморально-убийственными комплексами и разрывающимися между "помыслить" и "действовать". И в конце концов Протос являет себя антогонистом Антима, доступно показывая, как же зарабатывать большие деньги, пестуя в себе и других трогательное чувство веры.
Роман короткий, но в нем копошится огромное количество насекомых настоящих верующих, ученых, франк-масонов, иезуитов, простодушных, вольтерьянцев, детей, воров, моралитиков и паралитиков - среди всего этого сонма вообще очень тяжело найти смысл, что в легкой, озорной форме помогает понять, какая каша творится в головах людей и почему возможны подземелья Ватикана.