Fool's Fate

«Последний танец – танец надежды, / Зыбкой, как сон и дым». Любимый всегда был танцем, не так ли? Светлым, многогранным, сияющим... Только вот Фитц этого не видел, он в принципе жил так, будто между ним и окружающим миром было воздвигнуто мутное стекло, тут и там испещрённое трещинами. Так оно и было. Отдав Девушке-на-драконе то, что было немаловажной частью его личности, он перестал слышать мягкую, переливающуюся мелодию жизни, и в нём поселился дикий, первобытный страх, подпитываемый одиночеством и гневом. Осознал он это лишь в тот момент, когда корона, увенчанная перьями, в которых играла музыка былых времён – «Мы мелодичные песни, сохранённые так, чтобы в миг зимы нашей смерти ты мог вновь ощутить вкус нашего лета», – вернулась на голову девы, и тогда стекло наконец разбилось: Фитц Чивэл Видящий стал собой. Да, от боли прошлого отречься без последствий нельзя... Пусть и понял он это ближе к финальным аккордам, на протяжении всего путешествия он всё равно менялся, медленно становясь на свой истинный путь. «Меня начало охватывать отчаяние, но потом вмешался волк, живущий во мне, и отчаяние отступило. Мы живы, и мы всё ещё можем двигаться. Значит, надежда есть». Его волк всегда был с ним, он жил в его глазах, мелькал рядом успокаивающим шорохом, спасал от уныния, и, возможно, именно благодаря ему он справился. Фитц наконец научился просить о помощи, поняв, что в этом нет ничего постыдного, а столкнувшись с трудностями, он осознал, что важны не авторитеты, важно его собственное мнение: «— Это не слова королевы. — Да. Это говорю я. — Как пожелаешь, король Фитц», – это было оглушительно. И, что самое главное, он принял то, кем он является на самом деле, признал то, от чего он так или иначе уклонялся всё это время. «Не забывай, Белый Пророк, что я твой Изменяющий. И я могу изменить даже то, что ты считаешь неизменным», – и он и правда это сделал. В самый страшный миг, наполненный смертью и скорбью, он сделал то, чего не должен был делать, но на то он и Изменяющий: он пошёл против судьбы. «Я покину зал, не в силах смотреть, / Как легко ты кружишь с другим».

«Последний танец – танец надежды, / Тяжек прощанья гнёт». Приключения на сей раз были поистине волнующими, порой от происходящего захватывало дух. Покрытый льдом остров, ветер с огненным дыханием, снежная тишина... и присутствие чего-то опасного, ожидающего, подкрадывающегося. Сущность Белой Женщины и её цели не удивили, но седьмое пекло, насколько же она отличалась от Шута... И это было страшно. То была чистая злодейка безо всяких “но”, и ради того, чтобы построить своё будущее, в котором нет Видящих и драконов и есть лишь она, сильнейшая и великолепнейшая, она была готова пойти на всё. И она шла. Признаться, на краткий миг я отчаялась и утратила веру в Фитца, мне показалось, что он начал верить приторным речам этой мнимой пророчицы, но нет, уж больно громко звучали слова: «Думай своей головой». И он думал. Где-то переговаривались драконы и их слова громом отзывались во всём его теле, и он, вслушиваясь в отзвуки былого (драконье дыхание, да?..), принял единственно верное решение. Конечно, после была битва, и какая это была битва! Разгневанный каменный дракон пытался уничтожить всё живое, ослабленный чёрный дракон боролся из последних сил, а разъярённая драконица сверкала точно молния, и они бились над головами у маленьких и слабеньких человечков, и казалось, всё кончено, вот только произошло вот что: полуслепой старик с больной ногой в попытке защитить раненую драконицу и своего маленького сына взял и пошёл против каменного монстра, а потом... «Сияющая серая стрела мчалась вперёд, неумолимая и верная, как любовь его отца». Отец, сын и стрела. Вот почему проиграла Белая Женщина на самом деле. Да, у неё долго получалось пользоваться людьми как марионетками, она мастерски играла на их страхах, желаниях и пороках, да, она приносила с собой войны, смерть и разрушения, но она не могла, нет, она просто не могла победить, такие всё равно проигрывают. И было возвращение, и была радость, и было счастье, и ликовали люди вместе с драконами, вот только... вкус у победы был таким горьким... впрочем, как и всегда. «Пусть та другая, к кому ты уйдёшь, / Крылья тебе вернёт».

«Последний танец – танец надежды, / Тебя отпущу без слов». Я понимала, что потерь не избежать, и с самого начала постаралась к этому подготовиться, но подготовка – это одно, а вот когда накрывает сама лавина... Но разве могло быть по-другому, учитывая характеры этих персонажей? Не думаю. Удивилась ли я тому, что на остров совершенно неожиданно прибыл Баррич, состарившийся, но по-прежнему такой упёртый? О, нисколько, ибо разве мог он поступить иначе, узнав что мальчик, его любимый мальчик жив? Нет. И те объятия, крепкие и надёжные, и то ощущение покоя, – в этом моменте было всё: «Впервые за много лет я почувствовал себя в безопасности. Мне вдруг показалось, что всё будет хорошо, всё ещё можно исправить. Сердце Стаи вернулся, а он никогда не допустит, чтобы с нами что-то случилось», – о, это “никогда”... да, он и правда не допустил. Не удивил и Шут, который добровольно пошёл на казнь, прекрасно зная, какие страдания его ожидают (даже упоминать их больно, это было ужасно, просто ужасно, не представить, не вообразить). Мог ли он поступить иначе? Нет. И дело было не только в драконах. «Моя любовь не знает преград», – то ошеломление, что испытал Фитц от понимания всей безграничности этой любви, было, пожалуй, знаковым, он не верил, что кто-то может любить вот так, у него было совсем иное понимание того, что кроется за этим чувством. Он всё понял, когда между ними встала смерть. Порой в книгах встречается столь меткая фраза, что она буквально уничтожает, и ты потом ходишь какое-то время оглушённая, вновь и вновь её повторяя. Вот и здесь была такая: «Моя мёртвая мечта лежала у меня на руках». Я будто бы бродила вместе с Фитцем по этим ледяным коридорам, с трудом пробиралась сквозь зелёные кустарники, разводила погребальный костёр для своего лучшего друга, и это было... какое же слово тут подобрать... да нет таких слов, просто нет. И то, что случилось потом, потрясло. Но это было правильно, не так ли? Светлый, многогранный, сияющий... Его танец должен продолжаться, и впереди у него – целый мир, в небесах которого парят драконы, а на земле воют волки. «Пусть тот, кто будет вместо меня, / Подарит тебе любовь».

«Последний танец – танец надежды, / Истает, порвётся нить». Судьба проиграла в схватке с Фитцем Чивэлом Видящим, и наступило время, выбранное Шутом. Более хороший финал представить сложно: принц и нарческа поженились, драконы начали свой танец, в герцогствах воцарился мир, на все вопросы были даны ответы, – то была настоящая идиллия, и надо бы этому радоваться, но почему же на душе такая тяжесть?.. В финальных главах было много забавных моментов, например то, как Неттл (я влюбилась в эту крапиву, она потрясающая) вынудила Тинталью (вынудила!!! эту вредную драконицу!!! а они похожи, надо отметить) приказать её дракону опустить голову возле очага матери нарчески (просто представить это – голова живого дракона в доме...), смешила и великолепная Пейшенс, по которой я так скучала («Ты был мёртвым! А теперь ты жив! Ты должен объяснить своё поведение, юноша!», – ну что за дива), но... Ох уж это злосчастное “но”. Возможно, это из-за того, что Фитц, несмотря на все сделанные им в этой саге выводы, так и не вернул своё имя (как верно отметил Уэб, дело именно что в нём самом, а не в безопасности других, да все уже знают кто он такой, даже местные хорьки, ugh). Возможно, дело в его выборе. «Отпусти, Изменяющий, Шута. Время, которое вы делили на двоих, кончилось. Всё», – и он отпустил... но отпустил ли? Сухо рассказывая об установившемся на землях мире, он настойчиво твердил о счастье и покое, но эта фраза про то, что всё это порой кажется ему не более чем музыкальной паузой, за которой должно последовать что-то иное, что-то более настоящее, – что это, если не надежда? «Дом – это люди, Фитц. Не место», – пожалуй, это всё, что можно добавить. Вся суть – в прощальном подарке. Камень памяти с тремя гранями – бастард, волк и шут, и то стихотворение (то, что оно было написано в начале и конце, опять-таки разворошило мою душу, потому что читая его во второй раз, понимаешь просто всё, да). Вот почему надежда всё ещё жива: эти трое обязательно ещё встретятся, так или иначе. Потому что есть нечто большее, чем воспеваемая менестрелями любовь. И это – они. «Узнать друг друга – и всё потерять, / И жить... и не жить... не жить».

Вот и прочитана последняя книга из этого цикла, но не последняя книга у Робин Хобб, которая есть в моих планах. И, снова её удалось меня удивить и поразить, снова вернуться к тому, почему я люблю её произведения. Обычно бывает, что к концу цикл тухнет, но не тут, здесь как раз тот случай, когда начало слабоватое, а вот вторая и третья часть достаточно сильные, но к этому просто стоит привыкнуть, такая уж автор.

Расскажу немного о том, что же меня всё-таки напрягало. Мне нравится Шут, это очень крутой и интересный персонаж, если не считать одной его склонности, из-за чего Фитц должен был бросать всё и бежать ему на помощь, когда он, на минуточку, служил наследному принцу. Поэтому, говорю вам сразу, если вы на дух не переносите нетрадиционные отношения и жеманное поведение у мужчин, то не стоит браться. Поскольку Шут был у меня не на первых любимчиках, то я не была расстроена тем, что автор сделала его таким, просто меня бесило его нытьё и такое его поведение. Напомню, он был одним из сильнейших персонажей тут, но что не сделает с человеком любовь….

Вообще этот цикл о том, как вырос принц Дьютфулл и он был необходим для заключения союза с Внешними островами. Иначе их государству грозит нападение с их стороны, это не считая, что внутри страны ситуация напряжена сама по себе. Именно для этого и необходим этот союз. Однако, невеста принца достаточно капризная и строптивая барышня. Мало того, что она потребовала от своего будущего мужа найти и убить дракона, а так же принести его голову, так ещё и отправиться к ним на Внешние острова, в качестве «Гостя». Однако, то что было запланировано просто как хитрость с целью спасти семью невесты, вылилось в реальное освобождение драконов из заточения.

Поэтому третий том был действительно очень эпичный и смог заполнить пробелы в разных вопросах, например, что будет с наследным принцем, станут ли его отношения действительно романтическими, или союз так и не сложиться. Сможет ли Баррич и Фитц снова стать хорошими друзьями, как сложатся отношения Фитца и его дочери. И автор на все эти вопросы ответила, даже дала намного больше, чем я ожидала. Единственное, что меня напрягало, так это трусливость Фитца по отношению к дочери и неспособность его дать внятный ответ на её вопрос, она узнала всё от друзей, а не напрямую. Фитц ты же взрослый мужчина, что с тобой не так?

Всякий раз, возвращаясь к Робин Хобб и чувствуя козьмапрутковское "словно разговаривать с другом после долгой разлуки", я удивляюсь, почему не читаю ее книг, с которыми так хорошо, подряд. Каждый раз, заканчивая очередной цикл - а пишет она, по большей части, трилогиями - понимаю, что массив примерно на две тысячи страниц, и есть та самая причина. Погружение в миры Хобб, со стандартным для нее: первый роман трилогии страниц на 650, второй на 820, третий на 890 - берет много времени, сил, внимания. Заметьте никто из читателей не пеняет на чрезмерную затянутость и не сообщает, что если бы сократить вдвое (втрое. вчетверо) вышла бы отличная вещь, а так... Событийная плотность, внезапные повороты сюжета, безупречная повествовательная логика и мотивированность персонажей, каждого из которых видишь живым - здесь каждое слово на месте. Но это именно странствие по миру писательницы, не туристический экскурсионный набег, и в наше торопливое время нужно очень соскучиться по хорошему, чтобы пренебречь тяготами путешествия ради даруемых им радостей.

Однако ключевое здесь "соскучиться по хорошему", и если вас не пугают книги объемом больше полутора сотен страниц - вам сюда. "Судьба шута" кульминация "Саги о Шуте и Убийце". напомню, условие помолвки принца Дьютифула с наследницей короны Внешних островов, призванной закрепить мир и содействовать взаимовыгодной торговле - голова вмерзшего в лед дракона Айсфира, которая должна быть доставлена женихом к материнскому очагу невесты. Вы бы согласились на такую авантюру? Нет? Я тоже. Вот потому мы с вами не герои эпического фэнтези. Герой пятнадцатилетний Дьютифул, которого заносчивая, да к тому же навязанная, невеста скорее выбешивает, чем привлекает - он соглашается.

В ходе плавания к Внешним островам, главный золотовалютный резерв скилла Шести Герцогств, олигофрен Олух, создает приставленному к нему Фитцу множество проблем, ставя под угрозу миссию в целом. Внезапно помощь приходит от Неттл, родной дочери героя, наделенной стихийным скиллом, которым овладела самостоятельно. Девушка давно приходит в сны Фитца, демонстрируя удивительную способность изменять реальность в ходе снотворчества, может даже изгонять драконицу Тинталью, которая все настойчивее вторгается в них за сведениями об истинном драконе. Хотя это до поры. Когда герой понимает, какую опасность представляет леди-дракон для его дочери в реальности, он просит королеву забрать девушку в замок. Мир Неттл без того пошел трещинами: братишка Свифт сбежал, отец пустился на поиски и был ограблен-избит; после тот, кто являлся ей в сновидениях в образе волка и кого она считала другом, обещал возвращение брата, но тот так и не появился (на самом деле, Фитц отослал мальчишку домой, узнав, что семья не отправляла его в Замок для обучения уиту, но тот нашел способ пробраться на корабль посольства, нанявшись пажом). А тут еще и отрывают от семьи, везут в место, где заносчивые придворные будут потешаться над ней, фермерской дочкой. И она разрывает связь с Фитцем.

В этом вся Робин Хобб, с упоительной непростотой ее мира, где не бывает черного и белого, сугубо положительных и прямо отрицательных героев. Ну, то есть, отъявленные злодеи таки есть, но "наши" никогда не безоговорочно хороши,и перенесенные страдания вкупе с прежними заслугами, не дают пожизненной индульгенции, всякий раз заново ставя перед новым непростым выбором. Вот и теперь, Шут признается герою, что намерен помешать убийству Айсфира, что возрождение Эры Драконов, которое станет результатом встречи оживленного Черного и Тинтальи не сулит человечеству легкой жизни, но оно необходимо, чтобы мир не рухнул. Это не только ставит под угрозу миссию, но грозит смертью самому Шуту, с чем Фитц смириться не может. Спасая друга, он должен не допустить его участия в экспедиции, тем предавая его.

Бесконечные качели между желанием и долгом, любовью и ненавистью, жизнью и смертью, красотой и уродством остановятся в финале (на время, потому что будет еще продолжение) в наиболее благоприятной для любимых героев точке, подарив им некоторое время передышки, а нас укрепив в (весьма относительной) вере в победу добра. Ну должно же хорошим людям повезти хоть в книгах!

Это было невероятное и опасное приключение, где каждый шаг норовил стать последним. Неспокойное море, безжалостные снега Аслевджала, диковинные сны, в которые постоянно врывалась драконица. И могущественный враг подо льдом далекого острова.

А в эпицентре событий Фитц - одаренный бастард, что верен трону Видящих. Судьба Изменяющего толкает с проторенной дорожки и вынуждает делать выбор, который перечит поставленным целям.

Автор умело играет чувствами читателя, вызывает противоречивые эмоции и заставляет переживать на пустом месте.

На протяжении повествования меня раздражал воспитанник Фитца - Нед, который выбешивал поведением и взбалмошным характером. Потом эстафету перенял сам главный герой. Судьба мужчины незавидна, однако то, что держал в секрете некоторые моменты, касающиеся близкого окружения, напрягало. Конечно, тайное стало явным, как всегда неожиданно и в резкой форме.

Романтика маячит на заднем плане, не привлекая внимания. Поначалу не поверила в симпатию принца к нарческе Внешних островов. Думала, что политика и не более. Потом убедилась в обратном.

Отдельно хочется отметить, как автор передает характеры персонажей. Как тщательно прорабатывает повадки, мотивы и слабости, которые перерастают в сильные черты.

Уже говорила, что динамика не фишка творений Хобб. Ее работы плавные, последовательные и глубокие.

Следующие на очереди "Хроники Дождевых чащоб". Только придется повременить с прочтением, потому что осталось дождаться выхода последней книги.

Это отзыв на все шесть романов о приключениях Королевского Убийцы и Шута. Мне показалось логичным разместить его именно здесь, под самой последней книгой серии.

Полночи провела в слезах. Мне было невыразимо грустно от того, что всё закончилось. Особенно грустно от того, что понимаю, мне никогда не хватит сил и мужества пережить всё это ещё раз. Я буду снова и снова возвращаться к героям и сюжету романа в своих мыслях и чувствах, но перечитать когда-нибудь… Нет, слишком тяжело.

Это прекрасная, местами мрачная и очень печальная книга. Мне хочется сказать о ней так много, но любые слова кажутся бледными и невыразительными. Как передать всё то, что испытала, перечувствовала я, страница за страницей наблюдая за приключениями Королевского Бастарда, Шута, Ночного Волка и других героев Шести Герцогств, Горного Королевства и Внешних Островов? Как рассказать о заполнивших меня тепле и привязанности к этому, уже такому знакомому миру? Как выразить щемящую тоску в сердце от расставания с его жителями, ставшими мне родными? Нет, о том, что затронуло так глубоко, о том, что стало для тебя так дорого, почти бесценно, нужно молчать.
И всё же мне хочется поделиться и проникнувшим в меня светом, и моими потрясениями, и моей грустью, и моей любовью – всем тем, что накопилось за это время у меня внутри. Мне хочется сказать Робин Хобб спасибо за подаренные мгновения счастья и страдания, и за мои слёзы. А её героям – я вас не забуду. Фитц Чивел Видящий, Золотой Шут, Ночной Волк, теперь вы со мной навсегда!

Третья и заключительная часть Саги о Шуте и Убийце, а герои впутываются в еще большие и большие приключения.

Необдуманные слова принца Дьютифула обязали не только его, но и все Шесть герцогств подвергнуться опасности. Длинное путешествие в неизвестные края, полные снега, холода, пронизывающих ветров и отчаяния, тяжести жизни на корабле, поиски дракона, подземные ледяные города, проблемы отношений между совершенно разными культурами Внешних островов и Шести Герцогств, тайны нарчески и ее клана нарвала, борьба с Полукровками, а самое важное судьба Фитца и Шута. Фитц всеми силами попытается уберечь своего друга от смерти, помешав ему попасть на Аслевджал. Что из этого выйдет? Отличная история для баллад, возможно когда-нибудь ее споет Старлинг на одном из званых вечеров в Оленьем Замке)

Фитц сталкивается с одним их самых сложных испытаний в своей жизни. Кому он будет верен? Династии Видящих, которая всю его жизнь подчинила своей воле или же Белому Пророку. Он и сам не знает ответа. Но выбор сделать придется, и принять последствия этого выбора. Фитц Чивэл Видящий - Жертвенный для своего народа.

Самое притягательное во всей этой книге это смена сеттинга. Суровая лагерная жизнь в снегах, приключения, драконы - все настолько реалистично, что не восхищаться Робин Хобб тяжело.

Я безумно рада этому продолжению, которое ничуть не хуже прошлых Саг. Единственной сложностью становится спокойное повествование. Особенно в конце. Последние страниц 100 были утомительными: больше всего это было похоже на уборку после работы. Вытереть пыль, разложить бумаги на столе и в конечном итоге расставить все по местам.

В любом случае замечательная Сага, которая не оставила равнодушной, вызвала бурю эмоций и забрала частичку моей Души.

Увлекательное путешествие Шута и Фитца длиною в шесть томов подошло к концу. Мое путешествие, а у героев есть и продолжение истории.

Хобб - открытие года, самое яркое открытие 2017г. Она покорила меня своей фантазией, любовью к деталям. Её первая трилогия такого огромного, во всех смыслах этого слова, фундаментального цикла меня приятно потрясла, восхитила. По сути это семейная сага, история правящей семьи, со своими тайнами, трагедиями и счастливыми моментами.

Минуя пока Сагу о Кораблях я с нетерпением вернулась к любимому сюжету. Первая книга Саги о Шуте и Убийце была прочитана на одном дыхании, хотя и показалась очень слабой на фоне первой Саги. Вторая книга мучила меня, или я ее очень долго, но Хобб так сумела завертеть сюжет и «оборвать» историю на нужном месте, что, слегка отдохнув, я приступила к третьей книге. Она совсем не похожа даже по строению повествования на все предыдущие, она другая и по многим другим, уже ставшими такими привычными, «пунктам». Я разочарована этой Сагой.

Занудство, самобичевание, нытье Фитца настолько уже набило оскомину. Это, пожалуй, первая книга, в которой главный герой меня настолько утомил и разочаровал. К концу истории мне было настолько трудно представлять его себе мужчиной в расцвете сил. Чаще он казался ребенком, скорее даже проблемным подростком или же вообще девушкой. Я дочитывала Сагу не из-за его истории, с судьбой Фитца переплелось множество более интересных судеб. Хобб стоило в какой-то момент либо круто изменить героя, либо все же не вытащить из очередного тупика, шокировать нас, но отдать бразды правления другому герою.

Меня разочаровал главный герой, меня разочаровало предсказуемость сюжета, меня разочаровала приторная сладость окончания истории. Я еле пережила (читай – прочла) плавание до нужного острова, а вот дальше начались те моменты, ради которых все же стоило это осилить.

Потому что нельзя быть на свете занудным таким!

Фитц Чивэл Видящий! Всё мои приличные эпитеты кончились. Неприличные, пожалуй, тоже. Но, ей ты боже, теперь я хорошенько поняла разницу между печальной меланхолией и махровым занудством, чёртовой рефлексией и поведением героя, более подобающим пубертатной девочке, которую оглоушил первый ПМС.

Но к концу книге меня попустило. И всё-таки было бы более интересно увидеть мир Шести Герцогств и Внешних островов глазами не только этой занудной истерички Фитца, но и других героев: Молли, Баррича, Неттл, Кетриккен, Пейшенс, Чейд, Дьютифула, Элианны, - кого угодно, токо не главного героя!
И ведь Хобб так может и блестяще может - трилогия о Живых кораблях тому порука.

Самое страшное, что эта женщина кропает ещё одну трилогия про Фитца. И судя по рецензиям, Фитц всё тот же - тупит и ноет. Вопрос: "На кой?", - бессильно замирает на губах. Всё хэппи-энд, всем сёстрам по серьгам раздала, чего ещё-то выкаблучивать? По ходу автор не успокоится, пока толерантность не восторжествует и Шут не получит своего Любимого.

Эт какую же я разгромную рецку я накатала, а оценила-то на пять! Двуличная я натура. Но не могу же молчать - Хобб могла из этого фэнтези сделать шедевр, а получилось рефлексирующее месиво.
И теперь боюся браться за вторую трилогию про Корабли. Переживаю прямо.

Пропустив Сагу о Живых кораблях, я закончила историю о Шуте и убийце. Обещала себе педантично записывать свои мысли по ходу чтения, но, как обычно, поленилась, поэтому сравниваю свои впечатления о персонажах с тем, что успела зафиксировать. На этот раз начну с тех, о ком хочу сказать вскользь.

Кетриккен. Королева меня не разочаровала. И, по большому счету, мое мнение о ней не изменилось. Я так же бесконечно уважаю эту женщину, благодарна ей за многие повороты в сюжете, я полюбила этого персонажа, но... Не знаю. Я настолько далека от понятия жертвенности, что полностью Кетриккен никогда не ляжет мне на душу, как Баррич или Пейшенс или... Шут.

Принц Дьютифул. Когда он только появился, я сразу прониклась. Он был таким настоящим принцем, маленьким королем. Дьютифул относится к типу очень редких персонажей из этого мира - он добрый. Он по-настоящему добрый, хоть и совершает ошибки, порой очень жестокие ошибки (вроде шутки над Эллианой). И от кого же ему досталось такое сердце? Тут очень ярко показано, что плоть его была рождена от Фитца Чивэла (внешнее сходство), но дух его - это дух Верити, его настоящего отца. Только у короля Верити было такое справедливое, но безгранично доброе сердце. По мере того, как принц взрослеет, становится мужчиной, оставаясь при этом мальчишкой, он нравился мне все больше. А уж когда он давал отпор Чейду, который навязывал ему свою волю и заставлял играть в свои паучьи игры, - я аплодировала стоя. Мальчишка сумел сделать то, на что духу не хватало мужчине-Фитцу: запретить хитрожопому старикану помыкать своей судьбой и лезть грязными руками в душу. С таким королем я спокойна за Шесть герцогств.

Эллиана. По-началу, я увидела в ней Мэри. Вот честно, понятия не имею, как. Она показалась мне слишком шаблонной, этакая амазонка с капризами принцессы. Но меня подкупило то, как она держалась за своего дядю. В такие моменты она становилась тем, кто она есть - маленькой девочкой, которую впервые увезли из дома в чужую страну, чтобы сосватать за принца земледельцев. Эллиана гордо вскидывала голову, демонстрировала крутой нрав - и тут же оглядывалась на Пиоттра, мол, все так, дядя? Я правильно делаю? Ты поддерживаешь меня?
Более полное мнение о ней сложилось, когда показали нарческу в ее материнском доме. Когда она, уже юная женщина, приветствует будущего мужа, подает себя как самая настоящая королева, а потом дерется во дворе с двоюродной сестрой - сначала вроде бы втф, а потом начинаешь проникаться обычаями Внешних островов. И я прониклась. По-началу Эллиана производит впечатление жесткого человека, но любовь удивительным образом ее преображает - когда она домогалась принца, это же тааак мило :D Чтобы стать второй Кетриккен, ей не хватает одного - женственности. Она выросла чуть ли не пацанкой - но, наверно, в этом есть свое обаяние. Да и не будет второй Кетриккен, таких выпускают единичными экземплярами.

Нед. Ой, бесит. Зато сразу видно, кто его воспитывал. Из всех детей, которых нарожал кукушка-Фитц, это приемыш больше всех на него похож. Такой же долбодятел, готовый ради пары сисек и вагины плюнуть на свои принципы, унизиться, позволить себя растоптать и кинуть. И сказать-то о нем нечего.

Джинна. Бесит. Нет, в начале она даже была мне симпатична, когда не претендовала на х@# Фитца. Такая уютная мамочка с пирожками. Не знаю, каким термином можно назвать явление, противоположное сублимации, но этот термин мог бы описать их отношения. Было бы неплохо, если бы Фитц не видел в ней объект для секса, а именно отнесся как к маме или заботливой тетушке, которой у него никогда не было. Но нет, она затащила его в постель, причем в самый неподходящий для того момент. Когда я ранее писала о том эпизоде, то была такая фраза "Но я очень хочу, чтобы либо она предала Фитца, либо ее захватили Полукровки. Либо она сбежит." - иногда мне кажется, что Хобб всеми способами показывает, что Фитцу не судьба крутить с женщинами! Да, она разбила ему сердце. Грубо. Но так ему и надо.

Олух. А вот за этого персонажа Хобб отдельная благодарность! Мне порой казалось, что автор ввела его как некую замену Ночного Волка (она и сама устами Фитца сравнивала их). У дурачка-Олуха простые желания: пироженку, игрушку, поспать, повеселиться... Он живет настоящим, его взгляды на жизнь просты и практичны. Но рядом с мозгоебством ГГ высказывания Олуха порой бывали как глоток свежего воздуха. В духе ангст-ангстом, а ужин по расписанию.

Уэб. По-моему, Хобб его изобразила как противопоставление Чейду. Старый Уэб такой же тонкий психолог и манипулятор, как и Чейд, тоже твердо знает, чего хочет добиться, но для него люди - это не бездушные игрушки, Уэб мудрее, он понимает, что люди охотнее станут играть по его правилам, если поверят, что их чувства, их заботы волнуют кукловода. Тогда кукловод кажется добрым другом, а надиктованные правила - мудрым советом. Он отличный дипломат, снимаю шляпу.

Свифт. Реакция примерно такая же, как на Неда. Раздражал до чесотки и рычания. Типичная подростковая дерзость, мало его Баррич порол, ох, мало. И, конечно, отца он стал уважать только тогда, когда тот практически ценой своей жизни остановил каменного дракона и показал сыну, какой он супермен. Да знал бы этот сопляк, кем был его отец!.. Даже если бы не был. Я считаю ущербными детей, которые не умеют уважать своих родителей, особенно тогда, когда родители такие охуенные люди, как Баррич.

Неттл. Еще один удивительный пример того, как из сперматозоида Фитца получился ребенок, не имеющий с ним ничегошеньки общего. Она 100%-но дочка Баррича и Молли. Сильная, справедливая, добрая, хоть и жесткая, но она женщина (например, как она успокаивала Олуха в кошмарных снах - так умеет только женщина). Нравится однозначно.

Ну и... плавно я подошла к трем персонажам, которые стали краеугольными камнями в развитии событий последней саги.

Чейд. Мнение о нем поменяло полярность. Ужасно раздражал, как крошки в постели. Мне в принципе не нравятся люди такого склада, все свои действия он прикрывает добрыми намерениями во благо Видящих, но тут я полностью согласна с принцем Дьютифулом: если Чейд посчитает благом очистить принцу желудок, он без колебаний тайно подсунет ему что-нибудь тошнильное. Наверное, единственный человек, который умеет играть словами так же ловко, как Шут, превращая белое в черное, а черное в белое. Но, в отличие от Шута, беспринципен, жаден до профита и, как показано особенно ближе к концу книги, до власти. Хоть не говорилось прямым текстом, но я уверена, что он не сомневался в истинной расстановке сил: он серый кардинал, держащий в руках все Шесть герцогств, а королева Кетриккен всего лишь задница на троне. Не будь Кетриккен такой умницей, она превратилась бы в марионетку в руках хитрого старикана.
Неимоверно бесит манера Чейда молодиться. Да, свою юность он провел в тени, но всему свое время. Если время ушло - не надо нагонять его задним числом. Старик, флиртующий с молоденькими дамами (которые и рады подмазаться к королевскому советнику), выглядит пошло.
Упорство Чейда могло бы вызывать восхищение. Могло бы. Если бы он выбирал достойные цели. Весь мир для него - паутина, а он огромный паук в центре, ловко дергающий за нити. Разумеется, возможность обладать Скиллом для него выглядела невероятно привлекательной - из-за власти.
Вот честно - я не могу причислить его к положительным героям, хотя в книге он вроде как положительный. Это же от и до настоящий злодей, сбивающий и без того бестолкового Фитца с пути истинного. Ради выгоды Чейд маму родную продал бы, да хоть "любимого" ученика, хоть принца Видящего (на благо которого якобы старается) - ведь женитьба на нарческе и есть торговля королевским отпрыском. Торгаш - вот, нашла подходящее слово.
Я рада, что Хобб озвучила устами Чейда Фаллстара домыслы читателей, не оставив места для оправдания его подлости. Старик всегда считал Фитца орудием. Оружием. Отличным оружием, которое он выковал для себя, вещью, у которой не должно быть своих желаний, своих чувств, своих стремлений - кроме стремления положить жизнь во благо Видящих. Разумеется, так можно сказать не только про Фитца, все люди вокруг для Чейда либо орудие, либо пустое место.
Удивляет только то, как Фитц умудряется продолжать уважать и любить этого человека. Впрочем, Фитц еще и Старлинг любит, ага. Только Шута не любит, но об этом позже.

Фитц. Ну. Это же трагедия, товарищи. Неужели бывают настолько твердолобые недотепы? Про личные дела Фитца Чивэла Видящего я читала, не покидая объятий Кондратия, ибо - ну нельзя же так! Ладно, попробую объективно.
После событий первой саги Фитц жил одной мыслью - положить х@# на политику, интриги, Видящих, благо народа и т.д. Он мечтал стать простым крестьянином, выращивать морковку, курочек и приемного сына, раз родным детям даже знать о его существовании нельзя. Но, как и следовало ожидать, главные претенденты на роль управляющего судьбой Фитца не могли оставить его в покое. Шут, Чейд... Да, вся вторая сага это их соревнование за возможность поюзать ГГ в своих целях. И Фитц неохотно, но пляшет то под одну дудку, то под другую. Шут хотя бы не скрывал с самого начала, что Фитц - его руль, педаль газа и красная кнопка на панели управления миром. Чейд же юзал его коварно, исподтишка, продолжая втирать про благо Видящих. "Иди и разбей голову об стену! Как - не хочу? А ну-ка пошел, во имя Видящих!" И знаете, что? Фитц шел.
При всем том, что в последней саге Фитц активно доказывает, что он ни от кого не зависит теперь, он практически полностью работает по программе Чейда, переступая через свои желания. А зато на Шуте отыгрывается! Мол, хватит за моей спиной интриги крутить. В общем, как обычно делает все с точностью наоборот.
Самым жестоким, безусловно, был момент, когда Фитц заговорил с Шутом об их отношениях и о том, что они никогда не станут любовниками. Идиот. Шут бы никогда... А вот Фитц мог бы и понять уже, что ни один человек в мире не подарит ему такой любви, какую готов был подарить ему Шут - совершенно бесплатно, только протяни руку и возьми. Но зачем брать пироженку, если вокруг еще столько кактусов, которые можно жрать, сладко причмокивая?
Иногда мне просто хотелось бросить читать - настолько сильно меня возмущало поведение и мысли ГГ. Я так и не увидела в Фитце мужчину. Не увидела в нем мудрости, будто и Верити, и Баррич, и Шут старались впустую. В нем много злобы, которую не на кого выплеснуть (кроме Шута, ага), он постоянно жалеет себя, он любовно вынашивает все свои обиды и комплексы, не хочет с ними расставаться. Сколько лет он лелеял свою тоску по Молли! По женщине, которая никогда не поймет и не примет его таким, какой он есть, которая даже не знала его настоящего! По женщине, которая, в общем-то, только и делала для него хорошего, что давала. Джинна хотя бы пекла пирожки, а Старлинг пела песни.
Не получилось объективно. А все потому, что я не могу не испытывать неприязни к персонажу, так жестоко поступившему с Шутом. Фитц не заслужил такого друга.

Шут. Остро, до дрожи пронзительно, в самое сердце.

И снова у меня не хватает слов, чтобы описать, что я чувствую к нему. Я не уверена, есть ли вообще в мире такие слова. Может быть, назвать его воплощением любви? Той любви, о которой он постоянно говорил Фитцу: безоговорочной, безграничной, которая надежнее, чем дружба, и в тысячу раз интимнее, чем секс. Шут - это целый мир, глубокий, прекрасный и удивительный, наполненный сказками, мечтами, тревогами, поиском, волшебством, красками, обезоруживающей искренностью и любовью. Шут - это целый ворох масок и костюмов. Чего только стоит в его исполнении лорд Голден! Потрясающе, как в одной на вид хрупкой оболочке умещается столько всего.
Я восхищаюсь им. Силой его духа, которая может поспорить даже с силой Баррича. Любить человека сильнее всего на свете, сильнее собственной жизни - и поступиться своими чувствами ради лучшего будущего для всего мира. Не для себя, для других людей, которые этого еще и не оценят. Любить человека так сильно - и не обращать внимания на утыканную ножами спину, на воткнутый в самое сердце нож (а ведь до сердца Шута мог добрать лишь один человек...) Любить человека так сильно, умереть с его именем на последнем вздохе - и отпустить этого человека к другой, уйти навсегда.
Я безгранично восхищаюсь Шутом, тем, как он находил подход к людям, как он умел рассказывать - словно оживали сказки. Как он умел увлечь нового знакомого, что тот уже считал Шута лучшим другом. Обаяние во плоти. Недостижимая высота.

О главах, которые я никогда не буду перечитывать.
Да, это главы, когда Фитц возвращается за телом Шута и до их последнего разговора. Я читала их ночью в поезде, взахлеб, со слезами на глазах. Не знаю, произвело бы на меня это такой же эффект, читай я их частями. Я уже никогда не вернусь в то состояние, словно это был сон, ужасный, жестокий, нежный, выворачивающий душу наизнанку. Пожалуй, только в этих главах я любила Фитца, потому что только в этих главах он любил Шута так, как Шут того заслуживает. Так, как сам Шут учил его любить. Фитц прижимал к себе мертвое обезображенное тело, начинающее разлагаться. Он обнимал труп так, будто его друг все еще живой. Если бы нужно было самому умереть, чтобы его спасти - Фитц бы умер, не задумываясь. А после того, как он вернул Шута к жизни, он любил его совсем не как в его понимании один мужчина должен любить другого. Это была нежность, забота, ласка, трепет. Спать рядом, обнимать его, охранять его сон, защищать от всего мира. Фитц уже был близок к тому, чтобы оставить всю свою жизнь и посвятить себя Шуту.
И тут я с комом в горле снова преклоняюсь перед Шутом. Вместо того, чтобы, наконец, быть с любимым, он дарит Фитцу свободу. Он возвращает своему Изменяющему давно утраченные чувства. В том числе чувства к Молли. И после этого становится ясно, что никакого хэппи энда и быть не может.

Последний танец – танец надежды,
Зыбкой, как сон и дым.
Я покину зал, не в силах смотреть,
Как легко ты кружишь с другим.

Последний танец – танец надежды…
Тяжек прощанья гнет.
Пусть та, другая, к кому ты уйдешь,
Крылья тебе вернет.

Последний танец – танец надежды…
Тебя отпущу без слов.
Пусть тот, кто будет вместо меня,
Подарит тебе любовь.

Последний танец – танец надежды…
Истает, порвется нить.
Узнать друг друга – и все потерять,
И жить… и не жить… не жить.

(Эпиграф к последней книге)

Вместо итога.
Последние страницы я дочитывала на автомате. Для меня сага о Шуте и Убийце закончилась тогда, когда они расстались. Какая разница, что дальше - женится он на Молли, вернется к Джинне, найдет себе новую бабенку или продолжит подставляться Чейду. Самое главное чудо он уже потерял, причем потерял так глупо, так обидно, как если тебя разбудить посреди самого лучшего сна, в который уже не вернуться.
Это жестокая книга. Хобб показала удивительную любовь, высокую, сильную до надрыва, способную в буквальном смысле исцелить, оживить, прикоснуться своей душой к душе любимого, стать на миг единым целым, такую неземную любовь, и в то же время живую как сама жизнь... И показала, как этот гигант проиграл бытовым чувствам, простым и бесхитростным, как табуретка. Не проиграл, а отступил, не дожидаясь поражения.
Отпуская Фитца, Шут знал, что никто не полюбит его Изменяющего так, как любил он. Шут видел будущее, в котором Фитца ждали разочарования, подставы и боль, причиненная близкими - но все равно отошел в сторону, потому что Фитцу простая человеческая жизнь с женой и детьми милее, чем все волшебство мира. В каком-то недоступном моему пониманию смысле он прав. Но. Кто же теперь будет спасать Фитца? Ночной Волк мертв. Баррич мертв. Шут ушел - никогда больше не будет его хрупких, но сильных рук, его тех-самых-слов в нужный момент, запаха лета и абрикосового бренди. У него остались друзья, да. Кетриккен скажет ему, что он Жертвенный и должен терпеть. Чейд скажет, что Фитц должен терпеть во имя Видящих. Молли даже слушать не будет - она хорошая мать и хозяйка, она не пустит в свою семью такую боль и такую черноту, которая накопилась за годы в душе Фитца. И Шут уходит, зная об этом...
С другой стороны, я с ним согласна. Сначала злилась, конечно, но в целом согласна. Останься он с Фитцем, и этот болван продолжал бы его динамить, плевать в душу, топтать его чувства.

Для меня сильные эмоции - настоящее сокровище, и я благодарна книгам, которые заставили меня пережить такое. Даже когда происходящее бесит и раздражает - все равно продолжаешь завороженно читать. Я на многие вещи взглянула совершенно по-другому.
Любимый - настоящее имя Шута. Любимый - так он называл Фитца, потому что в его родных краях существует обычай называть самого близкого человека своим именем, чтобы показать, что он для тебя дорог, как ты сам. Любимый - это слово будто приобрело для меня новое значение, из заезженно-пошлого стало чуть ли не заклинанием, которое нельзя произносить вслух, чтобы оно не утратило свою силу.

И хотя обычно мне тяжело подряд читать несколько книг одного и того же автора, теперь начну Живые корабли. Я влюбилась в книги Хобб и пока не готова с ними расстаться, даже после шести книг.