Котлован. Ювенильное море. Джан. Впрок

Странно, что эта повесть проходит по разделу детской прозы и внеклассного чтения, потому что содержит в себе довольно жестокие сцены насилия, в том числе сексуального, в том числе над несовершеннолетними. Возможно, советские дети были настолько суровы, что все нюансы этой без преувеличения сказать мастерски написанной истории казались для них вполне обыденными, не знаю. Но чего у книги не отнять, так это того идеологического каркаса, на котором строилось светлое социалистическое будущее. В частности сюжет повести представляет из себя подобие утопии, в которой по велению отца всех народов, товарища Сталина, молодой человек направлен на поиски своего заблудшего в пустыне народа из пары сотен человек, до которого кроме партии и Ленина дела никому нет. Понятное дело, в таком печальном положении виноваты злые буржуи, эксплуатирующие честных людей. Однако, как выяснилось пара машин гуманитарной провизии и один правильно идеологически настроенный активист из московского вуза запросто может даровать людям землю, надежду и безоблачное светлое будущее. Как мало людям для счастья надо. И как некрасиво это смотрится в исторической перспективе, мы ведь знаем какими методами действовала советская власть, насильственно переселяя целые народы.
В целом повесть не лишена литературных достоинств, думаю отмечать превосходный стиль Платонова не имеет смысла, это всем читающим и так очевидно. По ходу чтения так проникаешься атмосферой пустыни, одиночества и безысходности, что становится почти физически дурно. Не стоит и говорить о силе образов, окружающих главного героя, верблюде, перекати-поле, орлах (клюющих печень?). Проза Платонова всегда полна большим количеством отсылок и реминисценций на мифы, в том числе и библейские. Особое внимание стоит обратить на женщин, в разных моментах играющих ключевую роль.
Двоякое впечатление оставило после себя это произведение. С одной стороны, это очень хорошая литература в смысле языковой выразительности, с другой стороны, я не смог разглядеть никакой явной идеи, лежащей в основе.

С первых страниц прочтения происходит что-то странное. Сложно адаптироваться к языку написания.  С самого начала автор знакомит нас с Вощевым, который, на мой взгляд, показался одним из самых нормальных героев в этом произведении. Так же к нормальным я бы отнесла Чиклина. Далее мы знакомимся с другими рабочими которые роют котлован и все они обладают своими какими-то странностями ,например Жачев- инвалид - имеет необычную симпатию к маленьким детям, всю книгу я надеялась, что его убьют, так как он не трудился, в отличие от других, и много разговаривал, видимо, из-за того, что он мог достать вкусную еду, инвалид остался живой.Прушевский же постоянно думает о суициде, вообще у них мода на суицид, все считают, что должны просто лечь и умереть. Затем мы знакомимся с маленькой девочкой Настей. Она развита не по годам и постоянно высказывается против кулаков. Герои видят в ней воплощение будущего,  поэтому оберегают девочку. Интересным персонажем является " активист", он всех организовывает, пытается быть идеальным,  а вот себя организовать не может. Удивительно,  как колхозники смогли приручить медведя, он трудился на благо масс. Все действия героев сводятся к уничтожению кулаков,  что бы остался пролетариат. Мне это напомнило истребление фашистами евреев. Странное произведение,  но мне понравилось, думаю,  что любителям антиутопий книга зайдет,  но она не для каждого однозначно.

Книга мне чем-то напомнила «Мы» Замятина. Но если «1984» Оруэлла было похоже сюжетом, то «Котлован» атмосферой и стилем повествования. Я не знаю, как это описать, но при прочтении «Котлована» у меня ломается мозг. Чтобы понять это произведение, нужно читать вдумываясь в каждое слово, иначе уже через 10 страниц вы не поймёте, что вообще тут происходит.
В повести описываются как раз те люди, которые строят «новый мир». И то, с чего начинается повесть, даёт понять, какие эти люди. Бездушные. Они не видят смысла вне своей работы. И всё произведение как бы карикатура на начало Советского времени, на слепую веру в будущее.
Если уж говорить литературным языком, то дом, под который роется котлован – это символ «нового мира», в котором будут жить все люди, защищённые от внешних угроз (закрытое общество СССР, нет?), Настя, маленькая девочка, – символ надежды на новую жизнь в новом мире. Прочтите и узнайте, что произошло с Настей.
«Котлован» – это сплетение антиутопии и глубоких философских мыслей. Поиск героями смысла существования, попытка заполнить пустоту души физическим трудом, надежда на будущее вместо настоящего. Эта повесть словно кусок жизни: она начинается и заканчивается так, что хочется узнать, что было до и будет после.
Произведение стоит прочтения хотя бы ради того, чтобы размять мозг. Оно небольшое, чуть больше «Мы», наверно. Но те мысли, та мудрость, что заложил в книгу автор, стоят того, чтобы взять её в руки.

Сатирическая социальная притча о постройке светлого будущего - некого общепролетарского дома, строительство которого топчется на стадии котлована.
Жесткий гротеск, сюрреалистичность происходящего и удивительный протокольно-витиеватый язык автора требуют внимательного чтения. Иногда я застывала над одним абзацем или одним предложением, потому что сама форма выражения мысли представляет огромный интерес. Это что-то прекрасное и ужасное одновременно. В СССР книга, конечно, была запрещена. Стройка мира с голубыми небесами и поющими пионерами на деле оказывается жестоким испытанием для живущих здесь и сейчас. А маленькая Настя, обитающая вместе со строителями, не имеющая ни матери, ни даже кроватки, так и не увидит этого ясного утопичного будущего, затеянного ради таких, как она.

"Душа моя, не читай то, что не радует тебя," - написал мне на этой книге попутчик в поезде. "Котлован" произведение не из тех, что радуют, но и не из тех, что печалят. Оно вводит в особое состояние дикой чувствительности, осмысленности, остроты и взаимосвязанности всего вокруг. Платонов доказывает, что жизнь можно сказать. Чувства, мотивы, смутные мысли - ко всему тому, к чему нельзя подобрать слов, Платонов слова подбирает. Иногда странные, иногда смешные, почти всегда наивные (потому что все наивно, что идет из глубины души), но обязательно точные. Язык Платонова честен и абсолютно все называет своими именами, он со всех явлений счищает верхний слой, и они предстают перед читателям хрупкими и голыми. Практически никто не знает, что с ними такими теперь делать, поэтому многим через такой текст не продраться.
Сама книга, ни много ни мало, о поиске смысла жизни. Его ищут все и во всем, что есть, - в мусоре, в природе, в земле, в копании земли, в смерти, в девочке-сироте и в сказочном будущем. Никто не понимает жизни, зато благодаря этому все отлично понимают друг друга: у кулаков и раскулачивающих, у буржуев и бедняков, у убийц и убитых - у всех одна и та же объединяющая печаль, сводящая любое, даже смертельное, противостояние к бессмысленному мельтешению.
Эту книгу можно перечитывать, не дочитывать, читать в любом порядке и с любого места, каждая ее страница и каждая строчка сильна и осмысленна сама по себе, причем остается такой всегда. Я никогда не видела раньше такого текста и в принципе рекомендую ознакомиться с ним всем.

Мое знакомство с творчеством Андрея Платонова началось с… театра. Как-то досталась мне контрамарка на спектакль «Епифань». До этого я, темный человек, ничего у автора не читал. Только слышал там и тут раздающиеся стоны, что Платонов, это, конечно, оригинальный язык, но, боже-ж мой, как скушно, как грустно, как бе-бе-бе.
А тут – контрамарка. На спектакль с ни о чем не говорящим мне названием. Лишь в фойе театра, листая афишу, я узнал, что пьеса написана по мотивам произведения Платонова.
«Ну что ж, посмотрим-посмотрим,»- сказал я мужественно, - в крайнем случае можно будет уйти с середины». От спектакля я был в восхищении! И язык, и сюжет, и игра актеров – были великолепны! Тут же, как отпетый книгоман, пообещал себе что-либо почитать у автора.
И вот, выбранная абсолютно наугад повесть «Джан». Начало восхитило и обрадовало – прекрасный, незамутненный, нигде ранее не встречавшийся, язык. Нет, язык, конечно, русский. «Джан»– вовсе не рукопись Войнича. Но боже мой, как же оригинально использует богатство и образность языка!
Начинается повесть с того, что Назар Чагатаев, главный герой повести, оканчивает Московский экономический институт. Недолго живет в Москве, и уезжает работать в Азию.
Там ему поручили привести в рай социализма маленький потеряный на земле и на небе народ. Народ, который сам себя называет Джан – душа в поисках счастья. Основная часть повести – это блуждания Назара в поисках этого народа и блуждания Назара вместе с этим народом.
Язык автора, оставаясь таким же красивым, в то же время – изменился. Веселый и оригинальный в начале книги, он становится болезненно оригинальным чуть позже, и лишь чуточку выздоравливает к концу. Я читал повесть, и чувствовал, что Платонов пишет ее кровью своего сердца. И у меня тоже, когда я читал, болело сердце. От жалости к этому народцу, к бедным людям, от безысходности и жажды. Жажды физической и жажды духовной.
Очень сильный автор. Очень сильная книга.

Минус один камень с моей души. Недочитышей за мою жизнь теперь осталось три!)) Когда-то, почти 20 лет назад, я бросила «Котлован» А. Платонова, не смогла себя заставить добить. И вот вчера было 125 лет со дня рождения писателя и я посчитала это знаком) Кое-как, честно говоря, на морально-волевых я прочитала, понимая, что второй раз брошу и уже точно никогда не вернусь (внутренний перфекционист негодует).

Итак, что же тут такого, что роман был до 1987г. запрещен в Союзе к печати? А тут…тлен и безнадёга. 1920-е гг, Вощев задумывается на работе о смысле жизни, из-за чего его увольняют с завода. Скитается он и натыкается на котлован, который роют работяги во имя светлого будущего, чтобы построить один большой дом для всех пролетариев. Голодные, холодные, жизнь в них и теплится-то только одной работой и надеждой на какое-то сказочно прекрасное обещанное будущее. Не все доживут, но хоть наши дети… и все так мрачно, что хоть вой. Слог запоминающийся, построение фраз напоминает речь иностранцев, которые язык-то выучили, но говорят чудно для аборигенов, порядок слов, их форма и употребление. Но читать это сложно. Понимаю, что сие произведение - плод своего времени, Платонов писал «Котлован» в период первой пятилетки и явно не одобрял всего происходящего, показывая всю бессмысленность и жестокость через художественный текст. Метафоры, сатира, горькая ирония и сарказм, пронизанные и пропитанные политикой, идея считывается на раз. Но увы и ах не моё, не люблю столь топорное, бесхитростно грубое воплощение, будто агитку читаешь, и неудобоваримую форму.