Немецкий язык со Стефаном Цвейгом. "Шахматная новелла" / Stefan Zweig: "Schachnovelle"

Первая, прочитанная мною книга на немецком языке. Без адаптации. Пусть с русскими "костылями" от Ильи Франка, но без адаптации, а значит с сохранённым стилем автора. И надо сказать этот стиль пришёлся мне по душе. Пусть я изучаю немецкий с самого нуля меньше года, но чтение этой новеллы не показалось мне чем-то чрезмерно сложным. Довольно развёрнутые предложения не утомляли, а напротив, раскрывая немецкий язык во всей его широте, казались мне понятными, и весь ступор практически всегда ограничивался исключительно лексикой. Здесь и приходили на помощь замечания и перевод Ильи Франка, а также подстрочный словарь Kindle Reader-а. Трудно судить насколько расширился мой лексический запас после прочтения этой книги, но навык улавливания общей сути повествуемого вырисовываться начал, что подогревает мой интерес к дальнейшему чтению книг по методу Ильи Франка.
Что же ксается самой Шахматной новелла. Новелла оказалась крайне захватывающей. Часто было сложно оторваться и заняться чем-то другим. Сюжет то и дело предвещал какой-то крутой поворот, накал. Кроме того, Цвейг в портрете героев постоянно делал упор на психологию, поведение и притом делал это очень гармонично, перенося повествования из мира внешнего в мир внутренний и возвращая его обратно. Он сумел показать как, казалось бы, плавно и, в тоже время, неожиданно спокойный и рассудительный человек превращается в безумного, не отдающего отчёт своим действиям. Как тонка эта грань.
Цвейг вырисовывает двух персонажей по-своему безумных и несмотря на это по-своему противоположных друг другу. В случае Чентовича - это узость ума и в случае доктора Б. - его необычаяная скорость и в каком-то смысле ширина. Если Чентович напрочь лишён способности представлять, думать за гранью доски, то доктор Б. напротив не может "упаковать" свой ум в физические рамки этой доски, остановиться на одной единственной сиюминутной партии. И всё же главное место в новелле Цвейга отводится именно шахматам, олицитворяющим эту грань, где встречается безумие и интеллект.

О какой бы страсти не писал Стефан Цвейг, даже если это страсть к шахматам, он делает это хорошо, а еще чаще не просто хорошо, а превосходно, великолепно, восхитительно! Я отношусь к Цвейгу с чувством глубочайшего преклонения пред его талантом, но все же иногда во мне просыпается маленький критик. Так было и с этой новеллой, критик нашептывал, нет, при всей твоей любви к Цвейгу это не отлично, нет, это твердая четверка, но когда я прочитала последние три страницы, он быстро скрылся, а четверка немедленно превратилась в пятерку.

– Ладью вперед, ладью с «с8» на «с4», тогда ему придется сначала защитить пешку. Но это ему не поможет. Не обращая внимания на его проходную пешку, берите конем «сЗ–d5», и тогда равновесие восстановится. Атакуйте, вместо того чтобы защищаться.
Мы не понимали, о чем он говорит. Он с таким же успехом мог говорить с нами по-китайски. МакКоннор, как зачарованный, не размышляя, делал то, что ему приказывали.

Пустота. Та же комната, кровать, стены, умывальник... Находясь один, мысленно копаешься во всём сказанном, передвигая мысли, словно мозаики в запутанном бреде. Всё тянешь и тянешь до дыр пресловутые гипотезы отчаяния, что сжигают всю надежду на спасение и свободу. Замученный допросами в немецком концлагере, изъеденный страшно. Глаза разбегаются. Мыльница. Кровать. Плитка. Стены. Всё тот же умывальник.

"...Рухнула штукатурка в нижнем этаже.
Нервы —
большие,
маленькие,
многие! —
скачут бешенные,
И уже
У нервов подкашиваются ноги!"

И вновь томительное ожидание в одинаком чертоге заставляет перебирать всё существующее в голове ровно до того момента, пока сознание не захватывает книжонка, случайно украденная у надзирателя.

Игра в шахматы. Игра с самим собой. Тонко выточенные фигурки из дерева перемещаются по воображаемому полю переигрывая известные партии. Шахматная зараза, что безжалостно оккупировала сознание.

"Они просто поместили нас в вакуум, в пустоту, хорошо зная, что сильнее всего действует на душу человека одиночество. Полностью изолировав нас от внешнего мира, они ожидали, что внутреннее напряжение скорее, чем холод и плети, заставит нас заговорить"

Постепенная потеря рассудка за воображаемой доской. Игра против самого себя. Очередная история человека, пережившего мировую войну.

"Разве узкое определение "игра" не оскорбительно для шахмат?"

Сюжет: 8
Концепция: 6
Атмосферность: 8
Эстетико-смысловые
высказывания: 7
Раскрытие персонажей: 10
Сложность написания:
Легко. Захватывает.

Средняя оценка: 7.8/10

Если вы думаете, что это история о шахматах, то лучше сразу закрыть книгу. Да, тут есть шахматы и даже присутствует чемпион мира. Очень невоспитанный человек, с какой-то странной сербской фамилией.
Вначале, когда автор вдруг замечает на корабле чемпиона мира, я подумал, что сейчас тут же на корабле окажется еще один гроссмейстер. И будет нам афера, когда неизвестный шахматист играет одновременно с двумя чемпионами, а на самом деле они(сами того не подозревая) играют друг с другом. Но нет, партия (несколько партий) играется в открытую.
Этот рассказ - история человека, прошедшего гестаповские застенки. История человека, который научился играть в шахматы в камере, даже не имея шахматной доски. По чудом попавшей в его руки книги со 150 шахматными партиями. И за возможность научиться играть в шахматы он заплатил очень дорогую цену

Увидев название этого произведения и прочитав первые главы, создаётся впечатление, что книга о шахматном гении, о тщеславии, о том, что делает с нами случайная слава. Однако это лишь маленький кончик айсберга этой замечательной новеллы. Цвейг искусно выстроил ловушку в этой шахматной партии и в середине истории мы внезапно встречаем истинного героя и настоящую причину прочесть эту книгу.

История переключается от напыщенного игрока, ставшего известным по удаче, к судьбе, искалеченной «машиной смерти», которых так много в нашем мире. Моё сердце сжималось от боли, читая о пытках, которые пришлось пережить герою. Шахматы оказались не усладой жизни, не солнцем, которое добавляет радости в весенний день, а живительным глотком воды, спасением человеку в пустыне.

В этом месяце я слушала «Дневник Гуантанамо» или «Мавританец», в которой рассказано о схожей судьбе: человека, которого пытали, у которого безнаказанно украли 10 лет жизни. Так же и тут, герой был убит не физически, а морально. И это страшно, потому что с этим надо продолжать жить.

Надеюсь, что мы разовьемся до того идеального мира, в котором мы будем видеть в друг друге человека, а не объект.

Способности человеческого мозга, на мой взгляд, навсегда останутся для человека до конца не понятыми. А мозг психически нездорового человека и подавно. В новелле описывается случай одного психоза. Сам герой назвал его - "отравлением шахматами". До маниакального состояния его довели атипические внешние условия, в которые я не буду углубляться. Игра в шахматы - стала его мономанией. Объясняет это новое понятие сам Стефан Цвейг в начале новеллы.

Свою способность играть в королевскую игру герой довел до совершенства, виртуозности, самой настоящей гениальности. Самое обидное то, что не он в итоге управлял игрой, а она поработила его.
Это умение не сделало его знаменитым, он не смог поделиться им со знатоками. Перейденная единожды грань, убила возможность использовать приобретенный талант. Это очень грустно. Сколько же на свете гениальных людей, которые из-за невозможности контролировать себя, не могут привнести в мир совершенство, не сумев совладать с ним?

Я всегда очарована шахматной темой в литературе, и не столь важно, будь это набоковский Лужин, или цвейговский доктор Б. Эта новелла обрадовала меня своей немецкой элегантностью, математической страстью, жаждой жизни и прекрасно описанной драмой замкнутого пространства. Легкая, и вместе с этим крайне глубокая повесть, о том как можно потерять себя в чем-то, о чем ты никогда даже не задумывался (ровно до того момента, когда эта дьявольщина завладела твоей головой.)

5 из 5. Люблю произведения о мономании.

Прочитано в рамках #30dayreadingchallenge (15/30)