Ваша оценкаГерой первого исторического романа Ю.Н. Тынянова - лицейский друг Пушкина, поэт и декабрист Вильгельм Кюхельбекер. Повествование охватывает почти всю жизнь Кюхли, но центром его являются главы, посвященные восстанию на Сенатской площади.
В книгу также вошли рассказы "Восковая персона", "Подпоручик Киже", "Малолетний Витушишников".
Жанры
Рейтинг LiveLib
4,3
85 оценок
- 552%
- 435%
- 313%
- 20%
- 10%
Ваша оценкаПрочитали 91Хотят прочитать 102
Рецензии
Аноним28 декабря 2016 г.История одного лицеиста
Свобода! Свобода!Читать далее
Ты царствуй над нами.
Ах, лучше смерть, чем жить рабами, —
Вот клятва каждого из нас.Странно, но когда думаю о декабристах, думаю не о том, «что было», а скорее о том, что было бы, если бы.
1) Что было бы, если бы Александр Первый не умер в 1825 году?
Подготовились бы они лучше, были бы организованней, произошла бы революция?2) Что было бы, если бы у Кюхельбекера не набился снег в пистолет?
Убил бы он брата императора? К чему бы это привело?3) Что было бы, если бы не пропал Трубецкой?
Смог бы он взять все в свои руки, стал бы диктатором?Но нет смыла в этих вопросах, потому что все было так, как было.
А были молодые парни, большинство из них не старше меня, невыспавшиеся поэты, любители дуэлей. Были ходившие ходуном челюсти, от страха, от адреналина. Было Междуцарствие, заставшее врасплох и вынуждающее действовать быстро, необдуманно. Много идей. Точнее так — Идей! Свобода, равенство, отмена Крепостного права, все то, за что не жалко умереть. Большое желание все изменить, но, на мой взгляд, совершенно никакого представления о том, как сделать это. А за Идею умереть не страшно, вон, сколько их гибло и за меньшее. Бывало, кто-то где-то скажет что-то не подумав, итог — дуэль, а на дуэлях умирали. Или еще лучше — отправиться сражаться за чужую страну (Греция), но там даже не в стране дело, а все в той же Идее, самой главной, — Свободе.Помню, еще будучи в школе я поражался, почему восстание подняли аристократы? Образованные, умные люди. Чего им было нужно? Другое дело — пролетариат, там налицо несправедливость и притеснения. Что в этом может понять ребенок. А тут ведь как раз молодой барин едет заграницу и видит, что можно жить по-другому, не так, как у нас в России живут. И что Право Крепостное — позор для нашей страны. Барин мыслит свободнее, а русский мужик лишь знает, как было всегда — полагайся на батюшку Царя, да трудись себе всю жизнь на хозяина. Барин впечатлительный и не может спокойно смотреть, ни как солдат в армии истязают, ни на попов этих, отъевшихся на государственные деньги и деньги бедняков. Читал и страшно было, недалеко же мы ушли.
Но роман все же о Кюхельбекере. Какой он?
А Кюхельбекер не простой. Он из тех людей, кто ни с кем ужиться не может. У которого действие вперед мысли идет. Было у него в жизни несколько друзей, все Александры, удивительно, правда? А остальные его как-то не очень любили, за вот эту его горячность и резкость. Была любовь, ради которой он все хотел устроиться, хотел избавить возлюбленную от бедности и лишений, в итоге она и в Сибирь с ним была готова поехать, но не дали… Трагическая судьба, как и судьба любого из декабристов. И даже не знаю, кому было хуже: тем, кого повесили, или тем, кто сходил с ума в крепостях, или тем, кто не сошел, но пытался как-то потом устроиться в Сибири. Наладить жизнь, когда жизнь-то уже закончилась и умерли все те, кого ты любил, и мыслями ты уже не здесь и сейчас, там, с ними.732,4K
Аноним22 февраля 2023 г.Читать далее"Подпоручик Киже" - фантастико-сатирическая повесть, высмеивающая правление императора Павла I. Повесть написана на основе известного современникам Тынянова анекдота (можете погуглить, в интернете есть версия, записанная Далем). Сюжет анекдота Тынянов передал практически без изменений (разве что прапорщик превратился в подпоручика). Итак, ошибка писаря (подпоручики же превращаются в подпоручик Киже) запускает бюрократическую машину: мнимый подпоручик Киже начинает взбираться по лестнице чинов, а вполне реальный подпоручик Синюхаев записан в мертвецы. История подпоручика Киже комична, Синюхаева - трагична. Мелкая ошибка превращает человека в призрака. Синюхаев даже не пытается оспорить ошибку, а начинает сомневаться в истинности своего бытия. Страх, пустота, беспрекословное следование приказам, мнимость, подменяющая действительность - вот основа мира. Время Павла I изображается как правление самодура. Образ самого императора, конечно, одномерен, так как единственными чертами избраны страх, гневливость, мания преследования. Павел I в повести является и отражением, и главным проводником зла. Ужас, раболепие, ненависть - единственные чувства, которые испытывают окружающие при общении с императором. Подобное способно породить лишь одно - засасывающую и бессмысленную пустоту. Неудивительно, что одним из персонажей истории становится герой отсутствующий. А далее - гротескная эскалация этой пустоты: подпоручика Киже сопровождает вооруженный кортеж в Сибирь, потом, по велению Павла, возвращает обратно в столицу; он женится; ему передают под начало гарнизон. Безумие системы несомненно, но таково, что ее винтики начинают работать на то, чтобы продолжать поддерживать это безумие. Безумие = норма. Повесть оканчивается смертью: и Киже, и чуть позже самого Павла. Правление пустоты в пустоту же и разрешается.
57569
Аноним8 ноября 2024 г.Без бумажки ты букашка
Читать далееЯ, конечно, знала сюжет этого рассказа, но почему-то в школе руки до него не доходили. И совершенно зря. Чудесная вещь.
Во-первых, сам сюжет впечатляет - сказочно-абсурдный, но тёмный по сути, наводящий на грустные размышления о российской действительности (времен Павла I).
Во-вторых, язык хороший, юмор, наблюдательность, ирония - всё есть; подано изящно. Под конец испытываешь сожаление, что так мало. Будь Тынянов постмодернистом, из этого анекдота вышел бы солидный роман. Но он бы и соль потерял.
В этой краткой, насыщенной приключениями, событиями, любовью и воинскими заслугами жизни подпоручика Киже и так есть смысл. Павел уничтожал всё, что касалось его матери и ненавистного Потёмкина, даже сослал в Сибирь губернатора, который к его приезду новые мосты поставил! А дух "потёмкинской деревни", оказывается, неистребим в русском глазу. Хоть тресни, но он видит невидимое, не видит видимое, нормально живёт в выдуманном мире с выдуманными людьми. И если сначала это происходит, потому что все боятся неадекватного поведения императора, то потом принимают мир таким, каким его нарисовали.
Кстати, весьма интересен еще короткий диалог двух солдат, старого и молодого, в ночь после наказания подпоручика Киже. В нём выясняется, что народ и императора не видит. А если видит, то он "подменный".
То есть проблема не в ошибке писаря, который одного подпоручика родил, второго поручика умертвил, а вообще в народном ...миросозерцании! Глазам верить нельзя, всё морок и туман. Сказали - есть император - значит есть (но смекалистый народ всё знает)). Сказали - вот вам Киже, а не пустое место - да не проблема, даже родить от него можно. Ну, и классика - доктор сказал "в морг", значит в морг. И костюмчик сымите, почившему полагается попроще одежонка.
И вроде догадываются люди-человеки, что что-то не так... Но мудрость какая-то заднеприводная. Жене удобно любовников водить. Начальству приятно, что Киже не жалуется, повышения не просит, не подсиживает. Солдатам заходит генерал, который на гауптвахту не сажает. Доктора в восторге, что лечить не надо. Благодать. Отличная ширма. Только Павел в пролёте, сам себе потёмкинского верного человека слепил, да воспользоваться нет возможности.54339
Цитаты
Аноним14 июля 2012 г.Я испытываю почтение к мечтам моей юности. Опытность часто останавливает стремление к добру. Какое счастье, что мы еще неопытны!
101K
Аноним30 июня 2018 г.Читать далееРаз Грибоедов сказал Вильгельму, смущаясь:
– В собрание идти рано, хочешь, почитаю тебе из своей новой комедии.
По тому, как Грибоедов часами стоял задумавшись у окна, грыз перо в нетерпении за какими-то таинственными бумагами, по его бессоннице Вильгельм знал, что Александр сочиняет. Но теперь он заговорил в первый раз с Вильгельмом об этом.
– Моя комедия – «Горе уму», комедия характерная. Герой у меня наш, от меня немного, от тебя побольше. Вообрази, он возвращается, как ты теперь, из чужих краев, ему изменили, ну, с кем бы, ну, вообрази Похвиснева хотя бы, Николая Николаевича. Аккуратный, услужливый и вместе дрянь преестественная – вот так. Отсюда и катастрофа, смешная, разумеется.
Он прошелся по комнате, как бы недовольный тем, что говорил.
– Но не в этом дело, – сказал он. – Характеры – вот что главное. Портреты. Пора растрясти нашу комедию, где интрижка за интрижку цепляется, а человека нет ни одного – все субретки французской комедии. Ты понимаешь, в чем дело, – остановился он перед Вильгельмом, – не действия в комедии хочу, а движения. Надоела мне завязка, развязка, все винтики вываливаются из комедии нашей. Портреты, и только портреты, входят в состав комедии и трагедии. Я столкну героя с противоположными характерами, я целую галерею портретов выведу, пусть на театре живет.91,4K- Аноним14 июля 2012 г.
Звание литератора русского было скорее проклятием, чем званием. Такого сословия не существовало вовсе.
91,5K
Подборки с этой книгой
Классики и Современники
- 330 книг
Любимая русская классика
- 97 книг
Писатель как персонаж
- 121 книга
Студенты.
- 73 книги
Имена, фамилии, псевдонимы, прозвища...
- 472 книги
Другие издания
