Ф. М. Достоевский. Избранные сочинения в двух томах. Том 2

"Идиот" третий роман за лето Федора Михайловича Достоевского. Уже практически стала любить Достоевского,но этот роман немного охладил мой пыл. Ожидала большего, но , увы, не сбылось... Для меня в нем слишком много персонажей мне не понятных,точнее не поняла я их роль в этом романе. Мышкин, Рогожин, Настасья Филипповна... любовный треугольник, казалось бы, ан нет... появляются и появляются новые персонажи...размышления обо всем и не о чем... Женщины странные: сначала предлагают себя в замуж, а потом отказываются. Не впечатлил, скорее утомил...Думаю сделаю небольшой перерыв в Достоевском (в плане еще два произведения)...

В школе с Федором Михайловичем отношения не сложились, но время идет и я решила попробовать почитать его книги снова. Книга меня привлекла одним названием, давно стояла на полке. Кто же идиот? Почему? Действительно ли Мышкин идиот или прикидывается? Вот такие у меня возникали вопросы в начале чтения.

Мне книга очень понравилась, поставила 5 звезд. Она читалась тяжело и долго, потому что некоторые реалии того времени так и остались мне непонятными да и к слогу Достоевского привыкала долго, но читала с удовольствием. Федор Михайлович умеет накалить обстановку, ты уже в напряженном ожидании, что сейчас что-то будет, а он обрывает эту сюжетную линию на самом волнительном моменте и возвращается к ней только через пару глав.

Основная сюжетная линия, которая лежит на поверхности – это любовный многоугольник, ну и душевные терзания персонажей, куда же без них. У каждого персонажа свои тараканы и своя боль, автор не щадит никого. Князь Лев Мышкнин мечется между двумя красавицами: Аглаей Епанчиной и Настасьей Филлиповной, соперничество которых обостряется до предела, нервы натянуты у всех, страсти кипят.

Не скажу, что после этого романа Достоевский стал моим любимым автором, все-таки тяжеловат он на подъем, но буду продолжать знакомиться с его произведениями.

Прочитав данную книгу, я не смог отделаться от грязи, ею пестрят страницы. Я упорный человек, но мне морально невероятно трудно читать издевательства. Каждый персонаж друг друга стоит. Князь Мышкин по идее, как Христос. Единственный в своем роде адекват, несмотря на болезнь, не глядя на прочие его неприятности. Один напротив этого "дикого мира". Не удивительно, что с ним сотворило общество (в конце концов так должно было быть). Если ему и гибнуть, то на кресте...
Произведение тяжелое, даже отвратительное, иногда как будто не до конца доработанное. Основа базируется на мнении автора о разных вещах философских. Все главное, на мой взгляд, можно было изложить гораздо короче, уделив внимание больше диалогам. Здесь бессмысленно искать красоту фраз, или интересный сюжет. Сам слог неудобен для чтения. Идея явно религиозного характера. Иногда философия кажется абсурдной, а морализаторство крайне неприятным. Времени я потратил достаточно, хотя и прочел книгу за 4 дня. Ощущение такое, словно испачкался.
Роман переполнен низменностью, убогостью и пороками. Люди, измывающиеся друг над другом: лжецы, воры, льстецы, нищета, безумство, жестокость, смерть ребенка, насмешки, издевательства над больными, бесчеловечность, презрения друг к другу, смерть вообще, болезни, унижения, попытки суицида - одним словом все это именно здесь, в одной единственной книге! Каждый персонаж был задуман с пороками или недостатками. Персонажей много, роман переполнен и перегружен ими. Я считаю, что это сделано очень зря. Действительно в жизни чего только нет... А тут открыл роман, прочел и попал в пучину сплетен "черных новостей из газет".
Здесь друг друга все терпят или подло подставляют. Все двусмысленно и не имеет какой-то единственной стороны. Есть и хорошие вещи на земле, но здесь все беспросветно и тревожно, депрессивно. Никакой надежды на лучшее.
У автора явно был особый смысл совместить в книге все человеческие подлости мира, чтобы на фоне их особым вышел князь Мышкин. Персонажи, как участники пьесы, разыгрывают драмы.

Ф. М. Достоевский " Кроткая ".

Соскучилась по Достоевскому ужас, как! Окунулась с головой - в короткий, но глубокий по смыслу и накалу чувств - рассказ, впрочем, как и всегда - для меня.
Сюжет вроде и простой и в то же время сложный, но сложным он становится тогда, когда начинаешь размышлять почему же так всё вышло?
Передо мной два героя - она, 16-летняя, юная, кроткая, не знавшая жизнь и он - 41-летний мужчина, повидавший на своем веку. Встретились два одиночества. Она - сирота, жила у злых теток десятого колена, приносила ему - ростовщику свои грошевые вещицы в заклад. Она для него была как все, но со временем он стал замечать, что за кротостью её скрывается сила характера и гордость. И он был горд и строг, чем непременно гордился. Ему было в наслаждение как-то, чем-то ущемить её гордость, увидеть её унижение. Чем дальше, больше. Он её спасает от неминуемой гибели и ...губит её. Чем же? А вот здесь - весь Достоевский, какой мощной силой своего мастерства он показывает нам людям нас же самих. Правильно ли это молчать, вместо того, чтобы выговориться, в крайнем случае, наорать - но не молчать! Или чувствовать своё торжество и победу над тем, что кажется победил нравственно такого же как ты, умевшего страдать молча...
А потом? А потом... становится слишком поздно что-то исправить...остановить...не допустить...трагедию, драму, гибель того, кого полюбил...

Встреча с книгой. Встреча с Книгой. Встреча с КНИГОЙ. Наверно, каждый, кто пожелал поделиться на этом форуме своими впечатлениями о прочитанном, имел одну из таких встреч (разумеется, если это не «профессиональный» рецензент). Прочитав «Идиота» я понял, что это – КНИГА! Причём бесспорно и навсегда! До этого и предположить не мог, что есть такая Литература.
В 16 лет Достоевский написал в письме брату: «Человек есть тайна. Ее надо разгадать, и ежели будешь ее разгадывать всю жизнь, то не говори, что потерял время; я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком». Почти через 30 лет, написав «Идиота», грандиозная юношеская мечта-задача была воплощена и – выполнена. Впоследствии, даря эту книгу М.А.Александрову, Достоевский с чувством сказал: «Читайте! Это хорошая вещь… Тут всё есть!» Да, в «Идиоте» тайна и истина о человеке раскрыта с небывалой силой. Именно поэтому вот уже почти полтора века этот роман продолжает притягивать, волновать и потрясать читателей. Подобно многим мыслящим современникам, Достоевский тоже мучительно думал о несправедливости общественного устройства, причинах зла, но в отличие от многих, корни этого зла он видел не во внешних обстоятельствах человеческих отношений, а внутри самого человека. Соответственно, и рецепты лечения общественных недугов предлагались в глубинной перемене духовно-нравственного состояния человека. Ну, а путь к такой перемене – показать неотразимо прекрасный образец такого человека – задача, конечно, безмерно трудная, но в князе Мышкине, кажется, удавшаяся.
С первых страниц романа главный герой проверяется на прочность, погружаемый во всё более жёсткие и конфликтные ситуации и при этом выходит победителем, причём «побеждённые» отнюдь не ощущают себя таковыми и в момент «поражения» проявляются их лучшие человеческие качества. Например, Рогожин, случайно встретившись и разговорившись с князем, во время прощания вдруг сообщает князю, что полюбил его и совершенно искренно приглашает к себе, предлагает и материальную поддержку, хотя поначалу рассматривал мёрзнущего бедного попутчика насмешливо и высокомерно-снисходительно. Подобно и лакей генерала Епанчина, поговорив с Мышкиным, любезно соглашается удовлетворить просьбу князя покурить, несмотря на то, что сначала был категорически против. Далее, сам генерал Епанчин, уже почти указывая князю на дверь, вдруг переменяет своё решение и опять-таки реально помогает ему – деньгами, с жильём, с работой. По характеристике отца семейства женская половина уже имела представление о князе как о жалком идиоте, принимающем подаяние на бедность, однако после полуторачасового общения все они, конечно, имели совершенно другое мнение о новом госте. Причём, после беседы с князем нравственная атмосфера в доме Епанчиных как-то вдруг улучшилась – генеральша встала из-за стола в хорошем расположении духа и девицы смотрели весело, хотя вначале Лизавета Прокофьевна была раздражена, и в первую очередь на мужа (неприятный слух о подарке генералом дорогого жемчуга Настасье Филипповне), но это раздражение переключалось и на князя. Достоевский, постепенно знакомя главного героя с читателем, с удивительным мастерством изображает именно «закулисную» сторону межчеловеческих отношений. Как гениальнейший режиссёр он подбирает нужный состав актёров, наделяя каждого из них какой-то идеей, точно расставляет на сцене, создаёт им конфликтную ситуацию и как бы отпускает в свободное плавание, тем не менее зорко следя за каждым. В общем и целом, читая «Идиота» не оставляет ощущение поразительной иллюзии достоверности описываемого. Понимаешь, что роман – плод художественной фантазии автора и тем не менее эта фантазия почти «действительнее самой действительности». Но главный вопрос: а куда ведёт читателя гениальный режиссёр и художник? Достоевский, одному ему ведомыми способами извлекает читателя-зрителя из зрительного зала и втаскивает его на сцену, к актёрам. Спектакль становится необычным - бывший зритель невольно подчиняется могучему режиссёру и становится полноправным участником сценического действа. В спектакле под названием «Идиот» включение зрителя в актёрский состав готовится постепенно и выход на сцену запланирован ближе к финалу. Попав на сцену, зритель, разумеется, перестаёт быть зрителем и ему надо определиться, к какому актёру примкнуть и какую роль играть, остаться самим собой невозможно – ты на сцене. Разумеется, любой мало-мальски амбициозный актер (а других и не бывает) хочет играть главные роли, к ним и примеривается. В нашем спектакле это князь Мышкин и Настасья Филипповна. Понятно, что начинающему лицедею никакой режиссёр главной роли сразу не даст, надо поискать что-то попроще - выбор богатый. Правда, то, что попроще можно быстренько тут же сыграть и переключиться на более сложные роли – режиссёр и спектакль это позволяют, потому-то он и необычный. Таким образом можно подобраться и к главным ролям, если другие уже освоены. Но тут возникает одна загвоздочка. Эти главные герои, несмотря на созданную им художником-режиссёром привлекательную харизматичность, неоднократно и даже настойчиво называются «сумасшедшими» или «помешанными», ну, а самый главный, само собой – «идиотом». Играть сумасшедшего – значит самому в какой–то степени (а при подлинной игре так и в полной степени) стать сумасшедшим. Такая перспектива не каждого привлечёт. Но опять-таки: это из зрительного зала можно рассуждать о сумасшествии отстранённо, на сцене – невозможно. Или – почти невозможно. И это «почти» надо использовать. Нужно непременно на сцене разрешить вопрос вменяемости именно главных героев, ибо вокруг них вращаются остальные действующие лица и от разрешения этой проблемы зависит исход всего спектакля. Достоевский в определённом смысле даже жестокий режиссёр. Погрузив читателя-зрителя в сценическое действо, он оставляет ему широчайшую степень свободы, которая, как известно, невыносима (но известно и хорошо разъяснено это будет только в «Братьях Карамазовых»). Доведя читателя-актёра до состояния близкого к вакуумной невесомости, писатель-режиссёр практически отстраняется от него, заставляя действовать самостоятельно. Это нелегко… Нужно самому искать воздуху и точки опоры. В конце концов только двигающаяся лягушка способна спастись и из глубокой кринки со сметаной… В случае с человеком, попавшим в экстремальную ситуацию – надо думать. Размышления приводят к выводу, что не Мышкин и Настасья Филипповна сумасшедшие, а как раз те, которые считают их таковыми. Они двое в наибольшей степени несут в себе христианский образ и именно опора на Христа позволяет им быть наиболее сильными, цельными, прекрасными и привлекательными героями. В идеале они могли бы составить гармоничную счастливую пару, но «реалист в высшем смысле» (он же режиссёр-постановщик спектакля) Достоевский завершает мистерию несравненно трагичнее и тем самым бьёт читателя-актёра. Цель этого «битья» - возбудить в читателе глубочайший умственный и сердечный протест против окружающего безобразия. Одновременно, в ум и сердце читателя заброшены настолько сильные семена любви, гармонии, радости и счастья, что семена эти мощно и лавинообразно рвутся в рост, попутно подавляя всегда имеющиеся сорняки гордыни, зависти, злобы и тщеславия. И такого нового человека Достоевский с театральной сцены снова переправляет в реальный мир, предлагая самому уже стать режиссёром, но не в театре, а в жизни. Круг замыкается. Краткий сценарий такого преображения показан в «фантастическом» гениально-пророческом рассказе «Сон смешного человека», а подробный и реалистичный процесс изображён в «Идиоте». Но какую же истину должен нести людям новый Смешной? Ведь всё уже давным-давно сказано и наизусть известно. «Я есмь путь и истина и жизнь», - сказал Господь Иисус Христос, - и никто этих слов не поколебал, не опроверг и никогда не опровергнет (а желающих опровергнуть было и есть немало!). Словом, делом и своей жизнью эту истину с первых времён христианства несли и по сей день несут пламенные подвижники в отшельничестве, в монастырях, в миру. Что нового может дать нам Достоевский и, в частности, «Идиот»? Как известно, ничто не ново под солнцем, и часто всё новое – хорошо забытое старое. Тем не менее, вставая утром, мы никогда в точности не знаем, как закончится день, насколько оправдаются наши планы и желания, а потому новое неизбежно. Другое дело – что именно, а точнее, с каким сердечным настроем мы планируем предстоящий день? Дух творит формы. Какого мы духа – таковы и наши дела. В Швейцарии князь Мышкин ложился спать довольным, а вставал ещё счастливее - и понятно почему. Он спасал и по сути спас душу несчастной бедной Мари, вытащив её из чёрного мрака отчаяния к любви и свету. При этом перевоспитаны были и детские души – агрессивное недоброжелательство к Мари, воспринятое от взрослого окружения, сменилось на истинную детскую любовь и привязанность. Несомненно, что посеянное Мышкиным в детях есть именно доброе семя и плод оно может дать соответствующий. Ну, а другие семена и плоды? В отеческой России деятельность Мышкина показана несравненно шире. Критики романа сетуют на то, что князь ничего не изменил и никого не спас. Во-первых, это не вполне верно, а во-вторых – трагичность романа призвана не смириться с ней, а изменить трагичность окружающей нас жизни. Достоевский даёт указания.
Один мемуарист свидетельствует, что писатель очень интересовался отношениями между полами. Свидетельство вполне банальное, потому что эта тема всегда привлекает любого писателя и читателя. Достоевский указывает вариант наиболее гармоничных и счастливых отношений между мужчиной и женщиной. Известно, что для взаимной симпатии нужен по крайней мере взаимный интерес, который, в свою очередь, возникает при близком уровне темперамента и интеллектуального развития. Наиболее гармоничный союз возможен в случае, если мужчина будет чуть-чуть умнее, сильнее (что одно и то же) женщины. При большой разнице интеллекта почти неизбежна потеря интереса к своей половине со стороны более сильного. В случае, когда женщина намного сильнее мужчины, может возникнуть даже невольное презрение с её стороны. Только князь Мышкин превосходит Настасью Филипповну по уму, остальные мужчины перед ней пасуют. Но признаться в собственной слабости (особенно мужчине перед женщиной) и именно самому себе часто очень нелегко. Афанасий Иванович Тоцкий к «большому и (таково сердце человека!) к несколько неприятному своему изумлению, вдруг, по одному случаю, убедился, что если бы даже он и сделал предложение <Настасье Филипповне выйти за него замуж>, то его бы не приняли. Долгое время он не понимал этого». Да и куда уж понять! Ведь жил он так легко, по-хлестаковски срывая цветы удовольствия, без особого труда добиваясь девичьей и женской благосклонности. Однако о Настасью Филипповну споткнулся настолько, что подумывал заказать её, либо самому застрелиться. А вначале ведь он с презрением смотрел, как дёшево ему досталась эта нежившая душа, но потом эта же ожившая душа к нему самому питала презрение до тошноты и самое бесчеловечное отвращение. Как аукнется, так и откликнется. «Любить» не любя женщину, да вдобавок более умную, не проходит бесследно… Позорной катастрофой для Гани заканчивается его «сватовство» к Н.Ф.Барашковой. И Евгений Павлович получает на орехи от неё же, быть может, за попытки развлечься… Сильная и страстная любовь Рогожина к Н.Ф. так же не могла закончиться благополучно – по вышеописанным причинам. Достоевский на примере Настасьи Филипповны и с помощью её педагогики (даже можно сказать - христианской педагогики) очень зримо очерчивает грани, которые переступать не следует. Можно добавить, что никакая она не «женщина –вамп», никакого в ней нет «демонизма» и сумасшествия. Сумасшедший – окружающий мир, который и она, и Мышкин призваны перевернуть, дабы поставить с головы на ноги, иначе всё и все погибнут. Как предотвратить гибель? Только искренней, горячей христианской любовью, которая есть в каждом человеке, но из-за личных грехов этот бесценный дар уменьшается, а очищая душу от скверны – увеличивается. Мышкин несёт в себе христианскую любовь и распространяет её на окружающих. Хоть немного, но люди меняются. Настасья Филипповна выступает в роли соработника и помощника князю, но в другой ипостаси – она наказывает за измену Любви. Да, Любовь нуждается в охране и защите всеми возможными способами, потому что только Она истинно живит, питает, окрыляет и несёт по жизни человека! Нам дано полное воплощение Любви – Христос. Только с Ним и в Нём возможна подлинная Жизнь. Как исчезает туман от яркого утреннего солнца, так и в Свете Его Любви исчезнут гордость и зависть, сребролюбие и лень, жестокое сладострастие и эгоизм. Всё просто и давно известно. Тем не менее, именно сегодня как никогда Любовь нуждается и в защите, и в распространении. Враг не дремлет, и любовью сегодня называют то, что ею не является. Во времена Достоевского, да ещё и лет 30 назад не было выражения «заниматься любовью», разве что в каких-нибудь тёмных углах оно произносилось, но никак не в публичном пространстве, как сегодня. Поэтому, говоря словами Мышкина-Достоевского, «нам нужен отпор, и скорей, скорей! Надо, чтобы воссиял в отпор Западу наш Христос, которого мы сохранили и которого они не знали!» Вообще, горячечная речь Мышкина на вечере у Епанчиных по сути является речью самого Достоевского, его confession de foi. Это исповедание веры и есть главный идейный финал романа. «Наши как доберутся до берега, как уверуют, что это берег, то уж так обрадуются ему, что немедленно доходят до последних столпов; отчего это? <…> И не нас одних, а всю Европу дивит в таких случаях русская страстность наша: у нас коль в католичество перейдет, то уж непременно иезуитом станет, да еще из самых подземных; коль атеистом станет, то непременно начнет требовать искоренения веры в бога насилием, то есть, стало быть, и мечом! Отчего это, отчего разом такое исступление? Неужто не знаете? Оттого, что он отечество нашел, которое здесь просмотрел, и обрадовался; берег, землю нашел и бросился ее целовать! Не из одного ведь тщеславия, не всё ведь от одних скверных тщеславных чувств происходят русские атеисты и русские иезуиты, а и из боли духовной, из жажды духовной, из тоски по высшему делу, по крепкому берегу, по родине, в которую веровать перестали, потому что никогда ее и не знали! Атеистом же так легко сделаться русскому человеку, легче чем всем остальным во всем мире! И наши не просто становятся атеистами, а непременно уверуют в атеизм, как бы в новую веру, никак и не замечая, что уверовали в нуль. Такова наша жажда! «Кто почвы под собой не имеет, тот и бога не имеет». <…> Откройте жаждущим и воспаленным Колумбовым спутникам берег Нового Света, откройте русскому человеку русский Свет, дайте отыскать ему это золото, это сокровище, сокрытое от него в земле! Покажите ему в будущем обновление всего человечества и воскресение его, может быть, одною только русскою мыслью, русским богом и Христом, и увидите, какой исполин могучий и правдивый, мудрый и кроткий вырастет пред изумленным миром, изумленным и испуганным, потому что они ждут от нас одного лишь меча, меча и насилия, потому что они представить себе нас не могут, судя по себе, без варварства. И это до сих пор, и это чем дальше, тем больше! И...»

Часто люди спрашивают себя: "Зачем Бог создал все так, а не иначе?" "Если Бог так добр, почему в мире столько зла?" И самый пронзительный и не имеющий ответа вопрос - "за что страдают дети?" Я не священник, не святая и уж тем более не Бог, поэтому ответа на данные вопросы у меня нет и быть не может по определению. И "Мальчик..." - одна из самых тяжелых и одновременно светлых вещей у Достоевского. К сожалению в нашем материальном мире стало модно истолковывать сказку как "всего лишь предсмертные галлюцинации замерзающего мальчика". На мой взгляд это верх цинизма, не говоря уж о том, что абсолютно не соответствует авторскому замыслу (мальчик явно не понимает что такое смерть, не догадываясь что его мама умерла и в своих предсмертных бреднях знает о детях, которые утонули, задохнулись угарным газом и т.д., ага). На мой взгляд мораль сказки совершенно не в том, что в мире - материальном - нет добра и справедливости, а в том, что каждый человек должен помнить о Божественном чуде, о хорошем в себе, о том что только дети с их чистотой могут не волноваться, размышляя о том, будут ли они приглашены на эту ёлку к величайшему в мире Имениннику. “Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное” - вот каков истинный смысл сказки.

После прочтения данного произведения, остались очень двоякие впечатления. Автор отлично показал образ идеального человека, который пытался ужиться в мире, но в этом мире слишком много лжи, притворства, лести и других человеческих пороков. Так как герой не умел ни лгать, ни притворяться в глазах персонажей произведений он выглядел Идиотом. Автор очень удачно включил в произведение исторические события, общественные разногласия, начало расслоения общества. Книга отличная, правда немного разочаровала концовка, но если подумать то другой концовки и быть не может, потому что идеальный человек не может выжить в обществе с таким количеством пороков.

Как только человек обнаруживает в себе признаки ангельских добродетелей - это верный признак вакханалии бесов в его слабой душе. Ни хаотичные попытки мужа оправдаться самобичеванием, ни икона в руках самоубийцы - жены - не спасают от смерти души. Оба героя мертвы еще до начала рассказа. Мертвы духом, лишены сочувствия, лишены способности найти опору в себе, не готовы стать опорой друг для друга, обозлены, ждут подлости и подвоха, мстят друг другу, оставаясь каждый при своей "святой" правоте. Приносят все святое в жертву бесу гордости, умножая горе вокруг себя. Ничего Вам не напоминает? Это книга о нас с вами, дорогие читатели. Господи, вразуми нас. Пожалуйста.

Что движет человеческими поступками? Какое чувство – одно единственное – становится побуждением к любому действию, любому слову, любой эмоции? О чем повесть «Кроткая»: о кротости ли, о гордости ли? О беспощадной ли ненависти и безграничной любви?

Как одинок человек. Не замечали ли вы никогда? И тих, и спокоен, и благороден одинокий человек хотя бы только потому, что ему не перед кем выставлять свои поступки напоказ, ему некому хвастать, не с кем сравнивать себя. В непонимании он находит смирение. В добрых поступках – не ради похвальбы, но ради себя самого – истинное благородство души своей обнажает. Он ждет, затаившись как дикий зверь, ни шорохом, ни звуком себя не выдавая. Ждет лишь того, кто, наконец, узнает о нем. Узнает не по рассказам, не по поступкам, не по словам. Узнает его по глазам и молчанию. Но почему? Почему он молчит?

Но разве он не достоин понимания? Разве он – и не достоин? Да, он упивается своей добродетельностью, своим превосходством. О, до чего же он самовлюблен! Но разве эгоистам не положено понимание? Сорок лет для всех казаться «странным» – каждый ли вытерпит? Каждый ли захочет терпеть?

Наконец, он нашел человека, способного стать для него – всего лишь – другом. Понимающим другом – о, всего лишь! Того, кто все поймет и все простит. Потому только, что сам близок к нему по духу. Но молодость ли может понять все?

«Великодушие молодежи прелестно, но – гроша не стоит. Почему не стоит? Потому что дешево ей достается. Нет, возьмите-ка подвиг великодушия, трудный, тихий, неслышный, без блеску, с клеветой, где много жертвы и ни капли славы, — где вы, сияющий человек, пред всеми выставлены подлецом, тогда как вы честнее всех людей на земле, — ну-тка, попробуйте-ка этот подвиг, нет-с, откажетесь!»

Если же она с самого начала насмехалась над его «мщением обществу», была ли готова она понять? Если же так скоро присоединилась к врагам его, смогла ли бы она понять его? Если же, покушаясь на его жизнь, она ждала трусости – смогла ли? Готова ли?

Открытость не предполагает загадки. Значит, открытых людей – не разгадывают. Не ищут объяснения их поступкам, не ловят их мимолетные взгляды, не наблюдают их трепет сердца.

Но человек остается одиноким. Как бы не надеялся, как бы не верил в найденное свое счастье. Одиночество – это призвание. Это титул. Это больше, чем сам человек.

«Либо все, либо ничего». Эгоист, как принято считать людей самовлюбленных, полюбил свою Кроткую всем своим существом, растворив в ней свое великое эго. Единственное, что он поставил выше себя. И вдруг это «все», спрыгнув с окна, обратилось снова в «ничего».

Одинок человек в своей гордости. Одиноким он и останется.