Господа Головлевы. Помпадуры и помпадурши

Слушайте, ну в этом году у меня что ни книга, то сокровище! Не могу никак нарадоваться!
Вот и "Господа Головлёвы" меня убили наповал.
Божечки!!! Какой потрясающий Михаил Евграфович! Ну как же красочно, как же ярко он описал эту мерзость и гадость под названием "Человек"! Лишний раз убеждаюсь, какие же встречаются премерзкие людишки на свете. И ведь это не фантастика, это реальность.
И как это у него получается совмещать несовместимое? Глубокую трагичность и тонкий сарказм? Это просто удивительно!
Ну а какой потрясающий язык!!!

Первую часть книги я улыбалась - так обворожительно Михаил Евграфович описывал жителей Головлевки, их беседы и повадки (одна Арина Петровна чего стОит), а вторую часть ком стоял в горле от безнадежности и несправедливости.
И ненавязчивая религиозная тема:

P.S. Слушала книгу в исполнении моего любимейшего Александра Клюквина! Это отдельная история! СПАСИБО за проделанную работу и тот восторг, который я испытала!!!

С Салтыковым-Щедриным (пропущу шутку про двух разных, сразу напишу через тире) у меня не сложилось. Ни в школе, ну там с содроганием вспоминаю всех русских и насильно впихиваемых писателей, за исключением, на удивление, Горького. Вторая попытка, уж через двадцать лет, как завещали мушкетеры, также не удалась. Возможно ещё через десять? Я честно пыталась. Но.... Его "За границей" убило влет все мои попытки. Критиканство, снобское, унизительное, без каких-то реальных попыток что-то исправить или хотя бы предложить, а человек-то был при власти и возможностях. Но "на хайпе" критики и "болезни за Русь-матушку" больше заработаешь, наверное. У меня сложилось в корне негативное представление об авторе и его творчестве, и вот она, очередная попытка приобщиться. Здравствуйте, господа Головлевы.
Вспоминается, что есть два стереотипа для чтения отечественной классики.
Первый более детальный:

Второй более обобщенный:

Так к чему тяготеют "Господа Головлевы"? Говорят, что в русской литературе всегда кто-то страдает — либо герой, либо автор, либо читатель. А если все, то это лучшее комбо, высший пилотаж.

Но мы не про Достоевского. Итак. Автор тут не страдает, а вовсе даже наслаждается, добавляя все больше и больше подробностей крепостнмческого общества и токсичных до кислоты отношений, которые он радостно так нам демонстрирует. Персонажи страдают, но, согласно эффекта Даннинга-Крюгера, не всегда оценивают всю глубину страданий. А вот я настрадалась, только вот, за что?
Про каждого из героев можно написать отдельное сочинение, но что же их объединяет? Не только фамилия, часть персонажей - крепостные, поп с попадьей, прочие, все они - источник презрительной, брезгливой нелюбви автора. Ни одного персонажа, которого пестовал бы автор с любовью. Сравнить с Лесковым - то же время, та же глубинка, но насколько глубже, и душевная теплота и эмоциональная зрелость и щемящее чувство нежной привязанности. Тут же - скопище деградантов с эмоционально низким диапазоном чувств, эгоцентриков с стремлением к саморазрушению. Если же обратиться к самим Головлевым, то все основано на отношении даже не друг к другу, а к деньгам. Четко две группы - скопидомы (одна внучек кормит прокисшим молоком, чего добру пропадать, а сиротам "покатит"; второй пересчитывает кусты крыжовника и чуть ли не каждую пылинку), и транжиры (свое до копейки прогулять, чужое промотать - запросто, и сыновья и внуки госпожи любезного друга маменьки оказались таковыми). Отсутствие воспитания, образования, семейного/родительского примера, понятия о чести и "родственности" - эти качества автор в отступлениях умудряется обобщать на всех жителей страны, вот такие мы/они, его соотечественники. Черствые, грубые, неспособные на любовь к ближним, гнилые....
И неважна степень родства. Мать - детям, сестра-сестре, брат-брату, отец-сыну - каждый другого не слышит, запершись в своей душевной незрелости. Воспитание? Не слыхали. Пусть сухарями питается, раз дом пропил. В свою очередь, все пропил - можно еще клянчить, ведь что-то перепадет с щедрот, зачем работать, проще быть почтовым голубем. Три тыщи надо? Вопрос жизни? Сдохни, не получишь. Другой вопрос на что три тыщи-то и где мозги были? Сестра не блудница, а ты уже? Сделаю все, что в моих силах, чтобы и она стала. И, подлая, пусть пьет со мной отраву.
Или мера ответственности. Только рожденного ребенка - в воспитательный дом, да запросто, это же незаконный ребенок. Обобрать до нитки, поддерживая свою мелочную радость накопления, - тоже запросто. И так далее.
Скорее безответственности, бездумности, бездарность. То самое чувство, когда клеймишь всех за отсутствие чувства меры, а сам его не знаешь. Девиз книги: тотально распространенная ущербность и эмоциональная деградация. И конечно, в результате все умерли.

"Господа Головлевы" - жемчужина русской литературы. В противовес лишним людям, блаженным и несущим свет, которые переполняли произведения русских классиков, нужно, правда, сказать, что довольно в мрачных тонах, Салтыков-Щедрин изобразил абсолютную тьму, назвал ее типичной семьей русского народа, семьей Головлевых и по сути дал толчок появлению, по своему образу и подобию, появлению декадентов.

Конечно, я даже в шутку не сравниваю этих, по своему великих людей, которые приняли чернушный дух, хотя и не смогли достичь высот Салтыкова-Щедрина. Например, Федор Сологуб или Михаил Арцыбашев. "Господа Головлевы" же остались в высших кругах классической литературы, как и их автор и качества Салтыкова-Щедрина тому порукой. Дело даже не в том, что он далеко прошел по служебной лестнице и понимал всю российскую глубину всех глубин (был тверским вице-губернатором), а в каком-то пронизывающем все умении видеть истинную суть вещей, в умении все это еще и обыгрывать с тонким юмором и беспощадным стебом.

Семья вырожденцев Головлевых убивает своей безнадежностью, ее разлагающийся дух распространяется далеко за пределы книги. Произведение не только устрашающее, оно физически пробирает тело, мозг, холодит душу, от него хочется спрятаться, от ужасающей атмосферы его и уродливых героев. Несмотря на стороннее вливание крови, очень деятельной и своенравной Арины Петровны, на момент повествования уже старушки, дети ее в полной мере отобразили разлад и потерю приоритетов.

Как я понимаю, Арина Петровна вообще была нужна для контраста, ну, и чтобы братьям Головлевым было проще при ней проявить свою сущность. Слишком неудержимо бодрым получился ее образ, даже на завершающем этапе эти ее завывания в сторону Иудушки на тему "Проооклинаааююю!!!" (последний вопль женщины с мечом). Общая масса, слизско-пьяная, состоящая из отца и Степки-балбеса, настоящего сына своего папеньки, разбавлена Павлом, который совершенно похож на них своим инфантилизмом. По моему глубочайшему убеждению, этим образом Салтыков-Щедрин предвосхитил появление Николая Второго.

Три брата, как я понимаю, олицетворяют собой образ России со всей жизнерадостностью автора. Когда в подобной семье, беспробудно-безнадежной, обреченной на вымирание, появляется вполне себе разумный человек, то у него есть все шансы на возрождение, но пришел Салтыков-Щедрин и все опошлил. Захотелось ему Иудушку списать с собственного ненавистного братца и мы в итоге уткнулись в еще более непроходимый тупик.

Все эти иудишкины ужасы, что так прекрасно описывает писатель, тоже звучат как ничего хорошего не предвещающий звон. Все это с легкой руки Салтыкова-Щедрина сбывается до сих пор. И Иудушки буйствуют, и детей везут в приюты, и помирать по деревням люди отъезжают.

Господа Головлёвы – очень яркий пример книги, подтверждающей одну простую истину: необходимо давать шансы авторам, первое знакомство с которыми у Вас не заладилось.
С творчеством Салтыкова –Щедрина я впервые встретился в школе. Сказок его уже почти не помню, остались только некоторые забавные эмоции после мужика, прокормившего двух генералов. А вот История одного города, рекомендованная для летнего чтения в 10-ом классе, была для меня тихим ужасом. Одна из самых скучных и тяжело читающихся книг во всем школьном и околошкольном списке художественной литературы!

Поэтому, когда многие мои знакомые восхищались романом Господа Головлёвы, прочесть его хотелось, но было очень и очень страшно. Берясь за Господ, я не словил ни одного существенного спойлера, кроме имени Иудушки, которое нам загадывали в 2014 году на крупном воронежском турнире по Что? Где? Когда?

Итак, о романе. Произведение, безусловно, мощное! Для меня оно отличается драматизмом и психологизмом, тогда как в предыдущих трудах Михаила Евграфовича я видел лишь сатирические нотки.

Персонажи выписаны просто потрясающе! Характеры, внешность, манеры поведения, даже интонации голоса воспринимались особенно, благодаря шикарной начитке Александра Клюквина! Постоянно напрашивалась ассоциация между Г.Г. и 100 лет одиночества. Только роман Салтыкова –Щедрина для меня на голову выше, чем еле прочитанный шедевр Маркеса. У Салтыкова-Щедрина мне понравилось вообще всё! Язык, атмосфера, герои. Восхищает именно тот реализм, с которым автор описывает события. Обходится без всякой магии, инцеста и детей с хвостиками…. Семейство Головлёвых кажется мне очень правдоподобным, в отличие от клана Буэндиа, в существование которого даже особо не верилось. Могу даже провести параллель между Головлёвыми и своей семьёй. В том плане, что в семейной системе главную роль играла очень сильная женщина, державшая наплаву всех остальных.

Самая главная прелесть этой книги в том, что ты практически в самом начале понимаешь, что тебя ждет в итоге, но повествование затягивает всё больше с каждой новой главой и только в самом конце происходящее начинает утомлять, становится чересчур предсказуемым, да и в раскаяние Иудушки я совсем не верил, уж простите. Только за некоторую затянутость я снизил оценку на полбалла. Ещё немного лишним показался вывод автора о причинах распада семьи Головлёвых. Такие очевидные вещи я и сам анализировать могу….

Отдельное внимание хочется уделить Иудушке Головлёву, главному герою и вместе с тем антигерою произведения.
Этот человек у меня ассоциируется с удавом, а я походил на кролика, когда встречался с Порфирием Владимировичем на страницах произведения. То есть ты прекрасно понимаешь, что этот персонаж ужасен, что все его слова пусты, что он ведет себя и своих близких к упадку, но почему-то к нему притягивает. За ним интересно наблюдать, просто поражает, с каким мастерством автор сумел воссоздать образ такого мерзавца! Похожее ощущение у меня было от отрицательных героев Идиота. Это очень интересный эффект во время чтения, нечасто сталкиваюсь с ним.

Всю книгу меня мучил вопрос: почему у Головлёвых всё сложилось именно так? Конечно, каждый ответит по-своему, но мне кажется причина на поверхности: им всем не хватало любви и банального общения друг с другом, все члены семейства были ужасающе одиноки! Поэтому данную книгу можно прочитать хотя бы для того, чтоб не довести собственную семью до такого краха!

Когда Иудушка стал владыкой поместья, книга начала мне напоминать Замок Броуди, но всё-таки Кронин оказался большим оптимистом, чем Салтыков –Щедрин. А вот с Маркесом Михаил Евграфович на одной волне, после прочтения последней строчки еще раз убедился в этом.

Выводы: очень сильная книга, которую стоит прочесть всем. Она просто не может оставить равнодушным, хотя прекрасно понимаю, что восприятие героев и событий вполне может вызвать даже физическое отторжение, но и в этом случае текст произведения заставит читателя над многим задуматься, а это главное.

И последнее, чисто субъективное мнение. Имхо, Господа Головлёвы очень подходят по атмосфере именно для осеннего чтения. Так что не откладывайте в долгий ящик и беритесь за настоящую русскую классику, господа лайвлибовцы!)

8,5/10

Сначала думал, что это инфернальная история вырождения семейства с чертями и Дракулой во главе. Но пятидесятилетний, умудренный опытом, Михаил Евграфович решил не ставить на этом точку.

Семья мелких помещиков. Властная мать. Никчемный отец. Много детей. Отношения замешаны на власти, страхе, корысти, лицемерии. Щедрин отобразил множество тончайших психологических моментов. Настоящим вампиром выписан Иудушка Головлев - и на образа молится и кровь людскую пьет. Сначала уникальный в своей цельности человек. Мастер банальностей. Гений самооправдания. С таким не справишься, если он в силе. Как понять изуверствующих во имя "блага"? Через Иудушку, как вариант. За одно, лучше осознать часть себя, что, наверное, самое главное. Ту часть, которая сразу по прочтении назвала про себя "иудушкой" позвонившую старую знакомую, чтобы затем мило с ней беседовать. Ту часть, которая, как тень из одноименной сказки Андерсена, стала хозяином души. Щедрин мастерски персонализирует зло.

Думал, триумфом зла все закончится. Но творец Иудушки проводит его через сумасшествие к покаянию через узрение Христа. Автор изобразил чудо воскресения души. Иудушка не повторил судьбу библейского Иуды.

Узнал, что чтение Евангелия с детства оказало влияние на Михаила Евграфовича. Оказывается, Салтыков-Щедрин был глубоко религиозным человеком. Для меня он теперь в одном ряду с Ф.М.Достоевским и Н.В.Гоголем. Спасибо друзьям ЛЛ, посоветовавшим читать Щедрина.

Феномен Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина в сегодняшней его пугающей актуальности. Словно бы и не было полутора сотен лет, прошедших со времени, когда книга писалась. На самом деле, многое изменилось к лучшему. Но, главным образом в силу эволюционного развития и технического прогресса.

Жизнь дает обывателю больше возможностей сбежать от проклятой темы "как нам обустроить Россию". Один создает свои райские кущи на шести сотках собственной дачи; другой кормит пятью рыбами и пятью хлебами сто тыщ подписчиков своего кулинарного канала; третий творит себя, виртуального, по образу и подобию масс-медиа кумиров. И все, в большей или меньшей степени, эмигрируют во внутреннюю Монголию сетевых сообществ по интересам.

Что хорошо, потому как содействует ослаблению уицраора российской государственности Жругра и позволяет надеяться на лучшее. Это еще что за хрень? Не хрень, а применение адекватного инструмента для понимания того, с чем традиционные способы постижения не работают. Мы же с вами недоумеваем, почему в России ничего не меняется. Ни дореволюционная историческая наука не дала ответа, ни диалектический материализм, ни современность. А метаистория по Даниилу Андрееву совершенно объясняет.

Вопреки распространенному мнению, главные наши беды не дураки и дороги, не "пьют и воруют" и даже не чиновники. Вопреки не менее распространенному - умом Россию понять вполне возможно. Хотя для этого нужно признать, что современный уровень развития общественных наук (история, обществознание, социология, культурология) далек от изречения истин в последней инстанции - и позволить себе непредвзято взглянуть в сторону того, что среди просвещенных современников принято считать унылой фэнтезятиной или шизофреническим бредом.

По Андрееву, всякий народ имеет воплощение государственности - уицраор, созданный для объединения нации, защиты ее интересов от внешних посягательств, воплощения общих масштабных целей. Это такое неизбежное зло - скрепа, без которой неминуемо сползание в хаос и анархию. Российский уицраор, Жругр, силен необычайно, так как в неблагоприятных климатических и географических условиях, ему делегировано больше полномочий, чем абсолютному большинству созданий той же природы в других странах. Триада "Православие. Самодержавие. Народность" - в сути его девиз, а центростремительность - единственный способ действий.

Михаил Евграфович уже тогда, полтора столетия назад, считал ключом к решению многих вопросов государственного управления децентрализацию, придание субъектам большей самостоятельности, выборность власти из числа местных представителей, внимание к особенностям и обычаям народов, населяющих губернию. А он знал, что говорит, сам будучи представителем высшей государственной бюрократии - чиновником по особым поручениям. Тогда, как, впрочем, и теперь, все остается в сфере утопических мечтаний.

Теперь о книге. Название "Помпадуры и помпадурши" - отсылка к фаворитке Людовика XV, маркизе де Помпадур, чье имя органично пересело на российскую почву, скрестившись с "самодуром", породив вполне жизнеспособный гибрид "помпезный самодур" (семантика, однако). Помпадуры С-Щ - практически всегда губернаторы, очень редко просто высшее чиновничество. Другое дело, что площадями и богатствами субъекты хозяйствования сильно отличаются: один край всероссийская житница и здравница со всякими ништяками, кроет как бык овцу другой, где кроме навоза никаких природных богатств отродясь не бывало.

Помпадурши - фаворитки последних, из числа местных светских львиц. То есть, не жена, не любовница-содержанка, но именно располагающая неограниченным влиянием на губернатора дама, употребляющая его к себе расположение, как правило, для личного обогащения. Этот институт у нас сегодня изжит (или мне так кажется в силу моей удаленности от властей предержащих), нынешние наши что уворуют - в дом, все в дом.

О структуре. Пятичастная, первая часть включает три новеллы: "Прощаюсь, ангел мой, с тобой", "Старый кот" и "Старая помпадурша", герои которых смещенные с должностей губернаторы, покидающие свои палестины. В последнем случае прекрасная добрая Надин, долго хранившая верность своему помпадуру, все же уступает домогательствам нового, совершенно переменившись к финалу в сторону склочности и стервозности записной щучки-сучки.

Вторая: "Здравствуй милая, хорошая моя", "На заре ты ее не буди" и "Она еще едва умеет лепетать" - путь помпадура из золотой молодежи Митеньки Козелкова, юноши ума небольшого, но в целом незлобного, из умеренного либерала превращающегося в совершенного цербера.

Третья: "Сомневающийся", "Он", "Помпадур борьбы", о реакционном закручивании гаек, в подобие которого вступает сегодняшняя Россия (да, у нас все по кругу). Помпадур, который с удивлением узнает, что есть еще и закон, и это открытие совершенно выбивает почву у него из-под ног; другой из реформатора становится фаталистом, вплоть до того, что пожары не тушит; третий - недоросль Феденька Кротиков, на протяжении рассказа трансформируется из прекраснодушного мечтателя в подобие местного Ивана Грозного.

Четвертая, "Зиждитель" о Сереже Быстрицине, направленным помпадуром в Паскудск и добившемся неустанным радением, чтобы городок сей исчез с карт и из реестров (вот она, чаемая Щедриным децентрализация). И все налаживается у них. "Единственный" - это такой простой и авторитетный мужик в помпадурах, который заботится о вверенном его попечению крае, а рвение перенаправляет на помпадуршу из таких же простых бабенок, пресекая любые поползновения непотизма.

Пятая "Мнения знатных иностранцев", уж очень грустна и нелестна для наших чиновников. Все это было бы смешно, когда бы ни было так грустно. А все же, пока живем, надеемся.

Очень страшная по своей реалистичности история одной семьи, которая, по итогу, и семьей-то не была. Автор рассказывает нам о семье помещиков Головлевых в преддверии отмены крепостного права. Того самого переломного момента, когда «баринам» нужно было учиться жить по-другому, подстраиваясь под требования нового времени.

Каждый член семьи Головлевых – это красочный, запоминающийся образ. В этом змеином клубке нет ни одного положительного персонажа, каждый из них является ярким примером тех или иных пороков. Здесь никто никого не любит, а лишь старается урвать кусок побольше, да получше.

Глава семьи Арина Петровна – властная, деспотичная старуха, запасливая до скопидомства, но сумевшая не только укрепить Головлевское поместье, но и в разы приумножить его. Ее муж Владимир Михайлович отстранился от дел и семьи, спрятавшись в своих комнатах от жены-ведьмы, влачит довольно жалкое существование. А также три их сына: Степка-балбес, спустивший все деньги, Павел, равнодушный ко всему, а также Порфирий-Иудушка, «кровопивушка», который в итоге завладеет всем. Но принесет ли ему это счастье?

Если вначале романа Головлево процветает, да и семья Головлевых, которую Арина Петровна держит «в ежовых рукавицах» большая, то к концу – поместье полностью запущено, а из всей семьи остались лишь «живые мертвецы», «умертвия», как их называет автор – Иудушка, да Аннинька.

Финал романа, как и конец семьи Головлевых страшен, полон безысходности и хоть какого-нибудь просвета. Каждый из членов семьи прожил пустую, лишенную цели и смысла жизни, наполненную лишь страстями и пороками. Все накопленные «куски» обращаются в прах, оставшись без наследника.

Позволю себе немного повредничать. Совершенно мне не понятно зачем Салтыков-Щедрин написал сие творение, и какую мораль из него должны вынести мы потомки. Явный и единственный плюс этого романа на мой взгляд лишь колоритный и достойный во всех отношениях русский язык, богатейший и прекрасный, что не удивительно нисколечко, ибо жил и творил автор аж в 19в. А дальше... А дальше полнейшее недоумение. Условно (очень и очень условно) я делю романы на развлекательные и те, которые несут в себе какую-то суть, мораль и имеют основу. Это же я не могу определить ни к одному, ни к другому даже условно. На развлекательное чтиво это никак не похоже. Не умиляет и не поднимает настроение вещь, в которой одни сплошные семейные дрязги, серость, грязь и гниль. Морали в сей басне я тоже не нашла... Что хотел сказать автор? Что есть такие гнилые семьи, члены которой проводят свою жизни в праздности и пустословии? А может решил показать, что праздность, непригодность и алкоголизм не доводят до добра? Или хотел изобличить все пороки людские сквозь призму русского менталитета? Кому и на что хотел раскрыть глаза? Те кому надо итак вокруг видят таких людей. А те, кто ведут такой образ жизни, даже и если и на миг узнают себя в героях толку от этого? К сожалению, такие люди (как герои) были, есть и будут. Так как такой образ жизни - самый легкий для слабохарактерных личностей. Сидим копеечку считаем да бухаем, не забывая уповать на божью милость. Во всей этой фразе вся суть сей басни.

В общем не впечатлил меня наш классик. Не впечатлил. Да и не разочаровал. Просто не люблю, когда из литературы нечего почерпнуть (никакой смысловой нагрузки) да и не развлекает при этом. Пусто и читать неприятно о таких людях. Вот и все.

С первых же слов, с первых же мгновений во мне проснулась любовь к Салтыкову-Щедрину (которая пламенем горела при чтении Пошехонки), невероятное удовольствие я получила от книги. Но почему? xD Еще совсем недавно я ругала французов за отрицательных персонажей, за пьянки и беспутства, таки чем Головлевы лучше? Все герои здесь сплошь отрицательные, а ежели и не отрицательные, то просто никакие, без своего мнения, без воли жизни, без права голоса. Чем занимаются герои? Ругаются, обзываются, делят имущество, пропивают его, проигрывают, теряют нить жизни, кончают с ней. Детей не любят, мужей и жен не любят, дворовых не любят, для кого ропщут сами не знают, для чего живут - не ведают (и от бессилия порой от жизни и избавляются). Но этот язык, эта живость человеческой души, предпосылки к страданиям от глупости. Сердце мое рефлексировало без конца, улыбка не сходила с лица от всей это иронии, от столь знакомых типажей.

Почему-то очень смеялась над

• Нынче, маменька, и без мужа все равно что с мужем живут. Нынче над предписаниями-то религии смеются. Дошли до куста, под кустом обвенчались – и дело в шляпе. Это у них гражданским браком называется.

  И не мало думала над:

В Пошехонке основной акцент был несчастье крепостных, в данной же книге про крепостных мало, весь упор на дворянство и его несчастную жизнь. Так и хочется все время спросить - так кому на Руси вообще жить хорошо? И понимаешь, что в наше время, наши дни, жизнь ну очень хороша.

Удивительная особенность все-таки у русской классической литературы создавать в сюжете свою неповторимую атмосферу, которая со временем, при потускнении, а то и по мере забывания сюжетной линии, остается в памяти совершенно уникальным явлением. Царит в сюжете дух, химию эмоций которого не охарактеризуешь иначе как "головлёвщина", так как это явление одного порядка с "обломовщиной" и, достаточно противоположной ей по состоянию, "карамазовщиной", с которой, кстати, если хорошо покопаться, можно будет найти много занимательных аналогий.
"Головлёвщина" - довольное сильное психологическое явление, которому свойственно саморазрушение, постепенно нагнивающее в душе. Выход этих эмоций, чаще всего, происходит на ближайших людей, в виде недовольства ими, попреканиями, а позже и вовсе угнетением. Медленно, "головлёвщина" затягивает, отравляет душу и подталкивает к мучительному саморазложению. Если бы "головлёвщину" можно было интерпретировать как болезнь, то ее сравнительно легкая стадия была только у Арины Петровны, которая благодаря тому, что имея перед собой цели в жизни (например, накопительство), "головлёвщина" не оказывала такого губительного воздействия, как на других членов семьи Головлевых. Такие выводы появляются, слушая ее воспоминания о, в некоторой мере, маниакальном собирании земель в округе, о бурных торгах и аукционах, в которых Арина Петровна участвовала с долей безумства отчаянного игрока.

Причиной такого бурного расцвета "головлёщины" также можно еще объяснить сложившейся исторической ситуацией, когда в середине ХІХ века происходит отмена крепостного права. Можно только представить, какой колоссальный переворот происходит в привычном жизненном укладе таких дворянских семей, как Головлевы и, надо отметить, это достаточно ярко раскрывает Салтыков-Щедрин сначала через восприятие своей героини, Арины Петровны, а позже, и самого Иудушки Головлёва. На этом фоне и в новых условиях, разворачивается стремительная гибель некогда богатого дворянского рода, который погубили потребительское отношение к своим ближним, безответственная праздность, совершенная беспомощность и непригодность к работе, в следствии отсутствия привычки жить своим трудом.

Дальше...

Главный "абсцесс" давно притаился внутри семьи Головлёвых и все давно, как-то интуитивно, ожидали беды от Порфирия Владимировича, но действительно ли всему виной был Иудушка? Глядя на детство трех сыновей Головлевых, сложно не заметить, что Арина Петровна отнюдь не нежная матушка, окружавшая своих детей лаской и уж тем более способная на мелкое баловство. Чаще всего она ими недовольна, ворчит, держит на голодном пайке (что старшему, Степке-балбесу, не раз перепадало за воровство из кухни), что глядя на складывающую картину не приходится удивляться, что у нее выросли не особо благодарные сыновья. При таком раскладе не удивляет и отношение к сироткам, родным внучкам от единственной дочери, все детство просидевших в каморке на кислом молоке. Арина Петровна закладывает эти ростки тьмы в души младших Головлевых своим не родственным отношением, которого от нее никак не ожидаешь, отрицанием семейных ценностей, которое и приводит к аморальности. В такой семье нет взаимоподдержки, участия, любви и прощения, здесь считают каждую отданную копейку, бесстыдно меряют категориями "выгодно - не выгодно", лгут, лицемерят, и родной человек прежде всего соперник, конкурент и, в итоге, враг! Семья становится отвратительной благодаря своей общей низменной цели, как бы урвать себе "кусок" побольше.
Все подлое нутро этой семьи видно в сцене семейного суда над Степаном. Сам суд, кстати говоря, состоялся секретно от самого Степана, что тоже показатель всеобщего малодушества и лицемерия. Кажется, что все-таки какие-то остатки совести остались в этой семье, которые не дадут спокойно спать хозяйке Головлёво, проблема только в том, на кого бы переложить решение о судьбе Степана и поступить бы как-нибудь по незатратней. И не приходит в голову ведь ни одному, что то, зачем на самом деле пешком пришел блудный сын Степан в гиблое Головлёво, вовсе не измеряется в денежном эквиваленте, оно гораздо дороже и роскошь эта не водится в их имении - это человеческое участие, прощение и покой. В родной угол шел Степан, зная, что на земле уже скоро не жилец, но пришел ведомый, будто по генетической памяти, когда отчаявшись, испокон веков возвращались дети в отчий дом.

Чисто по-человечески Степана невероятно жаль, особенно глядя на его наивную веру в родных. На счет отношения матушки он сразу не обольщался, но был благодарен за любые крохи, с каким рвением принял участие в дворовых делах, с какой надеждой ожидал приезда братьев, которые уж точно, как он думал, сжалятся и непременно побалуют табаком.

Неизвестно еще, какое отношение братьев можно назвать более жестоким к участи Степана - равнодушие среднего брата Павла, будто к пустому месту, или плохо скрываемая ненависть Порфирия, вероятно переживавшего, чтобы непутевому брату ничего лишнего не обломилось. Зачастую нелюдимый, прямолинейный и вспыльчивый Павел ожидает угрозу только со стороны Иудушки и это постоянное ожидание, бесконечная "накрутка" себя, сделала за Порфирия всю черную работу.

Так ли ужасен Иудушка, каким его зачастую представляют себе Головлёвы? Порфирий Владимирович несомненно ключевая фигура всего романа, по началу неявный отрицательный образ которого в литературе сравнивают с Тартюфом Мольера, Плюшкиным Гоголя и Смердяковым Достоевского. Этот "последний представитель вымороченного рода" обладает лицемерием колоссального масштаба, когда умеет обращаться к человеку с очевидно преувеличенной добротой и лаской, имея за душой самые низкие мотивы. Долгое время у меня складывалось впечатление, что все герои романа преувеличивают злодейскую натуру Иудушки, который чаще всего производил впечатление пустослова и попросту мелочной душонки, трусость которой не позволит своему обладателю решиться на причинение кому-нибудь большего вреда. Конечно, долго ждать пока "ласковый и искренний друг" сменит свою личину, не пришлось... Да, Иудушка - подлец, способствующий скорейшему разрушению семьи, чтобы достигнуть вожделенного наследства, но и половина сделанного и сказанного Иудушкой, не раскрывают полностью всей настоящей сущности его души до одного определенного момента. Холодный ужас от бесчеловечности этого персонажа начинает пробирать, когда казалось бы, что Иудушке уже нечего и не с кем делить - в сцене, где раскрывается ужасающий поступок Иудушки со своими сыновьями.

Может ли быть что-нибудь святое для такого человека? Семья никогда не была для Порфирия Владимировича особенной ценностью - изгой среди братьев, даже матушкину, не особо искреннюю, благосклонность, удавалось заработать пресмыкаясь перед ее авторитетом и наушничая на братьев. Своя семья тоже не оправдала надежд - рано умершая жена, два сына (несомненно, головлёвской породы - гонористые барчата, также склонные к богатой жизни, безответственности и совершенной беспомощности в случае лишения финансовой поддержки), питающих отвращение к низменной натуре отца, и отчего не имеющие к нему уважения. Родственные узы у Иудушки стираются в пыль, едва речь заходит о надобности потратиться во благо кого-нибудь и что не сулит ему, Иудушке, выгодного вложения.
Ничто, не семья, не власть, не религия (которая, в сочетании с мастерским словоблудием, играет в жизни Иудушки роль "морального щита" от общественности) не способны разбудить в его душе хоть маленький проблеск совести перед совершаемыми им деяниями и образом жизни. Хотя, возможно, тот небольшой укол совести, что и был описан в конце романа, может и есть надежда, что не все было безнадежно, что и до таких, как Порфирий Владимирович, можно достучаться?