Generation `П`

На первый взгляд работа Пелевина «Generation “П”» нацелена на специфичную группу людей (или target group, как к ним любят обращаться персонажи романа), которые появились после распада Советского Союза. Но несмотря на это, его могут найти привлекательным и настоящее и последующее поколения. И дело не в ее уникальной ценности как реликвии “тяжелых 90-ых”, а просто потому что, проблемы, поднятые в романе, не теряют своей актуальности и по сей день. Моментами по телу бегут муражки от того, насколько точно Пелевин смог предугадать современную рельность, тонущую в, так называемых, wow ипульсах.
Важно помнить, что роман опубликован в 1999, не так давно после развала крупнейшей в мире страны и становления России как нового независимого государства. Люди окунулись в новый капиталистический мир сполна, хотя советские флэшбеки (обращаемся к мем словарю) все еще мешали людям спать по ночам. 90-ые был периодом перехода от Оруэловской концепции антиутопии к версии Хаксли. Оруэлл был бы крайне удивлен насколько быстро некогда гордое коммунистическое общество оставило тоталитаризм как свой режим, за который британский писатель их и презирал. Пелевин смог в лучших красках описать кардинальный переход в новый мир, ужасающий своей привлекательностью. Мир, в котором информация теряется в его изобилии. Мир, в котором контроль над людьми осуществляется через их желания и удовольствия. Пелевин описал мир, где то, что нас убьет не то, чего мы боимся, а то, что мы так фанатично любим. А существует ли этот мир только на страницах романа?...
Книгу можно не любить за ее излишне простой язык, но он и создает нотку правдоподобности в Пелевинском безумном мире. Критика произведения Сведлова за отсутствие литературного языка, по мне, неуместна. Упрощенный язык передает регрессию поколения “П”, которым достаточно и трех слов для существования. То, что персонажи выражаются так же просто, как и обычные читатели, заставляет переживать из-за сюжета истории еще больше, как бы намекая на вероятность событий и в нашей реальности. Более того, как человеку из Казахстана, где развивается трилингвизм (aka ядреная смесь казахского, английского и русского), очень интересно читать на языке, на котором говоришь ты сам. В книге постоянно встречаются термины, рекламные слоганы и, главное, слэнг на английском языке. Но в романе, они не просто существуют в вакууме, а активно сливаются с русской разговорной речью. Самый очевидный пример - концепция рекламы для Sprite, в которой бренд позиционирует себя как “не-Кола”. Для его продвижения, как ни странно, потребовалось создание персонажа Николы, имя которого явно играет с созвучностью названия бренда. “ПУСТЬ НЕТУ НИ КОЛА И НИ ДВОРА. СПРАЙТ. НЕ-КОЛА ДЛЯ НИКОЛЫ” гордо продает Татарский потребителям продукт, вписывающийся “в эстетику вероятного будущего”. Будущее, где русский больше не может оставаться “чистым”, сливаясь в использовании и в идеологии с английским.
Увлекательно Пелевин использует афоризмы. Моей любимой концепцией Татарского является реклама для бренда Hugo Boss. Устойчивое выражение “Деньги не пахнут” было заменено на его “диаметрально противопложное высказывание”, ставшее впоследствии выражением “Деньги пахнут!”. Новый вариант, на удивление, “продаваемо” звучит, но комичен из-за своей связи с легендой о собирании налогов за использование не сильно приятно пахнущих общественных туалетов. Факт того, что, несмотря на абсурдность концепций, Татарский являлся успешным “криэйтером” рекламы, раскрывает насколько безумен мир Пелевина. Казалось, что люди готовы были потреблять любой контент. (Касается ли это только target group романа?...) Литература стала инструментом продажи товара, а реклама высшим искусством.
Пелевин поднимает интересный вопрос о роли наркотиков в искусстве. В мире романа они являются гарантией успешной концепции рекламы. Под их эффектом Татарский создал рекламу “Парламента”, что стало стартовой точкой в заявлении о себе в рекламном бизнесе. Галлюциногенные грибы помогают ему прийти к заключению, что “абсолютной истины нет, она зависит от наблюдателя и свидетеля событий”. Эффект наркотиков распространяется и на читателей, неспособных различить реальность романа от галлюцинаций. Появляются вопросы, насколько в действительности деятели искусства обращаются за вдохновением к наркотикам, и единственный ли это способ стать успешным в этой среде? Гении ли на самом деле наши кумиры или простые зависимые под наркотическим бредом? Или же наш разум сковывает нас в рамках адекватности, и путь к истине лежит исключительно через зависимость?
Больше вопросов возникает по поводу, где заканчивается роман на самом деле. Как и любой роман пост-модернизма, «Generation “П”» полон интертекстуальных отсылок. Роман отсылает нас к древней мифологии и религии, к классике русской литературы и современной популярной культуре. Пелевин специально использует прецедентные феномены с целью создания связи с реальностью читателя. Интертекстуальность поддерживает иллюзию того, что роман не ограничивается в своём мире, а переходит и в наш (что сильно пугает, если честно). Или же читатель застревает в мире Пелевина? Или мы и есть реклама Татарского для новой книги?
Одной из главных тем романа является несовершенство капиталистической системы и бессмысленности консюмеризма. Описание Homo Zapiens приводит читателя к болезненному осознанию собственной отвратительной схожести с Человеком Переключаемым. Критичное отношение Пелевина к рабам потребления создает иллюзию того, что есть на свете светлый ум, способный прямо смотреть в истинную природу происходящего. Но на то это иллюзия, чтобы быть разрушенной. Факт неполучения престижнейшей Букеровской премии не расстраивает Пелевина, так как получение награды не является приоритетом, однако статус продаж книги для автора крайне важен. Видимо, анальные wow-импульсы активированы у всех.
Короче, чтиво во!
После него хорошо!

Уверенна, что через некоторое время эта книга войдет в список обязательной литературы к прочтению для студентов филfuckа . Поколение Пепси сейчас в половозрелом возрасте, часть которого дорвалось до широкой аудитории интернет-пространства и завладела умами i-поколения яблочников. Клиповое мышление, гаджет-зависимость, сплошной вау-фактор для плЕмени потребления.

Книга 1999 года читается залпом. В контексте нынешнего времени понимаешь, как чертовски проницателен автор был в то время и как талантливо он описал постсовесткую юную Россию, не познавшую "любовь" капитализма и грамотного маркетинга.

Актуально и про нынешний день.

Осадок от книги тяжелый, я между стадиями отрицания и гнева.
Поставлю себе эту книгу на полку для "перечитать через 5 лет". Полезно будет, однако.

Рецензии с низкой оценкой книги не то чтобы читать, даже писать не стоило! :)
Привет, чувство заря потраченного времени. Хотя писатель в некоторых местах и насмешил меня, например, Кастанедовским: период менструации это портал в иной мир, или как его там он выразился? Но все же..
Мне нравится читать о сильных людях, нетривиальных в большей степени, со своей идеей. А об Татарском такое и не подумаешь. И то, что книга о таком ничтожном человеке, книгу в моих глазах опускает. Вот почему-то со мной всегда так. И хоть бы другие персонажи скрасили унылость эту, нет ведь! А скрашивают грибы и прочая наркота. Автор явно руководствовался принципом:

Выходит как-то не так все равно.
Показательные мысли этого Татарского:

В общем, внешний вид, конечно, имеет значение, но жаль, что главный герой(ГГ) осудил Гиреева(приятного человека) вот так грубо и поверхностно.
Однако, некоторые книги не испорит даже самый низкий поступок ГГ. Например, О дивный новый мир или Братья Карамазовы. Что как бы наталкивает на мысль, что тут не в Татарском проблема, а в самой книге, в идее, в представлении идеи. Хех, скорее, эта книга не для меня оказалось либо от моей большой тупости, либо ума ;)

Тем, кто хочет познакомиться с творчеством Пелевина, но не знает с чего начать, я бы порекомендовала эту книгу - как и все рекламные идеи, она очень легка для восприятия, несмотря на свою многогранность, многослойность, обилие потрясающих своей глубиной и проницательностью мыслей, пропитанных горькой иронией и сочнейшим цинизмом.
--------------------------------------------------------------------
Лихие 90-е и путешествие в них героя Вавилена Татарского: от продавца в ларьке до мужа богини Иштар. Сначала он продает сигареты в ларьке под надзором грозных южан, по блату переходит в сферу рекламы и маркетинга, знакомится с "серьезными людьми" и начинает делать "реальный бизнес", а оканчивает свою карьеру чуть ли не условным владыкой мира.
-------------------------------------------------------------------
В этом романе автор красочно описывает инфляцию сознания народа, красочно сопоставляя желание зарабатывать деньги с оральным вау-стимулом, а желание тратить деньги с анальным вау-стимулом.
Господи, это божественно гениально!! Сопоставить акт зарабатывания денег с поглощением/оральной стимуляцией и акт сорения деньгами с актом дефекации, с анальным стимулом - для меня, как психолога по образованию и одного из адептов школы психоанализа Зигмунда Фрейда и Карен Хорни - это очень тонко! Я готова танцевать от восторга, насколько близко Пелевин переживает и насколько ярко и бескомпромиссно передает все пороки нашего общества потребления!
-------------------------------------------------------------------
Роман пестрит обилием ироничных и вульгарных рекламных слоганов, но конечно же, это всего лишь ирония на то, что творилось творится на наших телеэкранах последние десятилетия, хотя смысл один: "на телеэкранах продается счастье, потребитель должен думать, что купленный товар сделает его счастливым, мы продаем обещание счастья". Счастье, статус, ощущение собственной значимости и важности - любая реклама продает только это.
--------------------------------------------------------------------
Да, это цинично, но это и есть жизнь, это и есть суть Пелевинской прозы.
Да, это отсутствие цензуры, но разве взрослого человека может смущать нецензурное слово?
Да, это многочисленные наркотические путешествия духа как попытки выйти за рамки привычного сознания, и если это дает нам реальное новое знание, может, стоит прислушаться?
Да, это может показаться грубым или пошлым, но ведь это реальная жизнь как она есть, без прикрас. Не каждый готов столкнуться с этим и принять все, как оно есть.
--------------------------------------------------------------------
В окончание, хотелось бы привести цитату Ярослава Гашека (которую я прочла буквально сегодня у Михаила Литвака):
"Люди, которых коробит от сильных выражений, просто трусы, и такие слабые люди наносят наибольший вред культуре и общественной морали. Они хотели бы превратить весь народ в сентиментальных людишек, онанистов псевдокультуры...
Правильно было когда-то сказано, что человек, получивший здоровое воспитание, может читать все. Осуждать то, что естественно, могут лишь люди духовно бесстыдные, изощренные похабники, которые, придерживаясь гнусной лжеморали, не смотрят на содержание, а с гневом набрасываются на отдельные слова".

Я проживу эоны лет, пока пойму (...),
Что мир лишь сон, где мы не спим

О концепции
Это действительно похоже на художественную литературу в самую последнюю очередь. Наверное, мы просто привыкли, что великие русские классики не только ставили проблемы, но и пытались отыскать пути их решения, сочувствовали героям, пытались донести до читателя моральный аспект описываемой ситуации. Отсюда - тонкий психологизм, проникновение во внутренний мир персонажа, изысканность слога. А пнуть в лицо сапогом реальности и оставить подыхать с этим знанием - не самое гуманное и этичное решение.
Эта литература другого толка - она сосредоточена не на морально-этической проблематике, а на исследовании онтологического плана бытия, если выражаться умными словами. А если говорить по-простому, то эта книга чисто про то, как все было, так что по всем понятиям она должна описывать объективную реальность, несмотря на то, что, по мнению автора, реальности таковой не существует.

Дальше...

О сюжете
Итак, в начале 90-х эта реальность неожиданно сделала крутое сальто и выбросила на берег ошеломленного гуманитария. На какое-то мгновение он был оглушен, но потом поднялся, оглянулся вокруг и понял, что надо действовать. С головой окунувшись в мир рекламного бизнеса, Вавилен начал постигать основы экономического устройства общества и психологических рычагов давления на него и даже познакомился с духом усопшего команданте Кубинской революции.
Постепенно он начинает осознавать, что его работа требует от него эмоциональной отдачи и обозначает свою горькую участь как проституцию духа. Это и есть тот, пожалуй, единственный моральный аспект, который был затронут в книге. Однако в условиях суровой действительности обычному гуманитарию больше ничего не оставалось делать. Поэтому Татарский мог бы справедливо спросить у автора: "И я, подчиняясь этой осознанной необходимости, еще и должен испытывать угрызения совести? Не много ли для моего и так заживо горящего духа?" Хочешь жить - пойдешь работать, время было такое. В то же время мы видим: Татарского смущает, что он торгует своей душой, но оставляет совершенно равнодушным тот факт, что он поддерживает вечный огонь, в котором сгорают человеческие души. "Согласись, что лучше греться у этого огонька, чем гореть в нем заживо" - рассуждает мудрый сирруф. Проблема, однако, в том, что работа в рекламном бизнесе отнюдь не гарантирует свободы от вау-импульсов, что видно на примере коллег Татарского. Только под конец книги его начинает озарять слабая догадка - в том, что мир устроен именно так, виноваты все. Отсюда с очевидностью следует, что и он виноват в этом тоже. Взять бы ему и бросить все это, но он продолжает дурить людей, приближая роковое пробуждение пятилапого пса.

О стиле
Книга, написанная рекламистом, производит впечатление чего-то бездушного. Самые пронзительные слова не пронзают, потому что явственно чувствуется, что для человека, который много читал и через чью голову прошло очень много слов, подобрать нужные слова так же просто, как для главного героя романа. В общем, этот текст сложен хотя бы потому, что он построен с применением стольких же усилий, сколько прилагается в создании рекламного текста. Т.е. абсолютно каждое слово неслучайно, текст именно конструируется и не просто условным словесным инженером, а самым настоящим инженером с соответствующим образованием.
Ни у какого другого автора я не встречала такого количества остроумных выражений на единицу текста. Все это тщательно продумывалось и увидеть в этом свободный полет фантазии чрезвычайно сложно (тут же вспоминается и тот факт, что В.П.О. довольно часто редактирует свой текст, иногда изменяя первоначальный вариант довольно сильно). Отсюда и отсутствие легкости, текст кажется (лично мне) очень сжатым, спрессованным, как будто из него выкачали воздух. Ну, и как следствие - довольно не искренним.

По факту
Для человека, профессионально занимающегося рекламой, для ученого, который целенаправленно разбирался в этой области, в этой книге не будет ничего нового, никакой эвристики. Но для человека непосвященного (или, что корректнее: не просвещенного), она будет наполнена большим количеством откровений, от которых волосы на голове встанут дыбом и начнут в таком положении шевелиться. Неужели сегодня хорошая литература только на то и годится, чтобы объяснять достижения научной мысли, используя средства и приемы художественной речи? Такие тексты расскажут тебе просто о сложном и послужат хорошим примером на лекции по рекламе.
И все?
А вот, пожалуй, и все. Это хорошая книга, но по-достоинству ее может оценить только образованный человек, для которого в ней не будет ничего нового, кроме красивых и точных формулировок давно известных ему вещей, а для необразованного человека мало что останется понятным. Но это не художественная литература, потому что главной функцией художественного текста во все времена оставалась именно эстетическая. А автор намеренно игнорирует литературность, точь-в-точь как герой его романа - "Пора завязывать с литературоведением и думать о реальном клиенте." Этим он ловко оправдывает свое неумение создавать настоящую литературу.
А вечность, которую так емко символизируют стихи в первой главе, никуда не делась - в начале 10-х годов 21 века люди по-прежнему с упоением читают классиков Серебряного века.
Вечность умерла. подпись: Татарский.
Татарский умер. подпись: Вечность.

Месседж понятен?

То, что запомнилось, то, что понравилось, то, что подумалось.

Опохмелиться было все-таки можно. Для этого существовал специальный метод, называемый «паровозиком». Он был отточен поколениями алкоголиков и передан Татарскому одним человеком из эзотерических кругов Санкт-Петербурга наутро после чудовищной пьянки. «Метод, в сущности, гурджиевский, – объяснил человек. – Относится к так называемому „пути хитрого человека“. В нем ты рассматриваешь себя как машину. У этой машины есть рецепторы, нервные окончания и высший контрольный центр, который ясно объявляет, что любая попытка принять алкоголь приведет к немедленной рвоте. Что делает хитрый человек? Он обманывает рецепторы машины. Практическая сторона выглядит так. Ты набираешь полный рот лимонада. После этого наливаешь в стакан водки и подносишь его ко рту. Потом глотаешь лимонад, и, пока рецепторы сообщают высшему контрольному центру, что ты пьешь лимонад, ты быстро проглатываешь водку. Тело просто не успевает среагировать, потому что ум у него довольно медлительный. Но здесь есть один нюанс. Если ты перед водкой глотаешь не лимонад, а кока-колу, то сблюешь с вероятностью пятьдесят процентов. А если глотаешь пепси-колу, то сблюешь обязательно».

«Вот это бы в концепцию», – мрачно подумал Татарский, выходя на кухню.

Итого: читать увлекательно, местами мозговыносяще.

Пипец с пятью лапами?
Татарский, внешне ненавидящий рекламу, но покорённый ею внутренне?
"П" - Пэпси? Пипец? Пелевин?
Рассыпанные бусинки, мечтающие стать Богами?
"Я тогда <...> даже расстроился. Потому что понял - никогда так словами манипулировать не научусь. Смысла никакого, но пробирает так, что сразу всё понимаешь. То есть понимаешь не то, что человек сказать хочет, а про жизнь всё понимаешь."
"А ведь пропагандисты и агитаторы - это архитекторы завтрашнего дня, и у них не должно быть никаких неясностей по поводу плана, по которому им предстоит строить будущее..."