Рецензия на книгу

• 

  Аноним1 октября 2014 г.

  Я проживу эоны лет, пока пойму (...),
  Что мир лишь сон, где мы не спим

  О концепции
  Это действительно похоже на художественную литературу в самую последнюю очередь. Наверное, мы просто привыкли, что великие русские классики не только ставили проблемы, но и пытались отыскать пути их решения, сочувствовали героям, пытались донести до читателя моральный аспект описываемой ситуации. Отсюда - тонкий психологизм, проникновение во внутренний мир персонажа, изысканность слога. А пнуть в лицо сапогом реальности и оставить подыхать с этим знанием - не самое гуманное и этичное решение.
  Эта литература другого толка - она сосредоточена не на морально-этической проблематике, а на исследовании онтологического плана бытия, если выражаться умными словами. А если говорить по-простому, то эта книга чисто про то, как все было, так что по всем понятиям она должна описывать объективную реальность, несмотря на то, что, по мнению автора, реальности таковой не существует.

  Дальше...

  
  О сюжете
  Итак, в начале 90-х эта реальность неожиданно сделала крутое сальто и выбросила на берег ошеломленного гуманитария. На какое-то мгновение он был оглушен, но потом поднялся, оглянулся вокруг и понял, что надо действовать. С головой окунувшись в мир рекламного бизнеса, Вавилен начал постигать основы экономического устройства общества и психологических рычагов давления на него и даже познакомился с духом усопшего команданте Кубинской революции.
  Постепенно он начинает осознавать, что его работа требует от него эмоциональной отдачи и обозначает свою горькую участь как проституцию духа. Это и есть тот, пожалуй, единственный моральный аспект, который был затронут в книге. Однако в условиях суровой действительности обычному гуманитарию больше ничего не оставалось делать. Поэтому Татарский мог бы справедливо спросить у автора: "И я, подчиняясь этой осознанной необходимости, еще и должен испытывать угрызения совести? Не много ли для моего и так заживо горящего духа?" Хочешь жить - пойдешь работать, время было такое. В то же время мы видим: Татарского смущает, что он торгует своей душой, но оставляет совершенно равнодушным тот факт, что он поддерживает вечный огонь, в котором сгорают человеческие души. "Согласись, что лучше греться у этого огонька, чем гореть в нем заживо" - рассуждает мудрый сирруф. Проблема, однако, в том, что работа в рекламном бизнесе отнюдь не гарантирует свободы от вау-импульсов, что видно на примере коллег Татарского. Только под конец книги его начинает озарять слабая догадка - в том, что мир устроен именно так, виноваты все. Отсюда с очевидностью следует, что и он виноват в этом тоже. Взять бы ему и бросить все это, но он продолжает дурить людей, приближая роковое пробуждение пятилапого пса.

  О стиле
  Книга, написанная рекламистом, производит впечатление чего-то бездушного. Самые пронзительные слова не пронзают, потому что явственно чувствуется, что для человека, который много читал и через чью голову прошло очень много слов, подобрать нужные слова так же просто, как для главного героя романа. В общем, этот текст сложен хотя бы потому, что он построен с применением стольких же усилий, сколько прилагается в создании рекламного текста. Т.е. абсолютно каждое слово неслучайно, текст именно конструируется и не просто условным словесным инженером, а самым настоящим инженером с соответствующим образованием.
  Ни у какого другого автора я не встречала такого количества остроумных выражений на единицу текста. Все это тщательно продумывалось и увидеть в этом свободный полет фантазии чрезвычайно сложно (тут же вспоминается и тот факт, что В.П.О. довольно часто редактирует свой текст, иногда изменяя первоначальный вариант довольно сильно). Отсюда и отсутствие легкости, текст кажется (лично мне) очень сжатым, спрессованным, как будто из него выкачали воздух. Ну, и как следствие - довольно не искренним.

  По факту
  Для человека, профессионально занимающегося рекламой, для ученого, который целенаправленно разбирался в этой области, в этой книге не будет ничего нового, никакой эвристики. Но для человека непосвященного (или, что корректнее: не просвещенного), она будет наполнена большим количеством откровений, от которых волосы на голове встанут дыбом и начнут в таком положении шевелиться. Неужели сегодня хорошая литература только на то и годится, чтобы объяснять достижения научной мысли, используя средства и приемы художественной речи? Такие тексты расскажут тебе просто о сложном и послужат хорошим примером на лекции по рекламе.
  И все?
  А вот, пожалуй, и все. Это хорошая книга, но по-достоинству ее может оценить только образованный человек, для которого в ней не будет ничего нового, кроме красивых и точных формулировок давно известных ему вещей, а для необразованного человека мало что останется понятным. Но это не художественная литература, потому что главной функцией художественного текста во все времена оставалась именно эстетическая. А автор намеренно игнорирует литературность, точь-в-точь как герой его романа - "Пора завязывать с литературоведением и думать о реальном клиенте." Этим он ловко оправдывает свое неумение создавать настоящую литературу.
  А вечность, которую так емко символизируют стихи в первой главе, никуда не делась - в начале 10-х годов 21 века люди по-прежнему с упоением читают классиков Серебряного века.
  Вечность умерла. подпись: Татарский.
  Татарский умер. подпись: Вечность.

  Месседж понятен?

  6

  124