Рецензия на книгу
Generation `П`
Виктор Пелевин
Аноним20 сентября 2020 г.Погрязший в wow импульсах: рецензия на «Generation “П”»
На первый взгляд работа Пелевина «Generation “П”» нацелена на специфичную группу людей (или target group, как к ним любят обращаться персонажи романа), которые появились после распада Советского Союза. Но несмотря на это, его могут найти привлекательным и настоящее и последующее поколения. И дело не в ее уникальной ценности как реликвии “тяжелых 90-ых”, а просто потому что, проблемы, поднятые в романе, не теряют своей актуальности и по сей день. Моментами по телу бегут муражки от того, насколько точно Пелевин смог предугадать современную рельность, тонущую в, так называемых, wow ипульсах.
Важно помнить, что роман опубликован в 1999, не так давно после развала крупнейшей в мире страны и становления России как нового независимого государства. Люди окунулись в новый капиталистический мир сполна, хотя советские флэшбеки (обращаемся к мем словарю) все еще мешали людям спать по ночам. 90-ые был периодом перехода от Оруэловской концепции антиутопии к версии Хаксли. Оруэлл был бы крайне удивлен насколько быстро некогда гордое коммунистическое общество оставило тоталитаризм как свой режим, за который британский писатель их и презирал. Пелевин смог в лучших красках описать кардинальный переход в новый мир, ужасающий своей привлекательностью. Мир, в котором информация теряется в его изобилии. Мир, в котором контроль над людьми осуществляется через их желания и удовольствия. Пелевин описал мир, где то, что нас убьет не то, чего мы боимся, а то, что мы так фанатично любим. А существует ли этот мир только на страницах романа?...
Книгу можно не любить за ее излишне простой язык, но он и создает нотку правдоподобности в Пелевинском безумном мире. Критика произведения Сведлова за отсутствие литературного языка, по мне, неуместна. Упрощенный язык передает регрессию поколения “П”, которым достаточно и трех слов для существования. То, что персонажи выражаются так же просто, как и обычные читатели, заставляет переживать из-за сюжета истории еще больше, как бы намекая на вероятность событий и в нашей реальности. Более того, как человеку из Казахстана, где развивается трилингвизм (aka ядреная смесь казахского, английского и русского), очень интересно читать на языке, на котором говоришь ты сам. В книге постоянно встречаются термины, рекламные слоганы и, главное, слэнг на английском языке. Но в романе, они не просто существуют в вакууме, а активно сливаются с русской разговорной речью. Самый очевидный пример - концепция рекламы для Sprite, в которой бренд позиционирует себя как “не-Кола”. Для его продвижения, как ни странно, потребовалось создание персонажа Николы, имя которого явно играет с созвучностью названия бренда. “ПУСТЬ НЕТУ НИ КОЛА И НИ ДВОРА. СПРАЙТ. НЕ-КОЛА ДЛЯ НИКОЛЫ” гордо продает Татарский потребителям продукт, вписывающийся “в эстетику вероятного будущего”. Будущее, где русский больше не может оставаться “чистым”, сливаясь в использовании и в идеологии с английским.
Увлекательно Пелевин использует афоризмы. Моей любимой концепцией Татарского является реклама для бренда Hugo Boss. Устойчивое выражение “Деньги не пахнут” было заменено на его “диаметрально противопложное высказывание”, ставшее впоследствии выражением “Деньги пахнут!”. Новый вариант, на удивление, “продаваемо” звучит, но комичен из-за своей связи с легендой о собирании налогов за использование не сильно приятно пахнущих общественных туалетов. Факт того, что, несмотря на абсурдность концепций, Татарский являлся успешным “криэйтером” рекламы, раскрывает насколько безумен мир Пелевина. Казалось, что люди готовы были потреблять любой контент. (Касается ли это только target group романа?...) Литература стала инструментом продажи товара, а реклама высшим искусством.
Пелевин поднимает интересный вопрос о роли наркотиков в искусстве. В мире романа они являются гарантией успешной концепции рекламы. Под их эффектом Татарский создал рекламу “Парламента”, что стало стартовой точкой в заявлении о себе в рекламном бизнесе. Галлюциногенные грибы помогают ему прийти к заключению, что “абсолютной истины нет, она зависит от наблюдателя и свидетеля событий”. Эффект наркотиков распространяется и на читателей, неспособных различить реальность романа от галлюцинаций. Появляются вопросы, насколько в действительности деятели искусства обращаются за вдохновением к наркотикам, и единственный ли это способ стать успешным в этой среде? Гении ли на самом деле наши кумиры или простые зависимые под наркотическим бредом? Или же наш разум сковывает нас в рамках адекватности, и путь к истине лежит исключительно через зависимость?
Больше вопросов возникает по поводу, где заканчивается роман на самом деле. Как и любой роман пост-модернизма, «Generation “П”» полон интертекстуальных отсылок. Роман отсылает нас к древней мифологии и религии, к классике русской литературы и современной популярной культуре. Пелевин специально использует прецедентные феномены с целью создания связи с реальностью читателя. Интертекстуальность поддерживает иллюзию того, что роман не ограничивается в своём мире, а переходит и в наш (что сильно пугает, если честно). Или же читатель застревает в мире Пелевина? Или мы и есть реклама Татарского для новой книги?
Одной из главных тем романа является несовершенство капиталистической системы и бессмысленности консюмеризма. Описание Homo Zapiens приводит читателя к болезненному осознанию собственной отвратительной схожести с Человеком Переключаемым. Критичное отношение Пелевина к рабам потребления создает иллюзию того, что есть на свете светлый ум, способный прямо смотреть в истинную природу происходящего. Но на то это иллюзия, чтобы быть разрушенной. Факт неполучения престижнейшей Букеровской премии не расстраивает Пелевина, так как получение награды не является приоритетом, однако статус продаж книги для автора крайне важен. Видимо, анальные wow-импульсы активированы у всех.
Короче, чтиво во!
После него хорошо!6459