Бунт Афродиты. Tunc

Что ж, Лоренс Даррелл массовому читателю, отдающему предпочтение его младшему брату Джеральду, и впрямь, недоступен. Возможно это порадовало бы его, хотя что-то подсказывает мне. что Глория Муви из тех дам, с кем большинство творцов предпочтут длить связь до бесконечности, переживая все возможные аспекты с снова и снова.

Нет, я его знаю, если четыре книги "Александрийского квартета" (из которых люблю только "Маунтолива") можно считать достаточным знакомством. И нет, он не в числе моих фаворитов. Нормально, больше. чем уверена, что тоже не произвела бы на него впечатления, случись нам свести знакомство.

И однако не признать его большим писателем не могу. Интеллектуал с широким и быстрым умом, яркий постмодернист и один из зачинателей мультижанровости, характерной для современной литературы. А кроме того, отличный рассказчик про вот это вот все (любовь, морковь, свекровь, кровь, бровь и вновь) вопреки утверждению, вынесенному в эпиграф, немало трафящий низменным вкусам. Что до внимания к нижнему отделу телесности, так и вовсе чемпион.

Речь даже не о сексе, которого в романе, ну очень много. "Tunc" при желании можно использовать в качестве пособия "Все, что вы хотели знать о сексе, но стеснялись спросить". Герои еще и непрестанно пукают, какают, писают, ставят клизмы, не слишком успешно лечатся от последствий венерических заболеваний. Тут вопрос личных преференций, я наверно просто не тот читатель, который способен оценить подобное.

В точности, как неблизок мне агрессивный снобизм британского дипломатического сотрудника, активно отмежевывающегося от собственной английскости, демонстрируя при этом в отношении коренных жителей любимой им Греции, снисходительную покровительственность большого белого господина к туземцам. Того сорта который так хорошо передал Сеферисв стихотворении "В окрестностях Керинии". Он перманентно терзаем чувством вины перед Родиной (именно так. с заглавной, как нас учили в советском детстве говорить о своей) за ту любовь, что не может ей дать. А думает - обязан. Ему с другой лучше, он тут дома, здесь правильно и справедливо и в полном соответствии с его пониманием разумного мироустройства.

Незамысловатый сюжет первой части "Бунта Афродиты" включает неизменный набор даррелловых составляющих: молодой творец, бьющийся в сетях одновременной любви к шлюхе и светской львице; сказочно богатый меценат, который оказывает ему покровительство, на деле опутывая сетями зависимости и делая пешкой в своих неясных играх; множество околопосольского люда вокруг, оттеняющего своей малостью величие просвещенного рассказчика, его женщин и его антагониста-покровителя - всякий со своей яркой особенностью.

Читается легко, воспринимаясь занятным винтажным анахронизмом - это когда гений изобретатель времен и народов, каким по замыслу автора должен предстать Феликс, убивает практически все время первой книги на адаптацию своего кустарного диктофона к различным условиям записи, включая неблагоприятные (в толпе, с сопутствующими шумами, когда речь тиха).

В целом чтение занятное, хотя не назвала бы захватывающим. Так, для общего развития.

Это похоже на записанный сразу после пробуждения сон. Обрывки реальности перемешиваются с картинками сюрреалистического движения на шкале жизни, тут и там вспыхивает яркий свет зари и заката. И все это - на вычерченном недрогнувшей рукой гениальном изобретении.

Порой текст воспринимается как мозаика, отдельными кусочками. И ты стараешься их сложить вместе, но нет, не подходит. И только когда твой мозг отключается, руки сами находят в коробке нужную деталь. Хоп - я уже вижу очертания борделя "Най", или комнату номер 7, или руки Джулиана в окне поезда.
Порой текст становится простым и упорядоченным, слова идут плавно и легко, а смысл, до этого с упорством той старой цапли ускользавший от меня, вдруг встает передо мной, правильной формы, такой осязаемый.

То же самое с героями. До конца ли они мной не поняты или до конца намеренно не раскрыты? Вроде в Афинах или в Полисе все кристально чистые и прозрачные, как само небо, озаренное солнцем, как башенки минаретов, как четкие силуэты чаек и соколов. Но вот мы переезжаем в Лондон - и образы, сюжет, мысли окутываются непроглядным туманом, сквозь который автор предлагает мне пробираться на своих двоих в прилипшей к коже одежде, отчаявшейся и уставшей.

Лоренс подкупает своими описаниями. Особенно описаниями Греции. Я не могу не провести параллели с его братом, Джеральдом. И если у второго Греция предстает перед мысленным взором четким слайдшоу из фотографий (пыльная дорога, слепящее солнце, ярко-зеленые оливы по сторонам, мальчик и собака, море, утесы), то у Лоренса Греция - набор набросков импрессионистов. Там мазок, тут мазок, вот вроде Парфенон, а может быть, бордель. Читать его описания - все равно что бродить по художественной галерее под открытым небом, где картины запорошило дорожной пылью.

И все же, и все же. Человек рожден быть свободным. Каждый по-своему Феликс, у каждого есть своя фирма, свой невидимый Джулиан. Я вот об этом думаю. Но я знаю, что в задумке таится что-то большее, что-то невероятно глубокое. Что-то, к чему меня только готовили в первой книге, потому что обрывается она внезапно. Как вспышка. Как выстрел. Выстрелом.

Да, прощаю, за такие вставки, прощаю все. И усталость, и непонимание, и ноющую боль в области сердца. Тоска, тоска. И эта любовь, эта Бенедикта. Эта Иоланта... Я бы хотела, чтобы внезапно случился конец света в книге. И все живое сгорело в очищающем огне. Потому что там все как будто черно, черно. Все, кроме яркого неба, и закатов, и рассветов.

Книга, пробирающая до костей, до костного мозга. И требующая продолжения.

Внимание! Рецензия содержит спойлеры и написана исключительно для ДП!!
(со всяческими к ДП отсылками, в качестве эксперимента и бла-бла)

1. Обладает ли твое виртуальное альтер эго какими-то уникальными особенностями, отличающимися от тебя обычного?
Чарлок: Реальность - это то, отсутствие чего ощущается все блистательней. Люди теперь почти математически предсказуемы, спроси Авеля. Я реальный не могу отличаться от Я виртуального, спроси Авеля. Ом.
Иоланта (очаровательно улыбается, показывая мелкие и немного неровные зубы): Наслышана об альтер эго. Чудный инструмент, не правда ли? Красиво звучит. В Греции - Чарлок ты помнишь? - я была так беззаботна! А теперь мне приходится надевать темные очки и рисовать мушки, чтобы выйти в магазин. Ах, Чарлок. Но ведь это то, чего я так хотела. Мы оба богаты, знамениты и больны, Чарлок, и в этом наша трагедия.
Бенедикта (снимает парик): Мое альтер эго? Иногда, в плохие дни, я не помню себя, Чарлок, я не знаю, что со мной происходит. Ой, откуда у меня в руках ножницы?
Фирма (мягким, вкрадчивым голосом Джулиана): Вы переоцениваете значение фирмы. Мы просто делаем свое дело.

2. С чем обычно бывает связана твоя неприязнь к конкретным людям?
Чарлок: Не люблю, когда ограничивают мою свободу. Ом.
Фирма: Бесит, когда люди не соблюдают контракт и пытаются уйти от фирмы. От фирмы не уйдешь, слышишь, Чарлок?
Бенедикта: А меня бесит, когда я ими беременею. Просто начинаю кидаться на всех. Уйди, Чарлок! Когда малыш родится, он встанет между нами. Уйди! Не хочу тебя видеть, пока не рожу! Ой, а давай в снежки поиграем?
Иоланта: А мне не нравятся девахи, на которых ты женишься, Чарлок.
Фирма: Ну что ты, Чарлок, конечно, тебе показалось. Никто тебе не угрожал. Нет, что ты. Все хорошо. Работай, вот твои патенты.
Чарлок: Ах, да. Мне еще не нравятся мужики, которые спят с моими женщинами. Но кому же это придется по душе, не так ли, Джулиан?

3. Что тебе в себе определенно нравится?
Чарлок: Я великий изобретатель. Ом.
Фирма: Я могу купить любого великого изобретателя.
Иоланта (грустно): Я стала звездой, я хотела этого, разве не так? Разве этого недостаточно?

4. Есть ли у тебя какие-то идеи, связанные с мыслями о смерти? Религиозные установки, собственные фантазии, что такое смерть вообще и конкретно для тебя?
Чарлок: Авель все рассчитает. Спросите у Авеля. Ом.
Фирма (в лице Джулиана): Иоланта умирает!
Чарлок: Иоланта умирает?
Иоланта: Я умираю!
Сакрапант: Я никому не нужен, даже фирме! (падает с башни)
Чарлок: Это был Сакрапант? Это был Сакрапант! А это? Карадок? Карадок!
Фирма: Пациент жив, пока не найдено его тело.
Чарлок: О_О Карадок!

5. Что для тебя творчество?
Чарлок: Творчество - все для меня. Я изобретатель, я не смогу без него жить. Ом.
Фирма: Творчество - все для меня. Я покупаю изобретателей, без них я не смогу жить. Хотя, у меня же еще банки есть, и галереи, и киностудии.

6. Твои жизненные тревоги в какой-нибудь степени касаются дел любовных? Какая ипостась любви тебе по духу ближе (можно вплоть до абстракций)?
Чарлок: Еще бы они не касались. Вообще, в моей жизни все было бы намного проще, не будь я женат на фирме. И зачем я только согласился?
Иоланта: В моей жизни все связано с любовью. (обращается к Чарлоку) Все было бы проще, не будь ты женат на фирме. Как объяснить твою любовь к Бенедикте? Все женщины ее не выносят, ты это знаешь. Встретимся завтра?
Бенедикта: Конечно, касаются. Я же девочка! И у меня ПМС! А иногда беременность (головного мозга. - прим. ред.), поэтому я плачу, а через минуту смеюсь, а потом опять плачу. В мире все так непостоянно. Фирма хочет, чтобы мы поженились, Чарлок. Фирма хочет, чтобы ты ушел, Чарлок.
Чарлок: Но если все же говорить об абстракциях, то мои изобретения - мои дети. Я не хочу, чтобы фирма их продавала. Я хочу, чтобы они служили людям, служили обществу и ничего не стоили. Должен же я был сделать хоть что-то хорошее в своей жизни. Бенедикта, Иоланта, мой сын... Авель - мое могучее детище, я рассказывал вам... А? Что вы говорите? Марк? Не, не слышал. Спросите Авеля. Он знает. Ом.

7. Что ты считаешь в жизни обманом?
Чарлок: Фирма. Не верьте ей. Все обман. Джулиан, Мерлин. Не верьте.
Фирма: А что? С кем вы говорили? Все ложь. Это не я взорвала самолет. Верьте мне.

8. От чего ты можешь получать удовольствие?
Бенедикта: Мне нравятся макеты книг на полках и сережки в форме гильотины. И кататься с горок в Швейцарии. А еще люблю бегать с ружьем по дому и отрезать себе пальцы.
Иоланта: Я должна была быть счастлива. Я вырвалась, обо мне пишут в Таймс. Но мне необходимо быть свободной для полного счастья. А это, увы, стоит очень дорого. Разве вопрос о другом? Об удовольствии? (кокетливо улыбается) Это не для печати, прошу меня простить.
Фирма: От контроля.

9. Что, по твоему мнению, было бы полезно делать каждому?
Марк: Слушаться папу и держать обещания.

10. Что ты посчитал(а) бы человеческой глупостью?
Чарлок: Жениться на фирме.
Карадок: Я бы сказал, вообще связываться с фирмой.
Иокас: Не связываться с фирмой.
Фирма: Уходить из фирмы.
Чарлок: Ом.

Она обманула меня. Книга обманула меня и выставила лжецом.
Я думала, она подходит некоторым моим друзьям - человеку, чья истинная идеология - тлен, это модно сейчас, но он действительно живет ею; человеку, который свысока смотрит на всех, читает умные книжки и врет, что понимает их; человеку, за которого я чуть не вышла замуж, хотя нет, ему бы не понравилось, просто вспомнила.

Я думала, это очень постмодернистская литература и мне пока еще не время ее читать, я еще не доросла. Но "Бунт Афродиты" оказался не таким. Он оказался без всяких приставок "пост-" и очень вовремя и очень странно. Он напомнил мне "Колыбель для кошки", наверное, характером, а скорее всего я просто редко встречаю изобретателей. Натыкаюсь на Фирму, на Авеля - вижу боконистов и Лёд-9. А! Только что посмотрела в Википедии - Феликс же, точно! У них даже имена одинаковые. И Хонникер/Хенникер, хозяин оружия/хозяйка борделя, отличие в одну букву, возможно, вина переводчиков. А потом - хлоп! - колыбель для кошки упоминается в книге, а потом - хлоп! - "Колыбель для кошки" мне дарит какой-то мужик в метро. Спросите Авеля.
Пока я читала эту книгу, у меня появились: новый город, новая страна, работа, новые предложения стриптиза и/или секса за деньги, а еще у меня умер не мой кот. И с каждым новым переживанием книга раскрывалась все больше и больше, отсюда вывод - ее нужно читать в темноте и под диваном в одиночестве, немного жалея себя.
А вообще-то тут офигенные метафоры, и не менее восхитительные стишки. Тут трамвай трясет как паралитика, тут будущее переполнено спермой, а пенисы длинные, как проповеди. Тут скромный человек ищет резиновое совершенство, а пьяные поэты поют "Издательскую застольную".
Не могу сказать о ней больше - она обрывки. Она - кусочки сна. Она мозаика воспоминаний.

"Можешь, Боже, забрать свою искру, Я расстанусь с ней без вопроса, Оставь лишь возможность выдать струю Словесного поноса.
Моим книгам плевать на ушаты грязи, Моей славе не будет сноса, Пока я смогу выдать струю Словесного поноса."

Ом.

"Ох, нелегкая эта работа..."

Это и в самом деле нелегко - пытаться анализировать этот роман. Те, кому понравился "Александрийский квартет", не спешите хвататься за "Бунт", иначе будете сбиты с толку и, возможно, разочарованы. Сначала уясните себе, что здесь Даррелл предстанет совершенно по-новому: глубже и шире - как филисоф, более "по-постмодернистки" - как писатель. Да, да, вы не ослышались.

Сюжет? Не хотелось бы его пересказывать, чтобы не портить никому удовольствие. Вкратце: талантливый ученый-изобретатель попадает в силки таинственной корпорации и начинает с ней борьбу. События перемежаются рассуждениями о сути архитектуры, психологических истоках нашей цивилизации и т.п. Лейтмотивом романа выступает идея о противостоянии искусственного и естественного, попытках первого уподобиться второму, и неизменной победе второго над первым. Место действия: Левант, Англия и человеческая душа. Некоторые темы все-таки перетекли из "Квартета": инцест, два брата, невротический женский персонаж... И все же это другое, совсем другое. Читать надо медленно и вдумчиво, страниц по 20-30 в день, не меньше. Будьте готовы к тому, что вам не понравится, и, возможно, станет скучно. Я сам не оценил, пока не дочитал до конца. Теперь - перечитываю отдельные отрывки постоянно.

И конечно же - неповторимый язык Даррела и его неподражаемые афоризмы!

Есть в этом что-то - сначала зачитываться младшим Дарреллом, лет через -дцать - старшим)
Поскольку это первая часть дилогии, сложно в целом написать, о чем книга. Об изобретателе, талантливом изобретателе, которому однажды предложили отличный контракт - изобретай, мол, на здоровье, мы тебе за это еще и нехило заплатим, только не останавливайся. Этакая история Фауста, где в роли дьявола - некая Фирма с неуловимым управителем. Но Лоренс Даррелл не был бы собой, если бы остановился на простом сюжете) Первая часть дилогии - это введение в курс дела, история главного героя, знакомство с людьми, с которыми он пересекался и которые играли, играют или будут играть существенную роль в дальнейшем повествовании. И конечно же, каким бы ни был этот замечательный контракт - рано или поздно нельзя не начать осознавать стенки этой золотой, столь желанной когда-то, клетки - а кому захочется оставаться в клетке? Интриги, чувства, гениальность в самых различных сферах - все в лучших традициях автора "Александрийского квартета")

На моїх полицях невідомими стоять декілька десятків художніх книжок у гарних серіях. Чарівні обкладинки, зовсім незнайомі прізвища. Просто я ще не встиг і тепер це сталось запасом. Кожна з них може обернутися мені будь чим. З науковою літературою не так, дослідження може бути просто не якісне, але в будь якому разі додасть пару нюансів до картини уявлень. Ці схожі за розміром невеликі прямокутні стоси паперу здаються мені невеличкими мінами з різною кількістю вибухівки всередині. Кількість вибухівки залежить від якості книги, але ззовні про неї нічого не можна сказати. Кого тільки зараз не видають. Перший том дилогії Даррелла виявився артелерійським снарядом калібром152 міліметри. Снарядом що прилетів.
Про гарні книжки нема чого написати, не за змістом, не за стилем. Це вони можуть розповісти щось про нас комусь, а не навпаки. Ви можете не читати мою рецензію, але обов'язково почитайте цю книгу, а потім і другий том. Якщо ви ввважаєте себе гурманом і достатньо сміливі для того що б піддатися дії гіпнозу.
Від початку і до кінця першої чверті книжки я сумнівався чи варто мені продовжувати. Текстове явище здавалось мені схожим на "Хазарський словник", тобто густо нанизаними словами з повною пустотою в середені. Я помилявся. Там де у Павича пустота, у Даррелла думка. Там де у Павича безсюжетність ставиться у певний принцип, або навіть наголошується принадою, у Даррелла сюжет. Захоплючий і смачний. Важко зацікавити історика сюжетами (бо все цікаве вже відбулось і може лише повторюватися), але йому вдалося. Давно вже мені не читалося - "ось ще десяток сторінок і спати". Я перестав бажати покинути цей текст коли спіймав себе на думках в стилі мовлення автора, почув його всередині своєї голови (або він став писати так як я думаю).
Дуже густа мова. Жодного зайвого або пустого слова. Бродський в прозі, не менше. Всі митці літають на одних і тих же крилах (нам відомо чиїх), але не всі сміливі піднятися високо. Текст можна їсти ложкою на сніданок. Лише пару сторінок, вам вистаче на пів дня. Якщо спочатку я їв швидко, то потім сповільнився, що б озирнутися і збагнув що "- Данко, серце згасне". Такі смаколики варто економити. Я планую якумога довше дочитувати останні сто сторінок другого тому, насолоджуючись. І звичайно шукати інши його книжки.

Когда Джеральд Даррелл только начал записывать забавные истории из жизни животных, его старший брат Лоренс уже был довольно известным, а главное, серьезным, писателем. Ну, правда, где постмодернизм и где рассказы по фауну Корфу?
К тому же Дарелл-старший не любил мелочиться: если уж писать, то сразу серией - "Александрийский квартет", "Авиньонский квинтет" говорят сами за себя.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
"Не пытайся прыгнуть выше головы", - сказала я себе и начала знакомство с Лоренсом Дарреллом с дилогии "Бунт Афродиты". Вязкое, засасывающее, как трясина, повествование, экзистенциальные рассуждения, идущие рука об руку с описаниями Лондона, Афин, Стамбула - такими вы еще точно их не видели. В каждой строчке - любовь автора к слову и тексту: Даррелл умеет жонглировать метафорами, делать паузы, играть с "потоком сознания", уводить читателя в тайны своего существа и своих желаний.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
Это не "массмаркет"-книга: ее не прочитаешь залпом, она будет не к месту в вагоне метро. Ее сюжет можно описать в одном предложении (главный герой-изобретатель вступает в противоборство с некой могущественной фирмой), но он даже близко не стоит с настоящим смыслом этой книги. Для нее нужно настроение, отпуск, когда вы никуда не спешите, желание и возможность возвращаться на пару страниц назад и перечитывать.