Мария Стюарт. Звездные часы человечества. Новеллы и легенды

Сколько разных книг читаешь - а таланта встречаешь крупицы, запоминаешь лишь самую малость авторов и сюжетов... Стефан Цвейг - один из этих мимолетных видений, врезающихся, однако, в память. Вовсе неважно, испытываешь ли собственный серьезный отклик на происходящее в его произведениях: переживаешь, имея подобный опыт, негодуешь от неверности в корне поступков - можно вовсе не находить в новеллах цепляющего для себя, но при этом остаться зацепленным мастерством великого австрийца.

"Двадцать четыре часа из жизни женщины" - новелла не о любви, как многие могут подумать, и даже не о любовной страсти, а о переносе чувств. Начинающаяся побегом одной женщины с любовником история перерастает в воспоминание другой об одном дне, что окончательно и бесповоротно изменил всю жизнь. В пансионе на Ривьере произошло происшествие - однажды жена сбежала с едва знакомым французом, оставив мужа и дочерей - многие осудили, но нашелся и один мужчина (наш рассказчик), считающий, что ничего подлого леди не совершила. Могу согласиться, что не посторонним обсуждать и осуждать случившееся, но не могу согласиться с тем, что вспыхнувшая страсть обесценивает ответственность - муж заслуживал объяснительного разговора, а дети имели право не оставаться брошенными по-английски. Но это я считаю, что другим не стоит вести разговоры на эту тему, жители же пансиона думали иначе - и произошедшее разбухало и надувалось толками и перешептываниями.

Для одной же из жительниц заведения вся эта ситуация вообще послужила триггером, чтобы как перед попутчиком в поезде, которого никогда, вроде бы, больше не встретишь, раскрыться и поведать ему историю об одном дне из своей жизни, когда произошло нечто подобное - когда страсть женщины затмила реальность. Миссис К. когда-то, лишь недавно потеряв мужа, умершего из-за болезни, зачастила в казино Монте-Карло, чтобы оживить себя и собственную жизнь. Смотреть лишь на лица игроков она не привыкла, поскольку благодаря потерянному любимому обратила свое внимание на хиромантию, познав всю мощь эмоциональной передачи руками того, что переполняет человека, - и вот судорожно сцепленные, взволнованные, страстные руки незнакомца привлекли ее к себе, будто приворожили. Нет, здесь не было любви, из-за которой миссис пошла за молодым человеком - и сама К. понимала это, но не понимала она, что любви не было по одной простой причине: желание спасти мальчишку, чьи руки будто взывали о помощи, являлось переносом неполучившегося спасения мужа от смерти на возможность уберечь другого мужчину. Она ощущала любопытство и страх перед чем-то ужасным (объясняла себе так порыв), а по сути чувствовала необходимость выплеснуть контроль, который не помог с мужем, но даст возможность повторить травмирующую ситуацию и наконец ее решить верно. Потому не испугалась при своем положении миссис К. того, что приняли ее за кокотку, и того, что по сути человек этот - вор, ощутила позднее боль из-за того, что ее восприняли лишь как спасительницу, но не видели в ней женщины. Недаром говорила, чувствовала и понимала она, что "боролась с человеком за его жизнь", счастьем считала "радостное сознание, что кому-то нужна", а, вроде бы, свершив миссию чувствовала себя "будто в церкви, блаженно ощущая чудо и святость". А последней каплей, переполняющей уже чашу иллюзии контроля, были надиктовывание обета перед алтарем юноше и навязывание спасения тому, кто на самом деле в нем не нуждался - "прочь! оставьте меня в покое!" (он не просил о помощи, миссис К. сама пришла и положила к его ногам собственную потребность опекать, оберегать и вытаскивать из ямы).

История миссис К. - исповедь, не требующая ответа и обратной связи. Поэтому Цвейг не подводил ни к выводам, ни к реакциям, которые могли бы вызвать ярое обсуждение - а обчно, именно это цепляет меня в книгах, пустые рассказы не оставляют заметного следа... Однако, именно Цвейг умеет передать молчаливое прослушивание таким образом, что не просто имеешь собственные мысли (странно получая информацию не иметь на каждый ее элемент своего мнения), а и не ощущаешь потребности увидеть их же либо их противоположность, просто сам себе рассказываешь, размышляешь - и этого достаточно.

В этой новелле Стефан Цвейг рассказывает о великом моменте, родившемся почти по недоразумению. Клод Жозеф Руже де Лиль — ни революционер, ни герой, а скромный офицер с хорошим слухом — за одну ночь сочиняет песню, чтобы как-то приободрить друзей. А выходит Марсельеза — гимн всей Франции, марш, под который идут на смерть и творят историю.

Цвейг подаёт это не как торжество духа, а как трагикомедию судьбы. Руже де Лиль, сам не особенно верящий в революцию, через пару лет будет бежать от власти, вдохновлённой его же песней и чудом избежит гильотинны. Он — случайный гений, вспыхнувший на одну ночь и затем исчезнувший, забытый своей же эпохой.

Цвейг точно чувствует драму человеческой случайности: как легко человек может создать великое — и как равнодушно история его потом отпустит. «Гений одной ночи» — не рассказ о песне, а ироничная медитация о вдохновении, которое не спрашивает, готов ли ты к бессмертию.

С многоуважаемым автором мои отношения начались на не очень мажорной ноте. То ли озвучка была совсем неудачная, то ли не стоило для знакомства брать последний и незаконченный роман автора. В общем, осадок остался, который легко удалось растворить Стефан Цвейг - Нетерпение сердца (да и чтец там был в разы лучше). Так что автор был в моих глазах реабилитирован, и я решила закрепить нашу благоприобретенную дружбу "Письмом...".
Новелла... Во-первых - хорошо, что это новелла. Порой кое-где даже были слишком витиеватые повороты, которые хотелось еще подсушить. Но в остальном - вот все по делу, сколько нужно для полноценной и цепляющей истории. Во-вторых - после маааленького проложика мы, собственно, и узнаем содержание письма. И...
История любви, старая как мир. Девочка (девушка/женщина) влюбилась еще совсем юным созданием в их жильца. Как я поняла по описанию, он - такой светский джентльмен и любитель женщин, который не против ответить на любое женское внимание. Но - ОНА Ж ЕГО ЛЮБИЛА! А он... И понятно, какие ягодки пожинаются от такой "любви", и история даже может показаться трагической. И жутко она мне напомнила один из любимейших фильмов "Брак по-итальянски" - но Филомена все-таки была порешительнее и поизобретательнее.
Очень хотелось тут начать кого-нибудь осуждать и выносить вердикты - но я прям себя останавливала. Не лезь другому в душу пока "не пройдешь милю в его туфлях". Это сейчас, в наше время культуры отмены или всякой meetooшни истории, подобные этой, принято препарировать по косточкам и выбирать сторону. Но мне показалось, что автор задумывал не это. Я про себя прозвала эту новеллу "лакмусовой бумажкой", потому что очень показательны те чувства, которые она вызывает у каждого конкретного читателя. А равнодушным, думаю, она никого не оставит. Очень мне нравится в авторе то, что он не подслащивает и не переваниливает своих героев, а рисует нам - людей. С их реальными чувствами, порой даже эгоистичными, с тем, что творится в их головах...
Поэтому с чистым сердцем советую - любителям подобных классических новелл. Которые сами по себе - любопытное произведение, и не только хорошо написаны, но и - словно вкрадчиво забираются в душу читателю. Очень советую - ее обсуждать, думаю, найдется много интересных мнений. Такая она - великая классика, не просто время убить...

У Цвейга есть уникальная способность окунать в чувства, переживания, жизнь героя так, что даже если он тебе неприятен какими-то своими поступками, то всё равно вызывает сочувствие. Не принятие, но понимание. Цвейг словно учит, что нельзя разделять мир на чёрное и белое, что хватает и серого и жизнь каждого состоит из смеси всех этих оттенков, и хороших, и не очень поступков. А что самое главное? Наверно, признаем ли мы свои ошибки и делаем ли что-либо, дабы их исправить, изменить что-то в себе. Здесь же трагедия в том, что по факту Мария Стюарт ставила себя выше таких вот мелочей, если она о чём-то и жалела, то об этом знает лишь тот бог, которому она молилась, особенно в последние десятилетия своей жизни. И можно сейчас возмущаться тем, что Мария Стюарт слишком высокого о себе мнения, но не стоит забывать, она такая была не одна, все власть держащие, начиная с египетских фараонов, считали себя особенными, что уже исходя из их рождения в королевских семьях, они наделены теми правами, которых нет даже у знати. Поэтому её нежелание ни оправдываться, ни что-либо объяснять вполне понятно и для её времени и крови вполне разумно. Неужели кто-то думает, что та же Елизавета на её месте вела бы себя по-другому? Точно также считала бы себя выше всякого суда, ведь тогда королевских особ не судили, и точно также говорила бы, что любое её слово должно перевешивать чужое, ведь она королева.
И всё же наверно Марии Стюарт не повезло родиться именно в такой среде. Уже с самого детства цепочка событий, приведших к её концу, была запущена. Не покинь её так рано отец, она росла бы принцессой, а не королевой, и её не отправили бы в монастырь, позволив ей более легкомысленное, пусть и недолгое детство. Возможно, иначе у неё было бы более царственное, жёсткое воспитание и тогда бы не было случая с Шателяром и другими, случившегося из-за её беспечности и видимо отсутствия надменности, в ином случае она сразу их поставила бы на место и не позволила бы с собой фамильярничать. С другой стороны, только эти недолгие годы были в её жизни лёгкими и счастливыми, отчасти напоминающими наше нормальное детство. Затем же шестилетняя Мария Стюарт едет знакомиться с женихом. Легко сейчас говорить, что им так прекрасно жилось, живи в своё удовольствие и делай, что хочешь, но что же хорошего в том, что тебя по факту продают в жены, будучи ребёнком, ради династических и политических выгод. Да и быть королевой с младенчества тоже не так-то просто, думаю, особенно такой бедной Шотландии с довольно буйным, вспыльчивым народом и продажными лордами. Такое гнильё окружало, что сложно представить, что кто-то с моральным компасом, правильно показывающим север, мог там выжить и не опуститься. Таким образом, чтобы пытаться судить, хотя, как говорится, не суди и не судим будешь, необходимо встать на её место, пройти весь этот путь, а потом уже обманывать себя, говоря о том, что ни разу бы не свернули с истинного пути. Это было бы наивно и глупо. Хоть мне и претят некоторые её поступки, тем не менее, по-человечески мне становится жалко и её.
Наверно, если бы её муж Франциск II не умер в столь юном возрасте, когда ему было всего 16 лет, всей этой трагедии в жизни Марии Стюарт и не было бы, но и возможно и мы бы о ней не помнили сейчас, не знали бы, она могла просто слиться со всеми остальными королевами и кануть в Лету. А может, став старше и мудрее, как и Елизавета, оставила бы свой положительный отпечаток в истории, кто знает. Но Марию Стюарт ждала иная судьба, и она мчалась к ней со всей прытью и смелостью, на которую была способна. Читая о её верховой езде, о битвах, в которых она участвовала, мне живо представляется эта королева Шотландская, настоящая гордая дочь Шотландии с этой бурлящей кровью, тягой к независимости. При этом Франция навсегда осталась для неё домом, и именно во Францию её тянуло, что немудрено, ведь с шести лет она жила именно там, там проходила её юность, становление как личности. Но, тем не менее, кровь не обманешь и по характеру она была шотландкой и настоящей Стюарт.
Второй её брак оказался неудачен, но я не могу осуждать двадцатилетнюю девушку, влюбившуюся в красивого, но пустого юношу Генриха Дарнлея. С кем такое не случается? Так ли легко и быстро можно понять, что человек, который тебе нравится, ничего из себя не представляет, да и тебя он выделяет из других всего лишь потому, что брак с тобой ему выгоден. Эдакий альфонс и жиголо тех времён. Самое ужасное, что развестись потом нельзя, не то, что в наше время. И даже заговор против мужа не настолько чудовищен, каким он мог быть, если бы это она сделала первый шаг, но ведь сначала он пытался её убрать со своего пути, а Мария Стюарт тогда была на пятом месяце беременности! И пусть убийство ужасно само по себе, но в данном случае можно говорить о том, что кто-то один из них в любом случае закончил бы тогда так. Но что самое циничное, так это то, что лорды, пытались себя обелить и винить во всём Марию Стюарт и Боссуэла, когда сами хотели короля убрать, принимая в этом активное или пассивное участие. Смешно читать, как шотландские и английские лорды пытались выставить себя в лучшем свете, эдакими высоко моральными личностями, им-то точно рот открывать не следовало, сами не без греха, если и не по локоть в чужой крови.
А что же до её безумной любви к Боссуэлу, то будь это сухое описание из какой-либо биографии, то вызвало бы недоумение и неприязнь, где это видано, бросить к ногам мужчины всё: свою жизнь, гордость, честь, родину, корону и семью. Но с помощью таланта Цвейга и стихов самой Марии Стюарт, эта отчаявшаяся женщина, страдающая, сгорающая в своём чувстве и неправильности своих поступков, не знаю, как другие, но я не выдержала, у меня дрогнуло сердце и мне по-человечески стало её жаль. Нет, я не одобряю её поступков, ни убийства мужа, ни брака с Боссуэлом, но я и судить её не вправе. Мне кажется, она сама себя за это судила намного сильнее всех нас.
А ещё меня коробит, что у королей куча бастардов, а значит, они частенько изменяют своим жёнам и никто их за это не судит и не осуждает, но так жестоко осудили Марию Стюарт. Даже в королевской среде никакого равноправия. Хотя с другой стороны, ту же Елизавету, об отношениях которой знали даже чужие королевские дворы, не осуждали и пусть это не измена, ведь брака не было, но прелюбодеяние в любом случае. Такой развратный, циничный, пошлый мир, а всё туда же кого-то другого судить за то, в чём сами грешны.
Пёстрой нитью во всей книге идёт взаимодействие двух сестёр, двух королев, Шотландской и Английской. И как-то я разочаровалась в Елизавете, изначально я была о ней более высокого мнения и равнодушна к Марии Стюарт, но в ходе повествования именно Елизавета своими интригами и подлостью упала в моих глазах, по факту именно она и убила Марию Стюарт, как бы ни пыталась не замарать ручки, подстраивая ловушки. Она для своей страны, конечно, сделала много хорошего, но как личность довольно таки неприятна и завистлива, местами даже отвратительна. А ведь всё это началось с глупости обеих, ещё молодых королев и вот к какой ужасной трагедии это привело. Печально, что один поступок, как нежелание признавать права друг друга на английский престол, так повлиял на их жизни и что они так и не смогли прийти к компромиссу. Если бы не это, то, скорее всего, Марию Стюарт никто бы не судил ни за убийство мужа, ни за поспешный брак, ведь они были лишь поводом держать её взаперти, а потом и убить, опять же найдя, а точнее искусно такой повод составив. И в этом наверно самая большая трагедия всей этой истории.
Цвейгу браво, я зачиталась и заслушалась, бегая к маме каждый несколько минут, дабы рассказать какой-то интересный факт. Его безупречный стиль, красочное атмосферное описание манят и погружают в историю до конца. И так хотелось, чтоб эта увлекательная, полная трагичности, история жизни Марии Стюарт не заканчивалась, но всему приходит конец, но кто знает, может и в этом конце есть своё начало.

В «Страхе» Стефан Цвейг мастерски демонстрирует, как вина и страх могут влиять на поведение человека. Автор раскрывает глубокие психологические раны и демонстрирует темные стороны человеческой натуры, сохраняя при этом глубокое сострадание к своим персонажам.

Главная героиня, Ирен — глубоко амбивалентная фигура, оказавшаяся в тисках между своим желанием страсти и преданностью семье. Ее внутренние проблемы и страхи изображены интенсивно и сострадательно. История исследует психологические глубины человеческой души и поднимает вопросы ответственности, морали и возможности прощения. Читая прямо-таки ощущаешь присутствие Зигмунда Фрейда, сидящего у кушетки.

Новелла также является критикой социального положения женщин в начале 20 века, которые часто оказывались зажатыми между собственными желаниями и ожиданиями общества. Чуткое изображение Цвейгом страданий Ирен отражает сложную социальную динамику и эмоциональные дилеммы, с которыми часто сталкивались женщины его времени. Хотя новелла фокусируется на психике главной героини, именно патриархальные структуры определяют повествование и сюжет.

«Ирена лежала с закрытыми глазами, чтобы лучше насладиться тем, что было ее жизнью, а отныне и ее счастьем. Внутри еще тихонько щемило что-то, но это была благотворная боль - так горят раны, прежде чем зарубцеваться навсегда».

Так заканчивается новелла. И это единственный способ, которым она могла закончиться в 1910 году. Главная героиня пережила свой побег — экскурсию настолько далекую и оторванную от реальной жизни, что она могла быть последовательностью снов. Она чему-то научилась и благодарная и виноватая, возвращается к своей роли жены успешного адвоката, который даровал ей благодать. Для женщины высшего класса венского модернизма это был единственный вариант. Сегодня же существует огромное колличество всевозможных концовок для этой истории.

Мария Стюарт унаследовала корону Шотландии, когда она была совсем малышкой в колыбели. Спустя примерно 44 года она кончила жизнь на эшафоте в замке Фотерингей. Между этими событиями была целая жизнь, в которой было много разных событий. Мария была красива, хорошо образованна и обаятельна, «самая веселая, самая очаровательная женщина в своем маленьком мирке», многие ею восхищались. Но её жизнь можно назвать какой угодно, но не счастливой. В этой жизни было много ошибок и драм. Знакомясь ближе с биографией Марии Стюарт, трудно избавиться от мысли, что все могло бы сложиться иначе, если бы... История конечно не знает сослагательного наклонения, но мы же можем немножко пофантазировать.

Жизнь шотландской королевы могла быть другой:

Если бы отец Марии не умер, когда она была совсем крошкой...

Если бы её первый муж, Франциск II Валуа, не умер в юношестве...

Если бы, овдовев, она осталась во Франции...

Если бы она выбрала себе другого супруга, а не самовлюблённого и слабохарактерного лорда Дарнли...

Если бы на её пути не возник амбициозный Ботвелл, который смог покорить её сердце...

Если бы Мария сумела выстроить нормальные отношения с её кузиной на английском троне...

Книга Стефана Цвейга - беллетризованная биография, со своими домыслами. Часто автор приписывает своей героине черты, которые опираются на какие-то его психологические выкладки, а не на реальную летопись. Психологические портреты исторических персонажей – фишка Цвейга, и Мария Стюарт не стала исключением. То, как человек 20 века видит внутренний мир человека века 16-го,даже опираясь на письма, само по себе вызывает вопросы. К тому же, подлинность некоторых писем не доказана.

Что-то казалось мне прямо неубедительным. Одним из спорных моментов стала версия Цвейга, что Марию погубила её страсть к Ботвеллу. Она подавила в ней доводы рассудка и толкнула ее на преступление, от которого ей было не отмыться. Говоря прямо, Мария прекрасно знала о готовящемся покушении на её официального супруга. Могу ошибаться, но кажется на этот счет есть разные мнения.

В портрете королевы, нарисованном Цвейгом, чувствуется противоречие. С одной стороны, автор симпатизирует своей героине. Он подчёркивает, что она эффектная и утонченная. Это отличает королеву от ее шотландских подданных, которые не привыкли к манерам, воспитанным в Марии при французском дворе. Замки Шотландии кажутся горделивой Марии несоответствующими ее высокому положению. Ее родная Шотландия в целом кажется королеве провинциальной, бедной и такой скучной. Возможно, поэтому Мария тяготеет к итальянцу Давиду Риччо, которого она приблизила к себе и сделала кем-то вроде своего секретаря. В результате эта дружба королевы закончится скандалом и трагедией.

С другой стороны, чувствуется, что автор невысокого мнения о Марии как правительнице (возможно оправданно). По его мнению, она сильно проигрывала королеве Елизавете в том что касается государственных дел. Зато выигрывала как женщина и мать (у Марии родился сын от Дарнли, у Елизаветы детей не было). Но Мария не была просто женщиной. Чувственная и пылкая натура Марии не может бороться на равных с коварной Елизаветой, которая при этом завидует Марии. Одна из ошибок королевы Шотландии, которая хорошо просматривается задним числом, её претензии на английскую корону.

По всей видимости Елизавета была более умелой правительницей, но в этом противопоставлении католички Марии и протестантки Елизаветы проявляется какая-то художественная игра на контрасте. Могу предположить, что реальная история двух королев была сложнее.

Цвейг так описывает свою героиню:

«Мария Стюарт не на шутку разгневана, слезами и яростными выкриками дает она волю своему возмущению. И тут на ее все еще неясный характер снова проливается более яркий свет. Такая юная, с ранних лет избалованная счастьем, она, в сущности, нежная и ласковая натура, покладистая и обходительная; окружающие, от первых вельмож двора до камеристок и служанок, не могут нахвалиться ее простотой и сердечностью. Своей доступной манерой обращения, без тени надменности, она покоряет всех, каждого заставляя забыть о своем высоком Сане. Однако за этой сердечностью и приветливостью скрыто горделивое сознание собственного избранничества, незаметное до тех пор, пока никто ее не задевает, но прорывающееся со всей страстностью, едва кто-либо осмелится оскорбить ее ослушанием или прекословием. Эта необычайная женщина порой умела забывать личные обиды, но никогда не прощала она ни малейшего посягательства на свои королевские права.»

Это точно не лучшая биография Марии Стюарт. Многое в ней покажется в той или иной степени устаревшим. Но я не жалею, что потратила время на нее. По меньшей мере книга помогла мне разобраться с хронологией событий. Сам образ Марии я очень быстро стала воспринимать как беллетризованный. Что думала и чувствовала королева, что ее мотивировало, мы точно не знаем. Писатель Цвейг предложил свою интерпретацию. Так это и надо воспринимать, на мой взгляд. Мария Стюарт Цвейга предстает как достаточно сильная личность, которая могла бы лучше справляться с вызовами своего времени, если бы не её страстная натура. Она не была реалисткой, видела жизнь через романтическую дымку. В ситуации того времени, которая осложнялась религиозными конфликтами, королева не могла себе такого позволить. Мария верила в свой королевский сан и совершила много ошибок, она словно принадлежала к другой, более романтической эпохе. Но, увы (или не увы), никто не выбирает эпоху, в которой живёт.

Весь этот мир — шахматы (если только, конечно, это можно назвать миром). Это одна большая-пребольшая партия. Ой, как интересно!
Льюис Кэрролл

Необычная и интересная новелла небольшого объёма. Чтобы рассказать о ней, не пересказав при этом весь сюжет, надо постараться. Но я попробую.
На пароходе происходит случайная встреча между чемпионом мира по шахматам по фамилии Чентович и неким доктором Б. Как вскоре выясняется, этот доктор Б. (автор специально не называет его, возможно, делая из него собирательный образ) прекрасно умеет играть в шахматы. Так выходит, что ему предстоит сыграть с прославленным на весь мир шахматистом.
Вот в принципе и все. После этого следует финал этой короткой истории.

Первая мысль, которая приходит к большинству читателей, игра в шахматы в новелле служит метафорой фашизма, нацизма, тоталитаризма и прочих -измов, так же, как и метафорой борьбы с этими -измами. Запутанная мысль, но мне сложно объяснить её понятнее.
В шахматах всё (или почти всё) подчинено правилам, ходы можно и нужно просчитывать заранее, опытный гроссмейстер может распланировать партию от начала до конца.

Но это одна сторона. Для игры в шахматы полезно ещё иметь развитое воображение. Господин Б. разыгрывает целые партии в своей голове. Он научился играть при драматических обстоятельствах, находясь в неволе и не видя шахматную доску.
У мировой знаменитости Чентовича совсем другой подход. Он подходит к игре очень технически. Более того, он не знает ничего, что прямо не относится к сфере его деятельности.
Чем-то Чентович напоминает гениального сыщика Шерлока Холмса, который был профаном во многих вопросах, известных каждому школьнику. Он не ведает, что “на свете жили когда-то Рембрандт, Бетховен, Данте и Наполеон”. Для него в мире существуют единственные ценности, шахматы и деньги, которые он успешно зарабатывает, играя в шахматы.

Таким образом в лице двоих соперников, которых свёл случай, мы имеем два подхода к шахматам или, по-другому, два противоположных мировоззрения.
Только взгляд на шахматы и/или на мир у доктора Б. сформировался не по его воле. Ему пришлось побывать пленником в лапах у гестапо.
Почему чемпион стал таким узколобым или, как его называют, мономаном, Цвейг не рассказывает. Вполне допускаю, что на него повлияло то же собирательное “гестапо”, внушив ему определенные ценности.

Возможно, в новелле скрываются и другие смыслы, которые мог бы разглядеть более проницательный и/или разбирающийся в шахматах читатель. Главное, что читать ее интересно.

Какой нож в спину - самый ранящий? Мне кажется, даже уверена, что тот, который всадили родные и близкие люди. Быть может, это глупо слепо верить им, но так уж происходит, что именно от любимых - не ждешь подвоха, даже не представляешь себе и не задумываешься о возможности, что они предадут, заберут самое важное и ценное, солгут и продолжат обманывать. Они же не должны так поступать! И так весь мир способен коварно и вероломно подвергнуть мукам, но не семья, не они!

"Незримая коллекция" - очень грустная новелла и, как всегда у Цвейга, заставляющая задуматься... Ослепший старик, чьим смыслом жизни было собирательство, утратив зрение, не потерял внутреннее любование своей коллекцией. Но он не знает, что его семья превратила смысл существования отца и мужа в иллюзию - на месте бесценных гравюр в папках жена с дочерью оставили пустые листы и картинки, похожие на ощупь на то, чем дорожил старик. И, казалось бы, их можно оправдать - проигравшая войну Германия, невозможность оплатить еду, когда больше некому их прокормить - сестра осталась с малышами без мужа, старик ослеп, а его пенсия превратилась в гроши. Но ведь это - "мелко стелешь", если взглянуть с позиции морали - семья предала своего главу, они обманули, не раз обманули, и продолжили это делать каждый вечер, когда ослепший доставал свою единственную радость, благодаря которой оживал и становился вновь собой, из шкафа...

Обмануть, не оставить выбора, а оставить с иллюзией, воспользовавшись неполноценностью человека - разве должны так поступать родные люди, от которых меньше всего ожидаешь предательства? А потом бояться, что правда раскроется и, кажется мне, больше переживать о себе, чем о старике - что с ними будет, когда тот узнает, что его лишили, буквально, жизни... Ведь, если бы боялись за него, не решились бы украдкой из-под носа у слепого забирать то, благодаря чему он еще держался в этом мире...