Достоевский. Собрание сочинений в пятнадцати томах. Том 10. Братья Карамазовы (часть IV и эпилог)

Тоскливо смотря на объем, я вспоминала школьные годы. Сжатые сроки для прочтения книги, когда ночами, засыпая, сидишь с карандашом в руках, выделяя характеры персонажей, важные события и прочее, прочее. Итоговые сочинения с пустой головой, когда писать надо было то, что ждут, а не то, что хотелось бы. Впрочем, "Преступление и наказание" для меня тогда не смогли испортить ни сжатые сроки, ни обсуждения в классе, где приходилось выслушивать много всякого бреда от учеников, выхвативших куски текста из сборника готовых ответов, ни итоговые сочинения.
Неправильно у нас в плане уроков литературы подобраны произведения. Желание самостоятельно прочесть классику после окончания школы, в большинстве случаев, отбивается надолго. В те года меня заставляли рассуждать о нравственной подоплеке страданий Раскольникова, а я сидела в комнате с пауками вместе со Свидригайловым, из всего огромного множества зацепив лишь этот момент.
И сейчас, начиная чтение "Братьев Карамазовых", я ловила себя на том, что взглядом отмечаю внешность и характеры героев, моменты их биографии, не видя картинку целиком, дробя ее на кусочки для ответов. А ведь у нас была замечательная учительница литературы. И лицей имени Пушкина, так что большую часть года мы посвящали ему, а на всех остальных авторов уж сколько останется. Но опустим.
Для меня этот роман удивителен количеством вопросов, тем, вместивших в себя. Если разбирать его структурно, от простого к сложному, то это детективная история, исходящая из любовного соперничества. А потом вырастает веточка психологизма, ветвь религиозная, побочные истории людей, косвенным образом связанных с жизнью братьев (в основном, Алеши) - старца Зосимы, мальчика Илюшеньки. И вот ты стоишь в центре этой структуры, мечешься от одной ветви к другой, пытаясь охватить все, не упустить ничего, а не выходит. Я вот здесь прихожу в ужас от таланта и образа мышления Достоевского - как, как можно было создать такое? Даже зная его биографию, этот ужасный момент с инсценировкой казни и последующую ссылку, не могу представить себе. Впрочем, все эти сухие факты никаким образом ничего нам не опишут.

Говорить/писать об этом романе тяжело. И сказано о нем уже многое, и комом все стоит это где-то внутри, переосмысливается, перемалывается вместе с тобой. Писать банальности, вроде того, что это очень религиозная книга, что Карамазовы есть отражение характеров русских (да и не только русских), что в братьях найдешь себя (вот кто-то же нашел себя Смердяковым). Можно, да только сказано уже все это задолго до меня. И повторится задолго после.
Раз уж я упомянула о том, что в братьях можно узнать себя, то надо уж и повиниться, в ком узнала. В Иване. Ужаснуло. Не потому, что мне он не понравился, пусть из всех братьев он и был более всех похож на отца. Ужаснуло выбранным путем, по которому Иван идет. Дмитрий уступает карамазовщине внутри себя, но он ее ненавидит. Алеша пытается совладать с ней, утихомирить. А вот Иван словно игнорирует, постоянно концентрируя все это где-то внутри. Такое пассивное наблюдение в щелочку закрытых дверей. Снесет же вместе с дверьми. И катализатором этого был Смердяков. Он для меня самый неоднозначный персонаж. Вроде ни рыба ни мясо, пассивный, слабый, а вдруг притворяется? Сорняк, шелуха, обиженный жизнью человек, а вот мелькает же что-то эдакое. Манипулятор-недоучка, мне все время казалось, что я его недооцениваю, не вижу очевидного. Собственно, такие же мысли были и у Ивана, а это уже говорит о многом.
Написать хочется о многом, но это все еще такое кровоточащее и неокрепшее, необдуманное, в чем-то только зарождающееся, что страшно куда-то выставлять, кому-то в открытых ладонях протягивать. Да и надо оставлять от прочитанных книг что-то в себе, что-то личное, немного даже святое. От "Братьев Карамазовых" остается много.

Какая же неприятная книга. Персонажи как механические роботы, постоянно проводящие взаимо- и самодиагностику с последующими подробными отчетами и анализом протекающих друг в друге процессов.

Автор, пользуясь вседозволенностью сочинителя, выкручивает своим куклам ручки регулировок в самые крайние положения: рыдания в исступлении, падения на колени, экстатический восторг, нервные припадки и т.п. аффекты привлекают Достоевского как ничто другое. Гипертрофированная театральщина так и лезет на каждом шагу. Почти все действующие лица дисгармоничные, психически ущербные люди, многие из которых ярко выраженные мазохисты

Lise: "Я хочу, чтобы меня кто-нибудь истерзал, женился на мне, а потом истерзал, обманул, ушел и уехал. Я не хочу быть счастливою!"

Алексей о брате: "Иван не денег, не спокойствия ищет. Он мучения, может быть, ищет.";
беседа Алексея с Иваном: "Мучаю я тебя, Алешка, ты как будто бы не в себе. Я перестану, если хочешь. – Ничего, я тоже хочу мучиться, – пробормотал Алеша."

Грушенька: "Я, видишь, Алеша, слезы мои пятилетние страх полюбила… Я, может, только обиду мою и полюбила, а не его вовсе!"
и т.д.

Дочитанную книгу закрываешь с облегчением, похожим на ощущение, испытываемое посетителем выходящим из хосписа или дурдома.

Роман " Братья Карамазовы" безусловно самый главный роман в творчестве Достоевского. Казалось бы, все вопросы , которые автор здесь поднимает уже прозвучали в Преступлении и наказании и в Идиоте, но здесь они во многом успешнее, на мой вгляд, ему удались. Во первых, детективная линия в этом романе гораздо лучше и интереснее нежели в преступлении и наказании. И Грушенька, хоть и говорит монологами Настасьи Филипповны, но образ получился куда более многогранен и значителен нежели в другом его упомянутом произведении.
Классический надрыв и безысходность Достоевского по своему поднимает самые насущные вопросы, который человек когда либо задавал. Роман имеет специфическую особенность простраивать сюжет через сплошные, и пропитанные философией автора, монологи каждого из героев. Автор демонстрирует три характера в лице трех братьев и то, как каждый из них находит или не находит ответы на поставленные вопросы. Религиозный правдолюб, образованный сумасшедший и гулящий повеса. Каждый из героев, по своему, безнадежен, но представляет собой определенный срез общества в понимании Достоевского. В результате , только один из героев сможет наиболее удачно вылезти из душевных жизненных ловушек автора , что тем самым показывает жизненные ориентиры и предпочтения Достоевского.
Ключевую роль в романе составляет семья. Подобно Толстому , Достоевский тоже показывает всю аморальность современных общественных течений по отношению к семейным ценностям и вытекающие отсюда последствия. Только с большим надрывом и большими страданиями, что и отличает, на мой взгляд, Достоевщину от концепции Толстого.
Ну и наконец, суд в конце романа. Яркий финал, правда довольно растянутый и перегруженный монологами, которые можно было слегка сократить. Суд, как ни один другой эпизод лучше , показывает во всей красе русский менталитет общества. Достоевский подробно показывает противостояние прокурора и защитника. Тем самым он поднимает тему психологии и причинности криминального преступления и каким должно быть правосудие обвиняющей стороны. Казнить нельзя помиловать. Где же всё таки нужно поставить нам запятую?
Причем автор четко показывает позицию общества. Присутствующим в суде абсолютно не важно убил Дмитрий отца или нет. Его интересовала гротескность защиты и возможность милосердия со стороны правосудия. Общество всегда интересует ситуация в целом , а не частный случай. Вот что показывает нам в суде автор. В этой линии так же прослеживаются попытки зарождения толерантности того времени в России, как к ним относятся и к чему собственно они их и приводят.
Конец классически по Достоевскому, печален и трагичен. Но финал по своему оптимистичен. В конце главный успешный, если хотите , герой отвечает на один из главных вопросов романов. Проблема в том , что ему уже не веришь. Хотя, в этом случае участь Ивана нам обеспечена. Замкнутый круг, господа.

Тяжело читать Достоевского. Невыносимо трудно. Не потому, что пишет непонятно или сложно - для души тяжело. Для моей души и ума произведения Достоевского всегда тяжкое испытание. С самых первых страниц его начинается "хождение моей души по мытарствам". Но все равно читаю. Вот, сначала прочла "Идиота"... долго оправлялась и приходила в себя. И вот вроде переварила и усвоила, успокоилась, так нет же - еще подавай мне новую порцию страданий, на этот раз с "Братьями Карамазовыми".
Страдание - ключевое понятие в этой книге и вообще у Достоевского. И тяжело читать эту книгу, потому что сразу и себе хочется страдать за человечество, чтоб и тебя осудили, потому что виновен во всем и за всех. Ужасное чувство... Но душа тянется к нему.
Все недостатки, все пороки свои начинаешь видеть, понимаешь, что и ты ничуть не лучше Федора Павловича, Дмитрия Федоровича, Смердякова и т.д. Тяжело читать, но читаешь, потому что душа твоя так очищается, очищается страданием и муками

А потом хочется любить все человечество и каждого отдельного человека, потому что:

Я определенно дорос до Достоевского. Я его воспринимаю, понимаю - именно сейчас. Восхищаюсь его любовью к людям - даже к самым пропащим. Восхищаюсь его способностью хоть и высказывать свою точку зрения в романе, но точка зрения эта не довлеет над точками зрения героев, Достоевский не навязывает им ничего и не судит их.
Я пока прочитал не так много романов Достоевского, но чувствую, что "Братья Карамазовы" - это та книга, которую стоит читать, когда тебе очень плохо, когда теряешь веру в людей, когда чувствуешь себя бесконечно одиноким. Даже если любовь к людям не вспыхнет в тебе после прочтения этого романа, то хотя бы сможешь утешиться.

И я очень рад, что после множества неудачных попыток познакомиться с творчеством Достоевского я нашел в себе силы взяться за него снова.

Я уже не раз убеждалась, что читать Достоевского в случайное время - заведомо бесполезное занятие. Он слишком разный, и одна и та же книга в разное время воспринимается едва ли не кардинально. Так получилось и с этим романом, который считается вершиной творчества писателя. Мне кажется, я просто не достигла того возраста, в котором нужно читать эту книгу для того, чтобы в полной мере понять и прочувствовать то, что хотел вложить автор в своё последнее масштабное творение. Возможно лет через десять или двадцать я смогу оценить его на максимум, но да данный момент, увы, я просто не прониклась историей. А читать дополнительные тома критических разборов я сейчас просто не готова.
В этой книге много историй, которые переплетаются с историей семейства Карамазовых в разное время, и которые так или иначе оказали серьезное влияние на то, к чему в итоге пришли отец и четверо братьев. Среди них хватает ярких, но позорных страниц, связанных большей частью с отцом. Братья же за свою жизнь еще не успели собрать подобную коллекцию в своей биографии.
Равнодушной меня оставили религиозные темы. Начиная от бытия Зосимы, который (кто бы мог подумать) после смерти оказался ровно таким же мертвецом, как и простые люди и до поэмы Ивана о великом инквизиторе. Из всего этого мне понятна только тема свободы личности и того, как эту свободу интерпретируют в свою пользу светские и церковные власти.
Когда-нибудь я дам этой книге еще один шанс.

Чем старше становлюсь, тем больше люблю классиков. В последний раз Братьев Карамазовых читала в юности. Начав перечитывать, поняла, что не помню огромное количество сюжетных моментов. Да и вообще акценты другие у меня в голове были тогда.
У Достоевского, конечно, потрясающий талант видеть и описывать людей. И описывает он их так, что и через полтораста лет узнаешь в типажах своих знакомых. Этот вот весь в пьянках-гулянках, неприкаянный. Этот довел себя до нервного срыва вместо того, чтобы к врачу пойти, хоть за антидепрессантами. Или вот подруга, которая не может выбрать из двух одного, истерит, и себя мучает, и их. (Терпеть не могу Катерину.)
А, ну ещё и детективный сюжет есть. И все же облегчение от того, сколько сейчас есть разных следственных действий, экспертиз и прочего, которые все же мешают невиновных пачками сажать, опираясь на придумки прокуроров. (Хотя и такое еще много где есть.)
Отличная книга.

Я не эксперт в области литературы, могу упустить многие отсылки в произведениях, чего-то не понять или обдумать по-своему. И, признаться, сейчас тоже чувствую неловкость, ведь как это так, замахнуться написать рецензию-отзыв на самого Достоевского! Тем не менее, рискну выразить здесь мысли о "Братьях Карамазовых", думается мне, что такая неуверенность - ложный стыд.

Фёдор Михайлович мне близок душевно. Наверное, основное, что нас объединяет - вера, православная вера, и то, как он её понимает, я с радостью принимаю в сердце. Мне трудно отвечать на сложные и болезненные вопросы, трудно разобраться в себе, в конце концов, и Достоевский как будто помогает найти ответы. Читая книгу, я, бывало, останавливалась в восхищении перед глубиной мысли, даже в неком смятении. Некоторые слова как будто открывали то, что я уже чувствовала и знала, но не хотела вытащить и рассмотреть. Вот отрывок про обиду, который что-то во мне перевернул.

Кто-то скажет: "Банальные вещи!". Может и так, но для меня они оказались важны в данный момент. Долго я обдумывала и фразу "все за всех виноваты". Первая реакция - отрицание, да как это так, почему я должна быть ответственной за другого! Но то, как Фёдор Михайлович объясняет смысл, просто и тонко показывает жизнь, меня поражает и вызывает внутренний трепет. Иногда становилось страшно от того, насколько глубоко можно проникнуть в человеческое сердце, каждый миллиметр показать, и всё с такой любовью, так бережно, с таким страданием за каждую слезинку боли! Мне вспомнилась фраза из песни Дарьи Виардо: "Невыносима нагота души..."

Я рада, что впереди у меня другие книги Достоевского. Даже боюсь представить, сколько в них всего, боюсь представить, что могу там обнаружить. И всё же буду читать, читать, и радоваться, что читаю созвучное мне.

Это какой-то уже не тот Достоевский. Писатель, который уже не упивается страданием, ни своим, ни чужим – ну ок, он еще скатывается туда, но потом выруливает. Который не видит наслаждения в боли, в своей и чужой (ну ок, остался один персонаж, ну один с половиной, но не все герои поголовно). Но и даже один этот с половиной персонаж в конце концов решает не принимать на себя крест, тем более чужой, и спасаться. Точнее, принять чужую помощь. Кто-нибудь мог представить, что такая метаморфоза случиться?

Это выглядит так, как будто бы Достоевский, очевидно после помилования страдавший жесткий ПТСР (посттравматическим стрессовым расстройством), писал да и писал свои романы, сливая туда травматический стыд (и, параллельно, травмируя поколения читателей )) ), а потом вдруг, бум, к концу жизни-то и излечился. А, вы, дорогие читатели, справляйтесь с этим, как можете.

Впечатление от романа неоднозначное. С одной стороны, т.к. почти нет этой привычной «достоевщины», то накал эмоций выглядит скорее, как очень желтая бульварщина. Вот прямо так. Много раз у меня было желание бросить этот «кирпич» (девятьсот пятнадцать страниц, о боги), даром что он написан классиком. Потом вдруг начиналась очень приятная философская часть, где каждая мысль – золото, брильянт или алмаз, как хотите. Где некоторые мысли годятся для нашей эпохи, хотя написаны были сто пятьдесят лет тому. Как?

Т.е., роман для меня одновременно убог и великолепен. Отсюда и оценка. Убог тем, что вылечившись от посттравмы, Достоевский все еще не в состоянии понять, что эмоции в норме у людей чуть менее горячи. Великолепен размышлениями о природе бога и отношениях Б-га и человека. И тем, что впервые в творчестве автора я вижу (о чудо!), что рай не стоит того, если он куплен бедой хотя бы одного ребенка. Верите ли, господа, что именно Достоевский, этот великий мастер возвеличивать и петь оды страданию, написал это?

Так что, как это не парадоксально, для меня «Братья Карамазовы» - это вообще не про братьев. И даже не про отношения их между собой, или не Алешку, как это было в других комментариях. Это – про самого Достоевского. Который как бы разобрал себя на части. И ведет диалог сам с собой. И через двадцать каких-то лет писательства, о Б-ги, сам спонтанно излечивается. Аминь.