Достоевский. Собрание сочинений в пятнадцати томах. Том 10. Братья Карамазовы (часть IV и эпилог)

Писать рецензию на Достоевского, обсуждать Достоевского, обдумывать Достоевского для меня - это интеллектуальная работа, интеллектуальное усилие и интеллектуальное наслаждение. Почти так же, а может, даже больше, чем само его чтение....

"Братья Карамазовы" с самой завязки производят впечатление очень русского и православного романа, наверное, самого русского у Достоевского. Тем не менее это самый читаемый в мире труд писателя, самый популярный у иностранцев. Парадокс?Этот роман самым любимым называли очень многие, от моей преподавательницы по русской литературе до Хиллари Клинтон, мне довелось слышать о нем десятки раз до того, как прочесть. Я его цитировала, "узнавала" и отчасти понимала до того, как взять в руки. Пожалуй, я была, как никогда прежде, подготовленным читателем.

Так много уже сказано, что сказать новое невозможно, а если оно вдруг и будет сказано, узнать об этом нереально, так как наследие романа, его интерпретации, анализы и даже "сиквелы" - все это так велико и многочисленно, что в разы превышает и немалый объем "Братьев", и наши читательские возможности. Потому будет правильным, если каждый будет говорить, в первую очередь, о Достоевском, и, во вторую - о своем.

Перед нами история о брате Дмитрии, о брате Иване, брате Алексее, о брате, непризнанном другими братьями - Смердякове, и об их отце. Пятеро таких разных в частностях, но схожих в основе людей, объединенных узами крови и этим роковым чувством и явлением - "карамазовщиной". Это потрясающие характеры, среди которых отец вызывает отвращение, незаконный сын - брезгливость, а другие трое, по крайней мере у меня, сочувствие, в самом прямом смысле этого слова. Очень давно я так не проникалась персонажами, что наверняка знаю, эти герои стали моими героями в самом переносном смысле этого слова, а их история отныне - моя, мною выстраданная история.

Старший брат, Дмитрий Федорович Карамазов - наиболее оригинальный образ, в том смысле, что у него нет "двойника" или "прототипа" среди созданных раннее персонажей Достоевского. Например, Иван - герой-идеолог, какими до него были Долгорукий, Раскольников, Ставрогин... С последним параллели вообще напрашиваются сами собой. Внутренние противоречия, идеи очень их роднят, хотя Карамазову и не суждено стать отъявленным мерзавцем, как Ставрогин. Да и воспитание, средства, окружение разнятся. Тем не менее, они очень схожи. Образ младшего брата внешне перекликается с образом Мышкина. Но Алеша остается Карамазовым, до "положительно прекрасного во всех отношениях человека" князя Льва Николаевича ему неблизко. Вот и получилось, что Иван и Алеша - персонажи не новые, но более усредненные и приземленные, нежели старые идеологи. В романе несколько раз из уст второстепенных персонажей прозвучит "старший брат Иван Федорович", и, вероятно, это не ошибка автора, а осознанный ход, в восприятии читателя Дмитрий - брат "средний", это и не человек во церкви, как Алексей, и не человек без бога, как Иван. Он посреди этих позиций. И если внутренние катаклизмы сотрясают и других героев, в Дмитрии духовное перерождение явственнее всего.
"Главное, самому себе не лгите", - прозвучит в романе, в котором все удивительно честны по отношению к себе, и автор честнее всех. Даже самый неприятный герой Федор Павлович Карамазов, несмотря на свою способность извращать и марать все, к чему прикасается, исключительно честен. Он не зная и не ища меры, превосходит в данном чувстве и своих сыновей, которые пытаются его поставить в границы, я убеждена, что, когда человек не ограничивает себя, за него это делает жизнь, заботливо устанавливая на его дороге столб, об который человек расшибает лоб. Но вот удалось ли жизни, сыновьям, любви - чему бы то ни было найти управу на старшего Карамазова... Это удалось только смерти.

Как обычно, большую роль играют сны(аж трем героям снятся черти), аллюзии (ну не могу я не увидеть в Алеше, проповедующему двенадцати мальчикам у камня, аналогию с Иисусом и двенадцатью апостолами), вставки, длительные диалоги и монологи, никак не влияющие на сюжет.
Вот "Легенда о великом инквизиторе", что и зачем это? А какая разница?! Убери эти затяжные вставочные конструкции, не двигающие сюжет, и что останется? Ну ладно, отцеубийство останется, интрига останется, психологизм останется. Но мы ведь любим Достоевского не только и не столько за это.
Беседа Алеши и Ивана в трактире - вообще центральная сцена романа, центральная не в плане сюжета, а проблематики. «Ты мне дорог, и я тебя уступить не хочу и не уступлю твоему Зосиме», - скажет Иван. И, надо сказать, почти ставит младшего брата на "свою точку".

• Ну… что же его? Расстрелять? Для удовлетворения нравственного чувства расстрелять? Говори, Алешка!

Достоевский нередко брал сюжеты для своих произведений из реальных хроник, так и история о помещике, натравившем собак на ребенка, имела реальную основу. Сам Иван Федорович скажет, что где-то прочел эту историю: "В «Архиве», в «Старине», что ли, надо справиться, забыл даже, где..." На самом деле, эта история была напечатана в журнале "Русский вестник", в котором печатался сам роман "Братья Карамазовы". Сегодня мы не совсем представляем, как читали 135 лет назад. К тому же мы не понимаем некоторых вещей, которые были очевидны для современников Достоевского, а писатель всегда пишет для читателя-современника. Человек, читавший "Братьев Карамазовых" в 1880-1881, знал, что такое "Архив", "Старина" и уж тем более "Вестник", более того, выписывая журнал, он, наверняка, читал некоторое время назад в нем рассказ о помещике, у которого в действительности были расхождения с вариантом, приведенным Иваном.

И вот гуманист и христианин Алеша, после того, как уже осудил на казнь, чувствует сомнения: "Я сказал нелепость...". А потом вспоминает о Христе, который и есть тот, кто может всех и все простить. Кем бы были мы, читатели, в этой истории? В толпе, на глазах которой свершалось это ужасное преступление? А, может, даже в самом помещике? Давайте, не лгать самим себе. Каждый день мы прямо или косвенно становимся виновниками и свидетелями злодеяний, уродства и несправедливости. Мы виновные, заслуживаем ли мы прощения? Согласно библейской традиции, Иисуса распинало все человечество. Виновны ли эти люди? И все-таки Иисус их всех простил. А его мать? Простила ли она "материнское безмерное страдание свое" и страдание своего ребенка? Считается, что простила. "Прости им, ибо не ведают что творят"
И здесь расхождения с реальной историей имеют очень важное значение, Достоевский мальчика "убил", тогда как на самом деле собаки ребенка не тронули, но вместо матери, которая бежала за своим сыном и сошла с ума на третий день после пережитой муки, в измененной истории мать предстает нам безмолвным, безропотным, недвижимым стержнем.

Что касается "Великого инквизитора", мне часто доводилось слышать об этой поэме как о чем-то, развенчивающем религию. И эта вещь оказалась совершенно не тем, что я себе представляла. Я также не согласна с расхожим мнением, будто это самая сильная часть романа. То, что было непосредственно перед ней, разговор Мити и Алеши, беседа Ивана с "чертом" - эти моменты произвели на меня большее впечатление. Но низводит ли "Инквизитор" веру? Нет, на мой взгляд, не низводит. Называя Иисуса Достоевский пишет "Он", именно так, с большой буквы, значит не подвергает его персону сомнению. А поцелуй в губы инквизитора опять же - символ любви и прощении. С одной стороны, это "ты любишь их", ведь инквизитор, правда, заботится и думает о людях, потому что человеку человек ближе, чем бог. Эти люди не нуждаются в вечной жизни, со смертью придет их конец, и не будет после нее ничего, кроме смерти. Но это для них, для себя же инквизитор предполагает продолжение, а что там будет, наказание или царство небесное, покаяние Богу или противостояние ему, другое дело. И вот, с другой стороны, поцелуй означает прощение,"ибо и такие спасутся"

Согласитесь, логика Ивана кажется безапелляционной, на первый взгляд. Он задает вопросы, которыми каждый из нас сам себя время от времени мучает, и не только Алешу, но и каждого из нас, временно или окончательно, ставит на свою точку, он показывает, что гармонии в этом божьем мире, который и принять то невозможно, нет. И все-таки у Достоевского гармония и идеал есть. Иногда мне кажется, не будь у него этого идеала в лице Христа, он был бы неверующим. Ему повезло.

Не могу не коснуться вскользь героинь. Красота у Достоевского, как всегда, страшная сила. Писатель вновь "организовал" встречу соперниц (ранее Аглаея и Н.Ф., Катя и Наташа). После безобразной сцены между Катериной Ивановной и Грушенькой в доме первой я ловила себя на мысли, что вот не дай бог Достоевский решит оправдать вторую, и выставит ее невинной жертвой, прекрасной внутри, измученной несправедливым к ней миром (как Соню, Настасью Филипповну), что он конечно не преминул сделать. И что я, настроенная поначалу очень негативно, в итоге, приняла. Более того, именно Груша в одной фразе потом выразит все мое религиозное чувство:

Катерина Ивановна - один из самых непрозрачных персонажей, один из тех немногих, кто лжет самому себе. Исключительно умна, хороша, благородна, слишком унижена, в ней живут чувства, на которые способно только очень гордое сердце, сознательно решившее "все отдать" и "спасти":

Тот факт, что роман задуман как первая часть эпопеи об Алеше, открывает раздолье для фантазий и гипотез. У истории есть финал, но нет конца. Героем романа-эпопеи «История Великого грешника» должен был стать именно Алексей. В "Братьях Карамазовых" подчеркивается, что "он был юноша отчасти уже нашего последнего времени", можно предположить, что продолжение было бы о "новых людях", таких как Ракитин (очень, на мой вкус, интересный и меткий образ семинариста), Ивана отчасти, и тех русских мальчиков, объединившихся вокруг Алеши. Наверное, я когда-нибудь почитаю произведения, в которых другие авторы попытались развить его историю. Говорят, у кого-то он доходит до революции и цареубийства Ну что же, почему бы ему не быть социалистом и реформатором, ведь можно быть христианским социалистом! Разве Иисус им не был?

К прочтению романа я приступала с чувством, что вот оно последнее произведение моего любимого писателя. Вот она черта, подводящая всю его жизнь и творчество, вот он, где ответ, к чему он пришел. И я его четко не увидела. Я увидела художника, доходившего до невообразимых глубин веры и неверия. В своем черновике к февральскому выпуску "Дневников писателя", которому не суждено будет выйти в связи со смертью автора, Достоевский напишет:

Одно могу сказать точно, это тот писатель, который как никто другой, призывает к прощению и сам прощает им сотворенного грешника и ближнего грешника. Если вам кто-то скажет, что Достоевский убивает личность, надежду, любовь к людям, не верьте! Это от незрелости. Достоевский, как никто другой, видит свет и нас к нему зовет.

"Будем, во-первых и прежде всего, добры, потом честны, а потом - не будем никогда забывать друг об друге"

Фууууххх... Дочитала наконец этот кирпич роман, вмещающий в себя столько всего, что и не упомянешь. Но ведь можно попробовать упомянуть хотя бы самое основное, верно? Самое цепляющее, мозг и душу разъедающее? (Вопрос риторический, если что).

Начну с того, что читала я очень и очень долго. Почти два месяца, дабы не вдаваться в подробности. Два месяца наслаждения! Ух. Чтение можно сравнить с попиванием кофе с утра в выходной день. Вдох - и наслаждение разливается по твоему телу от столь родного аромата. Глоток - и ты чувствуешь, как тепло согревает тебя изнутри, как энергия разливается по всему телу. Страница - вдох, еще страница - глоток. И от этой медлительности удовольствия становилось лишь больше.
Но это не продлилось долго. Дальнейшее чтение (после того, как все действие завертелось, со всеми (или почти) героями автор нас познакомил) можно сравнить с тем, как ты пьешь в жару, добравшись до воды спустя пару часов нахождения вдали от нее, такой родной и желанной.

Раньше я не понимала: как можно читать Достоевского быстро? Даже, помнится, сравнения красивые (на мой взгляд, естественно) приводила. А вот теперь поняла! Читая этот роман, поняла. Точнее, поняла, почему может хотеться проглотить книгу залпом, жадно питаясь эмоциями, чувствами героев. С любопытством ведь ничего не поделаешь! Да и зачем, если так тянет? (Это, если что, лишь про книгу сейчас. Не нужно принимать как руководство к действию.) А оно несло меня вперед, не давая ни минуты, чтобы осмыслить все и глотнуть воздуха, отдохнуть, в конце концов. Потому, можно считать, книгу я прочитала даже дважды, ибо после страницы сотой, примерно, приходилось дважды перечитывать одни и те же главы. Впрочем, приходилось - это не то слово, ибо перечитывала я с наслаждением, стараясь уловить каждую деталь, каждый жест, каждую фразу героев, чтобы лучше понять их, проникнуть в них, стать ими.

И все равно, по-моему, не получилось! Много было мне непонятного, мною не замеченного. И мне грустно в этом признаваться, но я уверена, что не пойму до конца этот роман никогда. Ни-ког-да!
И это сейчас не попытка принизить себя и возвысить мастерство автора. Впрочем, куда уж выше, это ведь Достоевский! Это даже не попытка сделать вид, что я совершенно не поняла эту книгу. Поняла, по-своему, но поняла.
Вот только, до конца не пойму никогда. Потому что тут очень и очень много чувств, не поддающихся никакой логике. Чувств, которые за гранью моего понимания. Чувств, которые больше похожи на поток стремительной лавы, разъедающей, в первую очередь, того, от кого исходит, а затем уже и тех, кто находится рядом. Чувств, которые больше похожи на прыжки в бездну. Чувств, которые логикой объяснять попросту бесполезно. Поэтому, наверное, мне сейчас так грустно и даже как-то пусто от того, что роман закончился, а я осталась с этим осознанием навсегда (сколько вообще будет длиться мое "навсегда").

Однако, это ощущение... Это непередаваемое, несравнимое ощущение, когда один другого насквозь видит и всецело понимает... Эта предрешенность... Это видение будущего, проницательность! Ах, просто высшая степень наслаждения! Соня и Раскольников, Рогожин и нож его = Дмитрий и Зосима, Смердяков (чтоб его!) и Иван... И вот как тут словами упоение происходящим опишешь?! Не могу я, не умею.
А сколько сцен? Как горящие деньги в "Идиоте", как чтение "Библии" в "ПиН"?! Тут их и сосчитать невозможно, честное слово! Столько прорывающих душу сцен, цепляющих, остающихся в памяти и меняющих читателя изнутри, пусть даже и незаметно для самого читателя!
Кто еще, скажите мне, может весь характер человека в одном жесте показать? Да так показать, что ты сам становишься этим человеком! Сам в него перевоплощаешься. Да и во всех них перевоплощаешься. Чувствуешь эту страсть внутри, клокочущую, разъедающую. Это сладострастие, проникающее внутрь и сжигающее все остальные чувства. Потому что лишь оно одно должно править! Чувствуешь их, каждого, словно сам ими стал. Словно у них внутри сидишь и в душу заглядываешь. Изнутри. Словно все их мысли - мои, вся их боль - моя, вся их страсть - это мое, мое. Словно я с душой их слилась и каждый рубец и дырочку почувствовала.
И это незабываемо.

Далее о мыслях. Количество восклицательных знаков сокращено.

• А клейкие листочки, а дорогие могилы, а голубое небо, а любимая женщина! Как же жить-то будешь, чем ты любить-то их будешь? - горестно восклицал Алеша. - С таким адом в груди и в голове разве это возможно? Нет, именно ты едешь, чтобы к ним примкнуть... а если нет, то убьешь себя сам, а не выдержишь!
• Есть такая сила, что все выдержит! - с холодною уже усмешкой проговорил Иван.
• Какая сила?
• Карамазовская... сила низости карамазовской.

  Теперь можно бы попробовать и не о впечатлениях поговорить, а о мыслях, на которые роман пробудил. Их было, пожалуй, и того больше. Но запишу-ка я лучше самое основное.

Хотела было написать что-нибудь про персонажей. Хотя, какое там "что-нибудь"? Характеристику их в книге отметила, все фразы, которые, на мой взгляд, их "изнутри" лучше всего показывают. Да только устала. И чувствую, что попросту не в силах я, не способна еще такое сделать.
Единственное, скажу, что есть пара вещей в романе, которые мне не понравились. Это огромнейший пласт христианской веры в романе. Честно признаться, назвала бы это все даже некоторой пропагандой. И мне было действительно сложно это читать: вместо второго дыхания я чувствовала, что задыхалась.
А еще меня немного смутили (много, вру, много!) женские персонажи. Они какие-то все истеричные, непостоянные, взрывные, а некоторые из них и вовсе совершенно глупые создания. Впрочем, в то же время интригующие, а порой даже и восхищающие. Но мне, все же, очень грустно, если Федор Михайлович верил, что женщины только такими и бывают.
Оффтоп: Да и вообще мне после этого романа как-то совсем грустно стало, когда я задумалась: что же творилось в голове у этого человека? Каково было самому Федору Михайловичу? Как можно так описывать людей, словно он каждым из них был? Как можно не сойти с ума от такого проникновения в душу и голову человеческую?
Если у меня голова раскалывалась лишь после прочтения определенного количества страниц (или "мозгодробительных" моментов - такого и одного достаточно), то что происходило в голове у человека, пишущего это, а значит, и живущего этим? Страшно это очень.
Мужские персонажи, как и всегда, на высоте! Правда, признаюсь, некоторых из них мне бы в романе хотелось встретить больше (например, того же Миусова, который очень напоминал мне Кирсанова Петра Павловича).
Что там еще?
Ах, да, мне не понравилась концовка романа. Вот совершенно. Какой-то она мне смазанной показалась, быстрой, "тяп-ляпнутой". Но Достоевскому я это великодушно прощаю, ибо душу мою он и так успел изрядно потрепать. Да и честно было бы винить автора в том, что я сама просто ожидала другого в конце? Как-то мне хотелось иначе. Не так. Так что, не пахнет тут и близко вышеупомянутым "великодушием".

Кажется, вот мы и приближаемся к концу моей попытки поставить точку в этом путешествии. Знаю уже заранее, что у меня чертовски плохо получилось передать все мои чувства и мысли во время и после чтения. Но я искренне пыталась это сделать.

Вернусь ли я когда-нибудь к этой книге еще раз, дабы сравнить впечатления, отношение к героям, их поступкам, мыслям и чувствам, в надежде наконец понять, хоть и заранее известно, что я на такое попросту не способна, в силу своей бесчувственности?
Надеюсь, вернусь. Надеюсь, выдержу. Надеюсь, сложится.

Давайте же лучше будем философами, а не подлецами и смердами. Как Вам идейка?
И напоследок...

В центре романа семейство Карамазовых. Отец Федор Карамазов – жестокий эгоист и развратник, три законных сына: Митя, живущий чувствами и страстями, Иван - образчик прогрессивного рационализма, Алеша – априори принявший Бога, почти святой, ну и надменный, презирающий всех лакей Смердяков – судя по всему, внебрачный сын развратника-отца. В основе сюжета – убийство Федора Карамазова и история любовного соперничества отца и сына.
Вопрос: «Кто убил?» для меня так и остался до конца не ясен. К убийству отца причастны в той или иной мере все сыновья Федора Карамазова. Ивану прямым текстом Смердяков заявляет, что будет убийство, и лучше бы ему в доме не оставаться, но быть неподалеку на всякий случай, а потом, будучи уже в полубреду (которому хочется верить, но «что-то мешает»), признается, что убил он, но якобы по указанию Ивана. Алеше неоднократно говорит его наставник, старец Зосима, что надо уберечь Дмитрия от чего-то страшного, однако попыток уберечь Алеша не делает, у него духовный кризис из-за смерти наставника. Сам Федор Карамазов - личность мерзкая и гадкая, на убийство так и напрашивающаяся. Создается впечатление, что все этой смерти ждут, попыток предотвратить не делают, а когда все случается, начинают страдать и мучиться угрызениями совести.

Дальше...

Но это не самый главный вопрос,который я задавала себе на протяжении всего романа. Главный – это верил ли сам Достоевский в Бога? Наверное, нашему поколению, родившемуся пионерами-комсомольцами, да и любому просвещенному человеку без колебаний принять веру в Бога чрезвычайно сложно. И сомнение в этом вопросе вполне естественно и для атеиста, и для верующего. Каждый из героев задается этим вопросом, и каждый, так или иначе, находит ответ.

P.S. Еще раз убедилась, что Достоевский - мастер психологического портрета, настолько подробно и точно описывает он малейшие движения души человека, будь-то взрослый или ребенок, особенно ребенок. Собственно, в романе есть еще одна смерть, которая вызывает совсем иные чувства, чем смерть развратного отца. До самого конца я надеялась на чудо. На то самое, в которое не верит реалист («Истинный реалист, если он не верующий, всегда найдет в себе силу и способность не поверить и чуду, а если чудо станет пред ним неотразимым фактом, то он скорее не поверит своим чувствам, чем допустит факт»).

Не помню, второй или третий раз я перечитала этот роман. Кажется, второй раз я все же только отдельные места перечитывала, а не целиком. Первый раз был около 20 лет назад, и восприятие изменилось весьма сильно.

Самые удачные и остроумные места в романе это глава про Великого инквизитора, глава про черта и те месте, где папашка Карамазов выступает (в монастыре и потом еще у себя дома, про пескариков и пр.). Папашка Карамазов там вообще, по-моему, самый умный, хоть и не симпатичный тип, жаль его все же. И Ивана еще жаль. Остальные там все сумасшедшие и более или мене кошмарные, кроме разве что Грушеньки. Но самые кошмарные это, пожалуй, мать Лизы, Катя и Коля Красоткин. Впрочем, последний не кошмарный, а смешной, скорее.

Старец Зосима симпатичный, но местами странный. Кое-что мне в его поучениях понравилось - напр., молитва за "всех днесь пред Тобой представших". Но кое-что довольно странно, особенно призыв целовать землю и "искать исступления" - по кр. мере, к традиционной православной аскетике, как она подана св. отцами, это не имеет никакого отношения ))

Алеша - особая песня. В эпоху моего христианского неофитства и первого прочтения он мне страшно нравился. А теперь страшно раздражает и не вызывает ровно никаких симпатий. Какой-то он слишком идеальненький, добренький и прилизанный, до степени не то чтобы полного невероятия, но до того, что впечатление от него трансформируется постепенно в ощущение: в тихом омуте черти водятся. Т.е. я вполне понимаю автора того рассказа новой шерлокианы, где Холмс развивает версию о том, что Алеша-то и был убийцей (и еще жж-юзер Ликушин в свое время целое исследование на эту тему развивал). И алиби у него действительно не было )) Да еще вот эта дверь открытая, которую Григорий видел - недаром ФМД так ее обыгрывает, что-то не то с этой дверью... Впрочем, известно, что в продолжении романа ФМД хотел из Алеши сделать террориста-революционера. Но в этом-то романе он как бы положительным персонажем идет. Хотя на самом деле не вполне понятно, как к нему автор относится.

К тому же там два автора: собственно ФМД, который в романе отсутствует, и персонаж-рассказчик. Вот этот рассказчик меня в последнее время очень занимает - кем бы он мог быть? )) Судя по тому, как он отлично знал о потустороннем госте, повадившемся к Ивану, я бы предположила, что рассказчик сам Иван и есть, тем более у него литературный талант наличествовал. Не знаю, есть ли на сей счет какие-нибудь литературоведческие исследования.

Вообще, у Достоевского потрясающее чувство юмора. Ни один из русских писателей не заставляет меня так смеяться и веселиться. А вот у Толстого чувство юмора, по-моему, напрочь отсутствовало - он просто зубодробильно серьезен. Наверное, потому он мне никогда и не нравился.

Теперь надо будет "День нищих" Ликушина почитать. Я в свое время начинала, да бросила от недостатка времени. А теперь вот очень интересно поглядеть, что там.

Это было мощно. Надо, надо регулярно так брать в руки классику.

А теперь по делу. Много личных впечатлений, не претендующих на звание истины в последней инстанции.
Книга "Братья Карамазовы" у меня в списке флэшмобных книг шла последней, и рецензией на это титаническое произведение я решила завершить свой предапокалипсисный марафон. Но если быть честной, я вот до сих пор, уже занеся пальцы над клавиатурой, так и не знаю, как же мне все это сформулировать поизящнее.
На эту книгу есть много отзывов, много рецензий, как на ЛЛ, так и вообще, так что в принципе, ничего нового я не скажу. Разве что впечатления от персонажей.

А что персонажи?

Вот Федор Павлович, старый развратник и прожига, там соринки в глазу и высматривать не надо - он эти бревна сам напоказ выставил. Если вспомнить, что роман - это запланированная часть более масштабного романа, поневоле задумаешься, не мало ли места для такого фрукта (о "первой части более крупного романа" еще скажу).

Вот старший сын Дмитрий, от него одно впечатление - человек-стихия. Страсть как она есть. И глядя на его метания по Грушеньке, и на эпизод после того, как он ударил ступкой Григория и направился за Грушенькой в село Мокрое отбивать ее у польского жениха, и после, уже под судом - думаю, что этот человек смиренно на каторгу не пойдет, нет, убежит, вырвется.

Вот средний сын Иван. Он вроде кажется таким стабильно-спокойным, но и у него свои черти в омуте есть, и нет ничего удивительного в том, что поэма о Великом Инквизиторе преподнесена именно от его лица.

Вот младший сын Алеша, тихий, спокойный, набожный, пущенный старцем Зосимой "служить миру". Вроде вот он светоч в этой карамазовской тьме, вроде вот он - гарант стабильности и надежности, вроде и мальчишки ему доверяют, даже своенравный Коля Красоткин; все ему могут, что называется, исповедоваться, все ему доверяют. Алеша, можно сказать, связывает всех персонажей, что без него не могли бы сладить друг с другом, этакий универсальный адаптор. Но поневоле задумаешься - набожность набожностью, а все же как он подавил в себе эту темную, стихийную карамазовскую наследственность и не проявится ли она когда-нибудь внезапно?..

Вот Грушенька, о, очень неоднозначный персонаж. По правде говоря, долго не могла определиться со своим к ней отношением. Ей бы фламенко под жарким испанским солнцем танцевать, а не искать средства выживания в российской глубинке. Она странная. Вроде и любящая, и злая. Вроде и подает луковку, и настороженно коварна.

Параллельно с Грушенькой можно рассмотреть Катерину. Она тоже неоднозначна, то она клянется в своей любви к Дмитрию, и вот когда он останется брошенным "этой женщиной", она придет и будет его поддерживать, то вдруг преподносит на суде главную улику, то вдруг начинает приносить себя в жертву. Тут именно сам персонаж не может определиться с собой, и это-то Федором Михайловичем прописано на пять. Как и Грушенька, рассказывавшая Алеше про подачу луковки, и Иван, беседовавший с плодом воспаленного сознания.

А вот еще Смердяков, он тоже, пардон за очередной повтор, неоднозначен. Тут меня удивляет то, откуда такой темный, но интересный разум взялся у этого безродного существа, да не просто безродного, а порождения безумной, блаженной девушки и - надо понимать - Федора Павловича?.. Он удивлял, особенно в эпизодах бесед с Иваном, и может быть, именно так проявилась в нем карамазовская наследственность?..

Я тут упоминала мальчиков, и тут нельзя не обойти стороной Колю Красоткина. Тут у меня тоже вопрос - откуда, как появился этот гениальный парниша, философ жизни, любитель народа, ставящий себя на одну планку со взрослыми? Насколько он вообще реален? Был ли у него прототип? Прототип Илюшеньки (спасибо рецензии TibetianFox) вроде прослеживается, а откуда взялся Коля Красоткин? Почему одну из порций умных мыслей передает тринадцатилетний мальчик?

Как я уже говорила, роман был запланирован как первая часть более крупного произведения, но, надо заметить, что он и сам по себе выглядит завершенным. Кто убийца - показано, Илюшенька умер, Алеша ведет армию вдохновленных мальчишек, а что Митя сбежит откуда угодно, лишь бы Грушенька любила - это и так ясно. Вот с Иваном остается вопрос, под конец романа он вроде при смерти, но он такой персонаж, мог ли Федор Михайлович вычеркнуть его из канвы в своих планах? Это нам уже на дано узнать.

Спасибо Lillyt за волшебный пендель к прочтению этой книги. Спасибо и вам, Федор Михайлович, за то, что показали мне, что к людям не подойти с меркой "черное-белое". Что не стоит лезть в глубину чьей-то мятущейся души - рискуешь не вылезти.

Флэшмоб 2012, 8 из 8. За сим Флэшмоб 2012 для меня лично закрыт, у ла ла, молодец я!

"Братья Карамазовы" - самый глубокий роман, который я когда либо читала и, наверное, самый глубокий из всех, написанных русскими классиками. Принято считать энциклопедией русской души "Мертвые души" Н. Гоголя, но я вам скажу, что именно "Братья Карамазовы" и есть самая настоящая "энциклопедия" русской души! Читать этот роман нужно долго и вдумчиво, у меня на это ушло несколько месяцев. Столько философии и рассуждений в нем, с которыми во многом я соглашалась.
Так уж сложился русский менталитет, что душа наша призвана страдать. Во многом так сложилось благодаря нашей религии, т.е. православию, которая учит нас самопожертвованию. Но ради чего? Достоевский очень глубоко раскрывает тему веры в своем романе. Признаюсь, некоторые моменты было тяжело читать. Есть ли хоть один счасливый человек во всей этой истории? Нет. Все души персонажей надломаны, чьи то поломаны окончательно, у каждого персонажа свое страдание. Такие разные судьбы, но всех их объединяет одно - одиночество и страдание.
Поразили меня размышления на тему жестокости. Что есть добро и что есть зло? Все это так относительно. Но как глубоко берет Достоевский, рассуждая о жестокости над детьми. Читая эти строки, понимаешь, что ничего не меняется. Проходят столетия, но нравы остаются те же.
Отдельного внимания заслуживает тема суда. Суд в произведениях Достоевского занимает главное место. В этом романе ему посвящена объемная заключительная глава. И как проходит суд? Все показания поверхностны как со стороны защиты, так и со стороны обвинения. Доказательств опять же с обоих сторон практически нет, факты отсутствуют. Все происходит на "добром слове". Именно здесь и есть решающий момент, кульминация всего происходящего. Понять и простить или наказать? Но само решение присяжных уже не так важно, ибо важен суд не гражданский, а высший - Страшный суд. Именно ему уделяет столь огромное значение Достоевский.
Алешенька, Иван, Митенька - во всех них есть свой луч света, но всех губит судьба. Судьба русского человека - одиночество души и страдание.

Отзыв на книгу «Братья Карамазовы» Достоевского. 

«Не читать Достоевского - это преступление, а читать - это наказание»

С четвёртой попытки, спасибо большое клубу за совместные чтения, я прочитала этот шедевр. Слов нет, чтобы описать, сколько эмоций было пережито за время прочтения. Ты читаешь , и понимаешь , что в голове не укладывается, насколько сильно передал Достоевский весь накал страстей и перевернул понимания всего. Насколько сильно открывает нам глубины человеческой души, проводит через переживания и мытарства героев. 

Слог Достоевского особенный и своеобразен, зато смысл велик. 

Очень рекомендую к прочтению , 10/10

Это был последний большой роман Достоевского, который я не читала. Он не стал моим любимым, но определенно не упал на дно моего рейтинга.
Я поделилась с родственниками, что его собираюсь читать - и мне всё наспойлерили, если можно так говорить о романе, которому больше 100 лет. Мне наспойлерили, что там отца убили, и вот основное действие - суд над тем братом, который убил, но не убивал.
И вот этот отец умер в середине, блин, книги. Так что роман как-то не очень про расследование.
Мне понравился голос повествователя в этом романе. А вот то, что сюжет постоянно отвлекается на побочных персонажей - не очень понравилось. Мне вот эти разборки со страшим другом Илюши вообще показались не в тему, например.
Из персонажей понравились Алексей Карамазов. Лиза и Катя - может быть. Жаль, никто из них - не главный герой.

У меня созрело твёрдое намерение научиться писать рецензии. Не просто отзывы, а именно рецензии, с претензией на анализ. И первый же вопрос, который возник: кому, кроме меня, это надо?

В то, что критика нужна автору, я верю примерно так же, как в Рагнарёк: забавный миф, но не более. Критика нужна в первую очередь тому, кто её делает (потешить ЧСВ, потрепаться о литературе, поделиться накопившимся), во вторую - читателям. Теперь вопрос: чего читатели хотят от рецензии?

Есть небольшая прослойка читателей, которым на полном серьёзе нужно, чтобы им объяснили: хорошая книга или плохая. Тут нельзя не вспомнить цитату из романа Джонатана Кэрролла "За стенами собачьего музея:

Боже мой, да ведь это же единственное, что представляет интерес в жизни — попытаться самостоятельно выяснить, хорошо тебе или плохо. А ты все время ждешь объяснений от меня. Ты похож на идиота, не знающего, что такое секс. Он подходит к первому встречному и спрашивает: „Что такое секс?“ А тот ему и отвечает: „Отличная штука, вот только я из-за нее постоянно попадаю в неприятности“. Тогда идиот и говорит: „Спасибо, вот это-то мне как раз и нужно было знать. Теперь буду воздерживаться!“

Само собой, диктовать людям, как им относиться к той или иной книге, я не собираюсь. Однако текст не живёт, если он не нужен хоть кому-то, кроме автора, и поэтому я для себя вывел следующее определение рецензии. Рецензия - это относительно краткий обзор литературного произведения, задача которого состоит в том, чтобы создать у читателя впечатление о том, что его ждёт, и помочь принять решение, стоит ли знакомиться с текстом лично.

Суть не в том, чтобы навязать своё отношение, а в том, чтобы максимально беспристрастно показать определяющие черты художественного произведения.

Начинаю я с романа Ф. М. Достоевского "Братья Карамазовы". Причина проста: я только что дочитал его, к тому же - не в первый раз. Отныне я постараюсь писать рецензии на все прочитанные книги, вне зависимости от того, нравятся они мне или нет. Это поможет мне прокачать навык.

Есть ли смысл рассказывать о романе, который написан так давно и так крепко встроен в культурно-исторический контекст, как "Братья Карамазовы"? Мой ответ: однозначно, да. В отличие от "Преступления и наказания", роман этот не включён в школьную программу, и знакомы с ним отнюдь не все. Несмотря на то, что чтение классики считается базой, без которой не имеет смысла читать и современную литературу, давайте говорить честно: глухой стены между классикой и современной литературой нет. И сегодня человек может совершенно спокойно выбирать, что включить в машине: триллер Несбё или роман Достоевского.

Мой обзор в первую очередь адресован тем людям, которые читают для удовольствия, а не для закрытия гештальтов.

Первое, что нужно знать об этом романе - он большой. Под 50 авторских листов. Как следует из предисловия автора, планировался ещё и второй роман, но, к сожалению, смерть не позволила Достоевскому осуществить задуманное. И, при всех своих несомненных достоинствах, "Братья Карамазовы" остаются, по сути, приквелом к ненаписанной книге. Повествуют о становлении героя, который должен был действовать дальше, на страницах, которые остались ненаписанными.

Тем не менее, история, преподнесённая в романе, абсолютно завершена и самодостаточна.

Мы окунёмся в мир городка под скромным названием Скотопригоньевск. Название это открывается только ближе к концу романа, до тех пор автор ухитряется обойтись без него, упоминая только названия близлежащих деревень и сёл.

В центре романа фигура Фёдора Павловича Карамазова. Это весьма колоритная личность, к которой сразу же выстраивается негативное отношение. Автор не даёт ему ни единого шанса, живописуя полнейшего самодура, эгоиста, развратника, для которого в буквальном смысле нет ничего святого. Читая о некоторых его "подвигах", то и дело ловишь себя на желании перекреститься.

У Фёдора Павловича было три сына: старший, Дмитрий, от первой жены, и двое других - Иван и Алексей - от второй. Обе супруги на момент начала основных событий, уже мертвы. В фокусе же читательского внимания оказываются братья, что ясно из названия романа.

Достоевский делает удивительный ход. Несмотря на то, что главным героем романа является Алексей, самым вовлечённым в события персонажем оказывается Дмитрий. А без Ивана, можно сказать, и вовсе бы ничего не случилось. Однако Алексей выступает как бы неким эталоном, столпом человечности, позволяющим читателю сохранить здравый ум в этом мрачном путешествии в глубины человеческой души.

Три брата, три совершенно различных фиксации. Дмитрий - чувственность, сладострастие. Именно эти характерные черты он сам и именует "карамазовскими". Иван - холодный разум, беспристрастный анализ. Алексей - человеколюбие и христианская мораль.

Забежим немного вперёд и посмотрим, к чему приводят братьев их "направляющие". Дмитрий на скамье подсудимых, Иван сходит с ума, и лишь Алексей очевидно становится сильнее и готов сделать следующий шаг в жизни.

Достоевский во всех своих книгах исповедует христианскую мораль. Он твёрдо стоит на принципах монархии и христианства. Не стали исключением и "Братья Карамазовы". Помимо сюжетных линий, людям, склонным к философским размышлениям, будет интересно почитать, например, дискуссию в келье старца Зосимы о церкви и государстве, и о пенитенциарной системе. Само собой, сегодня взгляды Достоевского во многом кажутся дикими. Но надо понимать, что "сегодня" разразилось отнюдь не сразу, к нему мы шли долго. И посмотреть на проблему под непривычным углом зрения - безусловно, полезный опыт.

В основе романа лежит довольно запутанная история, которую трудно разложить по полочкам перед неподготовленным читателем. Дмитрий Карамазов, в ходе одного из своих многочисленных безудержных кутежей, хотел воспользоваться затруднительным положением Катерины Ивановны, недавней выпускницы института. Однако удержался и помог ей из этого положения выбраться. Результат получился неожиданный: Катерина Ивановна сделалась его невестой. Казалось бы, вот и сюжет, как красавица воспитывает из чудовища достойного человека. Но - это лишь начало.

Дмитрий встречает Грушеньку, девушку куда более простых нравов и скромного происхождения. В неё-то он и влюбляется без памяти, как и его отец. Между отцом и сыном разворачивается противостояние. Преимущество отца состоит в том, что у Дмитрия нет ровным счётом никаких средств к существованию, он никогда не работал и всю жизнь пребывал в святой уверенности, что его ждёт наследство от погибшей матери.

В жизни Дмитрия - две женщины, одна - как бы эталон нравственной чистоты, этакий идеал. Другая - как бы воплощённый порок и падение. Они как бы воплощают две бездны, которые, по словам Дмитрия, может созерцать человек: высшую и низшую. Я говорю "как бы", потому что по ходу действия всё становится не столь очевидным. Неоднократно приходится задаваться вопросом: кто же из этих двух женщин нравственно выше.

Созвучна этой дилемме и сюжетная линия Алексея, который состоял в монастыре послушником при старце Зосиме. Казалось бы, вот, человек, беззаветно стремящийся к той, высшей бездне. Но и он получает страшный удар по самым основам своей веры, когда умирает его наставник.

Швыряя своих героев с небес на землю, и даже под землю, Достоевский подводит нас к одной мысли: нет такого пути, который позволил бы добраться до конца, не замарав ног. Мы все - люди. Мы ошибаемся, мы грешим, мы ни в чём не можем быть уверены до конца, и то, что минуту назад казалось нерушимой стеной, сейчас развалится перед нами, оставив только облако пыли. Лишь "нравственный закон внутри нас" позволит нам продолжать путь.

Этот самый нравственный закон присутствует лишь в Алексее. Дмитрий его лишён, им управляет закон эстетический, он превыше всего ценит красоту. А Иван - разум. Забавно, что все трое, такие разные - очевидно, дети своего отца. Фёдор Павлович, очевидно, тоже обладает незаурядным умом (взять хотя бы тот факт, что он про себя всё прекрасно понимает и нисколько себя не идеализирует, а на такое средние умы не очень-то способны, ведь "мы все глядим в Наполеоны", не так ли?), тоже сладострастный эстет, и, несмотря на боголульства и богомерзкие поступки, обладает совершенно определённо религиозным сознанием. Даже когда он набрасывается на христианские верования, за его нападками чувствуется страх. Слишком уж часто он возвращается к этой теме для человека, который совершенно не верует.

Наблюдение за героями этой книги - чистейшее и незамутнённое удовольствие. Популярная литература слишком приучила нас к математически выверенным персонажам с простой мотивацией и понятными поступками, подчинёнными этой мотивации. Да, так нагляднее, да, так лучше продаётся. Но похоже ли это хоть сколько-нибудь на реальную жизнь?

Реальный человек слишком широк, по выражению того же Дмитрия Карамазова. "Я бы сузил", - говорит он, тоже всё о себе понимая, но не имея сил измениться. Погружаясь в ту роковую ночь, которая представляет собою смысловой и событийный центр романа, мы видим человеческую натуру, как она есть, во всей её вопиющей непоследовательности, нелогичности и противоречивости. И читая о мытарствах Дмитрия, мы понимаем его совершенно, поскольку каждый хоть раз да оказывался хотя бы в отдалённо подобных ситуациях, когда необходимо действовать, когда решается твоя судьба, а ты не можешь ровным счётом ничего и сходишь с ума от бессилия. Разум лихорадочно ищет выход, которого нет. Сейчас бы остановиться, махнуть рукой, смириться с поражением и двигаться дальше. Но - нет. Призрачная надежда продолжает дразнить, а страх поражения погоняет хлыстом.

Тем интереснее потом читать о ходе следствия и судебного заседания, когда всем действиям Дмитрия пытаются дать объяснение. И это объяснение находится, но оно, мягко говоря, не соответствует действительности. Оно логично. А человек - человек не логичен.

Достоевский жестоко бичует всю уголовно-правовую систему. Причём, он абсолютно не видит путей её улучшения. На судебном процессе мы наблюдаем схватку прокурора с адвокатом, и с обеими сторонами нам трудно не согласиться. Они освещают одни и те же события с разных точек зрения. Они говорят не только и не столько о подсудимом. В этот момент за их словами стоят по-настоящему огромные смысловые пласты. Они говорят о явлениях. Они говорят о мышлении. Они говорят о России в целом.

Но на скамье подсудимых сидит не Россия, на ней сидит один человек, совершенно конкретный, и он ждёт правосудия. Получает ли он его? Нет. В ходе процесса мы видим, что он и не может его получить ни в каком виде. Победит прокурор - не то, победит адвокат - снова неправда. Весь институт суда не в состоянии адекватно справиться с этой проблемой.

Кто же способен, возникает у нас вопрос? Ответ практически в самом начале романа, в келье старца Зосимы. Церковный суд. Высший суд. Нравственный суд.

Может быть, сегодня уместно и посмеяться над такими выводами Достоевского. Однако и сегодня система отнюдь не блещет совершенством. И сегодня то и дело мы видим конфликт между буквой и духом закона, и сегодня отпускают бандитов, сажают невиновных. Правильного ответа до сих пор никто не нашёл. Так что нужно не смеяться, а с уважением отнестись к человеку, который хотя бы пытался.

Роман "Братья Карамазовы" отнюдь не исчерпывается магистральной линией. Это калейдоскоп судеб, сплетающихся в единый клубок. История старца Зосимы, лакея Смердякова, Ракитина, мальчика Илюши и его отца... Всё это не просто "вода для объёма", это важнейшие смысловые и эмоциональные столпы. Здесь мы увидим и нравственные перерождения, и глубокий художественный анализ социалистических движений, и многое, многое другое. Роман потому и больше рецензии, что в нём содержится несоизмеримо больше.

Напоследок хотелось бы прояснить один момент, который из моего изложения, наверное, кажется неясным. Может создаться впечатление, что весь роман - это такая махровая религиозная агитка. Но - нет. Достоевский превосходно изображает разброд в церковных рядах, отсутствие единства. Показывает и ту пропасть, что разделяет бога и церковь. Но что важнее всего - это решение старца Зосимы отослать Алексея из монастыря и отправить его жить в миру. Таким образом главный протагонист романа выходит из закрытого монастырского общества. Идеализации и абсолютизации нет. Жизнь слишком сложна и многообразна, чтобы от неё можно было прятаться за стенами монастырей. Мы - люди, и наш путь весьма извилист...

Роман "Братья Карамазовы" - это неторопливое, вдумчивое чтение. Множество мыслей, которые неизбежно возникают в голове. И полное отсутствие прямолинейности, идейного тыканья носом в нужные автору выводы. Мрачное повествование подчас кажется почти мистическим. Богатый язык позволяет автору выражать вещи, кажущиеся невыразимыми, и безусловно порадует любителей афоризмов множеством великолепных жемчужин.

Знай, послушник, что нелепости слишком нужны на земле. На нелепостях мир стоит, и без них, может быть, в нем совсем ничего бы и не произошло.