А. И. Куприн. Собрание сочинений в девяти томах. Том 6

Долгое время не могла собраться с мыслями, чтобы написать отзыв. Эта книга шокирует, возмущает, огорчает. Как можно так жить? Жизнь ли это? Спокойно ли спали те родители и родственники, которые продали детей в подобное заведение? Вопросов и претензий к книге и автору у меня было много, но все они развеялись к концу.

Яма. Говорящее название. Не улица, не публичный дом. Самая настоящая яма. Яма, в которую попали несчастные девушки, станет их могилой. Из их борделя выход только один – в заведение рангом ниже, где условия ещё хуже. Это доказано на примере Любы, которую студент Лихонин забрал, чтобы показать другую жизнь, научить трудиться. А потом искал способ, как бы от неё избавится и, наконец, бросил, как ненужную вещь.

Отдельно хочется сказать о том, как тщательно автор проработал образы героинь. Они не просто бездушные куклы, опустившиеся женщины. Они прежде всего люди, у каждой из них своя трагичная история, свой характер, чувства, эмоции, желания, проблемы, беды. В большинстве своем не хотели они для себя такой судьбы, кто-то решил за них, и вот теперь для всех они падшие развратные женщины, достойные осуждения.

После прочтения остаётся горькое послевкусие и ощущение безысходности. Идут годы, сменяются поколения, но по сути ничего не меняется. Есть проституция, есть сексуальное рабство. есть отношение к человеку как к товару.

Пока будет собственность, будет и нищета. Пока существует брак, не умрет и проституция.

Мне было больно, обидно и невыносимо омерзительно не читать саму повесть, а понимать умом и чувствовать душой страдания и такую жалкую участь этих женщин.
Время по истине страшное. В том ладу, в котором они жили, потеряв целомудрие по ошибке, будучи обманутой, их выбрасывали на улицу собственные матери и отцы, потому как не могли справиться с позором!!! И бедные дети, именно дети, либо сами шли в дома терпимости, либо их туда продавали, как скотину, как безвольного теленка....

Я почувствовала глубокое отвращение и омерзение почти ко всем героям мужского пола в этой повести... Лишь Платонов подкупил меня своей простотой и твердым принципом. Ночуя в публичном доме, он ни разу не брал к себе проститутку. И за это я уважаю его.
Лихонин - обманщик и предатель. Этот еврей с бесконечными фамилиями, именуемый Горизонтом - грязный сутенер, мерзкий, гнусный, у меня просто не хватает злости придумывать похабные названия этому нечеловеку. Именно нечеловеку. Он скот. Симеон... Каждый раз, как он бил кого-то из этих бедных и несчастных женщин... Мне хотелось так врезать ему на месте каждой из них... дать отпор, хоть не надолго... конечно, он пресек бы это стремление, и избил бы девушку еще хуже прежнего, но на ее месте я бы почувствовала какое-то не длительное успокоение совести "хоть бьет не зря"...
За что он их бил??? Ну за что? Животное.... мерзкий....
А эта змеюка, Эмма Эдуардовна

со всеми своими грудями животами и подбородками

склизкая немецкая тварь. Бывшая проститутка... К таким только ненависть. Больше ничего.
И вся повесть пронизана барышничеством, чтоб отпеть бедную самоубийцу - дать священнику на лапу...
Чтоб у городового паспорт получить - мало того что дать, он еще и торгуется, потому что у него детки и жена (а сам получает часть заработка именно из публичного дома...)
Повесть насквозь пропитана человеческой болью, позором, унижением женщины перед похотливым самцом, продажная любовь, но как-то и любовью это не назовешь... 10 минут пыхтения старичка или молодого-зеленого юнкера над телом девушки за грязных 2 рубля...
Но это еще ничего...
Были еще и извращенцы... Связывали их, насиловали... заставляли выделывать всякие грязные штуки... И все это наши мужья, сыновья, братья, отцы....
Мерзость....
Как мне жаль их всех... И как я благодарна Куприну за эту чудесную повесть, которую он посвятил матерям и юношеству. Все без исключения молодые люди должны читать и знать это произведение. Мужчины - чтоб иметь хоть какое-то уважение к "слабому полу" (который, впрочем, иногда намного сильнее, может, не телом, но духом), и женщинам - чтоб уберег Всевышний пройти мимо, и не ступить на эту тропу такого низкого грехопадения, унижения, боли, болезней и всего-всего нехорошего, что несет с собою эта древнейшая профессия...
Аминь.

Русская классическая литература, я тебя люблю. Это первое мое знакомство с автором и сразу такое. Никогда не думал , что в то время кто-то осмелиться так правдоподобно написать про проституцию и другие человеческие пороки и слабости. На примере одного публичного дома мы видим всю ужасную жизнь этих женщин. Как то все мерзко, грязно и убого. Судьбы женщин попавших в это заведение разными путями , а по большому счеты в рабство , переплетаются между собой в горькой реальности. Общество не привыкло считаться с падшими женщинами. Да и сами обитатели Ямы не видят для себя другого будущего. Никто из них не стремиться вырваться из порочного круга , так как клеймо проститутки не спрятать. Концовка этой истории весьма трагична, но прочитать это произведение надо. Роман написан блестящим языком с некоторой долей иронии , драмы и сильной психологической стороной.

Читайте больше друзья!!!

Честно говоря, рецензию писать не планировала, но вдруг, не прошло и недели после заседания книгоклуба, ради которого в бешеных темпах читалась эта книга (менее суток и дочитана за полчаса до встречи), мне захотелось зафиксировать некоторые свои мысли, возникшие при чтении этой книги и после - во время обсуждения.

Почему-то, такое бывает редко, но пока я читала, меня всё время посещали какие-то фантазии по поводу развития событий и изменения судьбы героев. Сначала я решила, что книга будет о судьбе какой-то одной несчастной девушки, которая по собственной воле попала в этот дом терпимости, а теперь её разыскивают родители (может это будет удивительно владеющая иностранными языками Тамара? Oo). Затем я решила, что влюбленная еврейская парочка в поезде - это та самая Сонька Руль и ее воздыхатель-аптекарь, к счастью, выяснилось, что это совсем другие люди, а то получилось бы, что выход из публичного дома один – торговать галантерейными товарами, прикрывая таким образом торговлю женщинами (жаль, что о дальнейшей судьбе этих героев автор ничего не рассказал). Но больше всего я ждала от Любки, я так и видела, как она становится революционеркой.

Также я весьма удивилась, когда вдруг поняла, что события-то происходят в Киеве, даже не знаю, почему это стало для меня такой неожиданностью. Очень заинтересовала история этой Ямской улицы, она оказывается совсем близко к центру города, а я там даже не ходила.

И вот еще что, в этой повести, да и в других своих рассказах, автор говорит не «украинский», а «малорусский» или «малороссийский», только один раз встречается, во время большой пьянки:

Интересно, как это воспринимается украинскими читателями, особенно с Западной Украины, а также интересно, как это переводят, когда переводят Куприна на украинский язык.

В романе "Яма" Сергей Иванович Платонов, очень колоритный персонаж - исследователь жизни, сетует, что русские литераторы о ком только не писали

Александр Иванович Куприн решил заполнить одну из лакун русской литературы и написал роман о публичном доме, о проститутках. И как написал! По сути, "Яма" - роман изобличающий скотское отношение к женщине в современном для Куприна обществе (роман был опубликован в 1915 году). Говоря о женщине, я, прежде всего, имею ввиду среднестатистическую жительницу Российской империи того времени, а не представительницу привилегированного класса дворян, которая была не так бесправна, хотя и в этом очень небольшом слое общества благородные мужи, иногда, ломали и унижали женщин с молодецким задором.

Роман Куприна, с одной стороны, - методичное описание легальной проституции в России, здесь мы видим как живут и работают проститутки в публичном доме "среднего класса" (по стоимости разовой услуги заведения делятся на 3-х рублевые, рублевые и полрублевые). Буквально расписан день проститутки с момента, когда она просыпается, до вечера, когда прибывают клиенты, потом работа с клиентом, развод его на дополнительные услуги (алкоголь, еда, живая музыка).

Сам секс для проститутки абсолютная рутина, а зачастую он ей противен. В романе есть только одна проститутка, которая выполняет свои обязанности с огоньком и получает удовольствие, товарки ее презирают, считают ее больной на голову (что так и есть, она потом сходит с ума).

Куприн раскрывает читателю суть отношений жриц любви с администрацией публичного дома, показывает как эти отношения оформляются документально. Формально всё чисто: женщина становится проституткой совершенно добровольно и в любой момент может уйти из "профессии", превратившись из публичной женщины в обычную непубличную. Но на деле сплошная грязь: принуждение, насилие, жесткая эксплуатация и прочее, прочее. В романе есть отдельный, довольно значительный кусок, где автор показывает технологию и размах торговли женщинами в масштабе Российской империи и не только.

Другая сторона романа - это рассказ о беспомощности, бесправии, женщины в обществе, где женщина рассматривается как приложение к мужчине и, по сути, не считается полноценным человеком. Ещё раз - речь идет об обычных женщинах "из народа", у которых высок риск стать объектом торговли живым товаром: родители продают дочерей, мужья - жён, помещик совращает крестьянок и продает их и так далее, и тому подобное.

Из романа явно следует, что Куприн считает, что практически все проститутки (99,9%) изначально были совращены (значительное число в несовершеннолетнем возрасте), а затем их тем или иным способом принудили к проституции: принудили явно или они были поставлены в невыносимые условия, из которых только один выход - на панель. Отсюда проистекают и ужасные трагичные судьбы проституток из романа. Не верить Куприну у нас нет никаких оснований, он хорошо знал действительность и в отличие от нас жил во времена "хруста французской булки".

Куприн в романе, много говорит о ужасной роли мужчин - сцена, где проститутка Женька жалеет студента Колю Гладышева и он осознает гадкую действительность, вспоминает как вел себя отец с горничными, как он сам воспринимает Женьку, переворачивает сознание Гладышева, он вдруг понимает, что и он, несмотря на "хорошее" отношение к Женьке, встал в ряд грязных похотливых мудаков, что сломали Женькину жизнь. Куприн, может быть сам того не желая, говорит в романе, что полная зависимость жизни женщины от мужчины - это зло. Проститутка Любка, которую студент Лихонин "освобождает" из публичного дома, а потом бросает, вынуждена вернуться и, пресмыкаясь, умолять, чтобы ее приняли назад, так как женщине одной прожить в патриархальном обществе в сотни раз тяжелее, чем мужчине.

Если смотреть на проблему шире рамок романа, то понятно, что проституция была, есть и будет - никаких иллюзий питать на этот счет не нужно. Суть не в том, что женщина торгует своим телом и пользуется сильнейшим биологическим инстинктом мужчины, а в том, является ли ее решение свободным. Общество должно бороться не с проституцией и проститутками, оно должно бороться за права женщин. Женщина должна иметь такие же права, что и мужчина, а для случаев насилия над женщинами, которые также всегда будут, существует мощный карательный аппарат, который государство должно использовать беспристрастно и беспощадно.

Как Куприну удалось опубликовать этот труд - для меня загадка. Понятно, что проституция в дореволюционной России была легализована, и все кому надо и не надо знали про "желтобилетных". Но одно дело знать, а другое - писать про "их нравы". Сама книга представляет собой подробный отчет о журналистском расследовании пополам с производственным романом, как бы это ужасно ни звучало применительно к борделям.

Повесть о жизни одного борделя вызывала любопытство со школьной скамьи, ведь запретная тема так будоражила воображение. Перечитывая ее сейчас, я поражалась, с какой точностью автор вывел своих персонажей. Жил он что ли, по при меру своего героя Платонова, в публичном доме с целью сбора материала? Не знаю, но подозреваю, что какая-то часть действительно написана с натуры. И натура эта страшненькая в своей реальности. Девицы, застрявшие в душевной незрелости, вызывают жалость смешанную с брезгливостью. Знаю, не их вина, что они застряли во второразрядном борделе, эти девочки - они те, что не прожили свою жизнь. Так, мелькнули и погасли, не успев разгореться толком. Интересно показано, что в перворазрядном заведении мадам Треппель женщины другого сорта. Актриса и баронесса разговаривают с рижской немкой, и они шокированы услышаным. Вместо забитого напуганого существа перед ними уверенная в себе, расчетливая, вполне осознающая свои действия и положение зрелая женщина. Для нее проституция - способ заработка и не более того. Она не мучается, блюдет и уважает себя. Собсвенно, в этом ее отличие от девиц из заведения Анны Марковны. Эти денег не считают, живут как птички ото дня ко дню, и не желают задуматься о будущем. Даже Женя, такая из себя злая и независимая, просто брызжет желчью и не делает ничего, чтобы вырваться из кабалы. Я из не осуждаю, нет, жалко их. Растленные девочки, слабо соображающие от изоляции, усталости, пьянства и душевного отупения, у них не было ни единого шанса. Только Тамара могла вырваться из порочной круговерти. Тамара вообще персонаж больше сказочно-романтический, эдакая писательсткая фантазия для закрутки сюжета.

Самый страшный из пауков, кормящихся от женских тел - это еврейский торговец живым товаром со множеством личин и фамилий. Жуткий тип. Образ явно собирательный, но от этого не менее жизненный. Он начало всех бед, этот мотающийся по миру вербовщик. Бандерши не намного лучше, но для них бордель это едиственный бизнес, в котором они соображают. А вот вербовщик, продающий в бордель собственную жену... сильный персонаж.

Не менее отрицателен студент Лихонин, выкупивший из заведения Любку, поматросивший ее да и бросивший. Иногда надежда - это единственное, что поддерживает человека на плаву. Все девушки втайне мечтали о принце, который заберет их из телесного ада. Однако студент, из благих побуждений поманивший девушку новой, лучшей жизнью, а потом безжалостно выставивший Любку на улицу, намного хуже самых худших разовых клиентов. Он не будущее ее убил, он выжег остатки всего хорошего из Любкиной души, сколько бы там ни наскреблось на дне.

Не понравилась концовка. Такое впечатление, что писатель устал от своих персонажей и просто быстренько со всеми расправился. Я не надеялась на счастливый исход ни для кого из участников, но покоробила скомканность и торопливость, с которой Куприн избавляется от девушек. Как от надоевших игрушек.

Отличной иллюстрацией к "Яме" станет стихотворение Ладыженского в подражание Франсуа Вийону:

Я знаю мир - он стар и полон дряни,
Я знаю птиц, летящих на манок,
Я знаю, как звенит экю в кармане
И как звенит отточенный клинок.
Я знаю, как поют на эшафоте,
Я знаю, как целуют, не любя,
Я знаю тех, кто "за", и тех, кто "против",
Я знаю все, но только не себя.

Я знаю шлюх - они горды, как дамы,
Я знаю дам - они дешевле шлюх,
Я знаю то, о чем молчат годами,
Я знаю то, что произносят вслух.
Я знаю, как зерно клюют павлины,
И как вороны трупы теребят,
Я знаю жизнь - она не будет длинной,
Я знаю все, но только не себя.

Я знаю мир - его судить легко нам,
Ведь всем до совершенства далеко,
Я знаю, как молчат перед законом,
И знаю, как порой молчит закон.
Я знаю, как за хвост ловить удачу,
Всех растолкав и каждому грубя,
Я знаю - только так, а не иначе...
Я знаю все, но только не себя.

Вообще мало кто из наших современниц, с которыми мы общаемся в повседневной жизни имеют представление о предмете разговора. Нет, ну конечно мы слышали, знаем кто это, "Интердевочку" смотрели, в классике читали. Может быть, мужчины об этом больше осведомлены - мужская похоть отличается, видимо, от женской. Для меня тема неизведанная, и слава богу. Потому что внутри кипит негодование на тех, кто это придумал, кто этим пользуется, кто на этом зарабатывает и кто соглашается на эту непыльную работёнку. Потому что телесная любовь это не скотоводство, а когда паразитируют на чувствах, которые очень-очень близко это мерзко.

Нечего больше сказать. Книга мощная.

Редкая ситуация для Чехова, когда он идёт на разговор с читателем. Любым человеком, который знакомится с текстом рассказа в журнале. Таким, каким его представляет себе Антон Павлович. Попытаюсь написать портрет этого читателя.
Он очень много читает, так как с первой строки – «В роскошно убранной гостиной, на кушетке, обитой темно-фиолетовым бархатом, сидела молодая женщина лет двадцати трех. Звали ее Марьей Ивановной Однощекиной», сразу начинает возмущаться - «Какое шаблонное, стереотипное начало!» Потому что наш читатель - искушённая личность, избалованная рассказами с «роскошно убранными гостиными». Чехову остаётся только извиниться за неудачное начало.
Но следующая строка заставляет читателя сердиться – «Ну, вот, вот... Так я и знал. Молодой человек и непременно двадцати шести лет! Ну, а дальше что? Известно что... Он попросит поэзии, любви, а она ответит прозаической просьбой купить браслет. Или же наоборот, она захочет поэзии, а он... И читать не стану!»
Антон Павлович продолжает – «Молодой человек не отрывал глаз от молодой женщины и шептал:- Я люблю тебя, чудная, даже и теперь, когда от тебя веет холодом могилы!» А читатель уже вышел из терпения и начинает браниться – «Чёрт их подери! Угощают публику разной чепухой, роскошно убранными гостиными да какими-то Марьями Ивановнами с могильным холодом!»
Тут-то Чехов и допускает стратегическую ошибку! Он начинает оправдываться тем, что у него лихорадка, а писать рассказ надо, так как из четырёх литераторов, которые могли бы написать что-нибудь для заполнения места в журнале, в данную минуту это сделать может только он один. Остальные трое никак не могут. Нельзя ему не писать этот рассказ!
При этом Антон Павлович жестко режет правду-матку в глаза читателей, что нельзя заполнять номера газет и журналов читательскими произведениями, что те шлют в редакции – «Из ваших тяжелых пудов едва ли можно выбрать маленький золотничок, да и то с великой натяжкой, с великим усилием».
Да! Чехов считает, что, нельзя ни на один день «закрывать всю текущую литературу». «Если мы уйдем и оставим наше поле хоть на минуту, то нас тотчас же заменят шуты в дурацких колпаках с лошадиными бубенчиками, нас заменят плохие профессора, плохие адвокаты да юнкера, описывающие свои нелепые любовные похождения по команде: левой! правой!» Господи! Антон Павлович! Это уже давно произошло! Литературу отечественную давно захватила толпа графоманов, те самые «шуты в дурацких колпаках с лошадиными бубенчиками»! На кого же Вы нас оставили!!!
Фраза – «Садитесь же поскорее, излагайте ваши глубокие, великолепные мысли, напишите целые три пуда и пошлите в какую-нибудь редакцию. Садитесь поскорей и пишите! Пишите и посылайте поскорей! И вам возвратят назад».
Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 258

Куприн, видимо, очень смелый писатель, раз взялся за тему проституции и так обстоятельно всё расписал. Русская классическая литература как-то умалчивает этот вопрос или касается очень вскользь, скорее показывая трагедию отдельно взятой жизни, а не явление как таковое (мне попадались только два примера - Сонечка Мармеладова да Катюша Маслова). Куприн же показал проституцию во всей ее "красе", выставив не столько проституток и даже не хозяек публичных домов в неприглядном свете, сколько общество. Это общество -- самые что ни на есть "добропорядочные" люди -- падает в яму, когда узаконивает проституцию, когда пользуется услугами публичных домов, когда презрительно смотрит на проституток свысока и брезгливо воротит от них нос. А проститутки у Куприна -- дети, не знающие жизни, потому что вовлекаются они в проституцию еще детьми. И хуже всего, что часто их продают собственные матери, а бывает, что даже любимые "мужья" -- очень красочная вторая часть об этом в "Яме". Вся схема масштабного вовлечения в проституцию показана читателю через деятельность Горизонта. А дальше никакой жизни кроме своего публичного дома девушки не знают и не видят. И, думаю, никогда это явление не уйдет, потому что был на него спрос, есть и будет. И Куприн говорит об этом же, и причину такого спроса видит в институте брака. Здесь не могу с ним согласиться. Не брак толкает людей на покупку "любви", во всяком случае -- в наше время. А что? Безнравственность, леность, безразличие к искренности чувств или неверие в них? И почему хотя бы элементарная брезгливость и страх заразиться не останавливает таких людей? Проститутки скинуты в яму, из которой почти нет шансов выбраться, а покупатели сами в эту яму прыгают и еще деньги за это платят.

Честно говоря у меня неоднозначное отношение к проституции. Я считаю абсолютным злом ту проституцию, которую показал Куприн. Но в книге есть небольшой эпизод о дорогом публичном доме. То, что говорила его обитательница -- если это правда, конечно, а не россказни для любопытных посетителей -- на мой взгляд, имеет право на жизнь. Если уж проституция неизбежна, то пусть она будет в такой форме (хотя по мнению Куприна, это самый презренный вариант). Во всяком случае это вряд ли хуже, чем ожидание (а часто даже требование) дорогих подарков от своего поклонника, женитьба/замужество по расчету или жизнь на содержании. Ведь во всех этих случаях любовь покупается и продается, разница только в количестве единовременных покупателей.