Собрание сочинений в 4 томах. Том 2. Защита Лужина. Подвиг. Соглядатай. Рассказы

Захлебываясь мыслями и впечатлениями, сижу и пытаюсь сформулировать хоть что-нибудь. А вокруг бушует вихрь из 64 клеток и шахматных фигур...
Книгу я только, что отложила, а уже хочется перечитать. С ней у меня сложились почти (какое счастье, что есть этот зазор - "почти") такие же отношения как у Лужина с шахматами. Чтобы я ни делала мысли мои относились к ней, еще чуть-чуть и она поглотила бы меня полностью.
Как страшно, как красиво жизнь превратилась в шахматную партию. Долгие годы выстраивалась сложная комбинация, которая в итоге подвела игрока к патовой ситуации.

Защита Лужина – одно из произведений после прочтения которого кажется, что выпил стакан чистой родниковой воды. Образы, которые рождает книга, яркие и понятные. Лужин живой: такой, что будто дышит где-то рядом со мной.
Впечатлило то, как точно Набоков отразил манию – манию поиска разгадки. Лужин ищет ключ, ответный ход в шахматной партии, пытается уловить его в образах, среди слов других людей, прячет фигуры, просыпается по ночам. Он неразговорчив, уступчив, но непоколебимо верен себе.
К тому же, как прекрасно пишет Набоков, как легко перелистываются страницы. И я может быть повторюсь, но да, мне тоже захотелось вспомнить шахматы.

Ах, милый Лужин, зачем ты такой мне понятный и близкий? Почему, читая про твои невзгоды, я мимолетом видела себя?
Мадам Лужина, почему мне я Вас так люблю за Вашу добрую душу и ненавижу за Вашу слепую самоотверженность?
Какая прекрасная пара. Какое воспевание простой любви. Я в восторге.

Как же я прониклась этой драмой. Бедой маниакально-фанатичного гения, талант которого ломает его и ломает окружающих. Вот и думай, а не лучше ль прожить жизни серым обывателем, чем трагично уничтожить самого себя и попутно затянуть окружающих в черную дыру разрушения.

А вообще, давно не получала такого удовольствия от чтения. Правда, увлекаясь смакованием Набоковского стиля, мне приходилось периодически возвращаться к уже прочитанному, так как красота построения текста совершенно отвлекала меня от хода повествования.

Не люблю, когда на обложке ставят актеров из экранизации. Это спутало все карты.

Моя вторая встреча с Набоковым прошла более успешно, чем первая. Проще, так сказать.

В сознании постоянно путались 2 образа - Лужин, изображенный на обложке и Лужин, которого описывает автор. Вы видите на картинке рыхлого,дряблого и неряшливого человека? Я - нет. Натура впечатлительная, я очень расстраивалась по этому поводу.

У Лужина нечто вроде шизофрении, нечто вроде лучшего мира, в котором все очень логично и четко, в котором все ходы расписаны наперед и неожиданный ход соперника не ставит в тупик, а вызывает лихорадочную работу мысли. Все прописано и разложено по полочкам, даже диалог Лужин (Набоков, конечно) может вписать в четкие рамки шахматных комбинаций.

С этой книгой сама немного сходишь с ума, начиная видеть непонятно что. На меня накатил приступ в ванной)
А про язык Набокова все знают. Я не знаю, каким нужно обладать интеллектом и насколько знать и любить родное слово, чтобы так филигранно описывать обычные с виду вещи. Достать чернил и плакать!

Хотела читать медленно, чтобы растянуть удовольствие, но все равно получилось залпом. Набоков как всегда образен и точен. Он так опишет интонацию и выражение лица, что ты это увидишь своими глазами, услышишь своими ушами и самому себе удивишься.

Мрачная история о человеке, поглощенном одной только страстью. Об ущербной и не созидательной гениальности. Герой-мальчик вызывает сочувствие, герой-мужчина - его же, но вперемешку с отвращением. Прототипом, кстати, был реальный человек, друг Набокова.

И еще у Набокова хорош юмор. Не юмор даже, а насмешливая тонкая ирония. Очень понравились моменты, где появлется мама главной героини, все эти ее комментарии, и еще сцена, когда потерявшего сознание героя притащили к невесте домой.

После прочтения книги, было 2 самых главных мысли в голове: потрясающий язык и сюжет, который постоянно приходилось ловить за хвост.
Язык, действительно, потрясает, своей ажурностью, емкостью, построением фраз, какой-то меткостью. Окунаешься в него полностью, попадаешь, словно в паутину, из которой сложно выпутаться. И порой (а у меня, если честно, достаточно часто) за этой красотой языка - исчезала суть. Я останавливалась - пытаясь вспомнить и обдумать уже прочитанное, и только потом читала дальше.
В первой половине книги ещё все осложнялось описанием шахматных партий, каких-то задач, специальных терминов и т.д., то есть темой, которая мне совсем не близка, и более того, не интересна. Во второй же половине, чтение пошло веселее, появившаяся линия любовно-семейных отношений, новые герои, борьба за Лужина (за его моральное состояние)...
Главный герой не вызывал особых эмоций, разве что жалость, жалость, которая бывает ко всем больным людям, которые не могут справиться со своей болезнью, которая затягивает их дальше и дальше. Одержимость игрой, с одной стороны - в ней, зажатый мальчик, нашел себя, поднялся до высот. С другой - потерял себя, стал жить только ею, доведя в итоге все это до безрассудства.
В этой книге для меня открылся совсем другой Набоков (по сравнению с прочитанными ранее "Лолитой" и "Камерой обскура"), но я не знаю, захочу ли продолжить далее знакомство с автором.
И, к сожалению, не могу выразить своего однозначного отношения к книге, может быть до конца недопоняла, может быть не до конца прониклась.

Пожалуй в этой повести проглядывает тот Набоков, что появится позднее, в американский период. Темы все узнаваемые, "набоковские". Но в тоже время здесь и тема "Постороннего" Камю - взгляд на себя со стороны, отстраненность от действительности. Хотя Набоков и считал себя гением и упорствовал на том, что ни на кого не опирается в своём творчестве (особенно в поздние годы творчества), но от коварных параллелей не скроешься, не замаскируешь литературное наследие. Оно по-любому влияет на творчество.
Но Набоков всё же хороший писатель, бесспорно, хотя эта повесть не произвела такого впечатления, как "Защита Лужина", "Камера обскура" и "Приглашение на казнь" - вот уж точно самые набоковские произведения. Они, в сравнение с остальным творчеством, другие, но я эти романы люблю больше. В них язык похож на музыку.