Девственницы-самоубийцы

Сразу вызвало раздражение название. Сейчас его назовут кликбейтным, потому что физическая невинность девушек совершенно не имела никакого значения для сюжета. Тем более, что одна из них на момент смерти уже имела опыт интимных отношений с мальчиками. Это для меня первый жирный минус книги.

Второй недостаток - я так и не поняла основной идеи автора. То есть он поднял несколько проблемных моментов: лицемерие и равнодушие жителей благополучного городка, детско-родительские отношения, психические расстройства, сложности взросления - помусолил эти темы и оставил. А ведь только на одной из них можно было выстроить сюжет, актуальный во все времена.

В результате, получилось довольно поверхностное повествование с акцентом на описание деталей, а не на внутренний мир сестёр Лисбон. И, главное, я не поверила, что девушки не смогли набраться сил, чтобы сбежать от сумасшедшей мамаши и рохли-отца. В таком возрасте, да при взаимной поддержке ничего не страшно. Только если сёстры не были затюканы родителями до такой степени, что при всегда открытой двери не нашли в себе сил сбежать. Однако же, автор не показал нам их затюканными. Странная история получилась, вязкая и какая-то малоправдоподобная.

Небольшой американский пригород, тихие улочки, ухоженные лужайки и счастливые соседи. Дети ходят в школу, отцы ездят на работу, матери тщательно полируют дверные ручки. Красота и благолепие. В таком идиллическом месте живет семья Лисбон, родители и пять дочерей, 13,14, 15, 16 и 17 лет. И все было вроде бы прекрасно, пока младшая не попыталась оставить этот бренный мир и со второй попытки ей это удалось.
Мы, коллективный рассказчик и я читатель, пытались заглянуть за глухие шторы дома Лисбонов, проникнуть за их запертые двери, подглядеть в их закрытый мир, чтобы понять, как, почему случилась эта трагедия.
Мне, родившейся и выросшей в огромном городе, наполненном множеством событий и мероприятий помимо телепередач, и жизни соседей, трудно представить жизнь на виду в маленьком городке. Тем более такое пристальное внимание соседей, чьё любопытство раздражено закрытостью семьи.
Мы следим чуть ли не за каждым шагом сестёр, вылавливаем их тени мелькнувшие в окнах, изучаем содержимое их корзины для мусора, случайно заглянув в туалет, ловим их взглядом на переменах в школе. И их краткая жизнь становится важной частью долгой жизни рассказчиков.
Шоу за стеклом в реальном времени, но при грязных стёклах.
И история рассказанная Евгинидисом, становится не столько о катастрофе в доме Лисбонов, а о том, как заинтересованные соседи пережили эту катастрофу рядом. О наблюдении за агонией, о попытках спасти, и об одиночестве, в котором даже между заинтересованными друг в друге соседями лежит непреодолимая пропасть. И никакие попытки ее преодолеть не приносят результата. Кто строил стену: Лисбоны или рассказчики, чьё назойливое любопытство мешало сближению, кто предпочитал иллюзии реальности.
А потом личную трагедию возвели в общий символ: упадка городка, экономического кризиса, загнивания капиталистического уклада, загрязнения природы, удаления человека от природы, отсутствия психологической помощи, отсутствия сексуального воспитания подростков. Для всего важного, можно привести в пример несчастных девочек Лисбон. И они уже перестают быть теми, кем они были, и становятся тем, кем их сделали чужие слова и действия.
Что же читатель узнаёт о сёстрах Лисбон: описание их внешности, нарядов, некоторых привычек и круг интересов, описание их ванной комнаты, вплоть до использованного тампакса в мусорной корзине. И описание завораживающих попыток Люкс, самой сияющей из сестёр, нарушить все запреты, даже ценой собственного здоровья и благополучия. И описание их ранних смертей, во время забастовки кладбищенских рабочих. Будто городок никак не хотел расставаться даже с их трупами.
Печальная история, в которой вопросов осталось больше, чем ответов, и не все эти вопросы к сёстрам Лисбон.
Часть вопросов стоит задать и себе, мы проследим.

«Девственницы-самоубийцы» - сложный роман. Он пропитан горечью и болью утраты, запахом смерти и гниения, безумием и манией, тоской и печалью... Очень уж много всяких противоречивых мыслей вызвала книга у меня. Ниже я попытаюсь, как можно более понятно, изложить их.
Начну с того, что первые страницы романа написаны в духе подросткового расследования. И только спустя некоторое время до меня дошло, что я ошиблась. Книга написана от лица взрослых мужчин, которые некогда были одноклассниками и соседями сестер Лисбон. И вот этим ребятам спустя столько лет взбрело в голову вновь покопаться в «грязном белье». Причем местами они и правда выуживают на свет воспоминания о грязном белье девочек. Естественно, всплывают и другие подробности: депиляция усиков, использованные тампоны, лобковые волосы… Я понимаю, что для бОльшей достоверности нужны различные детали. Но книга буквально пропитана такими вот моментами.
Да и вообще мне дико было осознавать, что повествование ведут взрослые, состоявшиеся мужчины, которые едва ли могли числиться друзьями сестер Лисбон. Почему же их продолжают тревожить обстоятельства гибели девочек? Да, эти мужчины были впечатлительными детьми, которые пытались спасти сестер и сохранить память о них... Но я думаю, собирать и хранить гребни с остатками волос, порванные тапочки, грязный лифчик, колпачок от помады - это уже попахивает маниакальным преследованием и фетишем. На протяжении всего чтения у меня в голове упорно зудела мысль: "Люди обожают трагедии. Люди жаждут знать подробности всех несчастий. Люди смакуют горе, пока оно не коснется их самих".
Тема суицида – одна из самых непростых. Кто-то будет говорить, что лишь слабаки и трусы добровольно уходят из жизни. А кто-то скажет, что самоубийство – это проявление недюжинной выдержки и показатель силы, ведь подавить инстинкт самосохранения не так уж просто. Кто-то назовет это невероятным эгоизмом...
В обычной жизни многие винят в добровольном уходе из жизни детей их родителей. Верно ли это - судить не мне. Но вот в книге автор явственно дает понять, что наиболее очевидная причина трагедии сестер как раз кроется в деспотичном нраве их матери. Я не представляю, как может прийти в голову держать пятерых девочек запертыми и отрезанными от мира. Понятно, что все родители хотят защитить своих детей. Но, получив первый «тревожный звоночек», продолжать гнуть свою линию – это перебор. Самое ужасное, мать до конца своих дней будет верить в то, что все делала правильно. Правильно, понимаете? Пять девочек, одна за другой, добровольно ушли из жизни. Но в этой женщине не шевельнулась ни одна мысль, что она может быть как-то причастна к такому решению детей. Понятное дело, факторов, повлиявших на ход событий, великое множество. Окончательного ответа на вопрос "Почему?" Евгенидис не дает. Оно и к лучшему.

Честно сказать, если б весь город обсуждал мои тампоны, трусы, попу и волосы, я б, возможно, тоже прогулялась в окно...

Пересказывать сюжет смысла не вижу - аннотацией и названием все сказано. И как бы странно это не звучало, самоубийство пяти сестер - не самое нездоровое, что есть в этой книги. Посмертное сталкерство, взрослыми мужиками, девочек, которые по сути, умерли детьми - не самое приятное, что можно прочесть, но еще хуже то, с каким нездоровым смакованием автор описывает тампоны, белье, тела, запахи и комнаты юных сестер Лисбон... хочется блевать, пить самогон из граненого стакана, плакать, утираясь плюшевым медвежонком и опять блевать.

Я не категоричный поборник скабрезностей - эти ваши Уэлши, Берроузы, Паланики, Миллеры, Бёрджессы и прочие, мне залетают не взвывая такой брезгливости, как вызвал Евгенидис.

Людей в романе нет. Главные персонажи - сексуальные влечения. И влечения эти, я вам скажу, невменяемые даже для пубертатного недотраха.

Тонкий психологизм? - Нет...
Глубокая трагедия? - Да ну...
Проблемы общества? - Ну нет...

Многолетняя дрочка на мертвых девочек - Ауфффф!

"Средний пол" вроде даже хвалят, подумывала прочесть, но тут мне подвернулась Кристоф со своей "Толстой тетрадью"...Господи, да где ж я так нагрешила-то, а?! Приложите мне к сердцу Маркеса, к голове - Франзена,а к душе - сестер Бронте.

Плотность воздуха

Это хорошая книга не потому, что в ней пять волшебных созданий отказываются принимать мир, и даже не потому, что София Коппола и группа Air навсегда впечатали эту историю в нашу культурную память.

Это хорошая книга, потому что воздух её повествования настолько плотен, что в некотором смысле она реальнее жизни. В этом воздухе столько крохотных, но неподдельных событий (мошкара июля, барбекю у Пола Болдино, выхлопы постаревшего автомобиля Чейза Бьюэлла, запекающийся на жаре винил, пот молодой теннисистки на соседней стрит, колокола, бьющие к церковной службе, консервированная фасоль, стрёкот драндулета молочника, сладкие духи сестёр Лисбон), что нашей действительности трудно тягаться с точными и ненормально живыми воспоминаниями постаревших мальчиков, поведавших историю любви всей своей жизни. Сколько их, нам так и не удалось сосчитать. Их "мы" придаёт повествованию что-то дивное, что до этих пор не приходилось видеть.

Эти мальчики по-своему атеисты. Или язычники. Жизнь для них соткана из предметов, кои остаются, когда человек умирает. Сколько бы они ни говорили, что сёстры Лисбон пребывают в небесном благоденствии, их манеры говорят другое: мы брошены нашими возлюбленными. Их нет, есть только прозрачные дриады нашей памяти, возникающие, как из лампы Алладина, из наших экспонатов - губной помады Мэри, бюстгальтера Люкс, школьных театрадей Терезы, браслетов Бонни, дневника Сессилии.

Все свидетели трагедии Лисбон - от психотерапевта Хорникера до старика-полуночника Такера - все воспринимаются как реальные люди, а значит, как несущие ответственность. Все хотели спасти девочек, и никто этого не сделал. Наши юные "мы" попытались, но поздно и вяло. Как и другие, они больше глазели на сестёр, чем воспринимали их как людей. Эта завороженность всего вокруг и дала трагедии развиться в полную силу. На мой взгляд, их смерти - это не только вызов, не только отказ растерять свою чистоту в грязных переулках грядущих 80-х и 90-х. Остальные четыре пули в six-shooter-е их решения убить себя - ад семейного заточения, тюрьма строгого режима, где мамочка-коммендант - абсолютно невменяема. Все видели это, но не могли перестать глазеть и начать что-то делать. И так и не признали своей вины.

Эта история, которую после прочтения я не могу воспринять иначе как реальную (ведь она дышит настоящим, а не литературным воздухом), привела меня к мысли, возможно не заложенной автором, но тем не менее вполне ясной, даже неизбежной: обожание не имеет ничего общего с любовью.

Я не смогла дочитать эту книгу, хотя очень старалась. Все время боролась с желанием хорошенько помыть руки и умыться, такое ощущение, что все тело покрылось липкой зловонной грязью. Честно, читать было противно, прямо - таки чувствовались запахи грязного белья, давно застоявшегося мусора и гнили. Если на такой эффект и рассчитывал автор, то задуманное ему удалось, но только книга эта явно не для меня.
Главные героини мне напоминали кукол Чаки, даже объяснить сложно почему, просто какая-то внутренняя неприязнь и отвращение. И вообще, мне кажется, автор слишком много времени уделял описаниям всяких мелочей, соседей – мальчишек, от лица которых ведется повествование, в общем кого угодно, только не сестер. Я не смогла понять героинь, почему они так жили, почему оборвали свое существование, хотя разница в возрасте между мною и старшей из них всего три года.
И самое обидное, я не поняла, для чего была написана эта книга, что читатель должен вынести из нее. Я кроме омерзения, не вынесла ничего…

Смерть многолика... У самоубийства
не может быть всего одна причина.
Когда за что-то зацепиться можно,
нам не конец. А не за что — конец.
У смерти может быть одновременно
лицо толпы, лицо самой эпохи,
лицо газеты, телефона, друга,
лицо отца, учительские лица.
У смерти может быть лицо любимой
и даже нашей матери лицо.

Евгений Евтушенко. Голубь в Сантьяго

Какой смысл размышлять о жизни и смерти, о правильности выбора и о морали, когда ты не был на месте того, чьи поступки порицаешь. Можно бесконечно говорить о том, что выбор есть всегда, но он бывает очень скудным. Какой выбор был у сестер Лисбон?

Всем было их так жаль, но никто не захотел помочь. Мир наполненный лицемерием. Маленькие города, построенные на фальшивой заинтересованности в чужих проблемах, когда люди осведомляются о твоих делах, только ради того, чтобы за ужином перемыть тебе кости. Преувеличение собственной значимости за счет унижения окружающих - вот мантра таких мест. И в довершении общей картины безвыходности, мать забрала у девушек опьяняющий момент юности, и им осталась только давление мира взрослых со всей непроглядностью его окраин. Естественно, что самой первой сдалась Сесилия. Для 13 лет это давление и отчужденность стали кошмаром наяву, спрятаться от которого можно только под тенью вяза или в своем дневнике. А если станет совсем невыносимо можно скользнуть мимо занавесок и раствориться в ночной тишине.

Эти девочки были частью волны того поколения, которое осознало, что находится в ловушке. Поколения, которое попало прямо на захлопнувшееся лезвие капкана. Оглядываясь назад на своих родителей, бабушек и прадедушек, они видели только предопределенность лишенную каких-либо красок. Недалекие мальчики, роющиеся в их вещах, школьные балы в залах, облепленных рваными бумажками и дешевыми воздушными шариками, уродливо торчащие из земли пни уничтоженных деревьев, насекомые и ужасная жара. Неужели это можно положить в противовес, когда на обратной стороне весов находится разрывающее на части отчаяние, и мертвая хватка родной матери, которая старается уничтожить все, что тебе нравится,будь то рассветы в кругу друзей или твои пластинки с любимой музыкой. Сестры Лисбон не искали причин остаться здесь, они искали причину уйти. И Сесилия им ее подарила.

Их мать отобрала у них жизни раньше, чем это сделали таблетки, газ, лезвия и веревки. И даже после их смерти самой большой трагедией для нее было то, что окружающие указывали на ее виновность. Этот человек всегда думал только о себе, не заметив при этом, как растоптал жизни своих дочерей.

В самоубийствах ( и в этих и в остальных, с которыми я так или иначе сталкивалась) я вижу только усталость. Она представляется мне как особая форма иммунодефицита. Только если там человека лишает жизни простуда, то тут это может быть болезненное расставание, неадекватное поведение родственника, учеба или работа. Что угодно. И главное то, что причиной является совсем не патрон, а механизм, который привел его в действие, выбросил с высокой скоростью из пистолета. И поверьте, магазин у всех нас заряжен и полный до отказа, вопрос здесь только в том какая сила потребуется, чтобы потянуть спусковую тягу, запустив необратимый процесс.

У сестер Лисбон просто больше не было сил и желания бороться, потому что они делали это всю свою недолгую жизнь.

По этой книге снят прекрасный фильм. И это тот редкий случай, когда фильм достойный. Он снят максимально приближенно к сюжетным поворотам и диалогам оригинала, и он помогает лучше понять книгу. Снят в 1999 году. Был один момент, который меня немного шокировал - для некоторых актеров этот фильм стал единственным в их карьере и это странно, учитывая какую огласку получила эта картина.

Человека, который хотя бы раз в жизни не задумался о возможности самоубийства, не существует. Я имею в виду - серьезно. Не мысли, типа: Буду лежать в гробу, вся такая красивая, и вот тогда они пожалеют! А серьезно. Взвешивая возможные варианты и вчерне поэтапно планируя: под поезд не пойдет, грязно и машиниста жаль; по той же причине отпадает "под машину", тут еще гарантии нет, можешь выжить, но искалечиться; петля - мерзко; резать вены противно. Лучше всего заснуть и не проснуться. И в свои семнадцать я копила в тайнике таблетки димедрола. Сильно позже нашла их и спустила в унитаз. Мир без того переполнен вещами, которые с радостью убьют тебя, не спрашивая твоего согласия.

"Девственниц-самоубийц" не понимаю. В обоих смыслах. Ни девочек, которые могли над собой такое учинить, ни книги, затейливо описывающей падение дом Лисбонов. Вот смотрите, семидесятые в маленьком Гросс-Пойнте, штат Мичиган, что близко от канадской границы, в окружении Великих Озер и на расстоянии двадцатиминутного автоперегона от центра Детройта. О названии стоит сказать отдельно, автор говорит, это скабрезная шутка французских моряков (один из вариантов перевода "толстый конец"). Что в значительной мере задаст тон и определит тематику повествования: запятнанные подростковыми поллюциями простыни, скользкие салфетки, истекающая соком созревания плоть мальчишек, для которых соседство с пятью красавицами погодками сестрами - перманентно висящий перед глазами запретный плод.

Вынь из романа бурю пубертатного вожделения, и что в нем останется? Одержима манией самоубийства двенадцатилетняя девочка, росшая, пусть в строгой католической семье, но в окружении четырех сестер - общество, которое не может быть скучным и депрессивным по определению. Ситуация "Гордости и предубеждения" и отчасти андерсоновской "Русалочки". Есть еще испанская книга Игнасио Мартинеса де Писона El Tiempo de las Mujeres, в которой осиротевшие сестры и их мать переживают "стыдную" неловкую смерть отца в борделе. Ни в первом, ни во втором, ни в третьем случаях не заскучаешь и непременно найдешь среди сестер такую, которая окажется ближе других, выслушает, поймет, пожалеет. Русалочка вот не нашла же, - мне возразят, - Отправилась в самоубийственный поход к Ведьме, а после и вовсе в большой мир! Она шла за любовью, - отвечу, - Это не разрушительный, а созидательный посыл.

Не то, чтобы я была особенно ярой поборницей "правды жизни", но внутренняя логика должна присутствовать в истории, в противном случае она превращается в умозрительную диковину, вроде кантовой вещи в себе или пустышки из "Пикника на обочине" Стругацких. Не содержащую ни алгоритма взаимодействия с какой-то частью действительности. ни даже намека на него. В астрологии, как одна из ассоциативных характеристик Водолея встречается фраза "странные вещи непонятного назначения". Ею же иногда обозначается нулевой аркан Таро - Шут - карта, представляющая собой изображение радостно шагающего к пропасти молодого человека, которого кусает за пятки собака. Основное значение Шута "прыжок в пустоту с пустыми руками". Красиво, но бессмысленно. И в большинстве случаев оборачивается сильной болью.

Я знаю что за ассоциацию могу получить по шее, ведь книга такая печальная и остро-социальная, но мне одной изображение рисует сюжет из мультфильма "Ледниковый период", где птицы додо свалились в пропасть по глупости? Всех кого задело, простите.

Так вот о книге - читалась она тяжело. Вроде есть интересные вещи, мысли, события, но в формате соседского расследования, стороннего наблюдателя книга теряет опорные моменты. Как читателю, мне всегда хочется докопаться до истинных мотивов, узнать о чувствах героев, об их мыслях. Однако между главными героинями и мной, стены их дома, диктаторша-мать и гробовое молчание самих сестёр Лисбон. Скорее всего этим эффектом гордится автор, мол "почувствуйте себя соседями, которые видят что-то краем глаза и мучаются в догадках". Но я не любитель такого. Там множество странных сцен, которые вроде бы важны, а вроде бы нет. Там 5 сестёр, но рассказывается по больше части лишь о Сесилии и Люкс. Бесхребетный отец, мать-фюрер, которая следит за каждым звуком, однако и ухом не ведёт когда Люкс еженочно водит к себе любовников( почему не сёстры-самоубийцы, а именно девственницы?), а в финале по всему дому шастают дочери в поисках инструментов для самоубийства.

Не смотря на тяжёлый и слегка скучноватый текст, идея того, что подростковый суицидальный период вещь не такая простая, как думают взрослые, мне понравилась. Особенно сравнение семьи Лисбонов с вязом - одно дерево заражает остальные. Эта метафора усиливается тем, что мать запирает всё семейство дома и, вместо исцеления получает эпидемию.

Ещё мне очень понравилась тема тайного поклонения и выслеживания. Как-будто сёстры рок-звёзды, отошедшие от дел, за которыми наблюдают издалека боясь подойти. А девушки только гиперболизируют это загадочными посланиями, поступками и полной отстранённостью.

Желая понять яснее книгу я посмотрела фильм - доскональное переложение текста на плёнку, вроде обычно это успех, однако тут я хотела разъяснений, которых не получила.

Возможно мой возраст не подходит для этого чтива - я уже не в школе, но детей своих нет. Возможно не в то время я взяла в руки эту книгу. Так что оценка моя нейтральная.

Сейчас даже не отзыв будет, а просто сугубо личное мнение. Есть вещи, которые ну просто нельзя печатать... и читать... Литература все-таки должна приносить удовольствие от прочтения.
А что здесь? Автор нам повествует о пяти сестрах, об их использованных тампонах, женских днях, нижнем белье, гигиене, вернее впоследствии о полном ее отсутствии, запахах, отнюдь не свежих... И все это смакуется, да так, что становится противно, а чувство брезгливости просто зашкаливает. И если бы не задание в игре - дочитывать ни за что бы не стала, настолько мерзко было. Ну если это была цель автора - он вполне ее достиг.
Не увидела я четкого описания героинь, кроме того, что они безумно красивы. Я всё пыталась понять, что же девочек сподвигло фактически на массовое самоубийство? Внятного ответа я не получила. Ну и для чего я это прочитала?
Наверняка у Евгинидиса есть поклонники его творчества, но это точно не я... У меня еще одно его произведение - Средний пол. Вот теперь не знаю, браться ли? Точно не сейчас. Пусть пройдет время. Мне вполне хватило потока сознания от Девственниц-самоубийц. Охоту читать его произведения автор отбил напрочь...
Не рекомендую, если только сами не захотите прочитать. А если понравится - объясните, пожалуйста, может, я что-то упустила. Ну вдруг...