Над пропастью во ржи. Повести. Рассказы

Нет, вы не подумайте, что я против всяких там страданий у небедных людей, но как-то мне от них противно. Нутром чую, что липа.

Конечно, этот Холден ничего такой парень, честный и всё такое. Дураки кругом вообще липу не замечают, а этот насквозь смотрит, по-родному.

Но, чёрт его дери, как же гадко смотреть на его нытьё в гостиницах, кабаках, квартирах с горничными и швейцарами!

Серьёзно, блин? Я вот слышала, одна баба про Анну Каренину выдала: "Корову бы ей. А лучше две". Так вот, я сейчас - как эта баба. Слышь, страдалец, да мне бы твои условия, я б уже за тайнами вселенной охотилась и миры создавала! А тут, понимаешь, сначала не сдохни, потом прокорми, а уж только потом разреши остаткам себя подышать и подумать про уток...

Да, мне завидно! Бесит меня этот ваш Холден! Тоже мне, герой нашего времени. Да любой, кто про буддизм слышал, знает, что мир есть страдание и иллюзия, и нечего мне это по десятому кругу показывать.

Хотя, наверное какой-нибудь средневековый селянин так же на меня бы ворчал. И мне тоже ему сказать нечего.

Ну, да, дядя, нет смысла. Всё липа. Ты уж прости, мир такой.

Но мы с тобой что-нибудь придумаем, правда? Мы где-нибудь отлежимся - не в платном санатории, так в лесу или на меже, а потом встанем и пойдём сквозь эту липу дальше. И будем смотреть на неё таким, знаешь, особенным взглядом. И липа сразу будет от него делаться прозрачной, и ничего в мире совсем не останется. А потом мы наполним его. И если наши слова и дела будут честными, то, наверное, что-то в мире поменяется. Как у того Брэдбери в книжке, там ещё бабочку один дурень раздавил. Только в хорошую сторону.

Ну, чего ты, не веришь? Обиделся? Да ладно... У меня, вот, тоже шутовской красный колпак есть. Хочешь, надену? Вот, видишь, я тоже тут иду. Мне тоже болит. И я тоже не знаю, что с этим делать. Но вот это направление - оно вроде как честнее остальных. Идём?

Честно, парень, всё будет. Ты только не спи. А то выйдет, как у Пелевина в рассказе.

P.S. 24.01.23. Объясняла тут другу, о чём книга, и нечаянно встала на сторону автора :) Думаю, это стоит добавить в качестве послесловия.

Задача этой вещи - не показать, как надо, а обратить внимание на то, как не надо. На "липу" - т.е., "матрицу", майю, иллюзорность.

Сэлинджер увлекался буддизмом, и здесь он ведёт к тому, что мир, каким его хочет видеть общество, - не нормален, не реален, не "настоящ".

Поэтому и ГГ у нас - подросток на грани нервного срыва. Человек на старте, неофит, юноша перед инициацией в мужчины. Он проходит свой путь прозревания. Почти всё не проходит проверку. Он последовательно исследует все знакомые ему дела с позиции не только участника, но и наблюдателя (киношки, кабаки, встречи с девушками и знакомыми, гостиницы и т.п.) - и нигде не находит "настоящести". Всё это иллюзия жизни и общения, а по факту он остаётся невоплощённым и одиноким.

Но во всём этом есть проблески его собственных смыслов - того, из чего он потом сможет построить "настоящую" жизнь, если захочет. Есть уважаемые им учителя, есть сестрёнка, есть дети и некоторые встречные взрослые, в которых он видит проблески искренности. Но развить из этого смыслы он сможет потом.

А пока - нервный срыв и санаторий, из которого ГГ рассказывает, как дошёл до падения на дно.

После выписки он оттолкнётся от этого дна и начнёт постепенный подъём. А может, не начнёт. Это его выбор :) Но он и сам настроен "стараться", хотя и понимает, что с психикой работать ещё долго, и принял, что его настроения нестабильны. В плане познания себя проделана неплохая работа.

То есть, мне понятно, почему выбран такой персонаж, зачем эта неловкая сюжетная линия. Мне знаком путь, который он проходит. Но всё равно не могу преодолеть неприязни. Если цель была именно в этом (а буддизм начинается с отторжения привязанности ко всему в этом мире), то автор всё сделал правильно в рамках поставленной себе задачи.

Правда, отвращение тоже нужно куда-то девать, если уж совсем закапываться в буддизм. По этой логике, ГГ нужно будет найти точку равновесия, принять необходимость допрожить эту жизнь и делать то, что необходимо, там, где он есть, не привязываясь и не отторгая... Но это уже совсем другая история :)

Очень странная книга — она вызывает либо восхищение "невероятно точно переданной психологией подростка", либо негодование от того, что по сюжету не происходит, ровным счетом, ничего. Главный герой бродит из угла в угол, постоянно куда-то едет или просто бродит по городу, пытается доказать людям, что он совершеннолетний, разговаривает с самыми разными людьми... И, собственно, все. Конфликт? Завязка-развязка? Увольте, у вас есть только завязка в стиле "героя выгнали из школы за то, что он завалил все экзамены", обойдетесь без остального. Зато есть психология!

Возможно, главная проблема книги лично для меня — мне не симпатичен главный герой. Мне было скучно наблюдать за его похождениями, проблемы казались надуманными, раздражала привычка выдумывать разные истории (особенно красочно про то, как он героически истекает кровью, эту историю он рассказывает при каждом удобном случае), подбешивало его снисходительно-раздражительное отношение ко всем окружающим, кроме Фиби. Ну и отдельная вишенка на торте — сцена, в которой он зачем-то вызвал в гостиницу девочку на ночь. Кроме испанского стыда и множества вопросов к герою она не вызывает ничего.

Холдена в произведении слишком много — по сути, единственное хорошее в книге — это его рассуждения о жизни и своеобразная манера повествования. Здесь очень важна работа переводчика, передача всех сленговых словечек и разговорного синтаксиса. К слову, перевод в моей книге справился с задачей неплохо — но как же такая манера утомляет!

Можно ли рекомендовать данную книгу? Можно, если хочется почитать что-то развязанно-наглое и подростково-вызывающее, напичканное при этом довольно резкими и категоричными суждениями. Можно открыть любую главу из середины — и сразу станет понятно, понравится ли эта книга. Мне не понравилась. Возможно, я просто слишком хорошо помню свой подростковый возраст — и поэтому ни капли не верю ни Холдену, ни его "прекрасно прописанной психологии".

P.S. Название рецензии — отсылка к оригинальному названию книги и истории о "ловце детей над пропастью во ржи". К сюжету никак не привязанная, тем не менее, она отражает суть книги: кому-то книга понравится и может даже помочь в трудные моменты,"поймав" над пропастью. А тем, кто и не думал к ней приближаться, покажется нелепым занятием.

Все такое маленькое и такое миленькое. Диванчик, матрасик... будто в детский сад случайно забрел взрослый, который не понимает где он находится. Пытаясь быть на волне, а может это как раз его волна и на ней он несется.
Пергидрольные жены любят страдающих мужей, которые поступают так шокирующе. Мужья привносят элемент кинематографа в унылые будни. Не стоит волноваться, мамочка...
Маленькие девочки любят взрослых дядей, которые не принимают их за детей. С взрослым дядей можно поговорить о любви и об этой гадкой Шэрон Липшюц. Семиглаз...

Скучно, неинтересно, бессмысленно — обычно это то, что я слышу об этой книге. Я прочитала её в 14, перечитала в 15, и скажу — она невероятно на меня повлияла. И я не могла объяснить, что в этой книге такого. Меня она озадачивала, но в то же время я понимала его, Холдена. Считай, я и была им. И, наверное, все, кого эта книга задела, сами немного Холден Колфилд. Я боялась, что повзрослев хоть немного, меня книга больше не будет трогать. Наслышана — многие, прочитавшие её в зрелом возрасте, не понимают ни черта, что в ней такого. Вот и я боялась, что больше не пойму. Однако спустя лет шесть я снова захотела её перечитать, и она раскрылась для меня ещё глубже. Но не хочу здесь её как-то анализировать, пытаться что-то там объяснить и так далее, потому что каждый воспримет её по-своему, смотря сквозь призму своего опыта. Чтобы понять главного героя, надо думать и чувствовать, как он, хотя бы частично или пару раз жизни. Или просто-напросто разбираться в психологии, и не сводить всё лишь к «он подросток, поэтому он бунтует против всего, никто его не понимает и всё тут». Нет, не всё. Тогда и понятно будет, почему это не всё, и причем здесь вообще пропасть. В которую, кстати, ты может быть и сам летишь прямо сейчас.

О чем, для кого и зачем?

Один из самых странных романов.

Сюжет прост. Юный бунтарь отчислен из приличной школы в предверии рождественских каникул. Он решает отправиться в Нью-Йорк, но не в родительский дом, а провести время по своему усмотрению. Он вспоминает истории из прошлого встречается со старыми знакомыми.

Сумбурно и непоследовательно Холден рассказывает о своих приключениях. Неровное повествование ярко передаёт араке и героя, но от чтения н получаешь удовольствие.

В какой момент эту книгу нужно прочитать? А ее нужно прочитать. Не смотря на незамысловатый сюжет, мысли героя неоднозначны. Каждый может сделать вывод.

Мы каждый день находимся на краю пропасти. Возможно не во ржи, но край близко. И не стоит бросаться, стоит остановится задуматься.

Это невероятно актуально в условиях современного ритма жизни. С каждым годом он становится все быстрее и быстрее. Но нужно всего лишь мгновение, лишьненадолго замереть и не упасть в эту пропасть.

Не знаю, стоило ли мне читать эту книгу сейчас, стоило ли мне прочитать ее много лет назад, стоит ли через несколько лет вернуться к ней.

Но здесь и сейчас я просто постою на краю пропасти.

В 2008 году классический роман Джерома Сэлинджера Cather in the rye, ранее известный в переводе Риты Райт-Ковалевой как «Над пропастью во ржи», появился в новом, радикальном переложении Максима Немцова «Ловец на хлебном поле». Ядреный текст, в котором главный герой Холден Колфилд словно персонаж хита группы «Отпетые мошенники» вместо «и все такое» приговаривал «всяко-разно», вызвал активное обсуждение в СМИ и блогосфере.

«Против» высказался обозреватель «Коммерсант Weekend» Михаил Идов. Суть претензий сводилась к тому, что Немцов перегрузил перевод сленгом, причем использовал слова, многие из которых оказались нерелевантны современной молодежи: «От фразы к фразе, а иногда в пределах одного предложения его Колфилд — перестроечный пэтэушник, дореволюционный крестьянин, послевоенный фраерок и современный двоечник со смартфоном» – сетует Идов. «За» прозвучало мнение литературоведа Александры Борисенко. В элегантной, эрудированной, но обтекаемой статье, она, среди прочего, подвела читателя к тому что: a) в советских переводах к которым относится и перевод Райт-Ковалевой, подцензурные авторы сублимировали нерастраченную творческую потенцию и делали текст чересчур красивым и универсальным б) Немцов пошел по другому пути, не стал улучшать текст и более тонко передал свойственные прозе Сэлинджера нюансы, упущенные и упрощенные Райт-Ковалевой в) его опыт использования в переводе сленга следует признать неудачным.

По поводу статьи Борисенко необходимо сделать несколько замечаний. «Улучшенные» переводы не были исключительной особенностью СССР. Например, в XIX веке в отнюдь не коммунистической Франции Бодлер перевел на французский рассказы Эдгара По, вызвав у поэта и критика Т. С. Элиота следующую реплику: «Бодлер...превратил зачастую небрежную и просто дрянную прозу английскую в превосходную французскую»; аналогично улучшались в Европе безвкусные и тяжеловесные как цемент романы-кирпичи Синклера Льюиса и Эптона Синклера благодаря чему пользовались там большим успехом чем в США. Насчет слов Борисенко, о том что Немцов неудачно использовал сленг (об этом она говорит в одном предложении), но при этом тщательнее передал сложные места, как в романе так и в рассказах Сэлинджера (об этом она говорит в нескольких абзацах), то здесь стоит согласиться с Идовым – если достижения и были, то они буквально потонули в густом потоке обсценной и разговорной лексики.

Вот пример. Главный герой романа, переживающий трудную пору взросления подросток Колфилд, возвращается в общежитие и находит там однокашника Экли. Что ты тут делаешь? – спрашивает Колфилд. Экли отвечает:

Оригинал:

Райт-Ковалева:

Немцов:

Как видно, Райт-Ковалева опустила в первом и третьем предложениях hell, компенсировав лакуны тем, что вставила во второе: «черти». Немцов безобидное «hell» превратил в обсценное «х$р», а также исказил стандартные фразы «the fight» («драка»), «making all that noise» («создавать шум»), «sleep» («спать»), перелицевав их в разговорные «собачиться», «поднять хай» и «друшлять». Последнее слово так редко употребляют, что складывается впечатление, будто Немцов специально вставил его, чтобы удивить читателей.

Показательно, но за прошедшие 12 лет новый перевод не смог составить конкуренцию старому. Несмотря на попытки осовременить Колфилда, та молодежь которая покупает и читает роман, предпочитает перевод Райт-Ковалевой. Среди десяти рецензий на ресурсе Livelib девять приходится на старый перевод; также и с издателями – они в основном выпускают «Над пропастью во ржи», а не «Ловца на хлебном поле». Что более показательно, в недавнем интервью по поводу нового перевода другой классики XX века, романа Набокова «Лолита», Немцов произнес несколько любопытных фраз: роман ему понравился «своим бесстрашием подрывника и террориста в языке» и «перевод, конечно, должен стать таким же возмутительным». Что ж, с произведением Сэлинджера ему удалось совершить упомянутый теракт, но когда дым рассеялся, а возмущение улеглось, в очередной раз стало очевидно – переводчики советской школы не только улучшали текст, но и делали свою работу на совесть; никакой «х$р» и «хай» не могут стать заменой классическому русскому языку.

"Все ли должно приносить пользу" - спросите вы, а я отвечу - "конечно", я считаю, что все делается с какой-то целью и должно приносить какуе-то пользу, пусть это будет не самая полезная информация, а книга может быть для удовольствия или для того, чтоб перенестись в атмосферу другого времени или места, возможно для того, чтоб отвлечься от суеты, но польза должна быть однозначно... В этой книге я для себя ничего не нашла, кроме того, что я теперь могу сказать всем, что я ее читала. Возможно я ее читала не в том возрасте, попала бы она мне в подростковом возрасте, возможно бы понравилась, но для человека взрослого она мало о чем говорит и ничему не учит.

Меня немного раздражают главные герои как здесь, манера написания не увлекает, мне не понравилась, классика тоже может не нравиться, чем больше я читаю, тем больше понимаю, что это истина!

Текст представляет собой своеобразный поток мыслей парня-подростка, во всю переживающего кризис юношеского возраста. При этом герой рассказывает лишь о нескольких днях своей жизни, историю прошлого Рождества. Отсылки, флешбэки раскрывают личность главного персонажа -Холдена Колфилда.
Что мне понравилось:
+Внутренний пинок со стороны автора. Думаете, что у вас всё плохо? Попробуйте почувствовать эмоции человека, которого выгнали из школы, который не находит ничего хорошего в окружающей действительности. С одной стороны, осознаёшь, что переживания героя - полнейшая ерунда, с другой стороны, они становятся важны. Ко всему этому, понимаешь, что твоя жизнь не такая уж безотрадная.
+Затрагивается юношеская любовь. Интересны отношения героя с Салли Хейс и с Джейн Галлахер.
+Откровенные мысли, любопытные взгляды, психология персонажа.
Вставлю несколько цитат:

+Загадочное название, которое подчёркивает переходный период героя.
+Слушала в блестящей озвучке Евгения Терновского, который как нельзя кстати подходит нашему герою. Да, можно было бы дать озвучивать кому-то более молодому, но напомню, что по сюжету парень курит, поэтому считаю всё довольно гармоничным.
+Благодаря кольцевой композиции создаётся интрига, ряд вопросов: что произошло, как до такого дошло, что будет дальше?
+Открытый финал. И плюс и минус одновременно.
Что не понравилось:
-Мне совершенно не близок характер Холдена, его отчуждённость и полная тоска, среди которой трудно найти что-то хорошее. В этом плане сестрёнка Фиби - просто луч солнца в его мраке.
-В тексте действительно мало динамики, если вам нужен захватывающий сюжет - эта не та книга.
-Зацикленность героя на неприятии мира. Одиночество, отчаяние Холдена, мысли о смерти.
-Не полностью раскрываются другие герои, например, Алли Колфилд. Интересны и взгляды таких личностей, как: милейшая сестричка Фиби, вполне типичный сосед-красавчик Стрэдлейтер, учитель английского. Холден часто затрагивает в повествовании брата-писателя, сценариста - Д.Б. и загадочного Алли. О них порою хочется узнать и больше, но приходится додумывать.
-Повествование, по моему мнению, резко обрывается. Сижу в полнейшем удивлении и думаю: как, это всё?
В целом книга для меня на один раз, я не планирую к ней возвращаться. Посоветую подросткам, либо людям с похожими взглядами на жизнь (интровертам, склонным с самоанализу, бунтарям, ранимым читателям), в ней можно будет найти отдушину.