Воскресение. Повести. Рассказы

Не публиковавшая при жизни Толстого повесть о реальном персонаже кавказских войн - сподвижнике Шамиля Хаджи-Мурате (написана в 1892 году). Но сюжет не главное. Главное - мысль о бессмысленной жестокости любой войны и русских завоевательных войн на Кавказе в частности. Как и в "Войне и мире", но в несколько меньших масштабах, одновременно показаны несколько пластов военной жизни: быт горцев, будни оккупационного корпуса, полуслучайные стратегические решения Николая I и катастрофические с точки зрения людей их последствия (разорение аула, озлобление горцев, смерть русского солдата, пошедшего в армию вместо имеющего детей брата-разгильдяя). Типичная толстовская проза, со всеми её плюсами и минусами.

Маленькая недорецензия. Этот роман я, честно признаюсь, не осилила, дочитала кое-как до половины и бросила, бросила — и мне нисколечки не стыдно! Зачем жевать кактус, даже если это очень-очень экзотический кактус из знаменитых оранжерей Ясной поляны? Да, история человека, когда-то по глупости совратившего бедную девушку, тем самым толкнув ее на кривую дорожку, и теперь страстно желающего все исправить, — достойна описания и не лишена интереса. Да, в начале про суд, про присяжных, про обстановку и саму процедуру — весьма познавательно. Да, система исполнения наказаний (как и многое другое) как в РИ, так и еще черт знает где, — не идеальна и, возможно, требует исправления. Но страницы книги если и годны для критики, то не для такой же! Толстой нападает буквально на все, причем критика, нападение — это не один из элементов романа, не средство, а самая что ни на есть цель, то единственное, ради чего это вещь была написана. А впрочем, нет. Лев Николаевич не только наскакивает на все, аки боевой петушок, он еще смеет поучать глупенького читателя! Это не роман — это инструкция, некое пособие для имперских аристократов и землевладельцев. Простите, многоумный старец и мудрый учитель, у меня нет земли, я не могу ни отказаться от нее, ни продать, ни поделить, ни сдать в аренду. У меня нет ни имений, ни ренты, ни крестьян. Оброк, барщина и недоимки — для меня пустой звук. И я не буду читать учение Генри Джорджа, упоминайся оно хоть на каждой странице.

Сюжетная линия с Катей Масловой, вероятно, существующая лишь для того, чтобы эти «декреты о земле» облечь в форму романа, — более-менее сильная и острая вначале, чем дальше в лес, тем более слабеет и, если честно, мне совсем по барабану, чем она завершится. Нехлюдов ее бросит? добьется снятия обвинения? поедет за ней в Сибирь? Плевать, все едино.

Сейчас пойдут совсем уж придирки, поэтому сразу скажу, что хоть сама я так не могу и не смогу, но и хавать подобное (и от кого!) тоже не очень приятно. Погнали!

Для начала надо отметить, что Толстой на всем протяжении первой половины романа (да и дальше, скорее всего) нелепейшим образом повторяется, говорит об одном и том же по несколько раз — и то ли от старости, то ли от безудержного желания «научить», получше, понадежнее вдолбить свои истины в голову случайному читателю.

Ну, а теперь — стилистика (или как там это у вас называется?).

Я, очевидно, вполне уверена, что так писать не стоит:

«...секциях, и подсекциях, о которых она была, очевидно, вполне уверена, что все знали, а о которых Нехлюдов никогда не слыхивал.»

Тут же, сразу же, следующее предложение:

«Она рассказывала ему, очевидно вполне уверенная, что...»

А вот лица с лицами:

«Такие же лица были и у запыленных с черными лицами ломовых извозчиков, трясущихся на своих дрогах.»

Потом разваливающийся, разрушающийся и опять разрушающийся (дом) в одной маааленькой главе.

Ну и самая забористая дурь:

«...и он почувствовал себя теперь таким, каким он был не только тогда, но и во все лучшие минуты своей жизни. Он не только вспомнил, но почувствовал себя таким, каким он был тогда, когда он четырнадцатилетним мальчиком...»

И почти тут же: мало того, что опять

«...почувствовал себя таким, каким он был,

так еще и:

когда они с Николенькой Иртеневым(!) решали, что будут всегда поддерживать друг друга...»

Ок, пусть у Николеньки и выпал из фамилии мягкий знак, но что это? Флешбек из «Детства. Отрочества. Юности»? Пасхалка от Льва Николаича для его верных поклонников и (по)читателей? Неожиданная встреча двух альтер-эго писателя?

И это не все. Далее оказывается, что Николенька Иртенев — умер!! Щито?

Ну и напоследок — таинственная и леденящая душу история о склянке с ядом.

«...по списку вещественных доказательств недостает склянки.»

Окей, склянки нет.

«...вещественные доказательства, состоящие из огромных размеров, очевидно надевавшегося на толстейший указательный палец, кольца с розеткой из брильянтов и фильтра, в котором был исследован яд.»

Склянки все еще нет.

«...поочередно посмотрели на кольцо, склянку и фильтр.»

Опа-на, а вот и склянка, сурприиз!

Уф, это было ужасно.

Мне становится грустно и жалко, когда по «Отцу Сергию» люди начинают судить о вере в Бога, христианстве, смирении и тд и тп. Потому что о подлинной вере, о смирении и о смысле жизни в книге очень мало. Не с моими скудными способностями рассуждать на эту великую тему, но высказаться хочется.

На самом деле Сергей Касатский - как, впрочем, и сам Толстой - искал не самого Бога, а совершенства, которое сам себе нарисовал. Вместо того, чтобы позволить Богу наполнить душу миром и любовью, он сам из неё постоянно искореняет - вернее, пытается искоренить - пороки. Он без конца вырывает из клумбы сорняки, вместо того, чтобы посадить там цветы и оставить всех и себя в покое. Он не видит мир, жизнь, людей такими, как их сделал Бог. У него своя линейка, и в этом, на мой взгляд, вся его трагедия.

Сергий знает, что гордость и похоть - плохо. Вот он и полет, и полет, и полет свою клумбу. А сорняки там всё растут и растут. Потому что, чтобы не росли сорняки, надо засадить всё цветами так, чтобы сорнякам не было места.

Эта странная помолвка на девушке, которую он не любит, не знает, не понимает. Как он к ней несправедлив, как эгоистичен! Это бегство в монастырь не ради Бога, а от отчаяния и обиды. Эти бесконечные терзания и метания, и собственное кропотливое «улучшение», которое при таких гигантстих затратах энергии - так ни к чему и не приводит...

В Библии есть очень точное выражение, характеризующее такое поведение: «самовольное смиренномудрие». К сожалению, даже и в конце повести, Сергий так и не пришёл к истинному Богу. Снова у него вместо искренней, живой, полной любви и радости жизни в мире, который создал Бог, с людьми, которых создал Бог, с Самим Богом - только поиски и опять новый рисунок того, как «должно быть».

И в этом весь поздний Толстой. Искания, отчаяния, попытки - и одно сплошное несчастье. Однако, повесть искренна, и в этом её главная ценность.

Однажды мне посчастливилось поговорить с католической монашкой. Она была уже совсем старенькая, сухонькая такая, но светилась любовью как начищенная монетка. Мне с ней было оооооочень классно поболтать. Как будто возле тёплого солнышка сидишь, такие люди вправду редкость. Напоследок она меня благословила, и вообще воспоминания о ней у меня самые светлые. Я кинулась к ней с расспросами.

• А почему вы монашкой стали? Почему замуж не пошли?
• Ты знаешь, я с детства знала, что пойду в монастырь. С самого начала знала, что буду Богу так служить.
• Ну неужели вы ни в кого не влюблялись?
• Ни разу. И замуж мне никогда не хотелось.
• Да как так? Вот прям ни разу?
• Нет.
• И ни разу не захотелось в мир?
• Нет. Я же с детства в монастыре. Это моё.
• А что вы там делаете? Всё время молитесь и поёте?
• Ну почему! Мы и шьём, и убираемся, и овощи выращиваем, много чего.
• Я одно время тоже думала в монастырь, но недолго; замуж вышла. И мне очень хорошо.
• Значит, это то, что тебе Бог определил. Каждому своё.

  Я когда сравнила этот разговор с этими всеми... потугами отца Сергия... В-общем, жалко мне и его, и Толстого, и все эти титанические надрывы, когда на самом деле всё просто и ясно. Мне кажется, если бы читатели видели в повести именно эту бесплодность человеческих усилий, а не дорогу к Богу, было бы правильнее и лучше. А истинная дорога к Богу - покаяние... Всё в Библии.

Вспомнился телевизионный репортаж ельцинской эпохи времён первой или второй чеченской войны. Две девушки, русские, поехали в Чечню, были в одном из лагерей полевых командиров. Короче, когда лагерь ликвидировали много кого убили, а их взяли живыми.
Корреспондент спрашивает:"Почему вы, обычные девушки из русской средней полосы вдруг круто поменяли свою жизнь, приняли ислам, жили в лагере террористов, они же воюют против России? Что вас привлекло?"
Ответ:"Чеченцы - они настоящие".

У Льва Толстого про то же. Животная правда, более примитивная и более близкая к природе, к своей земле, к древним семейным ценностям - она у горцев.
Русские офицеры - тоже любят свою Родину, Россию. Но они другие - интеллигенты, по-французски болтают, мазурку танцуют, испытывают упоение в бою, думают об этом упоении, причём, заметьте, думают "литературно".

У каждого - своя правда. Те две девушки посчитали, что животная - более настоящая. Потому что от природы.
Посмотрите, что в толерантной Европе делается. Столкновение двух правд.
Толстой это же показывает, хоть и Кавказ и середина XIX века. Актуально.

«Все одно и то же, и все гадкое: красные, глянцевитые лица с запахом вина и табаку, те же речи, те же мысли, и все вертится около самой гадости. И все они довольны и уверены, что так надо, и могут так продолжать жить до смерти.»

Малая проза Толстого, так и плещет смыслом и содержательностью. Прочтение одного даже тридцатистраничного рассказа является актом духовного обогащения, личностного роста, познания себя и узнавания прошлого. Думается, даже если б я читала его четверостишия, мне было бы что о них сказать.

Как сознательный читатель, формирующий предпочтения и осознающий ценность чтения, я длительное время не могла прийти к Л.Н., хотя понимала, что надо, и не раз укоряла себя за откладывание чтения. Но сейчас я испытываю растекающееся по всем клеткам тела удовлетворение потому, что время чтения его произведений выпало именно на настоящий период.

В этой повести главным действующим лицом является Степан Касатский, довольно тщеславный человек, сызмальства обожающий царя и желающий быть «звездой» высшего света, но из-за разочарования отрёкшийся от придворной жизни и ставший монахом. Но аскетичный образ жизни, беспрестанные молитвы и самоотречение не избавляют от главного соблазна. Внутренняя борьба постоянно преследует героя. Насколько трудно отринуть всё мирское? Что продолжает тянуть в мир?

Повесть читается на одном дыхании. Всё происходящее - внутреннее и внешнее - представлено так красочно, что после её закрытия ощущение «послевкусия» не уступает тому, которое испытываешь после закрытия романа.

"Почему не читаешь нашу классику? Это принципиальная позиция, или просто не дошли руки?" - спросили меня тут недавно. И я задумалась, а ведь действительно, почему? И ответ пришёл сразу- школьная программа! Да, она напрочь отбила желание (лично у меня) читать наших русских классиков. "Война и мир", "Преступление и наказание" в 16 лет? Это довольно сложные произведения для ещё несозревшего подросткового ума. И естественно, после того как заставляют, идёт обратная реакция - читать нашу классику больше не хочется. Чего я впринципе и придерживалась последние 15 лет.
⠀
Но мне тут посоветовали почитать Льва Толстого и его "Воскресение" и я решила дать классике ещё один шанс. Но увы...
⠀
Скучающий светский человек незадолго до женитьбы попадает в присяжные и вдруг узнает в одной из подсудимых некогда соблазненную им девушку. История князя Нехлюдова и его мучительной переоценки жизненных ценностей.
⠀
Буду честной - я очень устала от этой книги. Это долгое и нудное повествование, которое вызвало у меня...непонимание. Какое-то всё...из крайности в крайность...ну вот "Не верю". Хотя тема, затронутая автором актуальна во все времена, этого я отрицать даже и не буду.
⠀
Неравенство классов, несовершенная судебная система и бюрократизм - всё это было всегда и вряд ли когда-нибудь изменится. Но некоторые выводы, которые делал главный герой, скажем так, немного сомнительны.
⠀
1) Всё осуждённые на самом деле не виновны и не могут быть виновны впринципе, а представители судебной системы чуть ли не воплощение ада на земле.
2) Философско-религиозные рассуждения о том, как нужно жить, чтобы быть счастливым, вообще поставили меня в тупик - всех прощать, подставлять другую щеку, когда ударят по одной, помогать, любить и служить своим врагам. Всё это настолько нереалистично, что даже как-то неудобно читать такой финал.
⠀
"Воскресение" - последний роман Толстого, хотя это даже и не роман в классическом понимании, а скорее философские рассуждения на фоне несовершенства мира.
⠀
Да простят меня любители русской классики, но моё очередное знакомство с ней оказалось полным разочарованием.

Если у вас нет десятин земли, лесных угодий и обращаются к вам не "Ваше сиятельство", то, может статься, угодно будет почитать, каково оно - быть помещиком. Да вы уже поняли: нелегко. Это ж наш классик написал, а не кто-нибудь из мотивирующих спикеров. Несмотря на довольно скромный (особенно для Толстого) объем, здесь есть многое, что его отличает, в первую очередь - болезненно-достоверная передача деталей, пристальное внимание к переживаниям, сомнениям молодого Нехлюдова. А вот концовка показалась мне какой-то нетипичной, гоголевской, с птицей-тройкой на свой лад. Если откладываете "Анну Каренину" или "Войну и мир" до лучших времен как слишком серьёзное или энергозатратное чтение - вот хороший вариант знакомства с Толстым - ещё и в том смысле, что произведение автобиографичное. Я слушал аудиоверсию: СОЮЗ, читает А. Котов, исполнение хорошее.

Мои отношения со Львом Толстым странные и непонятные, например, вспоминая «Анну Каренину» и «После бала», я снова начинаю любить этого автора, а вспоминая «Детство. Отрочество. Юность», которые я еле-еле прочитала и вспоминания об этих произведения Толстого не очень положительные. Даже не знаю, что именно меня сподвигло на прочтение этого романа, возможно, эта была моя так называемая «литературная интуиция». Скажу сразу, интуиция не подвела.

Роман начинается с заседания суда проститутки Катюши Масловой, которую приговаривают к каторжным работам в Сибири. На этом суда один из присяжных был Дмитрий Нехлюдов. Он узнает Катюшу и его начинает мучать совесть, ведь именно он в молодости совратил юную Маслову и бросил, тем самым подтолкнув ее на грязный путь проститутки.

В «Воскресении» обновление человеческой души показано как процесс естественный и прекрасный, подобный оживлению весенней природы. Воскресшая любовь Катюши к Нехлюдову, общение с простыми, честными и добрыми людьми — все это помогает падшей женщине воскреснуть к новой жизни, понять, что она снова обретает веру в себя, веру в перемены к лучшему.

Это произведение Льва Николаевича выделяется из всего его творчества. Многие детали романа автобиографичны. Хотя, манера повествования Толстова не изменилась, он все так же интересный и гениальный писатель, но рассказчик так себе. Опять в его произведениях слишком много «воды». Порой я читала и думала: «Автор, когда ты мне уже расскажешь о героях и сюжете, а не об одной погоде !?»
И на счет сюжета и названия рецензии. Подбираясь к третьей части романа, я уже пыталась угадать концовку романа. Но угадывала, конечно, в шутку, ведь, как я человек еще не с таким богатым опытом творчества Толстого и смогу предугадать концовку его романа. И ведь угадала! Дочитав, меня посетила одна мысль: « Это же Онегин только Толстого!»

ДАЛЕЕ СПОЙЛЕРЫ:
Ведь здесь как и у Пушкина Нехлюдов спустя многие годы начал жалеть о содеянном в молодости и снова влюбился в девушку, которую когда то покинул.