Рецензия на книгу
Собрание сочинений в 22 томах. Том XIII. Воскресение
Л. Н. Толстой
Аноним21 февраля 2022 г.Нет, б****, понедельник
Маленькая недорецензия. Этот роман я, честно признаюсь, не осилила, дочитала кое-как до половины и бросила, бросила — и мне нисколечки не стыдно! Зачем жевать кактус, даже если это очень-очень экзотический кактус из знаменитых оранжерей Ясной поляны? Да, история человека, когда-то по глупости совратившего бедную девушку, тем самым толкнув ее на кривую дорожку, и теперь страстно желающего все исправить, — достойна описания и не лишена интереса. Да, в начале про суд, про присяжных, про обстановку и саму процедуру — весьма познавательно. Да, система исполнения наказаний (как и многое другое) как в РИ, так и еще черт знает где, — не идеальна и, возможно, требует исправления. Но страницы книги если и годны для критики, то не для такой же! Толстой нападает буквально на все, причем критика, нападение — это не один из элементов романа, не средство, а самая что ни на есть цель, то единственное, ради чего это вещь была написана. А впрочем, нет. Лев Николаевич не только наскакивает на все, аки боевой петушок, он еще смеет поучать глупенького читателя! Это не роман — это инструкция, некое пособие для имперских аристократов и землевладельцев. Простите, многоумный старец и мудрый учитель, у меня нет земли, я не могу ни отказаться от нее, ни продать, ни поделить, ни сдать в аренду. У меня нет ни имений, ни ренты, ни крестьян. Оброк, барщина и недоимки — для меня пустой звук. И я не буду читать учение Генри Джорджа, упоминайся оно хоть на каждой странице.
Сюжетная линия с Катей Масловой, вероятно, существующая лишь для того, чтобы эти «декреты о земле» облечь в форму романа, — более-менее сильная и острая вначале, чем дальше в лес, тем более слабеет и, если честно, мне совсем по барабану, чем она завершится. Нехлюдов ее бросит? добьется снятия обвинения? поедет за ней в Сибирь? Плевать, все едино.
Сейчас пойдут совсем уж придирки, поэтому сразу скажу, что хоть сама я так не могу и не смогу, но и хавать подобное (и от кого!) тоже не очень приятно. Погнали!
Для начала надо отметить, что Толстой на всем протяжении первой половины романа (да и дальше, скорее всего) нелепейшим образом повторяется, говорит об одном и том же по несколько раз — и то ли от старости, то ли от безудержного желания «научить», получше, понадежнее вдолбить свои истины в голову случайному читателю.
Ну, а теперь — стилистика (или как там это у вас называется?).
Я, очевидно, вполне уверена, что так писать не стоит:
«...секциях, и подсекциях, о которых она была, очевидно, вполне уверена, что все знали, а о которых Нехлюдов никогда не слыхивал.»
Тут же, сразу же, следующее предложение:
«Она рассказывала ему, очевидно вполне уверенная, что...»
А вот лица с лицами:
«Такие же лица были и у запыленных с черными лицами ломовых извозчиков, трясущихся на своих дрогах.»
Потом разваливающийся, разрушающийся и опять разрушающийся (дом) в одной маааленькой главе.
Ну и самая забористая дурь:
«...и он почувствовал себя теперь таким, каким он был не только тогда, но и во все лучшие минуты своей жизни. Он не только вспомнил, но почувствовал себя таким, каким он был тогда, когда он четырнадцатилетним мальчиком...»
И почти тут же: мало того, что опять
«...почувствовал себя таким, каким он был,
так еще и:
когда они с Николенькой Иртеневым(!) решали, что будут всегда поддерживать друг друга...»
Ок, пусть у Николеньки и выпал из фамилии мягкий знак, но что это? Флешбек из «Детства. Отрочества. Юности»? Пасхалка от Льва Николаича для его верных поклонников и (по)читателей? Неожиданная встреча двух альтер-эго писателя?
И это не все. Далее оказывается, что Николенька Иртенев — умер!! Щито?
Ну и напоследок — таинственная и леденящая душу история о склянке с ядом.
«...по списку вещественных доказательств недостает склянки.»
Окей, склянки нет.
«...вещественные доказательства, состоящие из огромных размеров, очевидно надевавшегося на толстейший указательный палец, кольца с розеткой из брильянтов и фильтра, в котором был исследован яд.»
Склянки все еще нет.
«...поочередно посмотрели на кольцо, склянку и фильтр.»
Опа-на, а вот и склянка, сурприиз!
Уф, это было ужасно.
7480