
Ваша оценкаРецензии
Аноним27 октября 2018 г.Читать далееЕсли Л. Н. Толстой - морализатор, как считают многие, то в данном произведении он практически превзошел сам себя, вложив в него по максимуму все свои взгляды, чаяния, надежды и основные мысли и суждения, сформировавшиеся в его душе к закату жизни о религии, её роли и значении в судьбе каждого человека, понимании основных её постулатов, положении простого народа, вопроса землевладения, отношениях мужчины и женщины, общества и гражданина, любого, вне зависимости от его финансового положения, взаимодействия и состояния основных государственных институтов власти, в частности пенитенциарной системы, и прочая, и прочая...
При всем моем уважении и любви к автору, порой читать местами было дико скучно и аж неловко, но не в силу какой-то чрезвычайной интимности или неприличия сюжетного текста, а в результате усилий писателя, желающего убедить/закрепить пройденное в голове читающего о правоте собственных суждений, возможности существования однобокого взгляда, плохих и хороших по социальной принадлежности, внезапно вспыхнувшего озарения героя по поводу неправедной своей жизни в целом до отречения и женитьбы....Порой только глаза успеваешь округлять от неверия или рот закрывать от невероятной скуки.
Хотя начало романа, его первая треть вызывают неподдельный интерес к непростым судьбам героев. Название произведения (для знакомых со значением этого слова) априори предполагает нравственное перерождение героев, поэтому читателю, в данном случае мне, любящему эту тему в литературе, было вдвойне интригующе как писатель поведет своих персонажей по этому пути.
Но тут автор не стал долго ломать голову, так как для него , как мне показалось, главным тут было донести до публики свои идеи, раз, и самому для себя оформить то, что тревожило, о чем думалось, к чему пришел, в четко сформулированные идеи и мысли, два.Помимо первой трети романа, где как раз происходит знакомство с главными героями, Катюшей Масловой и Дмитрием Нехлюдовым и обстоятельствами того, как они собственно докатились до жизни такой, есть и другие отдельные моменты, вызывающие интерес и заслуживающие внимания в силу их не проходящей актуальности. Например, в той-же ситуации столкновения простого человека с государственным законом и его представителями. Тут на память приходят сразу несколько поговорок:
Не подмажешь -не поедешь
Закон, что дышло, куда повернул, туда и вышло
На то и закон, чтобы его обойти
Законов много, толку малоНаличие в большом количестве морализаторского наставительного тона, отсутствие должной проработки психологической составляющей персонажей, спорных суждений и черно-белого деления не позволили в должной мере насладиться романом и его историей. Соглашусь с большинством рецензентов, что это скорее философский трактат, заключенный в рамки романа, чем полноценное художественное произведение. Увы, в этот раз мы не совпали с автором...
1013,8K
Аноним15 июня 2025 г.Очень много от Достоевского в толстовском романе
Читать далееЭтот самый поздний роман в творчестве Толстого прошёл в моей молодости совершенно мимо меня. Прочёл я его уже в зрелом возрасте, вместе со старшим сыном, когда он уже заканчивал школу. Роман произвёл на меня неизгладимое впечатление.
Насколько я знаком с творчеством этого выдающегося писателя, его последний роман очень сильно отличается от прежних романов не просто по сюжету, но и по своему ценностному содержанию. Что, на мой взгляд, сильно сближает этот роман с творчеством Достоевского, христианскими ценностями и идейным посланием, которые присущи именно многим романам и вообще произведениям Достоевского, скончавшегося уже до того, как Толстой приступил к работе над "Воскресением". Если подробнее, то
эти идеи связаны с такими ценностями как вера в Бога, смирение, покаяние за свои грехи, помощи ближнему, правдивости, милосердии, самопожертвовании, поиску высшей Истины. Но это скорее достоинство, чем недостаток в творчестве Льва Толстого. Собственно на закате своей жизни и сам Толстой, погрузившись тогда в тематику духовного поиска и этических вопросов, весьма скептически относился ко многим своим более ранним произведениям, которые он рассматривал теперь как весьма поверхностные тексты.Сам роман Толстого- о судьбе одного аристократа, по своему прежнему жизненному кредо - цивилизованному эгоисту, ранее не видевшего проблем в том, чтобы жить в своё удовольствие, хоть и культурно и относительно интеллигентно, просто наслаждаясь своей жизнью. Перелом в его судьбе происходит, когда он сталкивается с молодой женщиной тяжёлой судьбы, которая осуждается на длительное заключение в Сибири. Волей обстоятельств, главный герой видит, что хоть и косвенно, но он становится причиной её злоключений, чувствует здесь свою вину, сопереживает ей настолько, что оставляет свою комфортную и обеспеченную жизнь и отправляется вслед за этой женщиной в Сибирь, стремясь как-то облегчить её судьбу и помочь.
Роман мне настолько понравился, что очень надеюсь его в будущем хотя бы ещё раз перечитать, а это со мною бывает достаточно редко, так как есть ещё очень много новых для меня произведений, которые до сих пор не удалось ещё прочесть, но очень хотелось бы это успеть сделать.
99906
Аноним31 июля 2020 г.Читать далееИнтересное произведение, показывающее разницу между жизнью богатого помещика и нищих крестьян.
Лев Николаевич Толстой, безусловно, мастер в изображении народной жизни, и в этой повести прекрасно проявляются его талант и переживание за судьбу простых людей. Видно, что автор, как и главный герой "Утра помещика", неравнодушен к проблемам крестьянства. Так как повесть автобиографическая, можно сделать вывод, что именно свои мысли и рассуждения писатель вложил в слова и размышления помещика Нехлюдова.
Итак, в девятнадцать лет юный герой решил оставить университет и полностью посвятить себя хозяйству и заботе о людях, поселившись в деревне. Нехлюдов ещё полон радужных мечтаний о том, как сделает жизнь каждого крестьянина лучше, как будет делать добро всем вокруг и жить счастливой, праведной жизнью. Однако вскоре его мечты разбиваются о действительность. Оказывается, не так-то легко вести большое хозяйство и отвечать за него. К тому же крестьяне оказались гораздо беднее, чем представлялось Нехлюдову ранее, у многих из них не хватает средств даже на самое необходимое.
Голодные дети, истощённые тяжёлой физической работой женщины, мужчины, работающие от зари до зари, но не знающие, чем накормить семью, юноши, полные устремлений, но не имеющие права жить вольно, люди, утоляющие горе в алкоголе, бездельники, тянущие из пожилых родителей последние силы и не желающие трудиться, и честные, трудолюбивые, но не могущие улучшить своего положения крестьяне, — все они встретились Нехлюдову в деревне. И к каждому из них необходим особый подход.
Благородный Нехлюдов, конечно, вызвал у меня симпатию. Он искренне старался хотя бы что-то сделать для крестьян, а его рассуждения в конце повести показывают, что он не отчаялся и не отступился от своей цели. Наоборот, его помыслы стали даже чище. Получается, этот приезд был необходим всем. И крестьянам, и самому князю. Обе стороны научились тому, что нельзя топтаться на месте, нельзя думать лишь о себе и своём комфорте.
Прекрасное произведение, как и все работы Льва Николаевича.
961,2K
Аноним23 октября 2021 г.Читать далееㅤЧувствуешь отвратительный запах дегтя и гнили? Тихие переговоры, едкие, порой отчаянные, безнадежные? Как отвратителен тусклый свет, который создает невообразимое давление и приводит мысли в удивительную беспорядочность!.. И в этом месте находится Катюша Маслова, женщина, чье будущее на каторге. Вскоре ее будет ждать суд, и одно из мест там займет князь Нехлюдов, тот, кто некогда соблазнил ее, а впоследствии бросил и забыл. Воля судьбы ли это? Провидение? Удивительное стечение обстоятельств? И что будет значить для них эта встреча, фатальная, роковая?.. А после нее взгляды каждого из них на мир сменятся, повернется другой стороной мироздание, и начнется поистине новая жизнь. Однако сейчас жизнь у князя Нехлюдова одна, и полна она распутства и богатства; нет в ней существенных проблем, и стоит лишь «я» перед человеком, который не думает о том, что происходит за границами аристократичного мира. Да к чему это? Ведь кругом комфорт, роскошь, безбедность — его ли это заботы?.. Нехлюдов решил, что его. Но что с этим делать? И как с этим можно жить?..
ㅤРоман «Воскресение» истинно необычен. Стоит начать с того, что написан он на рубеже веков и, можно сказать, подытоживает девятнадцатый век. А также начинает двадцатый — век, когда изящная многословность уходит на второй план, и в литературе особое преимущество имеют тексты, где важны социальные смыслы. И в «Воскресении» чувствуется некая смена настроений, и все, что сказано Толстым, можно считать почти революционным: видно, что он на грани, и понятно, какая была необходимость сказать, что жить так больше нельзя.
ㅤИ Толстой сказал, причем очень прямо. Он дал критику буквально всему, рассказал о государственной машине так, как посчитал нужным, и выставил ее кошмарном свете. Самые интересные слова и описания, конечно, достались христианству и тому, что оно представляет собой в России. Отношения у Толстого с религией были весьма любопытные, и это чистое возмущение, на самом деле, довольно ожидаемое: многие верующие авторы негодовали, видя, во что превращается их вера, и эти слова, пропитанные крайним недовольством, уж очень очевидны от Толстого, который изначально видел свое в христианстве. И фрагмент, где священник ест тело Христа и выпивает кровь Его, поистине чудовищен, и намеренный выбор бытовых слов вместо высоких очень явно говорит о позиции автора.
ㅤОчень интересен роман и с точки зрения художественных средств, его написания. В сущности, Толстой прибег к чему-то новому — сказал то, что думал, и при этом не растекался мыслием по древу, сочиняя монолиты текста. «Воскресение» — очень «голая» проза, в которой автор не старается показать читателям общую картину, полную деталей и подводных течений. Он рассказывает о событиях ясно, четко и при этом не лишает их красоты художественного текста. Он доносит все без излишеств, но как же сильно, как же ярко это написано!.. Восхитительны множественные повторы, невероятный контраст, который буквально составляет всю книгу. Ими пропитано все, и в итоге выходит картина исключительной силы, смотря на которую понимаешь: да, он прав, так жить невозможно.
ㅤЖить, может, и невозможно, но что делать? Нехлюдов искренне пытается помочь всем, кому может, но главная катастрофа заключается в том, что помочь всем нельзя. И это чудовищное осознание обширной проблемы, которую не разрешить в одиночку, наполняет этот роман. Поэтому он по-своему революционный: прочитав его, впоследствии находишься под сильнейшим воздействием, и какие-либо действия уже необходимы, ибо кругом сущий беспредел. И Толстой в «Воскресении» буквально говорит об этом, показывая некий скелет жизни, в котором нет ничего лишнего, но есть существенность, правдивость и твердость.
953,4K
Аноним22 июля 2021 г.Читать далееНебольшая повесть, относящаяся к позднему периоду творчества автора, рассказывает историю реального исторического лица, являвшегося аварским вождём и военачальником, наибом (заместитель, помощник) имама Шамиля и его «правой рукой» в Дагестане.
Действие повести относится к 1851 году, когда Российская империя вовсю вела Кавказскую войну за присоединение Северного Кавказа к своим территориям и находилась в противостоянии с Северо-Кавказским имаматом.
В истории главного героя, на мой взгляд, отразились все противоречивые моменты, связанные как с присоединением народов другой национальности и веры, так и положением человека в отношении к нему государственной машины.На всём протяжении повествования чувствуется некая обречённость и печаль, отчего финальные страницы не удивляют, скорее в очередной раз обескураживают обесцениванием человеческой жизни в погоне за государственными интересами и их абсолютным приоритетом.
Герой повести попал между молотом и наковальней, откуда иным выход, чем случилось навряд ли был возможен вообще .
Эта повесть является одной из важных составляющих кавказской темы писателя, которая имела большое значение в его творчестве . Ведь он сам был там в описываемое время и именно в те годы начал писать.Многое здесь показано далеко не в выгодном свете, но именно благодаря этому чувствуется правдивость и нерв. Автор писал о том, что его волнует, а ты, читая спустя век с лишним после этого, понимаешь непреходящую актуальность этого.
Толстой это же показывает, хоть и Кавказ и середина XIX века. Актуально.921,4K
Аноним20 июля 2020 г.«Сомнения и похоть».
Читать далееПечально и вместе с тем интересно оказаться на книжной развилке: с одной стороны, ты понимаешь, что прочитанная книга хороша и заслуживает называться классикой; с другой же стороны, ты осознаешь, что все, что было в этой книге, тебе кажется странным, а местами вызывает неприязнь.
Оттого, что я искренне люблю Толстого со времен «Войны и мира», мне вдвойне грустно признаваться в собственном поражении. «Отец Сергий» стал для меня вызовом – моему мышлению, мировосприятию. И я не справилась. Главный герой в моих глазах – сумасшедший, впрочем, не лишенный ума и склонности к глубоким размышлениям. Все его поступки вызывали у меня сильнейшее недоумение. Каюсь: я поверхностный человек, приземленный; я не хожу на исповеди и пренебрегаю христианскими праздниками, в т.ч. Рождеством и Пасхой, и нет у меня потребности вымаливать у Бога прощение за грехи. Хотя я смутно верю в Бога, на Его мнение при принятии решений я буду опираться в последнюю очередь. Я понимаю искренних верующих и, конечно, уважаю их чувства. Но оставляю себе право все призывы к церкви пропускать мимо ушей. Толстой, должно быть, хотел вывести в «Отце Сергии» необыкновенного человека, что смог переступить через земное и путем отречения от человеческих удовольствий приблизился к Богу. Но, как я уже упомянула, мотивы главного героя повести показались мне странноватыми.
Был такой перспективный юноша по имени Сережа. После кадетского корпуса получил свои погоны и билет в «обчество». Но среда его заела… в смысле, гордыня стала его жрать, и захотел он войти не просто в «обчество», а в «обчество высшее». Чтоб с князьями раскланиваться и императрице ручку целовать. И выбрал себе Сережа богатую невесту, из графьев. А потом узнал, что была его невеста раньше чужой возлюбленной. Ох, не описать, насколько это потрясло Сережу! Сам-то он, конечно, любил за юбками бегать, романы салонные затевал – но тут женщина! У мужчин любовь – это пустяки. А вот женщина… ах, сволочь какая, как посмела! Двойные стандарты-с вполне естественны. И внезапно, от собственной гордости, Сережа решил… уйти в монастырь! Вот так взял – и отказался от мирских благ! И ладно бы от истинной веры в Бога в монахи пошел, но нет же! Сережа пошел в монахи, чтобы что-то другим доказать: я, дескать, лучше вас всех, вы-то все – порочные твари, варитесь в своем гнилом свете, а я ажно к святости приблизился!..
А дальше будет смирение своей гордости, преодоление похоти (удачно и неудачно, как получится), бессмысленное бегство от «славы» святого старца и скитания, нищета и забвение, без близкого человека и хоть какой-то поддержки.
Гордость и похоть, если ими только и руководствоваться, – это зло. Вообще чрезмерное потакание слабостям – это зло. Но любая слабость неотделима от жизни и ее естественности. Главный герой всерьез убежден, что полный отказ от земного приближает к Богу. Но категоричный отказ от гордости ведет к неестественному «смирению», до того, что ты позволяешь ноги об себя вытирать в прямом и переносном смысле (у Сергия самоуничижение – еще одна ступень к Богу). Отказ от чувственности неправилен в принципе, потому что с чувственностью связана и любовь, без нее не может появиться потомство.
Самая главная проблема Сергия – это именно похоть. Но, по сути, это естественное желание живого существа, жажда любви и близости. У Сергия чувственность оборачивается похотью именно потому, что он отказывает себе в нормальном желании любви. Из-за бесконечного воздержания он готов, извините, запрыгнуть на любую женщину, даже на слабоумную. Он не может даже остаться с женщиной дома наедине, настолько он себя уже не контролирует.
Возможно, я лучше поняла бы Сергия, если сама была бы склонна к религиозному поведению. Но и главный вопрос повести: «Что важнее – служить Богу или служить людям?» – прошел мимо меня. Сергий в итоге решает, что важнее служить Богу, а уже потом – окружающим. А для меня все наоборот. Так, Сергий бежит от славы старца – в неизвестность. Он бежит от тех, кто в нем действительно нуждается. В монастыре он служил людям, укреплял их в вере, пытался дать им надежду. Он был полезен тем, кто приезжал к нему за благословением, кто хотел через него увидеть лик Бога. Но Сергий, служа этим людям, не чувствовал Бога. Для него лучше скитаться, не иметь угла и на пыльной дороге молиться. Так он никому не служит – только Богу. Что ж, имеет право. Если вы положительно относитесь к православию, понимаете мотивы старцев и хотели бы все бросить и пуститься в паломничество – эта книга для вас. Если же вы не заняты поисками Бога, больше думаете о земном и не готовы на раз отказаться от жизненных радостей – возможно, смысл книги минует вас. Но все же это Толстой. Ему-то можно простить и неприятный сюжет, и долгое морализаторство.911,4K
Аноним19 октября 2021 г.Что делать?
Читать далееСюжет данной книги наверняка знаком многим, ведь историю соблазнения горничной Катюши Масловой знают даже те, кто этот роман читать и не планировал. Вот и я, приступая к ней, полагала, что здесь вряд ли меня что-то сможет удивить, раз общая канва – раскаяние и «воскрешение» князя Дмитрия Нехлюдова, его отъезд вслед за каторжанкой с намерением жениться был заранее известен. Еще стоит учитывать практически общепринятое мнение, что под конец жизни граф Толстой «исписался», впал в скучное морализаторство и прочее-прочее, что заранее настраивало на скептический лад. Но, к счастью, произведение, во-первых, не ограничилось лишь историей Нехлюдова и Масловой, а во вторых, ничего однозначного, отталкивающе-наставительного я там не увидела. Для меня эта книга скорее о поиске пути, она полна вопросов, на которые читатель должен ответить сам, ведь даже на примере главного героя можно увидеть, что единого верного решения нет, есть лишь попытки разобраться и выбрать верный вектор.
Дмитрий Нехлюдов - такой же обычный человек, как многие, не идеальный герой без страха и упрека, но персонаж со слабостями, которые автор и не пытается спрятать. Многие читатели отмечают, что не поверили в его преображение, а мне кажется вполне естественным, что он переменился, столкнувшись с «дном жизни», увидев его вблизи, когда ситуация затронула его лично. При этом самое замечательное, что герой продолжает колебаться, даже выбрав себе путь, что он моментами полагает, что слишком трудна для него сия ноша, ему хочется забыться и вновь вернуться в ту простую, полную довольства жизнь светского человека. И финальный поступок Нехлюдова, когда он решает отступиться от Масловой с волной облегчения, что стал вновь свободен - весьма человечен и понятен. Жаль, что нам остается только гадать, что же предпримет главный герой дальше, как распорядится тем просветлением, которое снизошло на него после чтения Евангелия. Надолго ли хватит его порыва, какие вообще шаги он может предпринять для изменения жизни несчастных. Мне кажется, что и в начале книги, и в конце встают одинаковые вопросы: что делать, как изменить окружающую действительность, вообще в силах ли один человек исправить мир или «вода камень точит», «делай, что должно» и прочие известные формулы придут на помощь?
Также достоинством этой книги является погружение читателя в ту атмосферу «изнанки жизни», которую не только не знают представители высшего общества, но и современные читатели нечасто встречают в литературе. Система судопроизводства ХIХ века, условия жизни в тюрьмах, разница содержания уголовных и политических преступников, перевозка ссыльных – все это весьма ярко и сострадательно описано Толстым. Например, нельзя не обратить внимание, насколько бездоказательно выносились приговоры, словно судьба заключенного разыгрывалась в «орел-решка», сроки пребывания в заключении тоже во многом зависели от случайности (если верить Толстому, беспаспортных рабочих могли вместо обычной пересылки к себе на родину держать в тюрьме только от того, что в их родном городке тюрьма пришла в негодность, так что их срок вместо положенных дней мог растягиваться на месяцы).
Или же дети в тюрьме, начиная от младенцев и заканчивая десятилетними, которые вынуждены вместе с родителями делить все тягости заключения, вот тут тоже задаешься вопросом: а не гуманнее ли было разделить их, отправить пусть в казенный дом, но все же с маломальски приличными условиями, чем находиться в переполненных камерах пересыльных тюрем, когда не хватало места на нарах и заключённые укладывалась прямо на грязный пол, рядом с отходами. А с другой стороны, кто бы в то время стал думать об их удобстве в сиротских приютах, тут хотя бы с находишься со своими близкими.Вообще Толстой поднимает вопросы не только о правомерности наказания, но и о том, есть ли вообще смысл пребывания в тюрьме. Ведь она не делает никого лучше, наоборот, люди совершенно теряют свой человеческий облик, превращаясь в существа, готовые пожрать себе подобных в прямом смысле этого слова. Не раз писателями поднималась тема смертных казней и тюремных заключений, но точка зрения Толстого звучит убедительно, ведь, действительно, тюрьма не исправляет, а те, кто судит, часто сами должны были бы оказаться на скамье подсудимых. Вообще, общество, покрывая одни грехи и смотря сквозь пальцы на преступления «элиты», наказывает самых незащищённых, тех, кого изначально довело до такого состояния, где преступление - меньшее из зол. Но вновь перед читателями скорее знаки вопроса, чем утверждения, Толстой озвучивает проблемы, которые и до сих пор не нашли однозначного решения.
Отдельно стоит упомянуть и революционеров, которых выводит на своих страницах писатель, наделяя их запоминающимися характерами, весьма типичными судьбами для того времени. Пусть не так много уделено им внимания, но видно, что граф Толстой с симпатией и пониманием всматривается в их истории жизни и идеи, сочувствуя нелегкой судьбе (хотя есть и исключения, ведь среди них попадаются разные люди). И опять писатель ставит вопросы: как соединить любовь к людям, жалость ко всем, доброту и жестокую борьбу, готовность совершить убийство ради высшей цели. И разные персонажи по-разному отвечают на поднятые вопросы, читатель же вновь сам решает для себя эту философскую дилемму.
В общем, об этой книге можно говорить еще долго, например, обсуждать вопрос чувств Катюши, ее характер и поступки или отношение к ней политических заключенных. Уж не говоря про самого Нехлюдова, про его истинную мотивацию или про грехи молодости. Земельный вопрос, который пытается решить князь, тоже отдельная тема для обсуждения, «землю –крестьянам» это утопия или попытка перестать эксплуатировать и выжимать последнее из народа?
Так что рекомендую эту книгу любителям классики, как прекрасное произведение, где личное переплетается с социально значимым, особенно же интересна она будет любителям прошлых эпох, хотя некоторые вопросы и до сих пор остаются актуальными.Содержит спойлеры873,2K
Аноним16 июня 2024 г.Все люди живут и действуют отчасти по своим мыслям, отчасти по мыслям других людей...
Читать далееВоскресение - довольно глубокая и сложная книга, как и большинство произведений Л.Н. Толстого. Конечно, ни для кого не секрет, что автора порой заносило в описаниях природы или человеческой сущности, но если привыкнуть к этому его стилю повествования, то становится намного легче читать и вникать в смысл текста.
В этом произведении хорошо показано, как люди живут под давлен ем общество, как они приспосабливаются к социуму и как выживают в любых, даже самых не человеческих условиях. Больше всего мне понравилось, как автор заставляет читателя поверить в одну истину, а затем круто поменять свое мнение о героях и их поступках.
Первые несколько глав показали Катеньку Маслову ветренной и неблагодарное девицей, которая при первой же жизненной трудности и в поисках лёгкой жизни ступица на путь "легкодоступной" женщины. А вот Нехлюдов вроде бы и не показался таким уж негодяем, скорее просто ветренным беспечным юношей... Но чем дальше продвигался рассказ, чем больше всплаывало наружу подробностей их жизней, тем сильнее менялось моё мнение и отношение к героям.
Лев Николаевич хорошо сумел показать, как изменились персонажи его истории и на что они готовы были пойти ради этих самых изменений. Обычно я всегда говорю, что Толстой Не самый мой любимый классик, однако эта книга станет одной из самых любимых.
Единственное, что мне немного мешало во время прочтения - это духовно-религиозгая составляющая, которой было излишне много. Автор по нескольку раз подряд повторял одни и те же прописные истинны, ударяясь в философские рассуждения о вере, отвлекая внимание от книги в целом.
85666
Аноним27 мая 2024 г."Бывает старость величественная, бывает гадкая, бывает жалкая старость. Бывает и гадкая и величественная вместе. Старость пегого мерина была именно такого рода."
Читать далееВот скажите, кто мы, обыкновенные читатели, такие, чтобы ставить оценки махине - Льву Толстому? И тем не менее каждый воспринимает каждое его произведение на свой лад, что само по себе и есть оценка величия таланта. Даже в небольшой повести о старой лошади проявляется не один смысловой слой, а несколько.
Но ведь не виноват же был пегий мерин в том, что он был стар и тощ и уродлив?.. Казалось бы, что нет. Но по-лошадиному он был виноват, и правы были всегда только те, которые были сильны, молоды и счастливы, те, у которых было все впереди, те, у которых от ненужного напряженья дрожал каждый мускул и колом поднимался хвост кверху.Люди немолодые прежде всего увидят вот эту часть - старость как она есть, со всеми недугами, воспоминаниями о том, как шли дела, когда трава была зеленее, бессилием что-либо изменить. Пегий мерин, заслуженный ветеран табуна, носящий на своей больной спине такого же старика, как он сам, пастуха Нестера, не нарисован человеком, но от многолетнего общения с людьми и мысли у него, и поведение во многом стали человеческими.
Сняв уздечку с пегого мерина, Нестер почесал его под шеей, в ответ на что мерин, в знак благодарности и удовольствия, закрыл глаза. "Любит, старый пес!" -проговорил Нестер. Мерин же нисколько не любил этого чесанья и только из деликатности притворялся, что оно ему приятно, он помотал головой в знак согласия.Стареть, когда вокруг тебя кипит молодая жизнь, в которой тебе совсем нет места, сложно. Но старый конь, в прошлом знаменитость, рассказывает свою жизнь табуну так, что несколько ночей все лошади смирно стоят и слушают. Вот она - мудрость старости. И тут во всей красе разворачивается другой слой повествования: что думает старая лошадь о людях, об их жизнеустройстве, о человеческой натуре.
И люди стремятся в жизни не к тому, чтобы делать то, что они считают хорошим, а к тому, чтобы называть как можно больше вещей своими.Совершенно пронзительный монолог Евгения Лебедева из спектакля питерского БДТ "История лошади":
03:17А ведь всё так хорошо начиналось в жизни жизнерадостного жеребёнка странного окраса. И только потом - пошло-поехало...
Я был трижды несчастлив: я был пегий, я был мерин, и люди вообразили себе обо мне, что я принадлежал не богу и себе, как это свойственно всему живому, а что я принадлежал конюшему.Самая поучительная - до физиологического отвращения сильная сцена! - и после смерти Холстомер может ещё принести пользу. В отличие от бывшего хозяина, красавца-гусара...
84611
Аноним28 марта 2024 г.Сплошные крайности
Читать далееНебольшое произведение классической литературы, на которое мне достаточно сложно написать отзыв, так как герой не трогает, поднимаемые темы слишком далеки от меня, а оценивать классика русской литературы с точки зрения красоты текста - вообще дело бессмысленное.
Для себя я отметила тут и вспышки гнева, которые толкали главного героя на весьма неразумные поступки, и тщеславие, подталкивающее добиваться успеха и в то же время сильно мучающее героя, ведь не зря он практически всю повесть пытался с ним бороться, усмиряя себя. И вопросы добродетели и лицемерия, ведь так ценимая в обществе женская невинность и мужская честь, в случае князя Касатского, оказались попраны теми, кого он любил и столь высоко ставил.
Одно, что мешало ему быть образцовым, были находившие на него вспышки гнева, во время которых он совершенно терял самообладание и делался зверем.
Работа с самого его детства шла, по-видимому, самая разнообразная, но, в сущности, все одна и та же, состоящая в том, чтобы во всех делах, представлявшихся ему на пути, достигать совершенства и успеха, вызывающего похвалы и удивление людей. Было ли это ученье, науки, он брался за них и работал до тех пор, пока его хвалили и ставили в пример другим. Добившись одного, он брался за другое. Так он добился первого места по наукам, так он, еще будучи в корпусе, заметив раз за собой неловкость в разговоре по-французски, добился до того, чтобы овладеть французским, как русским; так он потом, занявшись шахматами, добился того, что, еще будучи в корпусе, стал отлично играть.
Кроме общего призвания жизни, которое состояло в служении царю и отечеству, у него всегда была поставлена какая-нибудь цель, и, как бы ничтожна она ни была, он отдавался ей весь и жил только для нее до тех пор, пока не достигал ее. Но как только он достигал назначенной цели, так другая тотчас же вырастала в его сознании и сменяла прежнюю. Это-то стремление отличиться и, для того, чтобы отличиться, достигнуть поставленной цели, наполняло его жизнь.
Касатский принадлежал к тем людям сороковых годов, которых уже нет нынче, к людям, которые, сознательно допуская для себя и внутренно не осуждая нечистоту в половом отношении, требовали от жены идеальной, небесной чистоты, и эту самую небесную чистоту признавали в каждой девушке своего круга, и так относились к ним. В таком взгляде было много неверного и вредного в той распущенности, которую позволяли себе мужчины, но по отношению женщин такой взгляд, резко отличающийся от взгляда теперешних молодых людей, видящих в каждой девушке ищущую себе дружку самку, — такой взгляд был, я думаю, полезен. Девушки, видя такое обоготворение, старались и быть более или менее богинями.
Мать писала ему, отговаривая от такого решительного шага. Он отвечал ей, что призвание бога выше всех других соображений, а он чувствует его. Одна сестра, такая же гордая и честолюбивая, как и брат, понимала его.
Она понимала, что он стал монахом, чтобы стать выше тех, которые хотели показать ему, что они стоят выше его. И она понимала его верно. Поступая в монахи, он показывал, что презирает все то, что казалось столь важным другим и ему самому в то время, как он служил, и становился на новую такую высоту, с которой он мог сверху вниз смотреть на тех людей, которым он прежде завидовал. Но не одно это чувство, как думала сестра его Варенька, руководило им. В нем было и другое, истинно религиозное чувство, которого не знала Варенька, которое, переплетаясь с чувством гордости и желанием первенства, руководило им. Разочарование в Мэри (невесте), которую он представлял себе таким ангелом, и оскорбление было так сильно, что привело его к отчаянию, а отчаяние куда? — к богу, к вере детской, которая никогда не нарушалась в нем.
Если многие требования монашеской жизни в монастыре, близком к столице и многопосещаемом, не нравились ему, соблазняя его, все это уничтожалось послушанием: не мое дело рассуждать, мое дело нести назначенное послушание, будет ли то стояние у мощей, пение на клиросе или ведение счетов по гостинице. Всякая возможность сомнений в чем бы то ни было устранялась тем же послушанием старцу.
Вообще на седьмой год своей жизни в монастыре Сергию стало скучно. Все то, чему надо было учиться, все то, чего надо было достигнуть, — он достиг, и больше делать было нечего.
Любопытно было читать и критические замечания относительно церковных порядков, по крайней мере, так выглядело в моих глазах описание отшельничества героя, ставшего столь популярным у народа, что к нему стекались массы жертвующих на благо Церкви, так что начальство построило для них гостиницу и стало показывать знаменитого затворника словно диковинного зверя, пропуская вперёд тех, кто мог щедрее оплатить посещение.
На четвертом году его монашества архиерей особенно обласкал его, и старец сказал ему, что он не должен будет отказываться, если его назначат на высшие должности. И тогда монашеское честолюбие, то самое, которое так противно было в монахах, поднялось в нем. Его назначили в близкий к столице монастырь. Он хотел отказаться, но старец велел ему принять назначение. Он принял назначение, простился с старцем и переехал в другой монастырь.
Посетителей стало приходить все больше и больше, и около его кельи поселились монахи, построилась церковь и гостиница.
Сергий видел, что он был средством привлечения посетителей и жертвователей к монастырю и что потому монастырские власти обставляли его такими условиями, в которых бы он мог быть наиболее полезен. Ему, например, не давали уже совсем возможности трудиться. Ему припасали все, что ему могло быть нужно, и требовали от него только того, чтобы он не лишал своего благословения тех посетителей, которые приходили к нему. Для его удобства устроили дни, в которые он принимал. Устроили приемную для мужчин и место, огороженное перилами так, что его не сбивали с ног бросавшиеся к нему посетительницы, — место, где он мог благословлять приходящих. Если говорили, что он нужен был людям, что, исполняя закон Христов любви, он не мог отказывать людям в их требовании видеть его, что удаление от этих людей было бы жестокостью, он не мог не соглашаться с этим, но, по мере того как он отдавался этой жизни, он чувствовал, как внутреннее переходило во внешнее, как иссякал в нем источник воды живой, как то, что он делал, он делал все больше и больше для людей, а не для бога.
Он думал о том, что он был светильник горящий, и чем больше он чувствовал это, тем больше он чувствовал ослабление, потухание божеского света истины, горящего в нем. «Насколько то, что я делаю, для бога и насколько для людей?» — вот вопрос, который постоянно мучал его и на который он никогда не то что не мог, но не решался ответить себе. Он чувствовал в глубине души, что дьявол подменил всю его деятельность для бога деятельностью для людей. Он чувствовал это потому, что как прежде ему тяжело было, когда его отрывали от его уединения, так ему тяжело было его уединение. Он тяготился посетителями, уставал от них, но в глубине души он радовался им, радовался тем восхвалениям, которыми окружали его.
Народу было столько, сколько могло поместиться, человек двадцать. Это все были господа и купцы — богатые. Отец Сергий пускал всех, но эту выборку делали монах, приставленный к нему, и дежурный, присылаемый ежедневно к его затвору из монастыря. Толпа народа, человек в восемьдесят странников, в особенности баб, толпилась наружи, ожидая выхода отца Сергия и его благословения.
Он хотел отдохнуть, подышать свежим воздухом, чувствовал, что ему это необходимо, но только что он вышел, как толпа народа бросилась к нему, прося благословенья и спрашивая советов и помощи. Тут были странницы, всегда ходящие от святого места к святому месту, от старца к старцу и всегда умиляющиеся перед всякой святыней и всяким старцем. Отец Сергий знал этот обычный, самый нерелигиозный, холодный, условный тип; тут были странники, большей частью из отставных солдат, отбившиеся от оседлой жизни, бедствующие и большей частью запивающие старики, шляющиеся из монастыря в монастырь, только чтобы кормиться; тут были и серые крестьяне и крестьянки с своими эгоистическими требованиями исцеления или разрешения сомнений о самых практических делах: о выдаче дочери, о найме лавочки, о покупке земли или о снятии с себя греха заспанного или прижитого ребенка. Все это было давно знакомо и неинтересно отцу Сергию. Он знал, что от этих лиц он ничего не узнает нового, что лица эти не вызовут в нем никакого религиозного чувства, но он любил видеть их, как толпу, которой он, его благословение, его слово было нужно и дорого, и потому он и тяготился этой толпой, и она вместе с тем была приятна ему.
Понравилась мне тема добра, служения людям, как та цель, которая ставится выше, чем попытка усмирить свою плоть и в мрачном уединении добиться некого просвещения.
И он спросил себя: любит ли он кого, любит ли Софью Ивановну, отца Серапиона, испытал ли он чувство любви ко всем этим лицам, бывшим у него нынче, к этому ученому юноше, с которым он так поучительно беседовал, заботясь только о том, чтобы показать ему свой ум и неотсталость от образования. Ему приятна, нужна любовь от них, но к ним любви он не чувствовал. Не было у него теперь любви, не было и смирения, не было и чистоты.
Пашенька именно то, что я должен был быть и чем я не был. Я жил для людей под предлогом бога, она живет для бога, воображая, что она живет для людей. Да, одно доброе дело, чашка воды, поданная без мысли о награде, дороже облагодетельствованных мною для людей. Но ведь была доля искреннего желания служить богу?» — спрашивал он себя, и ответ был: «Да, но все это было загажено, заросло славой людской. Да, нет бога для того, кто жил, как я, для славы людской. Буду искать его».
...двадцать копеек и отдал их товарищу, слепому нищему. Чем меньше имело значения мнение людей, тем сильнее чувствовался бог.
Восемь месяцев проходил так Касатский, на девятом месяце его задержали в губернском городе, в приюте, в котором он ночевал с странниками, и как беспаспортного взяли в часть. На вопросы, где его билет и кто он, он отвечал, что билета у него нет, а что он раб божий. Его причислили к бродягам, судили и сослали в Сибирь.
В Сибири он поселился на заимке у богатого мужика и теперь живет там. Он работает у хозяина в огороде, и учит детей, и ходит за больными.Но при этом кажется, что в данном произведении все как-то слишком просто, в лоб (хотя сложности повествования вообще, наверное, не про позднего Толстого), оттого, на мой взгляд, сюжет выглядит слишком нравоучительным.
Так что, подводя итог, любопытно было познакомится со столь известным произведением, но лучшей из авторского наследия эта вещь для меня не стала
84884