Собрание сочинений в восьми томах. Том 6. Остров пингвинов. Рассказы Жака Турнеброша. Семь жен Синей Бороды. Боги жаждут

Анатоля Франса я должна была прочитать давным-давно. Дело в том, что когда я была ещё совсем соплячкой, у меня была старшая подруга, которая Анатоля Франса обожала. И я на студенческую стипендию честно купила в букинисте несколько томов сего французского мужа. Но руки не дошли, и Франс долгие годы так и стоял на полке. Смешно, но в игре «Три Т» мне выпал роман, которого у меня не было. По-любому, знакомство состоялось.
Франс мне не слишком приглянулся. Пишет он бойко, этого не отнимешь, но как-то сухо и, что называется, без огонька. Как будто главное для него – написать, а уж будет ли кто читать, дело десятое. Напоминает газетную статью, причём передовицу, где сообщаются факты, но не видно ни авторского отношения, ни каких-либо эмоций. Как зовут главного героя я не могла запомнить до самого конца романа. Не потому, что имя у него какое-то сверхсложное, а потому что уж больно невыразителен. Этакий милый чувствительный вьюнош, начинающий художник, который под воздействием идеи, из благих (как ему кажется) побуждений отправляет на казнь десятки людей. По всему получается, что книга о том, как революция пожирает своих детей. Справедливо, но слишком уж всё буквально, слишком в лоб.
Когда-то серьёзно увлекаясь социальной психологией, я прочитала работу о психологии масс, написанную как раз на материале Французской революции. Работа была написана страстно, а факты, приводимые в ней, были настолько ужасны, что я практически не спала несколько ночей, и с тех пор с подозрением отношусь к любым революциям. Вот это волшебная сила искусства. У Франса же всё это – голод, лишения, бесконечные казни и просто смерти, даже деградация вроде как хорошего человека – проходит мимо тебя, вообще не затрагивает. Роман сложно назвать историческим – духа времени совсем не чувствуется, но и романом взросления не назовёшь, настолько невыразителен главный герой.
В общем, странный писатель Анатоль Франс. Необязательный. А книги его стоит вернуть в букинист.

Анатоль Франс – это такой редкий фрукт, которого в Средние Века бы сделали придворным шутом. Потому что он стебет все, что движется. А впрочем и то, что не движется. Он стебет абсолютно все. И сказка, которая вовсе не сказка, а притча, «Рубашка» не стала исключением. Сюжет прост до неприличия. Король тяжело заболевает (от скуки) и самый гениальный врач Европы, толкнув вдохновенную телегу о волнах и атомах, рекомендует ему снять рубашку со счастливого пропотевшего человека и носить, наслаждаясь чудодейственным эффектом «счастливого пота».

Проблема за малым – найти счастливого человека. Сия славная миссия оказалась возложена на плечи придворных господ Катерфея и Сен Сильвена. И большую часть повествования они послушно рыскают по всему королевству, расспрашивая его жителей, попутно дискутируя о природе счастья и его недолговечности.

Как вы понимаете, «Рубашка» вовсе не милая добрая сказочка, а злободневная местами даже саркастичная притча. С самого начала, автор расписывает Короля изворотливым политиком, который старается не выделяться, чтобы не прослыть слишком добрым/злым или храбрым/трусливым. И тем самым сохраняет свою власть. Никогда не совершает подвигов не потому, что он на них не способен, но во избежание будущего разочарования в нем, как в герое. А на досуге он продуманно стравливает разные слои населения, чтобы они были заняты и не подумали объединиться против монархии. Король описан просто блестяще. Едко и натуралистично.

Так и вся повесть пропитана духом противоречия и поиска баланса. Человек может казаться или считаться счастливым, но по факту быть совершенно несчастным. На мой взгляд, это совсем недетская философская сказка, приправленная остроумной иронией.

ИТОГО: На любителя философских иронических сказок о поисках счастья и смысла жизни. Мне понравилось, хотя и слегка затянуто.

P.S. Слушала в аудио. Неудачная озвучка. Голос постоянно меняющий тональность, взлетающий вверх, падающий вниз. Да еще и космические ударения: средствА, снадОбья, медикАменты

Чтобы согреть Россию, они готовы сжечь ее.

Василий Ключевский

Но речь в романе пойдет, разумеется, не о России, а о стране, которая сотрясалась от революции тоже, причем не раз и не два, - о Франции, о Франции времен якобинской диктатуры. Напудренный Робеспьер в желтых панталонах и голубом фраке то толкает речи в Конвенте, то прогуливается по саду и подает нищему мальчику. Казнен могучий Дантон, а Шарлотта Корде войдет скоро к Марату – революция пожевывает уже своих детей, поперчив их презрением зрителей и халатностью судей в зале Революционного трибунала, замариновав в тюремных застенках, разделав на эшафоте… Она будет в дальнейшем пировать побогаче, пока не подавится, не поперхнется.

Ведь им следовало победить во что бы то ни стало. Эта голь перекатная, уничтожившая королевскую власть, опрокинувшая старый мир, этот незначительный оптик Трюбер, этот безвестный художник Эварист Гамлен не ждали пощады от врагов. Победа или смерть – другого выбора для них не было.

Главным образом на примере «безвестного художника Эвариста Гамлена» и узнает читатель о том, к чему может привести юную (да и любую) душу чрезмерная преданность «идее». В самом начале перед нами – молодой человек, страстно увлеченный живописью, но, увы, в ней непризнанный. Эваристу с трудом удается прокормить себя и мать, и он, искренне верующий во временность и – главное - оправданность мер якобинцев (как то: недостаток продовольствия, политический террор и прочее) посредством некой влиятельной дамы оказывается избранным членом Трибунала. Читатель же посредством вполне определенного писателя оказывается свидетелем французской действительности данного периода и его воистину судопроизводства, когда обвинительные приговоры штампуют сотнями, а станок гильотины не простаивает и дня.

На каждое слово, на каждый жест, на каждое положение, способные привести веселых французов в игривое настроение, кучка юных озорников затягивала «Ça ira», не обращая внимания на протесты старого якобинца, возмущенного тем, что опошляют грязными намеками припев, выражавший республиканскую веру в грядущую справедливость и всеобщее счастье.

И этот роман не был бы романом француза, не будь в нем «игривого настроения», столь присущего его соотечественникам: разумеется, будут главная и парочка второстепенных любовных линий; разумеется, будут красивые женщины и увлеченные ими мужчины с объяснениями в любви – это сообщает книге долю света при всей ее мрачной историчности. Интересно еще и потому, что у Франса буквально под одной крышей оказываются идейные противники – атеист Бротто и варнавит отец Лонгмар, и это – вкупе с непрекращающимся брожением в среде общенародной. В общем, Франсу действительно удалось создать великолепное представление о периоде господства якобинцев, когда:

Тюрьмы были переполнены; общественный обвинитель работал по восемнадцати часов в сутки. Разгрому армий, восстаниям в провинциях, заговорам, проискам, изменам Конвент противопоставлял террор. Боги жаждали.

P.S. А поразило более всего вероломство: в любви (финал) и той самой политике, когда вчерашние идолы и кумиры оказываются на гильотине, и выходит, что самыми верными остаются те же фанатики-якобинцы (своему фанатизму).

P.S.S. Очередной француз в моем Пантеоне.

"Ядовитый старик Франс"

Вооружившись толстым справочником по истории Франции, села читать сей почти фундаментальный труд по истории Пингвинии (произносить надо с легким французским акцентом, хоть я с трудом представляю себе как это может быть). Это есть ни что иное, как местами смешная, но зачастую откровенно грустная насмешка над историей всей французской нации. Но насмешка столько тонкая, что не-французу не оценить всей глубины и многих оттенков этой шутки-эпопеи. Досталось тут французским историкам, правителям, военным, аристократам, дамам, буржуазии, писателям, монахам, крестьянам, социалистам и анархистам.. Да всем, в общем-то. Не пощадил автор даже и себя, выписав некоторые свои черты в герое, по которому в следующую же минуту проехался самым тяжелым катком. Читала все это и невольно думала: какие же события в жизни молодого Анатоля способны были довести до такой язвы, до желания растоптать в пух и прах всех на земле, высмеять человека, выставить его голым со всеми пороками, недостатками и слабостями и не дать даже прикрыться, хотя пингвинку прикрыл? Вот уж точно, смех сквозь слезы.

Спасибо справочнику, помогавшему мне что-то вспоминать заново, а где-то и просто ориентироваться среди потока неизвестных фактов. Трудно было прочувствовать всю горечь ранней истории Пингвинов, их мифологического периода истории, когда же с республики все пошло как по маслу (знаем, ели!), все герои - известны, все последствия как на ладони, все мысли автора всплывают наружу и горестно поджимают губы из-за человеческой глупости. Надо задуматься над последней главой, где Франс предсказывает будущее. Многое этот "ядовитый старик Франс" предугадал, что делает его книгу еще острей и актуальней.

Это было первое знакомство с автором, но какое! Всегда бы так.

Вот и я наконец познакомилась с Анатолем Франсом - если любишь Францию и историю, такого знакомства точно не избежать. А тут так вообще одна из моих любимых тем: Великая французская революция. Вдохновившись учебниками истории и последней частью Assassin's Creed, я взялась за чтение. Должно было быть круто. Наверное. Потому "наверное", что я ожидала чего-то другого.

Ладно, признаюсь, пафоса я ожидала и серьезности, обычно присущих этой тематике. А тут практически весь текст пропитан иронией. С иронией автор относится практически ко всем своим персонажам, благо их тут целый букет, один другого краше: художник (позже присяжный) Гамлен, одержимый идеями революции настолько, что готов сдать всех окружающих, кто дерзнет сказать слово против (и даже не замечает, что остальным, в общем-то, плевать); его возлюбленная, которой лишь бы в постели покувыркаться, даже не особо важно, с кем; ну и друзья-соседи, тут вообще самая прелесть. Особенно понравилась парочка Бротто и отец Лангмар: во-первых, потому, что они самые здравомыслящие во всей этой шайке-лейке, а во-вторых, потому что с их участием происходят самые интересные диалоги - о политике, о боге, о судьбе. Они же еще и выходят самыми благородными, достаточно вспомнить одну из сцен на их чердачке: как будто бы мало столкновения идейных противников, автор еще и подсовывает им проститутку (и, по-моему, это единственные персонажи, которые ситуацией не пользуются).

Другой прекрасный момент: несмотря на давность написания (1912 год), "Боги жаждут" даст фору некоторым современным произведениям. Уж не уступит однозначно. Тут есть все, на что клюют современные читатели и зрители: целая галерея самых разных персонажей, обильные потрахушки и кровищща, кровищща. Последняя так вообще льется со страниц что упаси боже, какая тут "Игра престолов" - она детский сад по сравнению. Там, во всяком случае, группами по сорок-пятьдесят человек никого не казнили, а тут ну прям как на конвейере.

Мысль у всего этого, как ни странно, тоже есть, и вполне здравая: не надо допускать, чтобы идея захватила человека полностью, вытеснив даже обычные человеческие черты вроде любви и сострадания, потому что тогда человек-то и на человека перестает быть похож. Потому что тогда идея превращается в одержимость. И не важно, что это за одержимость: женщинами ли, деньгами, революцией. Вот такая вот умная мысль. Вот только теряется она как-то во всем этом антураже.

На днях участвовал тут в обсуждении Необычайных похождений Хулио Хуренито И.Эренбурга, которые, как я читал, современники сравнивали как раз-таки с Анатолем Франсом (якобы его стиль сквозит между строк). Вот и захотелось провести какой-то сравнительный анализ что ли, типа того. Сразу скажу: своей цели я, похоже, не сумел достичь. Именно для стилевой оценки - "Остров пингвинов" подходит не особо... Наверное, нужно почитать что-то другое. Но вернёмся к нашим пингвинам. Книга представляет собой социально-историческую сатиру на историю Франции, ровно так же, как история города Глупова в "Истории одного города" Салтыкова-Щедрина, представляет собой один такой большой и жирный намёк на историю Российской Империи. Собственно говоря, при чём тут пингвины? В завязке, автор рассказывает нам историю о том, как некий пожилой святой со слепу окрестил пингвинов, приняв их за людей. На небе по поводу этого возникло много вопросов, и в итоге Богу пришлось превратить их в людей. Далее по тексту слово "пингвин" можно смело заменять на француз, а Пингвинию - на Францию. Это такой незамысловатый трюк, чтобы французские ура-патриоты не разорались, если что. Ну, и имена исторических деятелей изменены, чтоб никто не догадался, наверное. Я, честно говоря, свою-то историю не особо знаю, а о Франции только слышал, так что во всех случаях отсылки к реальным историческим событиям, мне приходилось верить на слово многочисленным сноскам. Конечно, маскировка тут совершенно условная, всем и так всё понятно. Автор даже не потрудился подвести какую-то базу под пингвинских (французских) врагов - дельфинов (англичан, очевидно). Они просто появляются в повествовании и уже тоже люди)).
Вообще, тут много и не о Франции даже, а вообще: об устройстве западного общества, частной собственности, аристократии, капитализме и прочем. По моим впечатлениям, книга представляет собой философский взгляд на человеческую цивилизацию в целом. Скептический такой взгляд, хотя написано довольно весело.

Не буду советовать книгу людям, предпочитающим приключенческий жанр, скорее всего, вам покажется скучно. Однако, думаю, будет интересно тем, кто в той или иной степени интересуется общими вопросами социума, устройством общества и человеческой психологии, историей. На чём и откланиваюсь, всех с наступающим Новым годом!

При первом знакомстве Эварист Гамлен не производит на читателя какого-то особенно негативного впечатления. Скорее даже наоборот. Несколько раз подчеркивается, что он чертовски хорош собой, что он содержит старенькую мать и что он рисует. Дальше, правда, выясняется, что художник он довольно бездарный, но это сложно воспринимать как недостаток — чего уж там, все мы не то чтобы гении.

Абсолютная неискушенность целомудренного Эвариста в отношениях с Элоди тоже работает, скорее, в плюс. Другое дело, что постепенно провляется эта самая неискушенность героя во всем. В сущности, он ничего не умеет, ни в чем не разбирается, ничего не хочет знать и живет только революцией. Точнее даже не революцией, а лозунгами, которые навязали ему друзья-якобинцы. Кроме этих лозунгов в жизни (и голове) Гамлена нет ничего. Сильно подозреваю, что таким героем Анатоль Франс изо всех сил пытается напомнить нам знаменитую фразу Дантона о Робеспьере: "Этот малый даже не знает, как пожарить яйцо".

Наверное, в нормальной обстановке Гамлен прожил бы стандартную жизнь обывателя с претензиями. Не самый плохой вариант, я вам скажу. Но в условиях якобинского террора подобные Эваристу персонажи вдруг оказались востребованы на самом верху, так как самые лучшие и умелые очутились либо в тюрьме, либо в эмиграции. Благодаря протекции бывшей аристократки Рошмор фанатик Гамлен попадает в Революционный Трибунал, где вместе с такими же доктринерами начинает пачками штамповать смертные приговоры, даже не вникая в суть разбираемых дел. Ничего человеческого в нем не остается, он человек-функция, сумасшедший принтер. Ему плевать на семью (мать в испуге называет его "чудовищем", а сестра плюет в лицо), он не испытывает благодарности даже к той самой Рошмор, которую без зазрения совести отправляет на эшафот. Выясняется, что критически мыслить он не способен, а в голове и сердце у него только речи Робеспьера о "святой гильотине". Когда все это логично закончится Термидором и "святой гильотиной" для самого Гамлена, он будет изрядно удивлен — а что, он ведь всего лишь делал свое дело. Всего лишь выполнял приказ.

Анатоль Франс не дожил до фашизма, но сумел достаточно точно описать то, как фашистами становятся. Упрощение и схематизация бытия, сведение неверотяной сложности жизни к паре простых формул, полный отказ от критического мышления — и вуаля, вы достойный последователь Робеспьера и Гитлера, даже если изначально в вас никаких таких предпосылок вроде как и не просматривалось. Противостоять такому расчеловечиванию можно только с помощью эмпатии, постоянных размышлений и перманентной работы над собой — так, как это делает Бротто, который ходит с томиком Лукреция и способен поддержать глубокий разговор хоть с монахом, хоть с проституткой (Гамлен бы не дал себе труда вникать в их истории — просто подписал бы им по приговору, да и всего делов).

В общем, по идеям роман понравился и даже показался довольно современным. Все-таки Нобелевскими премиями просто так не разбрасываются. Однако показалось, что чисто технически можно было сделать книгу еще лучше. Во-первых, есть пара провисающих кусков, которые особо никуда не ведут, во-вторых, Франс явно не выжал максимум из самых мощных сцен вроде ссор Гамлена с матерью и сестрой. Там просто термоядерный потенциал, но автор ограничивается сухим "она плюнула ему в лицо". Сейчас бы редакторы за такое расстреляли гильотинировали бы, конечно.

4/5

Хотите познакомиться с мировой историей в сатирическом ключе? Тогда смело берите этот роман. У автора получилась прекрасная пародия на историю человечества, где начинается все глобально и полномасштабно, но автор сводит все к истории развития одной страны-Франции. А там история была богата на события, но в то же время, история многих стран имеет очень много схожих черт в своем развитии.
У автора прекрасный слог, и не менее прекрасное чувство юмора. Он просто мастерски расписал абсурдные ситуации, которые запоминаются надолго.
Но пару минусов, лично для меня все таки было - обилие французских имен, с запоминаем которых я не особо дружу. И второй момент, мне кажется, что автор слишком уж жестко высмеивает христианство. Я не верующая, и спокойно отношусь к вере. Но тут случился перебор.

К сожалению, чтобы понять весь замысел книги, нужно быть французским интеллектуалом начала 20 века.
Как минимум нужно знать историю Франции. Причем, достаточно хорошо. Тогда вы сможете узнать не только Наполеона, но и ленивых королей, 100-летнею войну с англичанами-дельфинами, несчастного Дрейфуса и т.д. Но познать весь уровень сатиры без бэкграунда сейчас не получится. Более того, подозреваю, часть юмора просто не передается переводу. Как, например, королева Крюша. Вы поймете, что это шутка? А это значит и кружку, и дуру.
Но обиднее всего мне было не за то, что я что-то не поняла. Это не первая и не последняя книга с которыми мы не сошлись в уровне интелекта. Книга называется "Остров пингвинов". На обложке пингвины. Страна называется Пингвиния. Но где настоящие пингвины?! Зачем их превратили в людей(((

Люди всегда жестоки, жестоки во времена худые и во времена добрые. Во времена добрые они пытаются скрывать собственную жестокость, во времена же худые этого уже не требуется, они вдыхают полной грудью, подковываются какой-нибудь идеей, оправдывающей все, что бы им не довелось совершить, и начинают творить зло. Сначала немного, потом с размахом. Они упиваются своей силой, своей значимостью, кто-то верует, что этим служит добру и лучшему будущему (для всего человечества), кто-то ловко пользуется моментом, чтобы разобраться с накопившимися проблемами и создать задел на любое будущее.

Боги, созданные людьми, тоже жестоки. Их много, все ждут жертвоприношений и терпением обладают немеренным.

Но читая «Боги жаждут», я всматривалась не в богов и их служителей, потому что, как это ни печально, с ними все было понятно и предсказуемо, сколько не хватай себя за голову, не ужасайся, не взывай. Я всматривалась в толпу. Там и только там надо было искать спасение. В глазах девочки-проститутки Марты, носившей пышное имя Атенаис, в страстной душе Элоди, возлюбленной злодея Эвариста, приютившей его мать и сестру у себя на чердаке после его казни, в безумном бормотании отца Лонгмара:

в любвеобильном сердце и нежных руках прекрасного Демаи и конечно же в душе старика Бротто, читающем на досуге Лукреция и мастерящем ради куска хлеба плясунов-марионеток под дырявой крышей у себя на чердаке. Да, когда непогодилось, дождь попадал к нему на кровать, но в хорошую погоду, через эти же дыры можно было любоваться звездами.

Очень хорошая и нужная книга. И хоть я и устала уже от революций и подвигов, книги подобной тематики как-то зачастили в моем прочитанном, я очень рада, что ее прочитала.