Собрание сочинений американского периода в 5 томах. Том 3. Пнин. Рассказы. Бледное пламя

Сложное и противоречивое произведение. История о заурядном человеке Тимофее Пнине, которому не везет по жизни, которого не все окружающие воспринимают как личность. Самоутверждение в чужой стране в качестве преподавателя, несчастливая любовь, шутки и высмеивание со стороны друзей и знакомых - со всем этим сталкивается наш герой на протяжении всего повествования.
Кажется, что сначала сюжета вы начнете высмеивать этого невезучего по жизни мужчину. Но у меня не получилось. Я переживала за него. Он абсолютно не вызывал моей любви, но жалость я испытывала постоянно. Хотелось смены настроения. Чтобы у этого в принципе-то неплохого человека все стало хорошо, чтобы все наладилось, чтобы в конце произведения наступил какой-то хеппи энд...
А потом я поняла, что здесь это не нужно. Автор нам показал каково эмигрантам бывает за рубежом. Как тяжело добиться значимости, как не просто найти друзей... На протяжении всего романа мне казалось, что Владимир Набоков рассказывал о себе. Возможно, это не так. Но те чувства, которые испытала я при чтении, не кажутся мне наигранными, выдуманными. Эта история о чем-то очень близком. История о жизни, самоутверждении, о проблемах и неудачах, с которыми мы так часто сталкиваемся.
Не прочитала на одном дыхании. Набоков не читается у меня на одном дыхании. Но как всегда цепляет сильно. "Пнин" - произведение от которого не так быстро отходишь, над которым стоит подумать.

Итак, перед нами профессор Тимофей Пнин.
«Совершенно лысый, загорелый и чисто выбритый, он выглядел весьма солидно, если начинать осмотр сверху: большой коричневый купол, черепаховые очки (скрадывавшие младенческое безбровие), несколько обезьянье надгубье, толстая шея и внушительное туловище в тесноватом твидовом пиджаке; но заканчивался он как-то неожиданно парой журавлиных ног (они теперь были одеты во фланелевые штаны и перекинуты одна на другую) с нежными на вид, несколько женскими ступнями».
В. Набоковым Пнин изображен комичной натурой, вечно попадающим (для нас!) в неловкие ситуации, а для самого Пнина вроде как и естественные:
«Клементсы играли в китайские шашки в отсветах комфортабельного камина, когда Пнин с грохотом спустился, поскользнулся и чуть не упал к их ногам подобно челобитчику в каком-нибудь древнем городе, полном беззаконий, но восстановил равновесие – и все-таки потом наскочил на кочергу и щипцы».

Детская непосредственность (случай со стиральной машиной), не собранность, отстраненность, доброжелательность начитанность, литературные познания и многое другое относиться к профессору Тимофею Пнину. И вроде стыдно за него перед другими и жалко его. А если причитаться, то можно увидеть трагическую судьбу.
«– У меня ничего нет, – стонал Пнин в промежутках между громкими влажными всхлипываниями, – ничего не осталось, ничего!».
Пнин на самом деле очень восторженная натура, романтичный, стремящейся к тишине и покою:
«Ощущение, что он живет сам по себе, в собственном доме, было для Пнина до странности упоительным; оно глубоко удовлетворяло наболевшей старой потребности его сокровенного существа, забитого и оглушенного тридцатью годами безприютства. Одним из самых восхитительных достоинств этого места была тишина – ангельская, сельская, совершенно непроницаемая, составлявшая блаженную противоположность непрестанной какофонии, осаждавшей его с шести сторон в наемных комнатах его прежних пристанищ. А до чего этот крохотный домик был поместителен! Пнин с благодарным удивлением думал, что, не будь ни революции, ни эмиграции, ни экспатриации во Франции, ни натурализации в Америке, всё – и то в лучшем случае, в лучшем случае, Тимофей! – было бы точно так же: профессура где-нибудь в Харькове или Казани, загородный дом вроде этого, в доме старые книги, за домом поздние цветы».

Ведь по сути высмеивается здесь не сам Пнин а его окружение. Это лично мое мнение. Люди которые считают себя выше и умнее Пнина, на самом деле оказались ниже на несколько ступенек. Высмеивая и унижая Пнина перед другими, они тем самым пытаются возвысить себя:
«…Джэк Коккерель имитировал Пнина блестяще. Он битых два часа показывал мне, как Пнин преподает, как Пнин ест, как Пнин строит глазки студентке, как Пнин эпически повествует об электрическом вентиляторе, опрометчиво запущенном на стеклянной полке прямо над ванной, куда тот под действием вибрации едва не свалился; как Пнин пытается убедить профессора Войнича, едва знакомого с ним орнитолога, что они старые приятели, Тим и Том – из чего Войнич заключил, что его кто-то разыгрывает, прикидываясь профессором Пниным. Все это, разумеется, держалось на пнинской жестикуляции и жутком пнинском английском наречии, но Коккерель ухитрялся подделывать такие вещи, как тонкий оттенок разницы между молчанием Пнина и молчанием Тэера, когда они в задумчивости неподвижно сидят рядом в креслах в профессорском клубе. Нам показали Пнина в библиотеке среди стеллажей и Пнина на университетском озере».

Произведение для чтения тяжеловатое, как желе, тягучее. Иногда приходиться возвращаться на пару страниц назад. А главное приходиться ни на минуту не расслабляться, следить за каждой мелочью. Набоков к чтению очень сложен – у него из главы в главу переходят какие-то мелкие вроде бы незначительные элементы (то может считаться белка – которая тянется по всему повествованию и несет смысловую нагрузку). К прочтению рекомендую, но только тогда когда есть время для внимательного прочтения.

Эта книга вызвала у меня довольно противоречивые чувства: с одной стороны,она необычна, от нее веет одинокостью, печалью и в то же время какой-то вечной энергией, чувственностью, искренностью,с другой стороны главный герой меня иногда раздражал,местами был непонятен (все мы разные).
Слог бесподобен, я люблю Набокова (фанат "Лолиты"), его речь безупречна, описание персонажей великолепно, Набоков-король потрясающего слога! В этом романе,несмотря на то, что это перевод с английского, осталась та неординарная набоковская манера повествования, к которой нужно сначала привыкнуть,а затем буквально "втягиваешься" в сюжет, в речь, смакуешь каждое слово.
Для меня там был только один приятный персонаж-Виктор. Молодой парень, сын жены Пнина, который яро увлекается живописью и не обделен талантом. Наверное,он станет дорогим для меня человечком на многие годы вперед,хотя ему уделяется в романе, на мой взгляд, слишком малая роль.

Сюрреализм, артхаус. Первая мысль после прочтения: «А что это вообще было?» Честно говоря, вразумительного ответа у меня нет. Это необычный литературный эксперимент? Задаток сюжета, который мог бы перерасти в роман? Или просто поток сознания Набокова, зафиксированный на бумаге? Всё может быть.

Рассказ короткий: едва успеваешь вчитаться — и он уже закончился. По сути, это один день из жизни немолодой пары, в день рождения их сына, страдающего манией упоминания. Текст напичкан мелкими, на первый взгляд случайными событиями.

Смысла в названии, как мне кажется, искать не стоит — он лежит на поверхности. В рассказе прямо говорится:

Читаешь и ловишь себя на мысли: ведь у каждого из нас в детстве было что-то подобное, только в более лёгкой форме.

Если очень внимательно разбирать рассказ, можно, конечно, искать скрытые смыслы — в третьем звонке телефона, в мёртвой птице в луже, в каких-то мелких деталях. Но в целом произведение похоже на сон: странный, бессвязный, ускользающий. Сначала пытаешься вспомнить его детали, а через час они стираются из памяти. Это сравнение, на мой взгляд, идеально подходит к этому тексту: один день я думал о нём, а на следующий уже забыл половину.

Так о чём же всё-таки рассказ? О сыне с «манией упоминания»? Если честно, я бы даже не стал называть это расстройством — угрозы для общества оно точно не несёт. Кажется, если бы можно было читать мысли любого человека как книгу, у каждого из нас нашёлся бы целый вагон подобных «отклонений».

Да, тема для литературы не самая популярная и даже уникальная в своём роде. Но одной только необычной темы мало — её нужно развивать, исследовать, как-то раскручивать. Здесь же создаётся впечатление, что у Набокова просто… закончились чернила, и он оставил рассказ незаконченным. Конечно, это шутка — понятно, что автор сделал его именно таким, каким задумывал.

Возможно, я чего-то не понял. Вкусы у всех разные, и наверняка есть люди, которым этот рассказ очень нравится — и это их полное право. Но вот интересный вопрос: вспомнил бы кто-нибудь об этом тексте, если бы на обложке стояло не имя Владимира Набокова, а фамилия неизвестного автора? Или рассказ затерялся бы в океане других, столь же экспериментальных и странных?

Роман Набокова "Пнин" кажется легкой комедией о чудаковатом профессоре русской литературы. Однако, за юмористическими зарисовками скрывается глубокий психологический портрет человека, травмированного прошлым и не способного адаптироваться к новой реальности.

Пнин – это беглец от травмы. Революция, потеря родины, разбитая любовь к Лизе Винд – все это оставило неизгладимый след в его психике. Он словно застыл в прошлом, не в силах полностью принять настоящее. Его неловкость, забывчивость и комичные ситуации – это не просто черты характера, а защитные механизмы, позволяющие отгородиться от болезненных воспоминаний.

Его детская наивность и искренность контрастируют с циничным и холодным миром американской профессуры. Пнин ищет признания и любви, но его неуклюжие попытки часто приводят к обратному результату. Он словно ребенок, искренне желающий порадовать, но постоянно попадающий в неловкие ситуации.

Особую роль играет сложное отношение Пнина к Лизе Винд. Она – символ потерянного счастья и предательства. Любовь к ней одновременно и держит его в прошлом, и мучает. Он не может ни отпустить ее, ни построить новые отношения.

В итоге, "Пнин" – это не просто комедия, а грустная история о человеке, потерявшем себя и не нашедшем своего места в мире. Он вызывает не только смех, но и сочувствие, заставляя задуматься о том, как травмы прошлого влияют на наше настоящее и будущее. Роман показывает, что за маской чудаковатости может скрываться глубокая душевная боль и стремление к простому человеческому счастью.