Уваскрэсенне

Написано в рамках проекта "Несказанные речи..."

Помнится когда-то я попала в ловушку этой книги - как-то вечером начала читать ее, очнулась часа в четыре, с осознанием, что скоро ехать в Универ. Примерно в том же ритме проходило и остальное ее чтение...

Потрясающий язык Льва Толстого затягивает в свой омут, в эту ловушку хороших книг: "Вот только еще одну главу и спать..."

Произведение увлекает с первых страниц, и сюжетом, и манерой написания. Непонятен для меня только финал, он незакономерен, будто вовсе и не оттуда.

Удивительно все-так читать о том, что Толстой слишком навязывает свое мнение, слишко много морали и т. д.
Это произведение автора, это его мысли, почему бы ему и не высказать своего мнения и не написать о чем он думает? Ведь другого человека трудно, даже невозможно заставить думать иначе просто книгой, если такое случится, то это осознанный выбор читателя.
Плюс грамотное мнение и. если так можно выразится, здравый взгляд на жизнь складывается когда все это многогранно, когда вы можете смотреть под разными углами на проблему!!! Например в этом произведении есть мысли с которыми я была не согласна раньше, и с некоторыми так и осталась не согласна. но на другие вещи взглянула по другому. Нет я не обязательно согласилась с Толстым, но и перестала смотреть категорично. Думаю это также задача любого писателя, заставить читателя хотя бы просто посмотреть по-другому на вещи.

А что касается самого произведения, то оно заявлено как реализм, может в то время так и было, но в наше, мне кажется, бОльшим реализмом было бы если сначала Нехлюдов начал двигаться в таком русле, как он двигался в произвденении, а потом вернулся бы к своей прежней жизни. ИМХО

Приведу также одну из понравившихся цитат:

Роман «Воскресение» — одно из самых сильных, зрелых и нравственно беспощадных произведений Льва Толстого. Это не просто художественная история о двух людях, судьбы которых снова пересекаются спустя годы. Это масштабное исследование совести, социальной несправедливости и человеческой способности к внутреннему перерождению.

Князь Дмитрий Нехлюдов, служащий присяжным заседателем, на суде узнаёт в обвиняемой женщине девушку, которую когда-то любил — Катюшу Маслову. Любил — и предал. Когда-то она была чистой, доверчивой, робкой. Его мимолётная прихоть разрушила её жизнь, толкнула на путь, который теперь привёл её на скамью подсудимых. Это узнавание становится толчком: вся жизнь Нехлюдова — привычная, теплая, безмятежная — рушится за несколько мгновений. Толстой мастерски описывает момент, когда человек вдруг перестаёт быть удобным самому себе. Толстой рисует Нехлюдова не как злодея, а как «обычного» человека, который жил, не задумываясь о последствиях своих поступков. Молодым он был искренним, добрым, живым, но время, статус и светская жизнь постепенно «засыпали» его настоящее «я» слоем привычек, пустого тщеславия и нравственной лени. Его вина перед Катюшей — не только в юношеском соблазнении. Его главная вина — в отказе взять на себя ответственность. И теперь, увидев её исковерканную судьбу, он впервые по-настоящему слышит собственную совесть. Толстой показывает его внутренние метания с беспощадной честностью: герой то горит желанием исправить всё сразу, то пытается вновь спрятаться в свою прежнюю жизнь. Он не святой, не идеальный — он живой, противоречивый, колеблющийся. Именно поэтому его путь возрождения выглядит правдивым и человеческим.

Катюша Маслова- один из самых трогательных женских образов у Толстого.
Катя когда-то была чистой, нежной, доверчивой девушкой — сиротой, ищущей тепла. После предательства она осталась одна, отвергнутая и обществом, и тем, кого любила. Толстой особенно подчёркивает: Катюша не была злой или порочной — она стала такой, потому что её сломали. Её падение — результат социального равнодушия, женской бесправности, черствости общества.
Но в ней, несмотря ни на что, осталось достоинство, гибкость ума, способность к состраданию. Она не принимает помощь Нехлюдова автоматически — ей нужно время, чтобы понять, простить ли его или хотя бы позволить себе надеяться. Катюша — образ «маленького человека», на чьи плечи ложится тяжесть чужих ошибок и общественной несправедливости.

Толстой беспощадно обнажает лицемерие и жестокость правосудия, бюрократии, тюремной системы. Он показывает, что преступление часто рождается не в душе человека, а в условиях, которые создаёт общество. Тюрьма, суд, канцелярии — всё это механизмы, которые ломают людей, но почти никогда не исправляют.
«Воскресение» — это, прежде всего, роман об осознании. Нехлюдов проходит путь от легкомысленного эгоиста до человека, который не может жить иначе, кроме как пытаясь исправить зло, которое однажды причинил. Катя не становится идеализированной «жертвой». Она — личность со стержнем, со своей болью и сомнениями. Её путь — не к слепому прощению, а к самоуважению и внутреннему освобождению. Толстой задаёт очень современный вопрос:
"может ли человек, совершивший ошибку, стать лучше?" По Толстому — да. Но это путь без гарантий, без ореолов святости — живой, трудный, настоящий.

«Воскресение» — роман, который поражает своей правдивостью и психологической точностью. Он глубокий, эмоционально насыщенный и в то же время невероятно человечный. Это книга о совести, ответственности, сострадании и той внутренней работе, которую может проделать человек, если перестанет бояться смотреть правде в глаза.

«Воскресение» - последний роман, а потому, подобно «Братьям Карамазовым» Ф. М. Достоевского, служит своеобразным завещанием автора. По признанию самого писателя, он хотел, чтобы читатели после знакомства с романом «Воскресение» обратились к Евангелию. Замысел, конечно, прекрасный. Проблемы, поднимаемые Л. Толстым в книге, злободневны и актуальны не только для его времени, но и для современности. Так, например, одной из ведущих проблем, на мой взгляд, является вопрос ответственности каждого отдельно взятого человека за свои действия. Наглядно этот вопрос рассматривается на примере судеб Нехлюдова и соблазнённой им девушки Катюши Масловой. Автор показывает нам перерождение молодого человека из высшего общества после того, как он стал свидетелем последствий своих юношеских шалостей со служанкой. Осознав, что он натворил и к какой жизни пришла Катюша по его вине, он ужаснулся и решил употребить все свои силы, чтобы исправить допущенную им ошибку. Катюша, в свою очередь, тоже проходит путь перерождения, весьма трудный и тернистый, полный лишений и испытаний. Только вот к своему перерождению она придёт не благодаря Нехлюдову, а посредством общения с политическими ссыльными. Таким образом, Л. Толстой показывает нам два пути воскресения: через веру и через перестройку общества. Идеи замечательные, только вот по мере чтения романа я всё время ловила себя на мысли, что всё это звучит как-то ненатурально, натянуто. И хочется вслед за Станиславским сказать: «Не верю»…

С трудом продралась через этот роман – зануда и моралист наш Лев Николаевич. И язык романа мне не нравится – тяжелый, рубленый топором. И в князя Нехлюдова не верится: вот он решает ехать вслед за Масловой (едет на извозчиках!), жениться на ней, расстается с имениями (а жить на что?), занимается делами заключенных (от жизненной скуки!). Вот фраза из книги, где после свидания с Масловой он «вышел, испытывая никогда прежде не испытанное чувство тихой радости, спокойствия и любви ко всем людям. Радовало и подымало Нехлюдова на не испытанную им высоту сознание того, что никакие поступки Масловой не могут изменить его любви к ней: он любит ее не для себя, а для нее и для бога». Как можно любить «для нее и для бога»? Но Катя Маслова, к счастью, оказалась умнее и мудрее, она освободила Нехлюдова от его обещаний, решив связать судьбу с политическим заключенным. И все в общем-то довольны: Нехлюдов проявленным благородством, Катюша, что вырвалась из трясины, в которой она пребывала до ареста, Симонсон, любящий ее и с которым Маслова решила связать судьбу, а больше всего я, что роман закончился. А Нехлюдов засел за Евангелие и представил себе, какова была бы жизнь, если бы люди придерживались его заповедей. И опять давно не испытанный восторг охватил его душу!!! Так что же дальше будет делать князь, чтобы на земле установилось царство божие? Ну что ж, князь, поздравляю с новым делом вашей жизни! Нам уже не удастся о том прочесть, увы…

Этот роман-обличение, роман-проповедь оказался совсем не тем, что я могла ждать от Льва Николаевича. Если бы мне дали "Воскресение" без титульного листа, я бы, пожалуй, решила, что это вообще не Толстой. И не потому, что "Воскресение" слабее других его книг. Но от Толстого я никак не ждала ни такого нарочитого натурализма, ни такой прямолинейности. Здесь не найдешь огромного, многокрасочного мира, как в "Анне Карениной", тем более в "Войне и мире". Писатель сознательно и нарочито обеднил свою палитру.
Уже первые главы откровенно били на эффект: погубленная женщина в вонючей мрачной камере и ее соблазнитель среди комфорта и роскоши. И тут же слишком резкое, в лоб противопоставление духовного и физического в человеке. Духовный человек в Нехлюдове, и чистая любовь, и Христово воскресенье - а затем торжество чувственности и спальня Катюши, как символ всего греховного и темного, что разовьется дальше, пустив под откос жизнь героини. Контраст очевиден и прост.
Но Толстому здесь явно не до тонкости и глубины. Писатель выплескивает накопившееся, судит и выносит приговор.
Откровенное лицемерие всюду: в семье, в суде, в религии, во всем укладе жизни. Когда Нехлюдов пытается жить по евангельским заповедям, его считают в лучшем случае "оболтусом". Когда он живет, "как все", т.е. проматывает состояние, пьет, соблазняет Катюшу, - вот тут родные вздыхают с облегчением: наконец-то мальчик ведет себя нормально. А как яростно, насмешливо чуть не по-щедрински Толстой описывает суд!
"То, а не другое решение принято было не потому, что все согласились, а, во-первых, потому, что председательствующий, говоривший так долго свое резюме, в этот раз упустил сказать то, что он всегда говорил, а именно то, что, отвечая на вопрос, они могут сказать: «Да, виновна, но без намерения лишить жизни»; во-вторых, потому, что полковник очень длинно и скучно рассказывал историю жены своего шурина (...) и, главное, потому, что все устали и всем хотелось скорей освободиться и потому согласиться с тем решением, при котором все скорей кончается".
В тех же главах впервые возникает противопоставление христианской обрядности и Евангелия, чуть позже развитое в безжалостно остраненном описании богослужения в остроге, а затем продолженное во многих эпизодах.
Затронута и еще одна дорогая Толстому тема - положение крестьян и незаконность частной собственности на землю.
Да, роман-обличение, роман-проповедь, убежденный и яростный, полемически заостренный, но в чем-то и одномерный.

Л. Н. Толстой - далеко не самый любимый мной классик. Не складываются отношения с ним...Читать легко, интересно подана фабула. Интересна и среда обитания - я не так много знаю о судопроизводительстве, тюрьмах и правовых аспектах того времени. Если бы это был очерк на тему, записки (как у Достоевского "Записки из Мертвого дома"), или что-то в этом роде - цены бы им не было! Но автор избрал иной жанр.

Главные герои - Нехлюдов и Маслова - не просто картонные, это ходячие схемы! Нехлюдов, по взмаху волшебной палочки превращается из гуляки-сибарита в смиренного монаха. Вот так сразу! Увидел - раскаялся - бросился спасать обиженную им героиню и весь мир заодно. Такой Нехлюдов, вдыхающий тюремные миазмы, немедленно становится мил писателю. Теперь герой через слово обличает свой прежний "круг", высокомерно подчеркивая свое превосходство. А в начале, с каким презрением описаны его опрятность (особенно мне понравилось уничтожающее упоминание, что герой чистит "особенным порошком запломбированные зубы", что конечно, доказывает его безнравственность на тот момент. То есть, если бы зубы Нехлюдова были гнилы и нечищены, его моральное разложение было бы не так очевидно).

Маслова... Почему-то все время упоминается ее "нравственность и душевная чистота". В чем это выражено, в отказе выйти замуж за Нехлюдова? Святое дело сделала, просто обнять и плакать! А то, что своего новорожденного ребенка она, по сути, выбросила (отдав чужой бабе, которая уморила его голодом)? Кстати, если она оказалась в публичном доме, то по своей воле. Ей не надо было, как Соне Мармеладовой, кормить больных родителей и голодных детей. Но она - жертва, мы должны ее жалеть! А за что, собственно?

Устами своего героя Толстой клеймит суд, тюрьму и порядки, царящие там. Но вот "классификация" осужденных умиляет: оказывается, они не виноваты, это жизнь такая! Все они тоже жертвы... Их надо выпустить, погрозив пальчиком? Или вообще никого не наказывать? А ведь там есть убийцы, насильники, разбойники, а не одни политические (которые прекрасно знают, на что идут).

Дальше...

Мне было очень неприятно читать издевательство Толстого над литургией и таинством причащения. И не потому, что я такая уж воцерковленная. Он считает себя вправе презрительно отзываться об этом, не думая, что оскорбляет чувство православных верующих. И при этом неустанно твердит о "нравственности". Вот большевики-то небось были рады этому эпизоду, наверное отдельной брошюрой издавали!

Язык Толстого очень красив и образен. Не жалею, что прочитала этот роман, хотя многое в нем совсем мне не близко.

Где-то слышала, что ценители русской классики делятся на два типа: те, кто любит Достоевского и те, кто любит Толстого. Несмотря на то, что у меня со Львом Николаичем отношения еще со школьной скамьи не складываются, я бы не стала относить себя строго к любителям Достоевского. Потому что, помимо обожаемого Фёдор Михайлыча, я много еще кого люблю.
Первая половина книги была идеальной. Меня в Толстом вообще восхищает его потрясающее умение влезть в шкуру любого персонажа, будь то крестьянский мальчик, барин, скучающая аристократка, или же проститутка-каторжанка. Да и повествование разыграно, как по нотам, и героям хочется сказать: "Верю!"
Однако уже ближе к середине герои отошли на второй план, уступив место самому графу. И началось: землю-крестьянам, сектанты - лучшие люди на Земле, и вообще, да здравствует революция.
Зачем так - лозунгами - а, Лев Николаич?..
Дочитывать было сложно. Мешали вы мне, Лев Николаич, и довольно сильно.
Объясню, почему. Первое: я никак не могу разделить вашу позицию относительно того, что в тюрьмах сидят исключительно либо лучшие люди России, либо жертвы системы. Не спорю, всегда, во все времена, есть место судебным ошибкам - стоит хотя бы вспомнить пресловутое "дело Чикатилло". Но ведь были же и реальные преступники. Были! Можно сколько угодно либерастничать, утверждая, что "виновато общество", но здесь я могу возразить достаточно избитой фразой: несмотря на трудности и обиды на это самое общество, не все перли против системы, и не все совершали преступления. Как-то жили. Работали. Чего-то добивались.
Второе: у меня сложное отношение к смертной казни - я не могу назвать себя ни ее сторонницей, ни противницей. Но когда вы говорите о том, что осужденного лучше сразу расстрелять, чтобы не мучился, потому что "тюрьма его ничему не учит" - это, я вам скажу... А как же гуманизм? А как же "не убий"?.. А не лицемерите ли вы часом? А не двойные ли вы стандарты продвигаете?..
Ну и третье: можно не любить православную церковь, можно ругать священство, но то, как вы описали Таинство Причащения - это хула на Духа Святаго есть.
А вот стиль написания очень хорош. Герои... Их есть там?;)
ЗЫ: попробую дать вам еще один шанс. Но чуток попозже.

Едва дочитав "Анну Каренину", я сразу открыл следующую вещь Толстого. Давно я не держал в руках творений классиков 19-го века и, оказывается, изрядно по ним изголодался. Прежде всего, напишу пару слов об авторе.

Когда Набоков рассказывал своим студентам о Толстом, он начинал так: студенты заходили в темную аудиторию с закрытыми шторами, усаживались. Он включал первую люстру и говорил: это Пушкин. Вторую - это Лермонтов. Третью - это Гоголь. А потом разом поднимал все шторы и говорил: а это Толстой!

Да, в книгах Толстого много света, много цвета, много смыслов. Они густые, плотные и всегда имеют вкус. На этих текстах нужно учиться писать. Вот, кстати, попробую выписать свои выводы о том, как следует сочинять, сделанные в результате наблюдений за почерком Толстого в этом романе.

1) Сюжет - он должен катиться, как колобок. Маслову ведут на суд, ее детство, Нехлюдов просыпается, собирается, едет на суд, его детство, отношения Нехлюдова и Масловой в юности, их встреча в суде сейчас... Сюжет не идет, а именно катится, события цепляются одно за другое, объяснения и отступления не надуманны, а необходимы и едва поспевают за этим колобком.

2) Язык - он должен быть сочный, образный, меткий. Многими словосочетаниями Толстого наслаждаешься, как смакуют вишенку в компоте, удерживая ее на языке и перекатывая под небом...

3) Герои - их должно быть много и они должны быть разными. Описывать не общими фразами, а через характерные детали, жесты, прошлые поступки. Пусть они представляют разные срезы общества, разные типажи и характеры. Пусть они ссорятся, любятся, вращаются, но не стоят на месте...

4) Темы - хорошо писать не только о религии, любви, политике и т.п., а переплетать разные пласты бытия в одну ткань, как жизнь не состоит из отдельных молекул быта, веры, отношений, а существует вся сразу - цельная и полная.

Конкретно об этом романе: как по мне, Толстой здесь слишком откровенно навязывает свои взгляды, если бы морализаторство было не таким неприкрытым, книга была бы сильнее. Финал мне показался сплющенным, всю книгу ждешь, что же у Нехлюдова с Катюшей будет, а под конец оказывается, что для Толстого это неважно, а то, что важно для него, подано в формате чуть не проповеди.

Сейчас от Л.Н. я немного подустал (полторы тысячи страниц одного автора за полмесяца - все же многовато), но в будущем планирую продолжить знакомство. 9/10.