Очарованный странник

Язык Лескова потрясающ. Я уже неделю говорю на стилизованном рабоче-крестьянском, и края этому безобразию не предвидится.

Контекст
1872 год. Реакция цветет буйным цветом. Чтобы представить себе, что такое реакция, стоит выйти на улицу, поглядеть по сторонам, вернуться домой, включить телевизор, выключить. Вы наблюдали реакцию. Как себя чувствует человек, живущий в реакционные времена? Наверное, это можно назвать глобальным чувством несоответствия. Что-то неуловимым образом идёт не так. Неуловимость этого ощущения не очевидна, так как всяк про себя как будто понимает, как надо. Однако, если начать излагать это "надо", то всё будет получаться как-то так, что этого вообще не надо, а так как сейчас, вроде уже и ничего, терпимо. Вот, ещё одно хорошее слово - "терпимо". Но вернёмся к несоответствию.
Лесков один из лучших представителей "непопадающих" авторов девятнадцатого века. Проза его носит на себе печать оставленности и одиночества. Получить представление о генезисе этой оставленности можно из "Кадетского монастыря". На этой почве вполне понятен его эскапизм, объединяющий большую часть его текстов. Тут важно обратить внимание на то, что "православие" Лескова весьма далеко от религиозности традиционалиста. Если внимательно присмотреться ко всем около-мистическим переживаниям героев, окажется, что сверхъестественного в них нет ничего, кроме искажений восприятия. Думаю, Лесков с какого-то времени сознаёт себя неверующим или сомневающимся. Православие же становится для него объектом исследования, как психологический, мировоззренческий феномен. "Очарованный странник", с этой точки зрения, представляется отчётом о таком исследовании.
Вся ирония в том, что Лесков таким путем совершенно выпадает из своего времени. Он слишком "религиозен" для либерального крыла и недостаточно дерзок, чтобы его позиция была очевидна консерваторам. Они хватаются за внешнего Лескова, этакого фольклориста-националиста, и совершенно не видят Лескова-социолога. Быть может, не очевидна причина такой конспирации. Однако она та же, что и у Козьмы Пруткова и Ко: прямая критика политико-общественного строя совершенно не возможна, и она протаскивается в печать лишь под маской шутовского ура-патриотизма, к которому очень сложно придраться цензуре. Но как же пафос правдорубцев, как же протесты и демонстрации? Здесь я напомню, что на детство семидесятников пришлись казни и ссылки декабристов, а на зрелость - расстрелы за репосты, каторга за посты (Достоевский и история с петрашевцами - самое показательное в этом роде происшествие). Не стоит удивляться, что диссидентствующая публицистика либо засела по глубоким ущельям, ниже уровня моря, либо истончилась настолько, что могла просочиться между блоками фараоновой цензуры. Печально, что мы сегодня ещё не настолько вымуштрованы, чтобы оценить по достоинству эту утонченность. Хотя, если ещё лет двадцать так посидеть, вероятно оценим и так же писать будем.

Препарат Головы с ПГМ
Для начала, отдадим должное самой подаче. Мы узнаем историю Головы (прозвище героя) не изнутри, а лишь с его слов, как сторонние наблюдатели. Эта дистанция необходимо ставит нас в позицию исследователей и судей, что задаёт тон всей книге, а главное, оставляет право скептически отнестись ко всему услышанному. При прочтении можно выделить три составляющие истории болезни: анамнез, симптоматика (с уточнением анализов) и диагноз. У меня нет желания вдаваться в пересказ книги, а у вас, думаю, желания такой пересказ читать, поэтому лишь вкратце коснусь выводов и замечаний автора.

Животный человек
Как чистый образ объекта исследования (человеческой природы), Лесков предлагает коня. И сразу усиливает этот образ тем заявлением, что кони с завода ему совершенно не интересны. Интерес представляют дикие животные. Во время дрессировки три четверти погибнут, но те, что смирятся и пройдут весь процесс одомашнивания, станут лучшими представителями своего рода, техники, а их возросшая рыночная стоимость окупит все издержки "воспитательного процесса". Эта короткая формула даётся ещё в начале книги, далее тема раскрывается применительно к людям. Каковы же качества "дикого" человека до дрессировки? -Смотри степных татар: они жадны, жестоки до изощрённости. Они тупы и суеверны, с легкостью поддаются манипуляции. Они не признают авторитета кроме силы, христианская "любовь" здесь не является эффективной. По сути, они полностью обесчеловечены. И Голова смотрит на них скорее как на животных, прекрасных в своей дикости, но совершенно лишенных человеческого. На них не распространяется его этика. Я насчитал от четырех жён-наташек и от восьми детей-наташек-колек. В принципе это Голове и не так важно, так как за людей они всё равно не идут, и супружеские/родительские чувства к ним испытывать глупо.
Итак, человеческий материал, с которым приходится работать, - самый примитивный, кроме потенциала ценности он не представляет.

Бичом да калачом
Методика воспитания вкратце изложена в эпизоде с конем-людоедом. Заключается в следующем. Изматывание подопечного иррациональным страхом, подкрепленным реальной болью; доказательство своего превосходства, как более сильного; доведение подопечного до полного изнеможения и смирения. Далее следует оставить о себе последнее - хорошее впечатление ласкового и доброго господина- и скотина в таком случае будет благодарно и преданно служить, пока не издохнет. Последнее уже не так принципиально. (Похоже на комментарий к Ветхому-новому завету)

Сформированное мировоззрение и прогноз
Прокомментировав таким образом историю формирования болезни (представив анамнез), Лесков обращается к современному положению дел и симптоматике. Первое. Выведенная автором аристократия инфантильна, ненадёжна, импульсивна, слаба, очень сильно уступает в лидерских и боевых качествах "диким князьям". Порожденные сорта черни достаточно выносливы, тупы, суеверны и жестоки, но столь себе на уме, что неумелое обращение с их ресурсом слишком развязывает им руки, что приводит к праздному шатанию, пьянству, и они могут быть использованы потенциальным противником. Православие, как идеологическая концепция, даёт свои плоды. Суеверный человек достаточно легко управляется, он нравствен сам по себе, и любит легальную власть интуитивно, что не мешает ему быть жестоким к противнику и тому, кто просто его "ниже". Один из эффективнейших инструментов здесь - прививание иррационального чувства вины, заставляющее пренебрежительно относиться к собственной жизни. Однако система эта весьма устарела и требует сильной модернизации, так как в крайних выражениях уже начинает порождать полусумасшедших идиотов.

Лесков достаточно мягко подаёт весьма жёсткую критику. Он работает как тонкий манипулятор, прямо не высказывающий своей мысли, но создающий условия, в которых его идеи как бы сами рождаются в голове. Я полагаю, он был в некоторой степени мизантропом и циником. Из него мог бы получится хороший политтехнолог. Однако его самая сильная черта одновременно становится и наибольшей его слабостью. За его эскапизмом, исследующим самого себя, теряется прозрачность мысли, и от этого многое в его работе остаётся неявным и непонятым. Лесков - чистый представитель ранней литературы модерна. Он рефлексирует над опытом прошлого, но критика его уже не традиционалистична. Позиция его относительно института религии не отличается радикализмом, она скорее реформаторская. То, что делает его настоящим человеком модерна, это та точка зрения, согласно которой религия не самоценна: она воплощает инструмент влияния, который требует отладки.

Конец девятнадцатого века представляется обычно достаточно смутным для современного читателя. Это печально, ведь многие явления того времени, многие настроения и мысли вполне современны и применимы к нашей действительности.

Книгу я рекомендую. Но ещё больше желаю вам покопаться в контексте, который может раскрыть её совершенно особенным образом.

Эту книгу сравнивают с Одиссеей , Мертвыми душами или Дон Кихотом . По-моему, единственная правильная аналогия это Божественная комедия . Не сомневаюсь, что автор отдавал себе отчет в тотальной невозможности существования его героя в реальности. Автор не ставил себе задачу описать внутренний мир человека или эволюцию его характера. Все это не нужно для решения поставленной перед книгой задачи. От главного героя требовалось стать глазами читателя. А Лесков выступил в роли Вергилия и провел своего Данте по всем кругам ада (или, если угодно, рая) актуальной на конец ХIХ века русской действительности.

На мой взгляд, Очарованный странник является самой компактной энциклопедией жизни России. Автор гениально сконцентрировал все обстоятельства, окружающие среднего русского в конце ХIХ века. От крепостного быта, через азиатские солончаки и цыган, через войну на Кавказе и работу чиновником в столице до монастыря. Исчерпывающее лаконичное описание всей палитры русской жизни.

Ненавижу рецензии, где читатель начинает рассказывать, каким образом нити судьбы сплелись так, что проведение привело его к этой самой книге. Но тут сама повесть именно такая: мы ехали-ехали, встретили мужика, а он нам рассказал такую басню. Так что держите рецензию полную воды.

Из Лескова помню по школе Левшу. Тогда автор показался ужасно скучным. К сожалению, ничего с годами не поменялось. Классику читаю взахлеб, наверстываю упущенное. Добрался до "самого русского из русских писателей". Стало стыдно, что в копилке еще нет ни одного произведения автора. Так, на пробу, что-нибудь покороче. Читаю отзывы, полные оргазма. Такой слог, такой сюжет - жиза, а не сюжет. Ну да ладно. Прочту.

Слог. Разговорный стиль нудного учителя по химии. У меня сразу ассоциация с нашим классным руководителем, который начал преподавать в десятом классе и отбил всю тягу к элементам. Я не филолог и не сомневаюсь в том, что написано безукоризненно. Но, на мой взгляд, скучно. Мораль в лоб. У Толстого, у Тургенева, у Достоевского, Чехова, Куприна, Бунина, Гоголя и остальных этого нет. Избитые истины, на избитых примерах. Почему-то напомнило "Кому на Руси жить хорошо". Даже перечитал после этого и ощущение не исчезло. Еще очень напрягала позиция автора: читатель должен быть верующим и непременно православным. Он должен поверить в привидения, в предсказания, в одержимость духами. Он должен принять за чистую монету то, что какой-то алкаш способен силой воли из пьяного вдрызь сделаться совершенно трезвым, потому что это "его крест" и проч. и проч. ИМХО, разумеется.

Сюжет. Жизнь мужика. Тут и сказать нечего. Родился, вырос, сел, освободился.

Мораль. Тут мне было тяжело. Автор показывает нам человека. Говорит, что вот он, мол, хороший, жизнь повидал. Как по мне, так ничего хорошего в этом человеке нет. Судите сами: забавы ради убил мужика; всюду кричал, что неподкупный, а сам лошадей у барина украл, убежал с цыганами; потом дочку у другого барина помог гулене-матери похитить; потом забил до смерти татарина забавы ради и еще возмущался, что русские, мол, плохие, не понимают тонкости мужицкого веселья: "мы ведь полюбовно"; детей своих не любил, потому что татарчата. Зачем жен брал? сбежал от жен, от детей, чтобы служить следующему барину; бухал; буянил; дрался; прокутил все деньги хозяина на цыганку; в итоге убил эту же цыганку, хотя бы и просившую его об этом. Это, по вашему, хороший человек? Какое ему место в церкви, если он считает себя во всем правым? Даже в убийстве. А именно там он в итоге и очутился.
Ода мракобесию. Учитесь жизни у этого человека, не смотрите на то, что он натворил, главное, что он остался верен православию.
Аминь

Для меня это произведение странное и неоднозначное. С одной стороны, вроде бы оно настоящее - про Россию матушку, про те времена, как жили, как говорили. Даже язык, и тот не чистый, а с оборотами, да с присказками, да со словами зачастую непонятными не только нам, современным людям, но и слушателям рассказчика. Всем этим хочется восхититься, ведь как в среду погружает, да атмосферу создает, а не получается. Самый зачин повествования читается с трудом, в слог надо вникнуть, но потом, особенно когда практически непрерывно рассказ ведет главный герой Иван Флягин, то читается уже легко, а термины непонятные им же самим и поясняются. Но вот само повествование почему-то утомляет. И даже не своей откровенной жестокостью, хотя в некоторых местах прям оторопь берёт - как же так можно, как же это ужасно. А какими-то нескончаемыми приключениями: думаешь, ну неужели так возможно, чтобы из огня да в полымя, и так каждый раз и до бесконечности. Всё-таки возможно, наверное, думаешь, но когда ж конец-то уже? Утомилась я, в общем, читаючи, хотя и понравилось мне.

На плывущем по Ладожскому озеру пароходе собирается компания случайных попутчиков. Среди них - Иван Северьяныч Флягин. Он сказывает о своей удивительной жизни. В произведениях Лескова герои именно сказывают, употребляя потрясающие обороты, сравнения, метафоры и максимально погружая в ситуации.
Повесть эта с мотивами жития святых, народного былинного эпоса и авантюрного романа. Здесь ещё есть мотив "погибелей", через которые должен пройти Иван Флягин (он странник) в процессе осознания своего предназначения, пути к Богу.
"Очарованность" этого странника часто трактуют как способность откликаться на красоту - природы, стихий, гармонии. Он живёт не умом, а чувствами, искренностью, простотой. Либо оЧАРованность как нахождение под действием неких чар: ведь Иван вымолен у Бога матерью и обещан Богу.
И вот герой странствует/путешествует - путь свой шествует с детской верой и открытостью, духовно преображаясь.
Мы тоже все путешествуем)

Не могу дочитать это произведение. Не хочу. Ну как так можно? "Очарованный странник" и вдруг про убийцу?! Ну как так-то?

Почему-то я готовилась к неспешному чтению, с каким-то философским настроением, а тут- бац!- мужик, кони, убийства, татары, монахи, опять убийства. После криминальной "Леди Макбет" я не ожидала, что автор увязнет в этой теме и долго, нудно станет описывать трудную жизнь мужика- вечного убийцу, который всегда объяснит, почему убил и почему ему ещё посочувствовать надо. Брр! Терпеть не могу такие произведения. Думала, что для меня Достоевский тяжёл в восприятии, но нет, Лесков- круче, от него вообще тоской и безысходностью веет. Не мой писатель. Больше ничего не хочу читать у него. Расстройство одно.

Помню, проходили, эту повесть в школе, но в памяти остался только сюжет с "подщетиниванием". Сейчас перечитал, и......это гениально! питающий душу лесковский язык?Да! Приключения? Да! Но....но не это главное! это ведь не приключенческая повесть даже! Это больше, много больше......и не то, чтобы про праведников земли русской. Может это вообще олицетворение духа народного?! мятущегося, подверженного страстям, сильного, где-то грубого и в то же время любящего отечество, тоскуещего по нему, стремящегося к праведности, к исскуплению??! Может очарованный странник это все мы, весь народ земли русской, в душе своей?

Сейчас мне 42 года. У меня большая уже дочка, большой опыт семейной жизни, большой опыт чтения. Но Николай Лесков, его книги никогда раньше не поддавались мне. В школе Левша, потом уже после тридцати лет читали Левшу с Катюшей. Леди Макбет, конечно. Но язык Лескова непростой, очень старинный, как мне казалось. Но вот пришел Очарованный странник и очаровал. Я прочла его легко, на одном дыхании. Видно, надо было созреть, каждой книге свое время.
Я пересказывала эту книгу своему любимому - он удивлялся, как много пережил один человек. И этот чудесный характер, мягкий по обращению с людьми, но твердый по сути, отзывчивый и прямой со всеми. Много можно думать об этой книге. Она очень обогащает человека. И есть о чем подумать, поверьте