Завет воды

Каждый кусочек этого цветущего пейзажа принадлежит ему, и он сам присутствует в каждом его атоме. На благословенной полосе побережья, где говорят на малаялам, плоть и кости его предков впитались в почву, проросли деревьями, проникли в переливающееся оперение попугаев на раскачивающихся ветвях и рассеялись по ветру. Филипосу известны имена сорока двух рек, текущих с гор, тысячи двухсот миль водных путей, питающих эту землю, и он един с каждой ее частицей. Я росток в твоей руке, думает он, глядя на мусульманок в разноцветных блузах с длинными рукавами, в мунду, в платках, наброшенных поверх голов; они согнулись в талии, как листки бумаги, сложенные посередине, и ровной линейкой движутся по рисовому полю, погружая в почву ростки новой жизни. Что бы ни было со мной дальше, как бы ни складывалась история моей жизни, корни, которые должны питать ее, находятся здесь. Филипос чувствует, как внутри него происходит трансформация, подобная мистическому опыту, однако это не имеет никакого отношения к религии.