Ваша оценкаРейтинг LiveLib
4,3
803 оценки
- 549%
- 438%
- 310%
- 21%
- 11%
Ваша оценкаПрочитали 908Хотят прочитать 830
Рецензии
Introvertka21 сентября 2024 г."Это был бег к смерти"
Читать далееПосле “Вечера у Клэр” я не строила особенных ожиданий от произведений Гайто Газданова, но “Призрак Александра Вольфа” сумел полностью перевернуть мое впечатление о творчестве писателя.
Во время чтения меня преследовали стойкие ассоциации с “Героем нашего времени” Лермонтова, а именно с последней главой романа под заглавием “Фаталист”, которую частенько рассматривают как самостоятельное произведение. У повести Гайто Газданова то же самое настроение: предчувствие злого рока, неизбежность и неотвратимость смерти и полная предопределенность трагедии человеческой судьбы.
Эти мотивы проходят сквозной линией через всю канву повествования, и мы, читатели, волей-неволей проникаемся теми же тяжелыми чувствами, которые преследуют двух главных героев.
История противостояния героя-рассказчика и Александра Вольфа начинается с эпизода их перестрелки в степи во время гражданской войны, и именно эти драматичные события и станут основой для лучшего рассказа Вольфа “Приключение в степи”. А еще они станут для каждого из героев своеобразной точкой невозврата, моментом, когда их жизнь и мироощущение кардинально изменятся, окончательно и бесповоротно.
Здесь нужно обратить внимание на пару любопытных деталей: Вольф стреляет первым, а рассказчик вынужден защищаться. Но, несмотря на то, что он имел полное право на ответный выстрел, герой всё равно чувствует свою вину и долгие годы не может забыть об этом происшествии и считает себя убийцей.
Из всех моих воспоминаний, из всего бесконечного количества ощущений моей жизни самым тягостным было воспоминание о единственном убийстве, которое я совершил. С той минуты, что оно произошло, я не помню дня, когда бы я не испытывал сожаления об этом. Никакое наказание мне никогда не угрожало, так как это случилось в очень исключительных обстоятельствах и было ясно, что я не мог поступить иначе.Как в итоге это чувство вины повлияло на дальнейшую жизнь рассказчика? Это одно-единственное убийство, которое он совершил за всю свою жизнь, заставило его потерять веру в добро, любовь и справедливость. А если точнее, его нравственные ориентиры остались прежними, но он может воспринимать их только умом, а сердце отвергает их. Но лучше всего этот противоречивый феномен может пояснить сам автор:
Я знал по собственному опыту и по примеру многих моих товарищей то непоправимо разрушительное действие, которое оказывает почти на каждого человека участие в войне. Я знал, что постоянная близость смерти, вид убитых, раненых, умирающих, повешенных и расстрелянных, огромное красное пламя в ледяном воздухе зимней ночи, над зажженными деревнями, труп своей лошади и эти звуковые впечатления - набат, разрывы снарядов, свист пуль, отчаянные, неизвестно чьи крики, - все это никогда не проходит безнаказанно. Я знал, что безмолвное, почти бессознательное воспоминание о войне преследует большинство людей, которые прошли через нее, и в них всех есть что-то сломанное раз навсегда. Я знал по себе, что нормальные человеческие представления о ценности жизни, о необходимости основных нравственных законов - не убивать, не грабить, не насиловать, жалеть, - все это медленно восстанавливалось во мне после войны, но потеряло прежнюю убедительность и стало только системой теоретической морали, с относительной правильностью и необходимостью которой я не мог, в принципе, не согласиться. И те чувства, которые должны были во мне существовать и которые обусловили возникновение этих законов, были выжжены войной, их больше не было, и их ничто не заменило.А как же роковое событие повлияло на Александра Вольфа? До своего почти смертельного ранения он вел разгульный и веселый образ жизни, женщины, вино и карты - вот главные радости его существования. Казалось бы, когда человек чудом выкарабкался с того света, он должен переоценить и переосмыслить свою жизнь заново. Многие после такого начинают жить по-настоящему, ценить каждый момент и стремиться к добру и свету.
Но Вольф, еще до рокового выстрела уверовавший в фатум и свою неминуемую гибель, избежав смерти, становится настоящим демоном, губящим всё живое на своем пути.
Говоря об Александре Вольфе, я не могу не провести аналогию с двумя очень похожими на него литературными героями - это Евгений Онегин и Григорий Печорин, которые отличаются теми же роковыми качествами: усталость от жизни и разочарование в ней, полное пренебрежение к чувствам окружающих, стремление во что бы то ни стало избавиться от ощущения смертной скуки, холодность и отстраненность, цинизм и эгоистичность.
Однако Вольф намного-намного страшнее Печорина и Онегина: в нем есть что-то роковое в смертельном смысле, что-то дьявольское и будто бы потустороннее. Описание его внешности тоже свидетельствует в пользу вышеперечисленных эпитетов:
В лице Вольфа было мне казалось, что-то резкое ,отличавшее его от других лиц, которые я видел. Это было трудноопределимое выражение, нечто похожее на мёртвую значительность – выражение, казавшееся совершенно невероятным на лице живого человека.Впрочем, чего еще можно ожидать от человека, чья жизненная философия сводится к следующим постулатам:
Личная участь неважна, мы всегда носим с собой нашу смерть, то есть прекращение привычного ритма, чаще всего мгновенное; каждый день рождаются десятки одних миров и умирают десятки других, и мы проходим через эти незримые космические катастрофы, ошибочно полагая, что тот небольшой кусочек пространства, который мы видим, есть какое-то воспроизведение мира вообще.
Всякая любовь есть попытка задержать свою судьбу, это наивная иллюзия короткого бессмертия. И все-таки это, наверное, лучшее, что нам дано знать.
Но ему мало быть отравленным этой философией самому, Вольф стремится отравить ею и свою любимую женщину, внушая ей отвращение к жизни и любым ее проявлениям, ставя под сомнение подлинность любых морально-нравственных принципов. И ее жизнь, в итоге, превращается в такое же пустое и бесчувственное существование, как и у ее возлюбленного.
Она была отравлена его близостью, может быть, надолго, может быть, навсегда. И ей передалась та безысходность, которую она видела в нём. Он пытался сломать её, поработить.
Во всем остальном она чувствовала, что сдаёт, в конце концов, гибнет. То, что она вначале воспринимала как интересные вещи, как возможность нового постижения мира, стало постепенно казаться ей естественным. То, что она всю жизнь считала важным и существенным, неудержимо и, казалось, безвозвратно теряло свою ценность. То, что она любила, она переставала любить. Ей казалось, что все увядает и что вот остаётся только — время от времени — какая-то смертельная восторженность, после которой пустота. Ей казалось, что её отделяли от встречи с ним уже целые годы утомительной жизни и что в ней не оставалось ничего от прежней Леночки, какой она была как будто бы так недавно. Изменился даже её характер, её движения стали медлительнее, её реакции на происходящее теряли свою силу, словом, все было так, точно она была погружена в глубокий душевный недуг. Она чувствовала, что если это будет ещё продолжаться, то кончится небытием или падением в какую-то холодную пропасть. Те попытки, которые она делала, чтобы изменить его жизнь — потому что она, несомненно, любила его, — ни к чему не привели. И та теплота, которая в ней была, постепенно слабела и уходила.
По сути, Вольф отравил и существование рассказчика тоже - не зря тот упоминает о странной двойственности своей натуры, которая так ему претит. В момент выстрела он частью своей души соприкоснулся с тем, что составляет главную жизненную религию Вольфа, и после этого уже не мог простить себя и жить по-старому…
Такие люди, как Александр Вольф очень страшны и опасны для окружающего их общества. Их смертельный фатализм убивает в них малейшие проявления обычных человеческих чувств, лишает нравственных ориентиров. Для них главной жизненной ценностью становится власть над другими людьми, которой, согласно их философии, можно достичь только через убийство: моральное или физическое. И когда у них не выходит первое, они с радостью принимаются за второе.
Любовь, ненависть, страх, сожаление, раскаяние, воля, страсть – любое чувство и любая совокупность чувств, любой закон и любая совокупность законов – все бессильно перед этой минутной властью убийства.Финал истории, отличаясь своей драматичностью и кинематографичным характером, является символом противостояния добра и зла в лице наших главных героев и ставит в нем окончательную точку. При этом, и борьба в душе главного героя, та самая двойственность, от которой он страдал всю свою жизнь, тоже окончена - выбор сделан.
1046,2K
strangerInTheRainGoHome20 декабря 2019 г.Нуарный роман
Читать далееГайто Газданов – малоизвестный русский писатель-эмигрант XX века. Наиболее распространены его романы «Вечер у Клэр», «Ночные дороги», «Пробуждение». Пятым романом писателя, написанным в 1947 году, после издания которого Газданов смог наконец оставить работу таксиста, является «Призрак Александра Вольфа».
Главный герой, от лица которого ведется повествование, во время гражданской войны в России стреляет в одного человека. Воспоминание об этом случае и вероятном убийстве терзают его в течение многих лет. Но в какой-то момент, находясь в Европе, он читает рассказ некоего Александра Вольфа, и этот рассказ в точности описывает тот давний эпизод. Рассказчик принимается разыскивать Вольфа.
Одной из главных линий романа, как будто бы не связанной с основной историей, становится любовь повествователя к некоей Елене Николаевне. Роман в некоторой степени обладает чертами нуарного именно из-за рокового образа этой загадочной женщины. Она появляется словно ниоткуда, ведет себя экстравагантно, и автор вводит ее в финальный фатальный эпизод романа, что из-за сюжетных недомолвок может показаться читателю неоправданным.
Проза Газданова в целом наполнена меланхолией и тоской. В «Призраке Александра Вольфа» эта атмосфера оттеняется рассуждениями о судьбе, предрешенности и смерти. Какова природа встречи со смертью? Две жизни через эпизод стрельбы становятся связанными, один – через муки совершенного убийства (пока рассказчик не знает, что Вольф выжил, субъективно для него это именно убийство), другой – через пережитую близость смерти.
Для меня «Призрак Александра Вольфа» – это второй после «Пробуждения» прочитанный роман Гайто Газданова. Если вам нравится проза этого автора, вам понравится и «Призрак Александра Вольфа». Смысл романа не заключается в происходящем сюжете, а читается между строк. Он как будто затрагивает самые важные, самые нежные струны души. Произведение Газданова очень экзистенциально само по себе, и для меня это его несомненное достоинство.
892,3K
KristinaVladi4 февраля 2024 г.Читать далееПодарила себе на НГ большой сборник произведений Газданова. Упиваюсь чтением. Произведение очень глубокое, как и все работы автора. Что называется, не для средних умов. Его читать надо медленно, вдумчиво, возвращаясь и перечитывая некоторые абзацы, переживая отдельные мысли. Оно сложное. Это бесспорно. И дело тут не в сюжете как таковом. Он интригует, как все причуды человеческих судеб и странные стечения обстоятельств. Он даже удивительно-невозможен. Но главное, как всегда, не это. Меня в очередной раз удивляет, как автору удается устами героев истории рассказать свои собственные мысли о жизни. Порой даже противоречивые. И в каждом из эти людей - частичка его самого. И в пустых глазах женщины - пустые глаза её прошлого любовника...
Вы когда-нибудь замечали, что перенимаете манеры, привычки, жесты, мимику, фразы, взгляды на жизнь, черты характера человека, с которым у вас был роман? Вот вы уже расстались, вы не вместе какое-то время и вдруг... вы что-то такое делаете или говорите неожиданное для самой себя, что один в один повторяет его. Будто через любовный обмен жидкостями он проник в ваше ДНК и течет по вашим венам теперь, растворился в ваших клетках... Чужой. Меня это жуткое чувство посещало несколько раз в жизни. Надо быть аккуратнее при выборе партнеров. Вы должны непременно восхищаться им и желать быть похожей на этого человека в самых разных его проявлениях. Иначе рано или поздно возненавидите себя за те черты, которые приобрели в итоге этой связи.
Я был убежден, что на известный период существования Елены Николаевны легла какая-то тень, и я хотел знать, чьи глаза нашли свое неподвижное отражение в ее глазах, чей холод так глубоко проник в ее тело - и, главное, как и почему это произошло...Как часто мы ревнуем друг друга к прошлому, не давая себе труда осознать, что человек рядом с нами - продукт этого самого прошлого, молекулы сотни женщин (или мужчин), мечутся в его теле, его мыслях, его жестах - и это именно то, что мы любим в нём сейчас. Они ушли из его (её) жизни, оставшись в нем (ней) навсегда. Я ушла из чьей-то жизни, оставив частичку себя, не теряя ничего при этом. К старости мы все превращаемся в оливье из чужих тел и душ... )
Для меня удивительно, что Александр, побывав на волосок от смерти, заглянув в её глаза - сонные глаза юноши - и выжив, не стал жадно хвататься за эту жизнь, не преисполнился осознания случившегося чуда, не приобрел непобедимый и всепоглощающий оптимизм, рожденный мудростью неизбежности, а наоборот! Его жизнь будто остановилась навсегда. Он впал в ступор ожидания возвращения смерти. Со всеми вытекающими из этого вредными пристрастиями и чертами характера. И какая чудовищная ирония судьбы, что сидят за одним столом и выпивают люди, которые 20 лет назад могли перестрелять друг друга насмерть, совершенно не имея личных причин для этого, а так... волей судьбы и ситуации.
Произведения Газданова меня засасывают в какую-то воронку... Начинаю перечитывать по кругу. Это странно. Допускаю, что это нечто очень субъективное. Но для меня уже третье его произведение обладает какой-то особой энергетикой, погружаясь в которую, не хочется выныривать. Удивительное чувство на самом деле. Как медитация. Не знаю, как ещё объяснить... Чтобы рассказать всё то, о чём думаю и что чувствую, читая Газданова, надо написать еще одну книгу. Уложить всё в нормального объёма рецензию невозможно ) Снова миллион цитат. И всё время перед моими глазами возникали картины экранизации, какую бы сделала я на этот роман. С выплывающими из тумана воображения картинами воспоминаний героев, плывущего зноя, обрывков разговоров, звуков музыки и дождя, лиц людей и простора степей юга России... Это могло бы быть волшебно и завораживающе...
88822
Цитаты
feny14 декабря 2012 г.… мы проходим каждый день через космические катастрофы, но несчастье в том, что космические катастрофы оставляют нас равнодушными, а малейшее изменение в нашей собственной, такой незначительной, жизни вызывает боль или сожаление, и с этим ничего нельзя поделать.
444,4K
FATAMORCANA16 января 2015 г.если бы мы не знали о смерти, мы не знали бы и о счастье, так как, если бы мы не знали о смерти, мы не имели бы представления о ценности лучших наших чувств, мы бы не знали, что некоторые из них никогда не повторятся и что только теперь мы можем их понять во всей их полноте.
341,7K- FATAMORCANA16 января 2015 г.
Если у нас есть то свирепое и печальное мужество, которое заставляет человека жить с открытыми глазами, разве вы можете быть счастливы? Нельзя даже представить себе, чтобы те, кого мы считаем самыми замечательными людьми, были счастливы. Шекспир не мог быть счастлив. Микеланджело не мог быть счастлив.
- А Франциск Ассизский?
- Он любил мир, как люди любят маленьких детей, - сказал Вольф.
331,4K
Подборки с этой книгой
"... вот-вот замечено сами-знаете-где"
- 39 918 книг
Азбука-классика (pocket-book)
- 2 451 книга
Когда-нибудь я это прочитаю
- 11 563 книги
Книги, названные именами мужчин
- 658 книг
Книги с картинами на обложке
- 392 книги
Другие издания
