Тарас Бульба

История жизни, патриотизма, войны, любви и, конечно, предательства. Любовь - клубок изъянов, поселяющихся в сердце человеческом, и со временем начинает гнить клубок, поедая все добродетели; уже забыта семья, Родина в угоду сладострастия, прощай, Андрий, сын Родины, здравствуй, Андрий, предатель отчизны, да будешь ты убит отцом своим, ибо не заслуживаешь ты жития человеческого.
Остап наряду с Тарасом вызывает восхищение и гордость. Люди ,пропитанные настоящей русской мужицкой силой. Их не согнуть, они - кремни.
Ура- патриотическая книга, заставляющая вдуматься в слово Родина, Россия, Патриот.
Да будет гореть Тарас, но не разлюбит и не придаст он казаков своих. Будут вспыхивать из уст его последние слова:

к Гоголю и написанию нет вопросов, но как отвратителен главный персонаж как личность! Как же плох он буквально во всем. Начиная с того что плох как христиан ибо "Не убий" гласит главная заповедь его веры, плох как муж, жена не знающая ни ласки ни уважения, плох как отец, вместо того чтобы дать сыновья жить, приумножать род и богатство ведёт их на сечь, подбирает развязать войну, в которой будут гибнуть тысячи жизней, животных, детей, женщин, где они будут грабить людей которые тяжким трудом через свой горб наживали какие-то крохи. Просто отвратительно, трясло от каждого слова и поступка Тараса

К запорожскому казаку-полковнику Тарасу Бульбе возвращаются из Киевской бурсы два гарных сына. Старший Остап - надежда и копия в юности самого Тараса и младший Андрей - падкий на слабый пол, любимчик матери. Не пробыв и дня дома, молодые парубки вынуждены ехать с отцом, дивить подвигами родную Сечь.

Чего не хватает гоголевскому "Тарасу Бульбе", так это объёма текста. Понятно, что эта его повесть вошла в цикл "Миргород", явившийся условным продолжением "Вечеров на хуторе близ Диканьки", но почему-то кажется, что Бульба мог бы стать первым большим русским романом. А так, характеры героев, хоть и прописаны, но как-то уж им больно тесно в двенадцати главах, сюжет несётся вскачь, а вторая половина произведения так и вовсе бесконечная картина баталий и летальных исходов. Конечно, как некая структурная матрица, эта книга повлияла и на Толстого, и, особенно, на Шолохова (как и Николай Васильевич, он обожал смаковать смертельные агонии гибнущих персонажей, сравнивая при этом казаков с лихими разбойниками в своём великом "Тихом Доне"). Что же до отсутствия исторического контекста (опять же к вопросу об объёме текста) и лютого бытового антисемитизма (обязательная черта любого русского писателя), на то, как говорится, авторская воля.