Птицы

— Давай я сделаю! — Арабелла то и дело пыталась забрать у него клубок. — Дай мне!
— Это моя вязанка, и я сам ее починю.
— Но ты же делаешь неаккуратно! Я лучше завяжу!
— А мне так нравится. И вообще не хочу, чтобы врушка штопала мою вязанку.
— Что? — возмутилась Арабелла. — Это я врушка?!
— Да.
— Почему это?
Финч поднял на нее злобный взгляд, и Арабелла сразу же поняла, что сейчас последует. Именно этого момента она ждала и боялась.
— Ты знала, кто такой Птицелов! И ничего мне не сказала!
— Я хотела. Много раз, но…
— Почему ты мне не сказала сразу?
Арабелла, хоть и чувствовала себя виноватой, вспылила в ответ:
— А что, ты бы поверил? Нет! Ты бы сказал, что я все вру! И вообще, что я дура!
— Я бы так не сказал!
— Не ври. Именно так ты бы и сказал! У меня не было никаких доказательств!
Финч, как бы ему ни хотелось злиться на Арабеллу, понимал, что в ее словах есть зерно истины: он бы ни за что не поверил, скажи ему подруга, что зловредный Птицелов — это его дедушка. Да он и сам до сих пор отказывался в это верить, несмотря на все, что успело произойти. Пока они искали мадам Клару в «Уэллесби», он запрещал себе задумываться о том, что увидел в комнате мерзкого Сергиуса Дрея. О том, кого там увидел. Он чувствовал, что если останется один на один с мыслью, что дедушка — это Птицелов, он просто сойдет с ума, сломается, как дурацкий автоматончик.
И вот сейчас, когда никуда больше не нужно было бежать, когда не нужно было никого искать, он очень удивился, поймав себя на том, что не сошел с ума.
«Наверное, это потому, что я и так отсталый, — подумал Финч. — Может, отсталые не сходят с ума дополнительно?»
Нет, пока что безумием и не пахло — лишь злостью, да и из-под подкладки души пованивало дохлятиной непонимания. И вдруг в голове возник уже позабытый было голос попутчика из трамвая:
«И у него нет никаких секретов? — спросил мистер Кэттли. — У всех есть грязные тайны…»
«У дедушки нет…» — тут же прозвучал его же, Финча, собственный ответ.
«И у него нет никаких запертых шкафов, ящиков стола или дверей в квартире, куда тебе запрещено соваться?..»
Ох, мог ли Финч тогда, возвращаясь из школы домой, знать, что дедушка сам представлял собой один большой запертый шкаф? Мог ли он знать, что этот шкаф вскоре приоткроется, и из него наружу начнет сочиться кромешная тьма?

Мистер Риввин, кажется, видел какой-то очередной сон. Он едва заметно улыбался, его губы шевелились. Финч прислушался — тот произнес: «Слоны по почте? Снова? Они же выпьют весь мой чай!»
Мадам Клара выглядела не в пример более страшно. Ее лицо покрывали тонкие швы, а разорванную щеку пересекала изогнутая черная полоса, которую соединяли стежки хирургической нити. Невероятно длинные волосы возлежали кругом, как черная картинная рама.
И тут Финч кое-что заметил… кое-что странное…
Волосы у мадам Клары были черными не полностью, у самой головы они были… синими! Точно такими же, как у самого Финча!
— Что это такое? — недоуменно спросил мальчик, указав на синие волосы няни.
— Ты о чем? — спросила, подойдя ближе, банкирша с улицы Мэпл.
— Почему там волосы черные, а тут синие?
— Ах, это… Так бывает, когда дама красит волосы, и они отрастают. Ваша мадам Клара вовсе не брюнетка. Ее родной цвет — синий.
— Но… как? Почему?
— Почему у нее синие волосы? Не представляю. А у тебя почему?
Финч уже собирался было сказать о том, что выпил дедушкины лекарства, когла был маленьким, но вдруг понял, что, скорее всего, это ложь — как и все, что говорил ему дедушка.
Доктор Нокт поднялся со стула.
— Я предлагаю всем переместиться в гостиную, где, я надеюсь, меня угостят чаем и… гм… ответами.
— Я останусь злесь, — сказала банкирша с улицы Мэпл. — Пригляжу за ними.
Доктор кивнул, после чего положил ладони Финчу и Арабелле на плечи и повел детей прочь из комнаты.
Напоследок Финч обернулся. Мадам Клара не шевелилась, а мистер Риввин чуть повернул голову к севшей на стул рядом с ним банкирше с улицы Мэпл и произнес:
— Столько слонов за одним столом! Эй, не суйте хоботы в чай! Он же еще слишком горячий!..

— Хочешь помочь мне его вылечить? — Он кивнул на свою вязанку.
Арабелла забрала у него клубок ниток и подтянула к себе маленькое существо.
— Ты хотел сказать, все переделать? Посмотри, как ты криво завязал малышке брюшко.
— Почему вдруг «малышка»? — возмутился Финч. — Это мальчик!
— С чего ты взял? Больше похожа на девочку!
— А вот и нет!
— А вот и да!
Арабелла придирчиво оглядела вязанку и вздохнула, отметив, сколько работы предстоит: хорошо еще, что Финч не успел так уж и много испортить. После чего взялась за дело.