Пыльные Перья

Смейтесь сколько хотите, когда пугаете любимую деточку Бабой Ягой. Но не забудьте запереть двери на замок, потому что любой, даже случайно брошенное имя имеет вес. Бабе Яге до вас дела нет. Но из темноты приходят те, кто провел во мраке и на холоде слишком долго.

Саша Озерская прекрасно знала, что переигрывает, но в свете неизбежной встречи с мертвой девушкой, ее это волновало меньше всего. Сашу бы устроил любой расклад, кроме того, который у нее, собственно, был. Я буду кем угодно, лишь бы не быть здесь. И почему тебе надо было именно мне явиться?

Не смотри им в глаза. Не придавай им человеческих черт. Ни к кому не привязывайся.
Лучше — ни к кому вообще. Люди, они ведь так недолговечны. И многие заканчивают точно также — похожими на манекены, на бесформенную кучу под покрывалом. Неловкий, человекообразный конструкт. Но точно не личность, не мыслящее, теплое существо.

Они вернулись в комнату вместе, чтобы обнаружить там до сих пор неподвижного Мятежного, сама его поза - раненое животное, оттого опасное. Саша знала, как это бывает у них: рана, поделëнная на двоих, будто чуть меньше рана.

— Дальше будет также, как с учебой. С величайшими трудностями. С кровью, потом. И без единой поблажки. Это жизнь.

Таня помнила, чему ее учили. Что печаль – это светлое чувство. Это та же форма общения с близкими, которых с нами больше нет. Но Таня не хотела печали. Как она могла знать печаль в полной мере, так и не зная толком радости?

Таня никуда не могла деть это новое жгучее чувство. Уходили все. Рано или поздно. Она оставалась. Одна. С каждым разом все более, более одинокая.

Агата кивнула, конечно, она не будет делать глупостей. Защищать сестру – это не глупость. Конечно, глупость она сделает. Всегда делала. В этом была вся Агата, услышать просьбу не делать глупостей, кивнуть с серьезным лицом и сотворить целую сотню, разбросать их вокруг себя как зернышки.

София даже не трудилась напоминать человека, одетая в вечность и знание как в лучший костюм: — Это неважно. Время нелинейно. Что важнее, будут другие учителя. И после меня. Увидишь девчонку, которая покажется тебе огненным шаром – не беги от нее. Эта в огне не горит. И тебя не испугается, даже если будет знать праву. Сама ничего не бойся. Поверь мне, он боится тебя больше.

— Дар начинается там, где солнечное сплетение. Где, говорят, у нас живет душа. Но я считаю, что мы действительно излучаем его всем телом. Нелепо пытаться оторвать душу от тела. Так кто сказал, что так можно обойтись с даром? Если вскрыть тебя или меня, кровавого рубина дара там не будет. Он весь выйдет ровно в ту секунду, как мы перестанем дышать. Мы выйдем. Он будет повсюду. Он продолжит менять реальность. Его никогда нельзя форсировать и принуждать выйти наружу. Никогда нельзя брать силой.