Хорошая девочка

— Правда или действие, — спрашивает в нескольких сантиметрах от моих губ. Так близко, что я чувствую яркий пряный запах алкоголя от него. — И если правда, то… ты была бы со мной?
— В смысле?
Вопрос сбивает меня с толку, а вместе с этим и весь настрой.
— Во всех смыслах. Была бы?
Я пытаюсь найти хотя бы тень улыбки на его лице, какой-то подвох, но его нет.
— Я не понимаю.
— Ты умная девочка, Санта Анна, а это простой вопрос.

— Расскажи о своей самой постыдной фантазии.
Я. Он. Аполлонов.

Мотоцикл набирает скорость, и мне становится почти хорошо.
Почти.
Я зарываюсь носом в его шею и, вдохнув, прикрываю глаза.
Нет. Мне и правда хорошо.

— Я не наблюдаю поблизости луж, — с усталым отчаянием выдаю я. — Добей меня сегодня. Или у тебя с собой просто ведро воды?
— Плохой день?
— Плохая неделя, — я задумываюсь, чтобы продолжить: — Плохой месяц, плохая практика, плохая жизнь.

Правду говорят — когда улыбаешься миру, мир улыбается тебе в ответ

— Ревность — не грех, — продолжает нравоучительным тоном он, перехватив инициативу разговора. — В этом нет ничего плохого или страшного. Это естественно, когда человек тебя привлекает. Но понимаешь ли, в чем дело. Тридцатилетняя и, не побоюсь этого слова, опытная, Карина не справилась. Ей меня было и много, и мало одновременно. Она хотела другого. Хочет до сих пор, не понимая при этом, что ничего больше не будет

Как же после Голицына, который никогда не затыкает рот, раздражает Аполлонов, из которого не вытянешь и слова по существу!

— Твоя ценность в том, что тобой нельзя воспользоваться, понимаешь? Ты чистый лист, который может получать и ничего не отдавать взамен.

Меня так сильно хотят впервые. Он похож на человека, который сойдет с ума, если я не разрешу прикоснуться ко мне еще раз. Я как будто и не вправе лишить его заслуженной победы