Немцы

"Каждому человеку хочется, чтобы завтра его ждали люди, которых он любит. Даже если они не приближаются, то пусть и не отдаляются".

Главней тот, кто первым обрывает разговор, тот, кто отмеряет время.

Если души нет, то и под веками- просто глазное яблоко. Хрусталик какой-то. Управляющие мышцы. В окружении мышц и бровей. И с сердцем никак не связано.

Никому не нужна любовь. Живешь в уверенности, что твоя любовь нужна всем.

любовь -- когда человек каждое утро выходит навстречу другому человеку и второй -- тоже идет навстречу... И они встречаются на месте любви. Каждый должен за день проходить свою половину, вернее, каждый должен идти; кто пройдет побольше, кто поменьше, но обязательно, что идут оба; и если второй человек совсем не выходит навстречу -- никто не сможет каждое утро все равно (если не разлучила смерть) искать его и ждать... Какое-то время -- да в надежде -- да, но -- не бесконечно.

Ну, не сложилось..., бывает. Треснуло и - пошли рвать друг друга до кости. А дети - волчата, они ничего не понимают, они идут по кровавым следам! Кто первый зашатается, того и начнут рвать за компанию, хоть мать, хоть отца.

<...> мы проехали дальше, и рельеф времени изменился, куда-то пропали Первое мая. Седьмое ноября. Палки транспарантов. Красные банты. Да и дни рождения и Новые года заметно сгладились, хотя еще можно определить, где они примерно находились...

<...> Фриц кричал, кричал, не расходуя души, как кричат на полуглухих пожилых, рожениц, малолетних правонарушителей и справедливо подозревающих жен <...>

...время жестоко, сказал он... в уверенности, что скот двинется по звонку расщелиной меж изгородей на бойню, на сочащийся кровью кафель; раса господ выходила к сероштанному миллионному быдлу без палки и в меньшинстве – никто не осмелится даже поднять глаза, все вывернут карманы, подставляя один бок, другой для удобства; время жестоко – мы никогда не будем равны, и наши дети не будут равны, мы скажем, где и когда тебе жить, что и когда ты будешь делать, тебя нет; время жестоко...