Немцы

В древности немцами называли любых иностранцев. Нем-цы - потому что немы. Не фига по-русски не знают, говорить умеют только на своём варварском, а по нашему нет, значит немы. Глухи и нем(ц)ы.

Но мы переносимся не в Немецию, а в московскую префектуру, и наблюдаем за мытарствами бедного Эбергарда, бросившего Сигилд с дочерью Эрной ради секретутки Улрике. А ещё с ним в префектуре работают Фриц, Хериберт и Хассо. Немчура одна. Есть ещё Кристианыч, пускай даже Евгений и Сидоров, но всё-таки немчура. Даже не понятно, что там в такой компании делают Дима Кириллович, Д. Колпаков, и всякого разного рода другие, в русскими или украинскими именами-фамилиями.

Кто думает, что тут про немецкую культуру, али про фашистов, тот ошибся. Это про наших, про русских немцев. Которые совершенно не умеют понимать друг друга. Не слышат. Каждый живёт сам по себе, каждый варится в собственном соку. У каждого только одна идея - как бы получить пожирнее кусок снизу, да не очень накладно откатить наверх. Остальное побоку, остальное неважно.

Главного героя зовут Эбергард. Из всех префектурских он - единственный человек, как про него высказался один из поверженных чиновников. Он ещё имеет душу, которая (пока) не куплена. Но это не делает его немцем в меньшей степени, поскольку он тоже нем(ец), он тоже никого не слышит и не понимает. Он борется за право видеться с дочерью, но первый выключает телефон, когда ему говорят не то, что ему хочется. Его новая женщина ждёт от него ребёнка, и хочет от него внимания - но он нем(ец), и поэтому не слышит и её.

Не слышат и его. Не слышит и не хочет понимать БЖ (бывшая жена), дочь, начальники и коллеги. Апофеоз - он подставлен на крупные бабки, и сам чувствует наконец, каково это, когда все вокруг тебя нем(ц)ы.

Вообще Терехов молодец. Он настолько убедительно изобразил переживания мужчины, что становится даже немного неловко за эту правду. За то, что наш брат тоже может испытывать отчаяние, мнительность, не всегда уместную сентиментальность. И это - не умение бороться за самое дорогое. Ведь как пытается добиться Эбергард права на дочь? Силой. Потом судом. Всем хорошо известно, что судиться - это вам не по морде дать-получить. Мордобой и впрямь подчас быстро решает проблемы. А чтобы судиться - тут нервы надо крепкие иметь! И прав Терехов, раскрывая всю подноготную этой судебной борьбы за любовь и за ребёнка. И всю грязь, которая с этим связана - органы опеки, запросы в школу и поликлинику, запрет на выезд за границу...

Ну а тема вечных откатов и коррупции для меня оказалась не так важна, хоть в дележе на голые строчки она занимает больше места, чем семейные неурядицы Эбергарда. Но я всё-таки не буду ничего говорить - и без того известно, что хорошо живёт тот, кто умеет подмазать да откатить куда надо. Разве только обращу внимание на изрядно позабавивший меня эпизод в романе на тему, кому же башляет Путин?

Поставлю роману четвёрку. За несколько перегруженный язык. Переборщил местами Терехов с образностью, чего уж там...

"Немцы" - одновременно политическая чиновничья сатира в духе Салтыкова-Щедрина (да и языком немного схож) и жёсткая семейная драма с сильным эмоциональным надрывом в духе Достоевского.

Главный герой - Эбергард - руководитель пресс-центра префектуры Востока-Юга. Реалии угадываются сами собой, потому что роман о нас и нашем времени, о коррупции и обожравшихся чиновниках, о семье и семейных войнах. Несмотря на некоторую противоречивость героя, цинизм (а кто после тридцати не циничен?), он чуть ли не единственный вызывает симпатию (кроме девочки Эрны и собаки).

Произведение можно разделить на две условные части. Первая - политическая сатира, где показана своего рода банальность зла, что ближе к концу, когда Эбергарда уволили, становится более заметно. Бывшие друзья - Фриц, Хериберт и Хассо - фактически вычеркнули героя из своего жизни и ни капли сочувствия не проявили, когда накрылась схема с аукционом. Собственно до навалившихся проблем Эбергард вёл себя похоже (например, выгнал жену сослуживца). Лишь любовь к дочери - Эрне - позволяла нам видеть в герое человечность. Чем выше чиновник поднимался, тем больше становился похож на нечто - монстра, как называли в романе префекта, который беспрестанно пожирал людей и деньги.

Вторая часть - семейная. Разрыв супругов превратился в войну, способ мести и вымещения личных обид. И центре, конечно, оказалась их дочь Эрна. У девочки сложный подростковый возраст, когда все воспринимается непросто и ещё не видны манипуляции взрослых. Для Сигилд, матери Эрны, она превратилась в инструмент мести. Любой отказ девочки от встреч с отцом - маленькая победа матери. И, конечно, такая война приводит к суду.

На стыке двух линий возникает коллизия произведения. Из-за предстоящего суда и ряда личных проблем Эбергард сплоховал с аукционом и стал должником у серьезных людей (не то мафии, не то спецслужб, не то всех вместе). Концовка как бывает у интересных произведений неопределенна и лишь стоит догадываться о её мрачности. Но может ли быть в России другой исход? Не уверен. А, учитывая, что в центре внимания романа главное качество людей - человечность, говорит ли такой конец о её смерти? Возможна ли она в наше циничное время, где правят бал деньги и власть? Вопрос...

Было интересно прочитать роман Александра Терехова "Немцы", но лишь отчасти, и только после просмотра сериала. Потому что написан этот роман не пойми как: знаки препинания есть, но все предложения и мысли героев, и их диалоги, внутренние колебания и метания - это в кучу, не пойми как. Наверное, это для того, чтобы читатель останавливался, плевался и возвращался ещё раз к одному и тому же. Очень непонятный, невнятный стиль повествования.

Главный герой Эбергард работает в мэрии, у верхушки власти. И вот его метает, конечно, особенно после того, как к нему приходит понимание, что власть его скоротечна. Он привык заносить кому надо, жить на широкую ногу, приучил к этому и бывшую свою жену, и дочь, и нынешнюю гражданскую жену. Эбергард, запутавшись у власти, запутался и в собственной жизни. Главное, что ему надо - видеться с дочерью Эрной.
Но он в свою безалаберную личную жизнь ещё впутывает своего адвоката, имя которой даже не помнит "Вероника-Лариса", как он ее называет. Меня "зацепили" переживания главного героя, он так запутался в себе и в своей жизни, что не помнил, когда просто радовался в последний раз, когда мечтал и был самим собой. Он так отвык просто жить, что стал механизмом, винтиком в машине власти.

Начало романа мне понравилось. Если бы был нормальный стиль повествования, с хорошими диалогами, внятными фразами, отделением мыслей и чувств персонажей от их слов, действий и просто повествования, то может быть, роман вышел и неплохим, и понравился бы мне больше.

К чтению романа «Немцы» Терехова я приступала несколько раз, но откладывала. Однажды я всё-таки взяла себя в руки и довела начатое до конца.
Повествование больше похоже на поток сознания, путанного, странного, нечеловеческого, поэтому уловить мысль и суть практически невозможно, если вы не автор (да и то большой вопрос, понял ли сам писатель своё произведение, сможет ли его пересказать).
Ничего не хочу сказать плохого, потому что Александра Терехова ценят в читательских кругах и его можно прочитать для общего кругозора и для того, чтобы ощутить себя полным идиотом или идиоткой.
Если я скажу, что мне понравилось это творение, то солгу, потому что мне не пришлись по вкусу ни тема, поднятая в романе, ни язык, ни авторский тон. От такой литературы пахнет снобизмом и псевдоинтеллектуальностью. Может быть, это и есть новая литература, но увольте! Удовольствия ноль, пользы ноль, хотя остались головная боль и непонимание того, к чему это было написано, для чего я это читала. Возможно, Терехов хотел именно такого эффекта недоумения от читателя. Значит, для него книга удалась.

Спереди совершенно немец, но зато сзади он был настоящий губернский стряпчий... он не немец и не губернский стряпчий, а просто черт, которому последняя ночь осталась шататься по белому свету и выучивать грехам добрых людей
Гоголь "Ночь перед рождеством" 

У слова "немцы" в русском восприятии множество коннотаций. Самая близкая по времени, она же самая благоприятная - потребительская, "немецкое качество". Глубже - война и "враги". Собственно, войн, где противником была Германия, в прошлом веке две, Первая Мировая впечаталась в коллективное бессознательное не менее остро и болезненно. Еще углубившись в историческую память нации найдем немцев как иностранцев вообще, которые не могут говорить по-русски и потому немы. И самое давнее, пошедшее от варягов Рюриковичей, званых владеть русской землей и править нами - власти предержащие, которые "не мы". Есть еще боковое ответвление, вот то, что в эпиграфе из Гоголя - нечисть, не люди - черт, но похожий на губернского стряпчего (читай - чиновника).

Подводя промежуточный итог: могут хорошо делать то, что не удается простому человеку; изначально враждебны ему; говорят на своем языке и не понимают нашего; существа не вполне человеческой природы; вышестоящие.  Название романа Александра Терехова гениально вздымает все эти семантические пласты. Без именования персонажей в германском стиле : Эбергард, Хериберт, Сигрид, Улрике, Хассо - можно было бы даже обойтись. Номинативная система выглядит несколько избыточной и слишком прямолинейной. А впрочем, каши маслом...

Название останется главной удачей "Немцев", в остальном, это очень хорошая и просто хорошая книга, что, согласитесь, немало. В начале десятых роман позиционировался как главное литературное событие современной России: лауреат "Нацбеста", финалист "Русского Букера" и "Большой книги", чтобы оказаться напрочь забытым к началу двадцатых.

Успех во многом обусловлен попаданием в правильное место в правильном времени, протестные настроения и усиление гражданской позиции масс тогда были сильны. Сегодня ситуация в социальной сфере, образовании, здравоохранении, дорожном строительстве переменилась, не в последнюю очередь благодаря этой книге.

Роль литературы в русской традиции иная, чем в европейской и мировой вообще. Везде в мире духовностью в широком смысле ведает религия, в России сращение православия с государством много сильнее, что обусловлено географическими, климатическими, историческими обстоятельствами - чтобы выжить и состояться этносу необходима была мощная спайка. Однако обслуживание власти значительно нивелировало возможности духовного водительства религии, каковая роль легла на литературу, природа не терпит пустоты.

  Так было со времен оппозиционного власти протопопа Аввакума, с которого русская литература есть пошла, так и по сей день. Есть долгоиграющие проекты: возводят русский пофигизм к духовности пелевинские звуки бубна верхнего мира; разворачивает масштабную просветительскую программу Быков; исподволь кристаллизует национальную расхлябанность фандоринским катализатором Акунин. 

Есть разовые, мощные и неприятные как вирус, которым нужно переболеть, чтобы антитела начали вырабатываться, раз впрыснутые в океан коллективного бессознательного, кажется, без следа в нем растворяются - мавр сделал свое дело,  мавр может уйти. Дальше этот антидот будет работать без его присутствия.

Разумеется, факторов, влияющих на ситуацию тысячи, литература лишь один из множества, но истоки нынешнего улучшения вряд ли только в том, что насосавшийся паразит ослабляет хватку. Коррупция не всегда безусловное зло, а Россия наполовину Азия, где бакшиш неотъемлемая часть социальных отношений. Однако это слишком сложная и долгая для книжного отзыва тема, вернемся к нашим баранам. Чиновники Терехова персонификация абсолютного зла. Те самые немцы, что над нами, нас не понимают и сами говорят/творят что-то непонятное, но явно бесовское.

Главный герой, руководитель пресс-службы одной из московских префектур - человек, в чью золотую голову приходят блестящие идеи о листовках в поддержку оппозиции от "нас, гомосексуалов России" и чьи тесные связи со сферой печати быстро обеспечат сорок тысяч поддельных избирательных бюллютеней. Он сам получает и заносит наверх откаты, не мыслит жизни без благ, обеспеченных причастностью и готов терпеть любые унижения, чтобы удержаться на злачном месте.

Сейчас, с приходом нового префекта, самая красноречивая аттестацией которого  "монстр", акции Эбергарда стремительно падают. А значит, жизни, воплощенной им в реальность может прийти конец.  И куда он, выходец из низов, за которым никто не стоит, пойдет? Сложная схема, которую пытается разыграть, чтобы одновременно улучшить служебную и финансовую ситуации закончится крахом.  Отчасти герой и общий пафос романа перекликается с "Местом" Горенштейна, тот же омерзительный умник, готовый на все ради места под солнцем. 

Вторая линия романа связана с личной жизнью Эбергарда, его сложными отношениями с бывшей женой, которая препятствует общению с дочерью после развода. В то время, как Эдной, дочерью, он прямо-таки одержим. В современной литературе эту тему сверхлюбящего отца плейбоя, разведенного с женой но обожающего дочь, усердно  долбит еще Валерий Панюшкин и у него эти сопли выглядят так же нездорово.

К выходу сериала по "Немцам" РЕШ переиздала  роман с кинообложкой, "Горький" посвятил ему подвал. Эбергарда сравнивают с Андреем из  "Кластера" Дмитрия Захарова. C Даниилом идиатуллинской "Бывшей Ленина"  никто не сопоставляет, а между тем можно было бы. Хотя бы для того, чтобы отследить эволюцию образа чиновника в новейшей русской литературе.

Если мир и система административно-командных и властно-управленческих отношений в нём на самом деле устроены так, как это показано в этой книге, то я тут же и немедля записываюсь в реформаторы и революционеры (практически неважно какой окраски) и вместе с прочими подобными начинаю "раскачивать лодку" — вот то самое важное и самое сильное впечатление, возникшее в тому моменту, когда пятисот семидесяти страничная книга была прочитана только лишь наполовину. А вообще в романе совершенно отчётливо выражены два смысловых и два эмоционально-чувственных слоя. В одном из них скрывается то, что и на самом деле в реальной жизни тщательно скрывается, по крайней мере скрывается от непосвящённых, скрывается от "неприрученной" прессы, а также от "молодых и рьяных" работников прокуратуры, суда и следствия (до тех пор, пока они не попадают в "семью" или в долю). Речь идёт о системе взаимоотношений, имеющих место быть во властных структурах — в мэриях, в префектурах, в городских, районных и областных администрациях и тому подобных "учреждениях". Кто через кого и как "решает вопросы", и кто, кому, за что, сколько и каким образом "несёт в клюве". А также кто, кого, каким образом, где и в каких варициях "имеет и топчет", а также "жрёт и давит" — всё это не в буквальном, а в совершенно иносказательном, но совершенно отчётливо понятном смысле. (Необходимая ремарка: книга вовсе не является "разоблачительной" или "политической". Это совершенно нормальная худлитовская современная книга о наших новейших временах, практически о наших днях нынешних, теперешних, только и всего).

Вторым слоем является личная жизнь нашего Главного Героя — работника одной из столичных префектур (Востоко-Южной, чтоб снять уточняющие вопросы) Эбергарда. И тут всё тоже как в реальной современной жизни — крах прежней семьи, новая постоянная женщина (и вместе с тем старые и новые же временные), приобретение и отделка новой квартиры, а также "отделка" новой семьи, разрушенные отношения с БЖ (бывшей женой), но ГЛАВНЫМ СМЫСЛОМ И СОДЕРЖАНИЕМ этого второго слоя являются его непростые взаимоотношения с 11-12-летней дочерью. Главным прежде всего потому, что какие бы события не происходили с ним в первом, административно-управленческом слое, всё равно постоянным пульсирующим и всё более нарастающим по амплитуде колебаний рефреном в сознании Эбергарда бьётся только одна мысль — ДОЧЬ! — и только одно имя — ЭДНА!!! И так на протяжении всего плотного пятисот семидесяти страничного горячечного повествования!

Книга написана великолепным литературным с отчётливыми признаками авторского и индивидуального стиля языком, может быть иногда слегка сложноватым для восприятия из-за непростых словесных и предложенческих конструкций (достаточно будет упомянуть, что предложения, составляющие по объёму один полустраничный и более абзац встречаются едва ли не чаще, чем союз "и" или предлог "в"), но всё равно языком великолепным, зацепистым, хватающим за все живые места читательского Эго, языком едва ли не "рукоприкладским" (так беззастенчиво автор держит тебя за шкирку и макает в наше нынешнее "дерьмецо", макает не злорадно, а промывая тебе глаза, а заодно и душу, ту самую душу, которая обременена нашим собственным трупом, по словам тов. Эпиктета).

Книга, по моему мнению, настолько хороша, что вполне заслуживает и лауреатства премии "Большая книга" и чести быть финалистом "Русского букера" (о чём написано на обложке книги), и мало ли каких ещё иных, неизвестных мне премий. А автора заношу в списки для будущего чтения. Не отложенного будущего, а скорого и планируемого.

Если честно, то все , что описано в книге, давно известно. Я человек, далекий от политики, политического устройства, и то знаю как обстоят дела на политическом поприще. А там , как и везде , в любой структуре нашего государства. Возьми любой департамент или отдельную стоящую организацию, везде наткнешься на борьбу за место, за власть, пренебрежение своими обязанностями. Никого в нашей стране ничем не удивишь. Для меня более весомое значение в этом романе сыграла тема бытовая, если можно так выразится, тема отношений ребенка в семье , где произошел развод родителей. Тяжело , в первую очередь, конечно же ребенку. Но и круто приходится и остальным участникам процесса. Ведь на взрослого ложится много ответственности, к тому же разлад между мамой и папой бывает такой категории, что обе стороны на дух друг друга не переносят. Ребенок же натура чувствительная, чутко воспринимает накал страстей между бывшими родителями. В этой книге перемешиваются личные дела и семейные. Мне было жалко героя, и одно время я даже подумала, что он не выдержит всего этого и произойдет непоправимое, но ситуация у писателя шла под контролем. Интересная, местами немного затянутая история, дает нам предпосылки задуматься, а что же для нас , каждого, главнее? Карьера или семья? Роман в котором есть смысл и в глубине , скрытой от нас и смысл , который выходит из под пера писателя. Для меня эта книга стала стоящей, нужной для меня , для моей жизни, надеюсь такой же она станет или уже стала для других читателей.

Я вас поздравляю с тем, что в русской литературе появился человек, способный адекватно рассказывать о героях нашего времени, нашедший для этого язык, темп и интонацию, и не скатившийся ни в «бандитский Петербург», ни в «Россию сидящую», ни в автобиографические, простите, сопли.
«Немцы» - второй большой роман Александра Терехова, 800-страничный «Каменный Мост» которого в 2009 году, что называется, нашумел. Сейчас уже можно сказать, что «Мост» - маст рид. И предположить, что «Немев» ждет та же судьба. Терехов пишет о политике, а точнее о том, из-за чего ее считают делом грязным – откатах, распилах, авторитете, грубой силе, чванстве и т.д. и т.п. Ну, это не ново. А вот то, что при этом он умудряется не опускаться до уровня описываемого, не обделяя героев душами, и не утрируя – стоит дорогого.
Опять же, не нова, но блестяща метафора – сохранив приметы места (Москвы) и времени (2007 год), назвать описываемых политиканов немецкими именами – Фриц, Хассо, Хериберт, главный герой, опять же – Эбергард. Мэр, перфекты, Путин, смерть Ельцина. Представьте, как надо писать, чтобы при всем вышеперечисленном остаться в рамках и пространстве художественной литературы.
И о главном. Внезапно обнаружилось, что никто из русских писателей так и не взялся за острую, наболевшую и актуальную тему развода родителей. В «Немцах» Терехов доказывает, что несмотря на всю свою тяжеловесность и мрачность, остается одним из самых пронзительных писателей современности. И лучшие места романа – не о политике, а о страданиях отца, разлученного с дочерью, оставившего семью, мыкающегося со своей любовью и перекапывающего ею всего себя. О невозможности начать все заново, с чистого листа, забыть и переписать. Только эта любовь и дает ему шанс остаться человеком посреди своей профессии и времени.
И, кстати, можете проверить, кто был директором пресс-центра префектуры Западного административного округа Москвы в 1999—2008 годах. И удивиться.

ЦИТАТА

Я любил тебя и тогда, когда ты была облачком, когда ты была глазастой гусеницей, ворочалась в одеяльном коконе и беззубо зевала, и теперь – когда ты стала яблонькой. Я буду любить тебя всегда. И если там, в этом черном «там», обрезающем мою жизнь лезвием «там», есть хоть что-то – я буду, на самом краешке, на самом входе, я там ничем не буду заниматься, я буду только сидеть и ждать тебя, чтобы сразу подхватить, еще на лестнице, как из рук медсестры в роддоме, чтоб ни на миг ты не успела подумать, что одна, что отца рядом нет.

Дочитать книгу до конца не смог. Начинал читать три раза. Первый после того как получила "Нацбест", второй по рекомендации Захара Прилепина, третий, и последний, после попадания данного опуса в шорт-лист "Большой книги". Бросал, но как та мышь продолжал усваивать эту неперевариваемую субстанцию, с резью в глазах, и тошнотой в душе. Прочитал, страниц 400, и понял что больше не могу, перелистал в конец, прочитал последние десять страниц и понял, не надо было читать совсем. Боже, как же нудно, повторяющееся по кругу повествование, одно и тоже, одно и тоже. Как политический памфлет это не может рассматриваться изначально. Нового ничего не открыл Терехов, воруют в России. Воруют много, страстно, жадно, до забытья. Воруют все кто могут воровать, у кого есть эта возможность. Конечно, впереди всех московские, питерские, омские, владивостокские и др. чиновники (простите заранее если в список не попали другие). Воруют люди с русскими и не русскими фамилиями. Но у Терехова подчеркнуто ведется повествование про людей у которых угадываются корни фольксдойче. Зачем писать про Москву времен бывшего мэра? Про любой город пиши, Глупов, Мухосранск, Запупуевск, все одно и тоже будет. Единственно что стало понятно, все люди несчастны, но чиновники несчастны по своему. Финал меня совсем не удивил, ожидаем, развития как не было, так и нет. Повествование само по себе так сложно закручено, что поначалу это можно принять за стилистику, но нет. Все свалил в кучу: и разговоры, и мысли, и подтекст, и описания. Дальше не хочется разбираться насколько метафоричен текст, какие аллитерации использует автор, есть ли они, где подражание, а где прямая цитата. Сил, продраться сквозь вязь пустоты повествования и примитивизма замысла, уже не хватило. Пафосная пустышка. Но либерально настроенной части читателей это должно понравиться. А я потерял время.