La Ligne verte

Страшная. Страшная книга. Душевный излом и надрыв пробираются от кончиков пальцев к самому сердцу. А ты сидишь, упираешься крепким затылком в стену, смотришь на отложенную электронную книгу и смахиваешь, смахиваешь ребром ладони боль, набежавшую на лицо. Сил никаких нет. И тебя нет.

Ты все еще на Зёленой миле, в шестидесяти шагах от смерти. Столько дельного, столько вязкого можно сказать о том, что видишь, о том, что чувствуешь. О правомерности и неправомерности смертной казни, о расовой сегрегации… Но вот тонут эти слова в потоках боли. Рукой не утереть.
А я видела многое. Я видела людей – грубых, острых, невзрачных и цельных, что то и дело примеряют на себя тяжкую личину карателя, и человечнее их в мире не было. Я презирала убийц и насильников, застрявших ненадолго между жизнью и смертью, негодовала и… захлебывалась от ужаса, наблюдая скверную смерть Дела. Куда делась моя злость после молитвы на французском, идущей от самого сердца?
Интуитивно безошибочно распределились роли, и Дикий Билл не казался жутковатым комиком, а сразу же увиделся чудовищем. Не обернись все так, как стало, удивилась бы, скажи мне Пол, что Перси стал вторым Крошкой Биллом?
А еще был Джон. Джон Коффи. Звучит как напиток, только буквы другие. Здоровяк! Большой ребенок, способный чувствовать боль всего мира. Огромного мира, в котором люди умирают вместе с их любовью. И так каждый день. Джон Коффи, не помнящий того, что было вчера, не способный завязать шнурок на ботинке. Джон Коффи, всегда готовый помочь. Творение Божье.
Три сотни страниц, шестьсот в электронном формате прожито и прочувствовано. До содрогания. И как же тяжко они мне дались! По чайной ложке в рот чудесного горького лекарства. Так стоит ли удивляться, что с хрустом крохотного позвоночника у прутьев решетки и алым пятном, растекшимся по Зелёной миле, я чуть не бросила читать? Не потому что жутко, потому что больно. Больно до ужаса.
Мы всего лишь и есть, что песчинки бескрайней пустыни под названием Вселенная. Истины не разглядим. А ведь Чуду всегда найдется место: и в ладони целителя, и в таком страшном месте, как блок Е. Промелькнет, не заметим, сразу не запомним, но порой и через сотню лет, и через сотню рукописных страниц оно напомнит о себе. И в стареньком сарайчике на окраине пансиона, и на Зелёной миле. Право, у каждого своя миля.

А ведь прошло шесть лет. Быть может, чуть больше, быть может, чуть меньше. Я тогда старательно пыталась не зарыдать. Джон Коффи, Делакруа, Пол, Зверюга, Дин, Гарри, Хол Мурс. Невероятный, пробирающий фильм. Мы тогда только познакомились. И я узнала, узнала эту историю и не заплакала. Шесть лет прошло. И ребро ладони мне не поможет. Слишком много боли. Страшная книга.

P.s.

Учась еще в школе и увидев первые фильмы ужасов по кабельному телевидению, я узнала о таком писателе как Стивен Кинг, т.к. многие страшилки были по его книгам. Позднее, уже после окончания школы, как-то отрывками увидела фильм "Зеленая миля". Тогда же появилась мысль прочесть книгу, но в руки попадали другие книги. Что же случилось в этом году? Почему я все же взялась за нее? Заметка на просторах интернета. Вероятно, это стало открытием только для меня, но факт остается фактом. Я не могла допустить, ЧТО же было в основе книги С. Кинга.

Читая "Зеленую милю" я все время возвращалась к тем статьям, которые я специально стала искать в сети. Мне очень хотелось, что это чья-то глупая шутка или попытка создать сенсацию. Про ситуацию с темнокожими в 30-40х годах я знаю. Про войну Севера и Юга тоже кое-что читала. Но, когда у истории появляются настоящие имена, неприятный озноб пробегает по спине.
Огромное спасибо Стивену Кингу за то, что в его книге был обвинен не ребенок. Сейчас модно использовать щенков, котят и детей для нагнетания атмосферы. И пусть мы не видим той тьмы, которую боялся Джон Коффи, но всем сердцем веришь, что она действительно существует и она вокруг нас, по всему миру.

Похоже идея о зле, которое блуждает в мире и периодически вселяется в разные тела, не даёт Кингу покоя.
Интересно ловить его мысли на одну и ту же тему, переходящие из книги в книгу и рассматриваемые автором каждый раз под новым углом зрения.
Этот роман о другом, но отголоски присутствуют.
Как прямые, так и косвенные.
Ведь если есть такое зло, то должна быть и противоположная сила с похожими возможностями.

На восприятие книги оказали влияние два фактора.

• Это не первый прочитанный мной роман Кинга.
• Смотрела фильм и знаю сюжет.

  Из-за фильма не было интриги и непредсказуемых моментов при чтении.

Несмотря на знание сюжета до начала чтения, роман захватил и заставлял переживать за персонажей.
Причем в основном за тех, кто сидел за решеткой в ожидании смертной казни.

Едва появившись на свет мы начинаем умирать, угасать. Медленно, но неотвратимо. И великое счастье, если свеча жизни горит ровно и на склоне лет мирно гаснет сама, просто исчерпав свои ресурсы. Но это на самом деле большое счастье, и выпадает оно лишь избранным. Большинсто же из нас умирает от болезней, кто-то решает уйти из жизни сам, за кого-то решение принимает случай, злосчастное стечение обстоятельств, а за иных злая воля, хлоднокровный рассчёт или больной разум другого человека. Иногда смерть приходит от руки палача, как расплата за то, что человек возомнил себя Богом, и забрал жизнь у дргого живого существа. Только вот, кто же тогда сам палач? Он точно так же лиашет жизни человека, просто под маской праведного возмездия. Человек убил человека, и за это его убивает другой человек.
Но, едем дальше, поскольку не хочу вдаваться в глубинные рассуждения о смертной казни. Уже размышляла над этим вопросом в отзыве на одну из книг Джона Гришема, и однозначной позиции не имею.

"Зелёная миля". Мой долгострой по всем фронтам. Сначала я боялась смотреть экранизацию, потому что приблизительно знала от друзей о чём он, и чувствовала себя неготовой к такой тяжёлой теме. В 2010, кажется, наконец решилась, посмотрела. Весь вечер потом сидела с красными опухшими глазами и ощущением пустоты внутри. Поэтому на книгу было решиться ещё труднее. Но вот, свершилось. Прочитала. "Зелёная миля" - тот случай, когда и книга и фильм на высоте, совершенно друг другу не уступают. В самое сердце, мгновенно и безповоротно. Но перечитывать или пересматривать если и стану, то очёнь нескоро. А может и не стану вовсе.
Над этой книгой хочется реверь, выть, рвать и метать. Но она и не без светлой грусти. Жизнь полна чудовищных совпадений, зла и несправедливости. Порой зло вершится на наших глазах, но мы не в силах его предотвратить или исправить. Обстоятельства бывают выше человека. Или мы просто позволяем им быть выше? На что способен человек ради спасения другого человека, не родного и любимого, но очень хорошего и достойного? На многое, пожалуй. Но только до той черты, за которой может пострадать он сам или его близкие. Можно ли было спасти Джон Коффи? Чернокожего Джона Кофии, приговорённого к смертной казне, на американском юге 1930-х годов? Судьи, общественность и родители жертв видели то, что хотели видеть, что было удобно видеть. Они нашли козла отпущения, странного верзилу (ха-ха, чернокожего к тому же, т.е. недочеловека по их понятиям), на которого так здорово и ладно можно было обрушить свою ярость, особо не вдаваясь в подробности и не задумываясь, а справедливо ли его обвинили?
Джон Коффи. Нет, я не могу писать о нём спокойно. В горле ком. Добрый великан. Он не был образован. Можно сказать, что знал и умел он мало, но в то же время так много! Слишком много. Жить с такими знаниями о людях и о мире, мягко говоря, тяжело. Хотеть помочь хорошим людям (и не только людям), обладать особой силой и даром, но не всегда успевать вовремя. Пропускать через себя, проживать чужую боль и страдания. Это мучительно. А рядом ни одной родной души, никого, кто любил бы и переживал за него, кто бы хотел помочь ему, облегчить его боль. Джон нёс людям добро. Люди же нередко "одаривали" его презрением, холодом или агрессией. Потому что он другой. Настолько другой, насколько это вообще возможно, и не только внешне.

Как живётся и чувтвуется охранникам и палачам на "зелёной миле", даже представлять не хочется. Наверное, человек ко всему привыкает. У героев романа и выбора особого не было. Великая депрессия, работа на дороге не валяется, в семью надо кормить. Хотя, устраивались они на работу, вероятно, ещё до депрессии. Но не важно. Возможно, кто-то успокаивает себя тем, что лишает жизни ничтожеств, и так её не достойных, и, быть может, в их глазах данная экзекуция вовсе не является убийством. И вот, рано или поздно, на их профессиональном пути встаёт такой человек, как Джон Коффи, в виновности которого есть большие сомнения, но приговор, тем временем, вынесен, а день казни назначен и неумолимо приближается. Как быть? Как убить того, кого убить приказано и одобрено законом, но рука не поднимается, потому что это будет уже, как ни крути и под каким углом ни рассматривай, не справедливое возмездие, а самое настоящее убийство безвинного существа?
Про мерзкого Перси Уэтмора и говорить не стоит. Противный, малодушный прыщь.
Мистер Джинглз - само очарование и чудо. Такое же чудо, как и Джон Коффи. Приятно было узнать, что судьба его сложилась весьма неплохо, пусть и не в качестве артиста Маусвилля.
Пол Эджкум - пример того, как долгий жизненный путь может опостылеть. Идёшь, устал смертельно, а дорога всё не кончается. Он бы и рад уйти на вечный покой, но свеча его жизни всё горит и не желает гаснуть.
Олд Спарки. Это вообще отдельная тема. Это страшный сон. Из всех видов смертной казни электический стул вызывает во мне наибольший ужас. Пишу, представляю его себе, и ладони потеют от страха. Особенно, когда думаю о казни Эдуара Делакруа. И это, кстати говоря, тоже отдельная тема, над которой можно спорить до потери пульса. Заслужил ли он, человек, по вине которого погибло шестеро невинных, пять из которых сгорели заживо, (представьте себе, представьте себе) такого вот конца? И да и нет. В немецком языке для таких случаев есть отличное словечко - Jain, как раз означающее "и да и нет". Вполе наслужил, потому что его жертвы умерли не менее мучительной смертью. Но, с другой стороны...а может и нет. А может и да. Я не хочу, не могу, не имею права категорично судить о таких вещах.
Уже сколько сижу, печатаю, а поток мыслей не желает прекращаться. Такая вот она, "Зелёная миля". О мнгом, о важном, о тяжёлом и неприятном, но животрепещущем. О добре и зле, о выборе, о том, чего стоит наша жизнь, как легко и сложно её отнять, как всё неоднозначно в нашем мире.

Невыносимый роман! Впервые было со мной такое, что я, давясь слезами, откладывала книгу, потому что банально не могла читать дальше, было слишком тяжело. Стивен, Стивен! Что же ты делаешь с такими впечатлительными душёнками, как моя?.. зачем так измываешься своим умением нагнетать не страх, а боль?.. Да, за это я люблю тебя, потому что могу выплеснуть вместе со всей прочей болью за героев и свою личную боль, которую часто приходится хранить в себе. Но не суть важно, это уже больше похоже на лирическое отступление.

Я только-только закончила читать книгу, и во мне пока живы все чувства и впечатления. В голове крутятся картины с Мистером Джинглзом, казнью Делакруа, его воздушный поцелуй и празнание в любви крохотному мышонку, его молитва перед смертью, глаза Коффи, полные слёз и боли, глаза Джона Коффи, полные страха перед тем, как ему хотели надеть маску, опустить его в темноту... крики, ярость и ненависть мисс Деттерик, которые она изливала в ночь его казни... Ужасно. Ужасно потому, что фильм я смотрела в глубоком детстве, осбой фантазией не обладаю и воспринимаю книги только как переплетение букв, и тут как гром - "Зелёная миля" Кинга, который, не спрашивая хочу я того или нет, заставляет своим реализмом вырисовывать в мозгу яркие картины происходящего, как будто бы я видела это сама, воочию; как будто бы я сама это всё пережила и прочувствовала... Не самые приятные ощущения, скажу я вам.

А книга стоящая, и мне, как противнику смертной казни, она пришлась по душе. Хотя были моменты, которые меня смутили... Я достаточно читала Кинга, и никогда не замечала за ним путанницы в фактах повествования или ляпов. А здесь их было предостаточно. Я попыталась оправдать это тем, что повествование ведётся от лица старого человека, страдающим склерозом, который (цитирую) "забывал не "что", а "когда". Ещё попыталась оправдать тем, что начиная книгу, внимание моё было рассеянно, и я, возможно, кое-что упустила или сама банально запуталась... А может, и вправду запутался Кинг? А может, и вправду это был просто ход? Кто знает..)

Я когда-то слышала фразу о том, что следует бояться равнодушия, ибо из-за его молчаливого согласия соверашется вся несправедливость в мире. Хорошая фраза, но в свете рецензии на сию книгу, хочу её перефразировать, заменив слово "равнодушие" на "трусость". Наверно, самая главная беда Джона Коффи и парней (мужчин?), служившими надзирателями в блоке "Г" - трусость последних. Ибо они были против казни, они страдали, они плакали, но никто, ни один из них и пальца о палец не ударили, чтобы не допустить смерти невиновного. Пусть это было бы действительно бессмысленно и безрезультатно, как они сами заранее решили, пусть. Но вдруг Бог, который так часто упоминается в повествовании, только и ждал, чтобы они сделали этот шаг? Вдруг случилось бы чудо, равное чуду, которые творил Коффи, и этой великой несправедливости не произошло бы? А даже если нет, то хотя бы в качестве протеста (во мне говорит юношеский максимализм, да? но о каком максимализме может идти речь, когда дело касется человеческой жизни?) против такого решения, против такой смерти. Ребята струсили, точно также, как они струсили, когда мисс Деттерик унижала Джона, и герои видели в его глазах боль. Кажется, Пол Эджкум писал, что помимо убийства преступников, в их обязанности входило и облегчение последних дней жизни этих людей. Тогда почему они не облегчили последние секунды Джона? Почему не помешали потоку грязи и злобы литься на одного из самых чистых и невинных людей на Земле? Потому что струсили. Потому что работа дороже. Потому что их работа дороже человеческой жизни, и именно это они скажут Богу на Страшном суде, именно это, то, чего так страшился один из них в конце... И да, каждый из них получил в конце по заслугам, отчего моя низменная душёнка немного усмирила пыл своего негодования и злобно подумала, что так им и надо, параллельно осознав, что такой чистоты и доброты, как у Коффи, ей никогда не достичь... Она никогда не сможет даже кончиком пальцев дотянуться до величия Джона Коффи.

– Вы хотите убить его, вы, трусы? – воскликнула она. – Вы хотите убить человека, который спас жизнь Мелинде Мурс, который пытался спасти этих девочек? Прекрасно, одним негром на свете станет меньше, так? Утешайте себя этим. Одним «ниггером» меньше.Она встала, глянула на свой стул и отшвырнула его ногой к стене. Он отскочил и упал в лужу разлитого сока. Я взял ее за руку, но она вырвалась.

– Не трогай меня. Через неделю ты станешь убийцей, не лучше, чем Уортон, так что не прикасайся ко мне.

Особенно когда проводишь время в камере в ожидании часа икс. В прочем не такая она и рутинная, как может показаться и для самих палачей, в данном контексте надзирателей (если конечно они адекватные/нормальные люди).

Тюрьма с электрическим стулом, размещенным в блоке Е, где коротают свои дни те, кто приговорен к высшей мере наказания. Надзиратели во главе со старшим в целом максимально лояльно относятся к своим "Трудным детям", но при этом прекрасно понимают, что они делают, для кого и зачем. Так было до появления в блоке огромного темнокожего парня Джона Коффи в тот злополучный 1932 год...

Новость о жестоком изнасиловании и убийстве двух малолетних сестер близняшек разнеслась по Югу Америки практически со скоростью света. Это было зверское преступление, не имеющее аналогов ранее. Предполагаемого убийцу нашли рядом с трупами, он даже не пытался бежать, он плакал навзрыд над телами и только причитал о том, что он ни чего не мог сделать.

Ни кто особо не разбирался, не пытался найти новые улики, ведь на первый взгляд их и так хватало с лихвой, поэтому быстрым был и суд и вынесение приговора. И вот Джон Коффи оказался в блоке Е. Но с этого момента только начинается история, по крайней мере та ее часть которую мы узнаем со страниц данной книги.

История оказавшая влияние на всех осужденных, на всех надзирателей и даже на их семьи. Для кого-то она стала последней, для кого-то открыла новые грани мироздания, но в любом случае ни кого она не оставила равнодушным. Даже не совсем сама история как сам Джон. Он смог перевернуть некоторые устоявшиеся истины с ног на голову, он смог сотворить чудеса, сидя в смертном блоке и ожидая встречи с электрическим стулом. Он- приговоренный к смерти за преступление, творил, что-то такое, что приравнено не просто к добру и волшебству, но скорее к Чуду.

Был ли он человек - да, был, но он был кто-то еще помимо просто человека. Хотел ли он быть таким каким был - не знаю, думаю он ему не было с чем сравнивать. Хотел ли он изменить что-то - да, хотел и он рад был тому, если мог помочь, если получалось, но чаще помочь было нельзя. Хотел ли он уйти - да, хотел, но от этого не становиться проще или лучше.

До знакомства с книгой я уже видела экранизацию, как наверное и большинство. И это меня очень пугало, я уже представляла, что и от кого ждать, я вспоминала как практически ревела над последними сценами фильма. Я боялась повторной встречи с героями на страницах книги. Боялась не зря..

Все те чувства. эмоции, боль и переживания, ненависть и страх встрепенулись и уже более сильной волной даже нежели чем при просмотре ударили во мне. Это была достойная экранизация, как я сейчас уже имею право сравнить, но книга усилила впечатление и заставила не просто наблюдать со стороны, а практически поселила пусть бестелесным и безмолвным, но наблюдателем, в тот самый блок Е. Погрузила и оставила в себе . И словно разрядом тока прогнала по телу все те эмоции, всю ту боль и все те чувства, что испытывали персонажи с первой страницы и до последней...

Пришло время написать отзыв на этот роман. Устроила себе в ноябре небольшой марафон по Кингу. Хотела прочитать три работы, но Игру Джералда смогла осилить только на 20%. Может еще не пришло время, но было откровенно занудно.

А вот об этом произведении знают все, может знакомство было и не через бумажный носитель, а фильм так точно посмотрели многие. За два с хвостиком месяца эмоции улеглись, может и хорошо, что рецензию пишу только сейчас. Обожаю социальные драмы в исполнении Кинга, его ужасы меня интересуют намного меньше. Здесь же еще добавляется мистика, которая на этот раз стала камнем преткновения.

Не смогла до конца ему поверить, хоть ты тресни. Поднимается такая важная тема, а объяснением становится нечто мистическое и непонятное. На этом мои претензии заканчиваются, роман в остальном прекрасен, читать его было тяжело и напряженно. Никогда не забуду эту сцену с жестоким убийством, кто читал, тот поймет.

Есть ли место смертной казни? Можно привести кучу доводов за, такую же горстку аргументов можно привести против. Хорошая такая тема для обсуждения. Но любопытней всего было посмотреть на последние дни заключенных, на стражников, которые каждый раз переступали через себя. И на того, кто, добравшись до «власти», превращался в монстра куда хуже, чем те, кто сидел по другую сторону решетки.

Планета вращается, знаете ли. Можно вращаться вместе с ней, а можно зацепиться за что-то и протестовать, но тогда тебя свалит с ног.

Люблю, когда неожиданно в твою жизнь с шелестом страниц врывается какая-то книга. "Зеленая миля" влетела в мою жизнь совершенно неожиданно, перевернув за два вечера всю мою душу.

Конечно же, я слышала об этой книге. По-моему, не знать о ней невозможно. Я давно хотела ее прочесть, но все никак не успевала. И вот пошла я в гости к двоюродным сестрам, а одна из них вручает мне книгу и говорит: "Ты просто обязана это прочесть". Ну, а я, что я? Приказали - взялась за исполнение и проглотила книгу за два дня.

О "Зеленой миле" сказано очень и очень много. Что о ней вообще можно сказать? Это книга, нет КНИГА, которая просто не может не зацепить. Это история о поразительном человеке. Это история о том, что даже великий дар может обернуться проклятием. Это история о том, что не так просто и радужно быть избранным, быть не таким, как все вокруг, быть действительно другим. Это история о понимании и непонимании, которые всегда идут рядом рука об руку. Это история о жизни и смерти, которые не разлучаются ни на минуту. Это история о страшной, поистине ужасной, последней Зеленой миле, которую суждено пройти только в одну сторону, которую суждено пройти, чтобы больше не вернуться. Но эта книга не только о Джоне Коффи, чья фамилия, как напиток только пишется по-другому. Это еще и история про Пола Эджкомба, который обречен убивать, потому что это его работа. Ведь иначе нельзя. Он прошел невероятно тяжелое испытание, испытания. Следить за развитием его судьбы было очень интересно, ведь в книгах нам часто дают заглянуть в голову осужденного, реже - в голову палача. И вообще палачи всегда ассоциируются со злом, но на самом деле они лишь выполняют работу, как секретари, перекладывающие бумажки с места на место - поднял и опустил. Бумагу или топор? Есть ли разница?

Нужно пройти Зеленую милю, дойти до стула и нажать на рычаг, чтобы увезти из комнаты труп. Нужно пройти свою Зеленую милю. Каждому нужно это сделать, потому что иначе нельзя. Нельзя. Каждый из нас идет свою Зеленую милю - дорога в один конец с заранее известной для каждого концовкой (спасибо огромное спойлерам жизни).

Эта книга... Она потрясающая. Это не ужасы. Это не слезовыжималка. Это жизнь. Это Зеленая миля. Это страх. Это надежда.

Наверное, самое трогательное, грустное произведение Стивена Кинга. Смертник, обвиненный в убийстве девочек, тюремный надзиратель, проникающийся к этому заключенному сочувствием и умный мышонок. В произведение есть мотив безысходности, желание докопаться до правды и немножечко чуда, доброты. С одной стороны ты в конце обливаешься слезами от осознания несправедливости ситуации и в то же время остается вера в то, что человечество еще не совсем потеряно и есть в мире добрые и искренние люди. Не знаю даже как точнее передать ощущение от книги. Это просто надо прочесть.