Пути волхвов

Я призадумался. Как рассказать о том, кто вроде неприметен обликом, но ярок чем - то незримым? Как отличить натопленную печь от нетопленной? А мимо пройдёшь - и ни за что не усомнишься , что к чему.

Господин Дорог нанизывает нити на пальцы, плетёт и переплетает, как паук, ткёт кружевной узор, такой прихотливый, какой ему самому захочется. Он один знает, как пойдёт каждая нить, где встретится с другими и каким узлом завяжется. А у его жены, Владычи Яви, в правой руке - веретено, на которое намотаны нити, а в левой - серп, которым она вольна перерезать любую нить в один миг. И тогда придётся Господину Дорог менять узор, по - другому его продумывать.

Ах, Елава, язык что помело! Блудница она и есть блудница, обещаниям так же не верна, как мужчинам.

Мать Велемира усадила Маву обратно на скамью, пригласила гостей садиться, а сама засуетилась у печи. Скоро на столе оказались пироги с щавелем, козий сыр, сбитень и большой горшок каши с грибами и сливками. Следом за горшком по столу рассыпались деревянные ложки - по одному на едока, но никаких тарелок не было. Ним взял ложку и с интересом стал ждать, что буде дальше.

На конце слободы к нам с Рудо пристал лоточник: "Купи петушка", да "Купи петушка". Народу тут было многовато, быстро не помчишься, а леденцы у торговца лежали ладными рядочками да поблёскивали боками на солнце, начиная чуть оплавляться. И формы какой искусной: и гребешок тебе, и бородка, и хвост пушистый, ребристый, и даже глаза выпуклые. Что делать, купил. Порадую Видогоста.

Я любовался втихомолку бескрайним небом и синеватыми ёлками вдалеке кровавыми каплями маков и голубыми глазами васильков, радовался ветру в волосах. А вот болтливый парнишка из Мостков выводил из себя, отчего - то пекло в груди после каждого его слова, и будто разрывался я, не зная, правда ли скинуть его, не жалея, или сберечь, схоронить в большом Горвене, ещё и монет подкинуть.

- Водяной крутит мельницы, - пояснил Велимир. - Мой отец мелет муку. Водяные и пасечникам помогают, следят, чтобы дождь пчёл не мочил, а за помощь берут дань сладкими сотами. Если уже дружен с водяным, если выпросил у него позволения поставить мельницу на его ручье, то отчего же пасеку не завести? Наш водяной целует свечи, которые отец пускает одним концом в ручей, и остальные нечистецы знают: не трожь того, кто такую свечу зажжёт, иначе не избежать разборок с верховным.

Сердце соколье всё равно человечье, глупое, верящее всегда во что - то самое зыбкое. Вдруг не Морь? Вдруг что справится? Вдруг поможет? Тогда и знахарь не потребуется.

Ним затряс головой. Страшные, странные места! То ли воздух дурманит разум, то ли он в самом деле встретился с волшбой, о которой его предупреждали все, кто знал, что он отправляется в Княжества.

- Искать того знахаря - всё равно что ловить ветер ситом, - холодно ответил староста. - Ты не можешь не знать того, что он сам приходит туда, куда хочет, и нельзя его ни позвать, ни привлечь.