My Year of Rest and Relaxation

Образование прямо пропорционально стрессу, тревоге.

В тот год я часами лежала, глядя в потолок, пытаясь вытеснить мысли о смерти размышлениями о бренности бытия.

Страдание и боль – не единственные условия для роста, сказала я себе. Мой сон помог. Я стала мягкой, спокойной и вновь обрела чувства. Это было хорошо. Теперь это стало моей жизнью.

Я не стала покупать сотовый. Я выбросила старый матрас. Каждый вечер ложилась в девять на гладкий деревянный пол, потягивалась, зевала и засыпала без всяких проблем. Никаких снов. Я была словно новорожденный зверек. Я просыпалась вместе с солнцем.

Однажды кто-то оставил стопку книг на тротуаре на Семьдесят седьмой улице. Я притащила их домой и прочла все от корки до корки. История пьяного вождения в Америке. Индийская кулинарная книга. «Война и мир». «Мао II» Дона Делилло. «Итальянский для чайников». Брошюрка игры «Безумная библиотека», которую я заполняла сама самыми простыми словами, какие только могла вспомнить.

– Мне многое было дано с самого начала, – заявила я Пин Си. – И я не собираюсь все просто растранжирить. Я не идиотка.

Лиловатая кошка, словно сова, сидела на перилах второго этажа. «Видеть во сне животных – плохо, последствия могут быть самые нехорошие», – сказала мне как-то раз доктор Таттл, гладя своего жирного урчащего кота. Мне захотелось спихнуть кошку вниз, когда я поравнялась с ней. У нее был невероятно самодовольный вид.

На холодильнике я увидела желтый стикер.
«Сегодня первый день твоей оставшейся жизни! Хoxo».
Я понятия не имела, что такого сказала, если Рива осмелела и оставила мне такую покровительственную записку.

Мне не хотелось открывать конверт от финансового консультанта из опасения, что там окажется счет, который я должна оплатить. Это означало бы, что мне придется найти чековую книжку, выйти в город и купить марку. Но я все-таки, затаив дыхание, вскрыла письмо.

Мне было необходимо полное доверие доктора Таттл. Психиатров в Нью-Йорке предостаточно, но мне трудно будет найти еще одного такого же безответственного и неадекватного, как доктор Таттл.