Чому нації занепадають? Походження влади, багатства і бідності

Дочитал вчера книгу Дарона Аджемоглу и Джеймса Робинсона "Почему одни страны богатые, а другие бедные". На Западе ее очень хвалят, какое-то время она била всевозможные рекорды продаж, сами авторы — уважаемые ученые с сотнями публикаций. Начиная чтение, я ликовал: вот сейчас-то точно узнаю, в чем же корни мирового неравенства!

По итогу авторы не солгали. Действительно, в книге содержится логичная концепция, объясняющая, почему условные Соединенные Штаты богаче условного Зимбабве. Последовательно отказывая в праве на жизнь разнообразным теориям вроде географического детерминизма, авторы утверждают, что все дело — в политических и экономических институтах, существующих в том или ином государстве. Институты эти бывают двух видов: инклюзивные и экстрактивные. Инклюзивные — это когда у вас в стране действует неприкосновенность частной собственности, есть разделение властей, есть свободный доступ на рынок для новых игроков и технологий, есть демократические выборы и возможность реально влиять на принятие важных решений. Экстрактивные — когда в стране все построено для выкачивания ресурсов в пользу элиты. Разумеется, богаче будут те страны, в которых построены инклюзивные институты.

Теория логична и стройна, но есть одна проблема. Что-то подобное наверняка бы смог сформулировать любой из моих одиннадцатиклассников, и для этого ему не нужно было бы двадцать лет преподавать в Гарварде. Все-таки все эти рассуждения про инклюзивные и экстрактивные институты — это нечто очевидное. Мне бы больше хотелось узнать, почему же в одних странах переход к инклюзивным обществам осуществился, а в других — нет.

Впереди было еще 600 страниц, поэтому я принялся терпеливо ждать ответа на поставленный выше вопрос. И... не дождался. Авторы зачем-то приводят гигантское количество примеров инклюзивных и экстрактивных обществ, рассказывают, почему элите на самом деле всегда выгоднее строить именно экстрактивные институты, но главного так и не касаются. Уже в заключении, словно чувствуя вину, они сами задаются вопросом, почему же у одних получилось, а других нет, и дают шикарный ответ: "Так сложилось исторически".

Особенно умиляют традиционно неуклюжие попытки подогнать факты под теорию. Например, Великая Чума XIV века, по мысли авторов, привела к тому, что крестьяне Западной Европы больше не захотели жить как раньше, подняли серию крупных восстаний (Жакерия, бунт Уота Тайлера), и добились отмены крепостничества. Это, понятное дело, привело к экономическому росту и появлению зачатков инклюзивности. А вот в Восточной Европе крепостничество сохранилось. И знаете, почему? Потому что... Великая Чума унесла жизни доброй половины крестьян и феодалам, оказывается, стало легче держать их под полным контролем!

Не могу сказать, что книга плоха. По объему фактуры, по стилю изложения все на пятерочку. Но ответа на вопрос, вынесенный в заглавие, вы так и не получите. С этой точки зрения те же "Ружья, микробы и сталь" меня удовлетворили куда больше.

4/5

Авторы данной книги являются апологетами институционального подхода. Что это такое? Если вкратце, то - если в стране есть развитые инклюзивные институты, которые позволяют людям в этой стране спокойно жить, развивать и реализовывать свои интеллектуальный потенциал, мочь отстаивать свои права в суде, иметь гарантию частной собственности и тому подобное, то в долгосрочной перспективе (а иногда и не очень долгосрочной) эта страна станет обладательницей сильной экономики, как Великобритания, например, где начало этой инклюзивности заложила еще «Великая хартия вольности», которая еще в начале 13го века лишила английского короля права единоличного принятия решений.

Вся книга, в общем, то об этом, она приводит кучу примеров из истории, постепенно накручивая теоретическую часть сверху. Персонально мне сложно сказать, что именно институты являются первичными, но абсолюта точно, что мысли авторов заслуживают внимания, а масштаб их исследования поражает. Персонально я узнал для себя много интересного. И сделал вывод, что в ближайшей перспективе нашу страну ничего хорошего точно не ждет, с учетом того какие решения сейчас принимаются властью и с учетом того, что верхушке нет никакого смысла повышать уровень жизни в стране, развивать наукоемкие отрасли и давать людям возможности, поскольку это может пошатнуть их власть. Все-таки политика и экономика – это сущности, которые идут рука об руку.

Если, вам так не кажется, то настоятельно рекомендую послушать, мы не очень сильно ушли от некоторых африканских стран, в плане плюрализма и всего прочего.

Вердикт, книгу точно читать стоит, многое из происходящего и происходившего в мире точно станет куда более понятно.

Книга не отвечает на вопрос, который указан в её названии.
Да, спасибо кэп, народ с тоталитарным диктатом в среднем живет хуже, чем народ с рыночной экономикой. Это все равно что называть себя футбольным экспертом, и на вопрос почему та или иная команда проиграла, отвечать - она забила меньше голов. А вот ПОЧЕМУ в той или иной стране сложилась та или иная система? Автор говорит, что в точках перелома определяется дальнейшая судьба, но заранее не предопределена. Складывается ощущение, что кроме как «так исторически сложилось», у автора версий больше нет. И она, эта версия, заучит все 600 страниц книги.
Может быть я в этой жизни чего-то не понимаю, но автор всю дорогу расхваливает инклюзивные институты западных стран и примкнувших к ним Австралию, Японию, Южную Корею и прочих, но основная порция похвалы - это конечно Англия: ограничили монарха парламентом, придумали и провели промышленную революцию, и вообще большие молодцы. При этом тут же, не отходя от кассы, описывает их колониальные завоевания половины мира. Португалия, Испания, Голландия - в тех же стройных рядах развитых. Автор описывает их инклюзивные институты, хвалит за предоставление равных прав широкому кругу людей, при этом описывает как они использовали рабский труд в колониях, вырезали туземцев целыми племенами, чтобы организовать мировую монополию торговли специями. Всем людям данный тип взаимоотношений известен из школьного курса биологии 7-го класса, называется он - паразитизм.
При этом автор порицает правительства стран с экстрактивными институтами ВНУТРИ своих стран, за их ужасное отношение к своему народу.
Получается, что эксплуатировать рабский труд в своей стране - просто ужасно, а в чужой стране - норм? Я всё правильно понял?

Представьте, что Монтескье, Маркс и Вебер пришли на вечернее ТВ-шоу для обсуждения книги Аджемоглу-Робинсона. Вот на что хотелось бы посмотреть!)

«Why nations fail» это гимн институционализму. Поют его красиво, складно, богато. Благодаря красоте и доступности (чувствуется, что композиторы сильно упростили партитуру) я разбираю этот бестселлер со студентами третьего курса. Аджемоглу-Робинсон на пальцах объясняют, что такое институты, почему они важны и почему политика важнее экономики.

Авторы бьют по географическому детерминизму из всех орудий: взгляните на две Кореи – один полуостров, один климат, а между двумя странами пропасть в развитии; взгляните на Мексику и Юг США... А в Африке…! Все это хорошо, да только сами авторы пишут – золото Южной Америки погубило Испанскую империю. Монополия на золото инков и ацтеков убило все стимулы для свободного развития – только рента, только хардкор. Замените золото на нефть и получите теорию «ресурсного проклятия». Далее главный гвоздь: движущая сила английской революции - появление купцов, занятых в атлантической торговле и ориентированных на борьбу с королевскими монополиями. Расцвет морской торговли - это ли не следствие географических факторов? В книге понятным языком описаны механизмы и причины многих революций – авторы тут хорошо постарались.

Главный спор нашего времени: культура или институты? В любой ли стране можно «завести» инклюзивные\демократические институты? Можно ли хорошо (и долго) жить без таких институтов (Китай живет же!)? “WNF” дает шикарный провокативный материал для такой дискуссии. Аджемоглу-Робинсон отрицают все кроме институтов, но местами в тексте проскакивают то «традиции парламентаризма», то необъяснимые «точки перелома» ( aka «черные лебеди»).

“WNF” - доступный текст и для специалистов, и для всех, кто хочет узнать побольше о политике, экономике и истории. Жаль только, что после прочтения “WNF” хочется найти книгу с названием «Почему в одних странах экстрактивные, а в других странах инклюзивные институты?» И ответ «так сложилось исторически» совсем не кажется мне удовлетворительным…

Почему одни страны богатые, а другие бедные?
Книга очень важная и актуальная для нас, хотя, к сожалению, вряд ли она будет пользоваться в эрэф популярностью, а, тем более, послужит руководством к действию.
Этот труд хорошо объясняет главные факторы бедности и застоя, а также, теоретически, показывает, как это преодолеть. Но – без политической воли такое невозможно, а просто знания недостаточно, тем более, что и стимулов к приобретению такого рода знаний здесь нет.
Книга не лишена серьезных недостатков. Представляется, что авторы сильно «переборщили» с апологией Запада. Все там было не так просто, к тому же, западные агрессоры и захватчики часто блокировали возможности для развития в других регионах (и делают это в своих интересах и сегодня). Впрочем, в книги приводятся примеры когда колониальная агрессия влекла за собой экономические и прочие бедствия. Но конечно главная вина за бедственное положение лежит на местных «элитах» с их жадность жестокостью и недальновидностью.
Основное противоречие, выделяемое Аджемоглу (Асемоглу) и Робертсоном лежит между инклюзивными (включающими) и экстрактивными (подавляющими) институтами. Во многом такой подход перекликается с противопоставлением «открытого доступа» и «традиционного государства», описанного Дугласом Нортом и его коллегами. Первое дает стимулы для активности, свобода способствует творчеству, а творчество прогрессу и богатству для многих. «Подавление» инициативы и инноваций в интересах узкого правящего слоя приводит к застою и оборачивается катастрофой. Все это очень знакомо и очень распространено. Первоначально экстрактивные институты даже полезны, они способствуют централизации и установлению порядка. Но потом, те, кто их практикуют становятся заложниками успеха, к том уже жадность и привычка убивают возможные альтернативы. Экстрактивные институты подавляют возмжоности созидательного разрушения¸ обновления и развития. (Психология, заметим, тоже важна. Так и коррумпированные «элиты», и нищие «массы» боятся созидательного разрушения, ибо оно может ухудшить их положение, привычка е рисковать ведет к застою).
Переломные моменты случаются, когда приходит благоприятное стечение обстоятельств, но без институциональных стимулов, этьи возможнсоти не используются, наоборот, становится только хуже (как в случае вторичного закрепощения в Восточной Европе, развращающего богатства из колоний для Испании, монокультур для банановых республик или нефтяной ренты для энергетических «сверхдержав». Шансами страна может воспользоваться при большей демонополизации власти, но откуда же ей взяться, если до того существовала деспотия. Ее разрушение – это и есть счастливая историческая судьба, которая выпала, скажем, Англии.
Авторы, в частности, выражают здоровый скептицизм по поводу экономического роста Китая (на прежних условиях) и эффективности «международной помощи». Критикуется и прямолинейные версии модернизационых теорий, которые сулят демократизацию вослед экономическому росту. Ничего подобного. Плюрализм стратегически важнее процентов прироста ВВП.
Материал подается довольно любопытно, через набор конкретных историй и исторических «анекдотов» из различных эпох и регионов. Первоначально это раздражает, но потом соглашаешься с логикой авторов, которая следует не хронологии, а логике их теории. Примеры их нашей истории также хорошо укладываются в концепцию ученых (Вот бы почаще предъявлять эти аргументы здесь, но – кому?!).
Принцип понятен, но оптимизма от открытий авторов чуть-чуть. Ведь современный мир – это тоже продукт экстрактивных институтов, если взять распространение катастрофического неравенства и интересы самых богатых. Не надо забывать также, что помимо государств действуют и другие игроки (корпорации, прежде всего), которые заинтересованы в экстрактивности. Пока кое-где свобода и инновации еще существуют и работают, но они постоянно находятся под угрозой.
Путь к процветанию лежит через решение базовых политических проблем.

Європейців ще під час накопичення капіталу, приблизно межі 16-17 століть, турбувало фрітредерство і протекціонізм. Меркантилісти створили основу наукової школи, яка вірила у захист національних виробників від конкуренції з боку імпорту (протекціонізм).

Але тут раптом настав вік текстилю, а потім цілу парову машину винайшлт, пароплави та паровози. Перша промислова революція та… Лондон витіснив Амстердам за рахунок колоніальної експансії. Так виникла ідея вільної торгівлі — фрітредерство.

Ліст, наприклад, першим став бити на сполох, мовляв фритредерство – це жах, адже ціла країна перетворюється на галузевий придаток. З ним не погоджувалась Чиказька економічна школа на чолі з Фрідманом. Вони хотіли вигадати як створити ефективний ринок з лекал неоліберальної теорії. І вигадали. Щоправда, для розвиненої економіки це дуже здорові рекомендації, але в Україні спрацювало правило Оруелла (того самого, хто написав 1984) — деякі рівніші за інші)) Так було раніше, до початку національного спротиву у 2022 році.

Ерік Райнерт (автор бестселера «Чому нації занепадають») розійшовся ще більше – до кожної тези ліберальної економічної теорії підібравши антитезу, мовляв, Захід дає бідним країнам кредити, що економічних аутсайдерів продовжує перетворювати аутсайдерів на придатки до багатих країн. Так собі ідея, правдива наполовину.

Нам необхідний суверенітет у прийнятті рішень, який я зважилася б назвати обґрунтованим економічним протекціонізмом. Але лише на короткочасну перспективу (до досягнення, наприклад, цільового рівня конкурентоспроможності) і не зараз, а після перемоги над дикунами-загарбниками, адже існує «гіпотеза Портера». Коротко її суть можна передати як «жорсткі умови призведуть до виникнення інновацій». Так і буде. Ми точно переможемо у всьому.

Эта книга превзошла мои ожидания. Она давно была у меня в списке к прочтению, но я не очень стремился её прочитать, так как предполагал что ничего нового я из неё не узнаю.
Однако, приступив всё-таки к её прочтению, я был приятно удивлён. Помимо достаточно банальных истин о преимуществах инклюзивных институтов, книга содержит очень подробный анализ причин их отсутствия, появления и развития.

Примеры, на которых разбираются различные аспекты институтов разной степени инклюзивности, весьма разнесены во времени и пространстве. Это и Ближний Восток времен "неолитической революции", и средневековая Венеция, и современная Северная Корея.

Книга даёт исчерпывающий ответ на вопрос, вынесенный в её название.
Очень рекомендую прочитать её всем, кто недоумевает, почему в одной большой стране много нефти и газа, но её население бедствует. И почему правительство этой страны не заинтересовано в экономическом росте.

Эту книгу я прочитал несколько лет назад и с тех пор считаю ее одной из самых важных для понимания того, как устроена экономика.

Книга была написана в 2012 г. экономистами Дароном Асемоглу и Джеймсом А. Робинсоном, получила несколько наград и переведена более чем на 30 языков, в том числе на русский в 2015 г.

Когда меня спрашивают о состоянии экономики или об экономическом росте, то основная часть моего ответа будет основана на тезисах из этой книги. Когда просят рекомендовать что-то к чтению, то эта книга – первая в моем списке. Если в беседе выпадает хоть малейший удобный случай, то я обязательно заговариваю об этой книге.

Книга написана не на языке экономистов (осенью каждого года Д. Асемоглу и Дж. А. Робинсону пророчат Нобелевскую премию по экономике, но, видимо, устоявшаяся традиция присуждать премии людям более старшего возраста еще в силе) и не языком политологов (Дж. А. Робинсон, кроме того, что экономист, еще и политолог). В книге нет сложных формул или длинных предложений в один абзац и на всю страницу. Авторы пишут легко и увлекательно, пытаясь широкому кругу читателей рассказать и объяснить, почему одна страна долгие годы топчется на месте, а другая – хоть и медленно – но все-таки движется вперед.

Экономический рост или его отсутствие авторы объясняют с помощью теории институтов. Институты они делят на инклюзивные и экстрактивные. К первым относятся независимые суды, устойчивое право собственности, конкурентные демократические выборы, свобода слова и свобода предпринимательства, периодическое обновление органов исполнительной и законодательной власти. Ко вторым можно отнести неэффективность судебной системы, часто меняющиеся законы, использование детского труда, отсутствие ответственности органов власти перед избирателями и невозможность последних выбрать новых.

Экстрактивные институты не обрекают страну на провал, они могут стимулировать экономический рост, но рост этот по своей структуре будет не очень качественным (с минимальным размером добавленной стоимости), производительность труда будет отставать, а текущие темпы роста не удастся перевести в долгосрочный тренд. Вспомним, что темпы роста развивающейся страны должны в целом опережать среднемировые (что на длинном промежутке времени обеспечить довольно сложно), и тогда задача перейти в категорию развитых стран при сохранении такого типа институтов осложняется многократно.

Чем хороши инклюзивные институты? Например, тем, что предприниматель не боится вкладывать в развитие своего бизнеса, потому что знает, что приобретенную землю никто не отберет (базовое право собственности гарантировано), право на честную конкуренцию обеспечивают независимый суд и органы власти, а возможности силового захвата компании обречены на провал. Следовательно, такие институты увеличивают число предпринимателей (в том числе благодаря их притоку из других стран). А они, в свою очередь, создают рабочие места, новые продукты, обеспечивают бюджет доходами и делают еще многое другое (будет уместно тут вспомнить «Богатство народов» Адама Смита и его рассуждения о пользе предпринимательства). Благодаря всему этому растет экономика страны, а качество жизни ее граждан повышается.

В книге есть вкладка с фотографиями из разных стран мира, которая показывает разницу в уровне жизни на американо-мексиканской границе, отличие Южной Кореи от Северной, разность столь схожих, казалось бы, материкового Китая и Гонконга (кстати, последний пример замечательно раскрыт в небольшом цикле фильмов нобелевского лауреата по экономике 1976 г. Милтона Фридмана «Свобода выбирать»).

Нельзя не отметить и обширную библиографию (с. 611–663), которую использовали авторы книги при ее написании и благодаря которой мы можем лучше понимать, как те или иные принятые решения влияют на будущее страны.

Любой разговор о провалах или успехах экономического роста можно разобрать с помощью теории институтов. Для этого нужно поближе их рассмотреть, чтобы понять: каким образом они функционируют и на чье благо они работают – для пользы большинства или же в интересах узкого круга лиц?

* Осенью прошлого года на «Эконсе» было опубликовано небольшое, но очень интересное интервью М. Лютовой с Дж. А. Робинсоном о политических институтах и пандемии коронавируса.

** Профессор Чикагского университета Константин Сонин в своих прогнозах в 2019 г., в 2020 г., в 2021 г. и в 2022 г. ставил Д. Асемоглу и Дж. А. Робинсона на первое место в списке номинантов на нобелевскую премию по экономике.

*** Например, основатели игровой компании Playrix Игорь и Дмитрий Бухманы в 2019 г. в интервью «Медузе» рассказали, как за один и тот же участок земли под строительство офиса в Вологде им пришлось заплатить дважды.

Дата написания рецензии: 11.10.2021.