Северное сияние

Без малого два века отделяет нас от самого крупного и широко известного выступления представителей дворянского сословия против российского самодержавия - от восстания декабристов 1825 года. С того времени на эту тему было написано множество трудов и документального, и художественного характера. Первыми об этом начали писать еще сами декабристы, оставив потомкам как дневники и мемуары, так и труды политического характера. О восстании сохранилось множество документальных свидетельств, все следственные дела декабристов, их переписка с родными и друзьями, так что и историки царской России, и советская историография, и современные историки не имели недостатка в материалах на эту тему.

Мария Марич, советская писательница, написала свой эпохальный труд о декабрьском восстании в 30-е годы прошлого века, в полной мере отразив в нем взгляд советской историографии на этот период российской истории. Этот взгляд во многом определялся ленинскими тезисами из работы «Памяти Герцена»: «… мы видим ясно три поколения, три класса, действовавшие в русской революции. Сначала – дворяне и помещики, декабристы и Герцен. Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа. Но их дело не пропало. Декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию…»

Высоко оценив масштабность замысла и кропотливую работу автора с документами, замечаешь, к сожалению, и линейную подачу материала, и твердую уверенность автора, что читатель уже освоил как минимум пару-тройку томов по этой теме. Роман объединяет три основные, совсем не маленькие темы – образование в России после войны 1812 года тайных обществ по образцу масонских лож в Европе, объединивших недовольных государственным строем в Российской империи дворян и восстание под их руководством 14 декабря на Сенатской площади; подвиг жен декабристов, отправившихся в Сибирь вслед за мужьями и дуэль и смерть Пушкина. По каждой теме в отдельности написаны не одна диссертация и множество художественных книг, в объединенном же виде у автора едва хватает сил и места на изложение самых общеизвестных фактов. Громадное количество имен и отчеств, не всегда снабженных фамилиями героев, поначалу вводит в ступор и заставляет бесконечно сверяться с документами и популярными статьями. Структура текста, который представляет из себя чередование художественных и документальных фрагментов там, где автор из-за большого объема информации пунктирно описывает очередную историческую ситуацию, поначалу не очень-то способствует погружению в эпоху. Хотя отдельные художественные эпизоды, где автор изображает жизнь в большом дворянском поместье, отношения героев друг с другом, их семейные отношения, трагедию Сенатской площади и последовавший за этим процесс, а потом налаживание декабристами и их женами жизни в сибирской ссылке – написано художественно сильно и талантливо.

По сравнению с современными фильмами и книгами на эту тему, позиция автора порой кажется простой и прямолинейной, а манера подачи материала слишком политизированной, согласно «генеральной линии» того времени. Уже в 70-е годы, когда снимался фильм Владимира Мотыля «Звезда пленительного счастья», отношение ко многим фактам менялось и даже в этом фильме оценки уже были не столь категоричны. В дальнейшем же в теме декабристов и их времени интерпретация фактов значительно изменяется.
Например, в книге Марич, допрашивая заговорщиков после неудавшегося переворота, Николай разыгрывал перед ними целые спектакли, притворяясь доброжелательным и сострадающим, стараясь заставить их доносить друг на друга и на тех, кто еще не попал в сети третьего отделения, оговаривать себя. Но о реальности мы можем только гадать, а автор сурово делит участников событий на два лагеря – героев и злодеев, на черное и белое. Но когда уже нет необходимости в угоду соцреализму продвигать идею о преемственности идей революционной борьбы, понятно, что всё там было совсем не так просто. Современные исследователи говорят, в частности, о личной заинтересованности части русского дворянства в изменении властной структуры российского государства, поставившего его элиту в абсолютную зависимость от монарха. А чувства государя после неудавшегося восстания вполне понятны, как бы вы отнеслись к людям, которые хотели истребить все ваше семейство, и им чуть было это не удалось? Прекраснодушные иди... идеалисты, вот кем все-таки кажутся участники этого дворянского заговора, задумавшие насильно облагодетельствовать страну, нужды народа которой были им, в сущности, очень мало знакомы. Заняться изучением реального состояния дел в государстве, в котором они задумали совершить революционный переворот, им придется уже в сибирской ссылке и вот очень интересно, чего было в результатах их изысканий больше — радости обретения или горечи прозрения.

А вот эти слова Трубецкого никто не выдумывал, это из сохранившихся опросных листов из следственных дел декабристов:

Так что и в позиции автора этой книги тоже есть своя правда.

Историки и романисты и сейчас не оставляют эту тему, с ними можно соглашаться и не соглашаться, ведь в исторической литературе сколько авторов, столько и мнений, но эти разные точки зрения дают возможность читателю попытаться обрести на их основе собственную точку зрения. А всё же тяжко читать такого рода вещи, уже зная дальнейшее течение событий и чем всё это окончится.

Образы героев-декабристов много раз воплощали в разных сферах искусства, столь длительная романтизация русских дворян, отдавших свои жизни "за народ", принесла свои плоды и их образы застыли в бронзе. И чтение этого романа в конце всё же дает читателю то, что мы так ценим в романах о прошлом – прикосновение к живым людям, их облику, отдельным чертам и особенностям характеров. Это дает возможность почувствовать эпоху, услышать голоса живых людей в пропасти времени. Сейчас уже невозможно с нашей временной колокольни не увидеть определенной повторяемости событий, развития истории по спирали.

Самое главное впечатление -это было очень много. После прочтения в буквальном смысле болит голова, будто все эти страницы весят несколько тонн, и они раздавили меня. Хуже всего, что я не знаю, сколько в этом кирпиче правды и сколько вымысла. Всем героям поставлен положительный или отрицательный знак уже писательницей, а читателю и думать не надо - следуй за страницами, да и все тут. Цари плохие, декабристы - хорошие, как говорили нам в школе. Но в школе нам забыли сказать, что любая власть защищает себя, а если этого не происходит, то власть слаба. И тогда неминуемо жди революции. Что такое революция, декабристы знали на примере Франции. При этом некоторые из них готовы были убить всю царскую семью. А после - кто скажет мне, что они об этом не догадывались? -ввергнуть страну в пучину такой разрухи, которая последовала позже.
В романе показано царствие Александра I и Николая I - время, когда зарождалось декабристское движение и самый его разгар с последствиями. Действия юных революционеров в созданном ими Союзе Спасения выглядят несогласованными. Одни хотят бескровной революции, другие готовы на убийство. При этом все они молоды и все обласканы властью. А значит - по большей части глупы и избалованный. В школе этот отрезок истории нам преподносили, как несвоевременная борьба за свободу. Посмотрев на победы России в то время, легко теперь допустить, что революцию у нас в стране очень желали многие западники как средство развала и уничтожения России. Почему господа Якушин, Муравьев-Апостол, Пестель, Лунин, Волконский, Трубецкой, Давыдов (и многие еще) не подумали об этом? Как должен был поступить Николай Романов, зная о свершившимся во Франции и защищая свою страну?
В книге много сказано о Пушкине, немного меньше - о Грибоедове и только вскользь упомянуто о Достоевском. Почему такое неравенство внимания со стороны писательницы к литературным героям своего романа, я не понимаю. В деталях рассказано о дуэли Пушкина, что немного повысило оценку этой книге в моих глазах. Но где Достоевский? Понимаю, неудобный персонаж для книги писательницы. Потому как Достоевский был помилован на месте казни, казнь заменили ссылкой на 8 лет, а после и её сократили до 4-х лет. Не очень-то это вписывается в сюжет "полой-царь-хорошие-декабристы".
В этой книге я вижу не исторический роман на интересную мне тему, а чистой воды пропаганду, которая не даёт возможности читателю думать, оспаривать или соглашаться. Меня раздавило этим кирпичом. И только сцены с А. С. Пушкиным скрасили эти 700 с лишком страниц.

Художественный роман, больше похожий на семейную сагу, чем на документальную повесть.

Усадебная жизнь, увеселения, сплетни, балы... Легкость - основная проблема книги. Ибо тема - не легкая. В основном, речь о самых знатных по происхождению декабристах, которые в той или иной степени были родственниками, часто близкими. Некоторые из них по знатности и древности рода превосходили Романовых (Трубецкие, Волконские), что накладывало отпечаток на их представления о своем месте в управлении государством (интересно отметить, что именно они оказались самыми ненадежными и скользкими звеньями восстания). Они болтают-обсуждают за шампанским, трепятся при дамах на балах, читают современных философов, не дописывают прожекты манифестов. Народ не знают, не хотят знать и не доверяют ему. Нулевой уровень конспирации (могут прикрыть дверь во время бала, чтобы посовещаться в соседней комнате. Максимум - остаться после бала в ограниченном составе.) Все возвышенно и воздушно. Никаких дел, возможных легально при их властном и денежном ресурсе. Высокоморальными и особо требовательными к себе их тоже назвать нельзя. Приняли или не приняли в Тайное общество Пушкина и Грибоедова оказывается важным только с юридически-процессуальной, формальной точки зрения. Остальной свет с удовольствием просвещался и мечтал о либеральных идеях благодаря их произведениям. Лишь екатерининские вельможи не поддерживали. Но эта поддержка света мимолетна и уйдет в небытие на волне царской немилости. Роман написан так, что во всем оказываются виноваты пузырьки шампанского (атмосфера такая).

Представители низшего дворянства часто были более идейными и радикальными. Однако им уделено мало место и изображены они чуть карикатурно (точно без сочувствия и желания понять мотивацию). "Общество славян" заброшено на первых страницах, Горбачевский иногда упоминается как имя, не более. Каховский рвется в бой. Хотя без них бы вообще ничего не случилось, ограничились бы стоянием. Они явно - пружины. Они были ближе к народу, понимали его и готовы были на него опереться. Но им приходилось объяснять, что с народом надо говорить проще, ближе к реальным проблемам, а не евангельским максимами, и не надо надевать кафтан поверх фрака - засмеют.

Неучастие в восстании и, практически, смена стороны в момент восстания не спасли ни Трубецкого, ни Анненкова, ни Артамона Матвеева. Факт показанный, но не осмысленный.

Погибшие 14 декабря - на чьей совести? "Дела солдат, участвовавших в восстании, разбирали Особые комиссии: 178 прогнали сквозь строй, 23 приговорили к другим видам телесных наказаний; из остальных (около 4 тыс.) сформировали сводный гвардейский полк и послали его на кавказский театр военных действий" (вики) - их судьба не ужасна?

Как обычно, солдат и народ не жалко, о них не вспоминают.

Жены... В  Арнольд Гессен - Во глубине сибирских руд. .. больше конкретных фактов. Здесь из интересного и нового: Волконские вытолкнули в Сибирь Марию вопреки воли ее отца Раевского. Научные занятия декабристов автора не заинтересовали. Зато показано, что народ их воспринимал как дьявольщину и декабристы не были благожелательно приняты в деревнях.

Параллельная линия - жизнь А.С.Пушкина. Если сначала показано, как он связан с декабристами (пребывание в Каменки, популярность стихов), то женитьба на Натали и история дуэли - отдельные подробные сюжеты. (Спойлер: во всем виновата Натали. Она хотела лишь развлекаться, и когда только успела родить 4 детей за 6 лет?) Хотя картошку и огурчики сибиряки оценили.

Из проблемного и заставившего задуматься: в самом начале Николай Иванович Тургенев призывает единомышленников дать крестьянам свободу. Красноречиво призывает.

На этом сюжет закрыт, автор не вспоминает. Лишь один раз упомянуто, что вольнолюбец Орлов многих крестьян на оброк перевел. Всего лишь оброк, хотя Александр I издал закон "о вольных хлебопашцах", по которому разрешалось отпускать крестьян, но только обязательно с землей. Никто на свободу не отпустил. И нельзя отговориться "слишком малым масштабом", как сделал ИИ: этому десятку семейств явно принадлежала значительная часть земли русской. Жалко? Даже по паре захудалых деревенек в нечерноземье жалко? Тогда цель какая?

Государю Николаю Павловичу, императору Всероссийскому, царю Польскому и великому князю Финляндскому
От А.Х. Бенкендорфа

Донесение
(секретно)

Третьего дня на Петербургской стороне жандармом Петровым задержана девица неустановленного сословия, при себе имевшая печатную книгу неизвестного литератора, озаглавленную "Северное сияние". Книга описывает известное Тайное общество с указанием фамилий заговорщиков. Запись допроса девицы, назвавшейся Бабиной Анной (по тексту Д - девица), прилагаю.
Б: Сударыня, назовите своё имя.
Д: Бабина Анна Алексеевна.
Б: Лето рождения.
Д: Одна тысяча девятьсот девяностый.
Б: Сударыня, не стоит притворяться душевнобольной, это нисколько не облегчит вашей участи. Известно ли вам о содержании книги, найденной при вас?
Д: Да, известно. Это роман Марии Марич "Северное сияние" о декабристах.
Б: Хорошо, значит, грамоте обучены. И что же вы, сударыня, думаете о заговорщиках и цареубийцах, названных вами декабристами, а так же о прескверном сочинении, названном вами романом?
Д: Знаете ли, Александр Христофорович, декабристы - это мой любимый конёк. Ахиллесова пята. Больная мозоль. Если не принимать во внимание особенности среднестатистической советской литературы, которая делит всех на хороших и плохих, "красных" и "белых", иногда вводя "сомневающихся" и "борющихся с пороками", которые обычно в конце обретают себя и скачут с шашками наголо, роман чудо как хорош. Недаром любимый фильм моего детства "Звезда пленительного счастья"...
Б: Любимый... что?
Д: Вроде театрального представления. Всё равно не поймёте. Так вот этот фильм поставлен по сочинению, которое вы держите в руках.
Б: Представление... про заговорщиков?!
Д: Про них самых. Но вернёмся к роману. Персонажи, конечно, в большинстве своём либо удивительно хороши и благородны, либо отвратительны до тошноты. Я не прошу автора показать Николая Первого... покорнейше прошу прощения, государя императора Николая Павловича, хоть сколько-то похожим на человека, а не на карикатурного злодея, но Пестеля, Бестужева и Рылеева можно было бы сделать немного менее слащаво-благородными. Трубецкой удался лучше. Он до последнего сомневается, и оттого не выглядит картонным. И, конечно, не мешало бы сделать хотя бы одного из представителей низших сословий откровенно неприятным, потому что крестьяне на каторжном тракте и солдаты в Петропавловской крепости как будто с лубочных картинок сошли: жалеют, разносолами потчуют... Хотя я, конечно, верю, что так оно и было, но, скорее, не ив виде поддержки декабристскому движению, а в силу природной русской жалостливости. И, если послушать героев Марич, даже удивительно, что рабоче-крестьянская революция не случилась ещё в 1825 году. Простолюдины у неё постоянно недовольны и авторитетно рассуждают о недостатках самодержавия, да так, что готовы хоть сейчас в бой, но почему-то в итоге ничего не получается. Надо отдать автору должное, для конца двадцатых годов двадцатого века книга местами совсем нетипична: положительные образы духовенства и дворян в ту пору - явление редкое, откровенной идеологии не так уж много, образы русских женщин раскрыты не сквозь призму "революционных подруг", скорее, речь идёт о благородстве, преданности и силе духа. Страницы, посвящённые судьбам Каташи Трубецкой и Марии Волконской (в девичестве Раевской), с моей точки зрения, вышли наиболее сильными и глубокими.
Ко всему прочему, советская литература обычно предполагала кропотливую работу с историческим материалом и его тщательный анализ. Именно поэтому "Северное сияние" даёт, в том числе, и пищу для ума. Стопроцентной исторической точности ждать не приходится, но почерпнуть много нового можно.
К сожалению, содержание романа гораздо лучше формы. Язык повествования (на мой вкус) откровенно бедноват, "крепкий, как пиво, чай" кочует из рук Пущина в руки Рылеева, Улинькины "ресницы, похожие на шмелей" встречаются на страницах не один раз, а, как известно, что Льву Толстому хорошо (десятки упоминаний про «крепкие зубы Вронского» и «мраморные плечи Элен»), то Марич смерть. Попытка одним-двумя мазками литераторской кисти обозначить образ героя или героини позорно проваливается раз за разом, поэтому представлять приходится портреты, благо речь идёт об исторических личностях.
И всё же, сравнивая прочитанную в прошлом году трилогию "Царство зверя" с романом Марии Марич, я делаю выбор в пользу последнего. Образы декабристов у Мережковского не вызывали ни капли сопереживания, даже те из его героев, которые должны нравиться по закону жанра, вызывали лёгкую брезгливость. Декабристы "Северного сияния" при всей своей гротескности кажутся "героями моего детства", той самой "роковой пищей", которой алкает душа романтической особы. О, если б можно было сделать постеры с портретами декабристов...
На этом допрос прерван, девица уведена в дом предварительного содержания для осмотра доктором.

Приписка рукою Бенкендорфа: Девица, назвавшаяся Анною Б., неустановленным путём пропала из дома предварительного содержания в ночь с 08 на 09 июня 1826 года. Местонахождение установить не удалось. Сочинение неизвестного автора, озаглавленное "Северное сияние", прилагаю.

Император Николай Павлович отложил донесение, пробормотал раздражённо: "Перепились они там или с ума посходили" и прикрыл тяжёлыми веками тусклые оловянные глаза.

— Бедная Россия! И повесить-то у нас не умеют порядочно, — с горестной иронией произнес он.

Интерес советского писателя (да и читателя) к восстанию Декабристов вполне ожидаем. То был первый, слегка поспешный шажок к «свободе» и «равенству». История Российского государства богата смутными временами, дворцовыми переворотами, пугачевщиной и прочими безобразиями, но все те сотрясения происходили в непосредственной близости к трону и целью своей имели смещение власти, но не изменение этой самой власти. Декабристы не столько думали о том, кто и как будет править, столько о том, к чему это правление приведет, на мой взгляд в этом можно видеть их ошибку: они более-менее сходились в целях своего восстания, но не совсем осознавали каким образом они этих целей достигнут. Смерть Александра требовала от них решительных действий, но кто же творит революции на скорую руку?

Теперь, возможно, стоит обратиться к другому герою этого романа, тому, что всегда остается за кулисами. Мария Марич, автор. Советский автор. А потому мы видим массу пропаганды и откровенной спекуляции. Все «злодеи» облик носят непременно отталкивающий — обезьяньи морды, оттопыренные уши и губы, уродливые вытянутые рожи. Они глупы, жестоки, алчны, до неприличия похотливы. Правители — всё трусы, попавшие под дурное влияние приспешников, или своего страха.

Крестьянство — сплошной массив угнетаемого и страдающего человека. Если Марич вводит в повествование крестьянина, то лишь для того, чтобы показать наглядно его нелегкую долю. Крестьянина порют, дарят, проигрывают, девок портят, мужиков доводят до самоубийств и убийств. Крестьянин не герой, не характер, он жертва царского режима, скотина бесправная.

Декабристы — пылкие и юные сердца. Вихры, горящие глаза, смеющиеся лица. «Откуда набрались вы вольнодумства?» — пытают палачи. Как будто крамольные мысли способны нам внушить лишь книги, да чьи-то запрещенные учения. Россия учит вольнодумству. Друзья «четырнадцатого декабря» были мастера говорить, обсуждать, мечтать и строить планы. Но вот когда все началось… «Значит, там на площади никого нет. И ничего не будет. И все будет хорошо. И завтра можно будет так же, как сейчac, тихонько, на цыпочках, зайти к Каташе, поцеловать теплое плечо, прикрыть одеялом крохотную ножку, а потом выйти в кабинет пить кофе и беседовать с этими милыми умниками о чем-нибудь хорошем, возвышенном.» Беседовать о возвышенном. Это, возможно, самое меткое, самое полное определение для всех этих «Русских завтраков» и встреч Тайного общества, которое, вот каламбур, ни для кого не оставалось тайным…

Если говорить о сюжете, то он строится так: до восстания — восстание — после восстания. В целом, в построении композиции проглядывается симметричность. До восстания на стороне Зла Александр с Аракчеевым, после восстания — Николай с Бенкендорфом. До восстания Пушкин весел, творит и легкомысленно пишет любовные стишки женам своих друзей, после восстания Пушкин женат, несчастлив, его музу спугнули думы о деньгах и содержании семьи. Про самих декабристов, думаю, говорить не стоит… Но можно сказать о их женах, чьи мысли «на свободе» были заняты только сплетнями, да новостями из мира моды, но, отправившись в ссылку с мужьями, они откуда-то обретают силы и твердость духа, учатся самостоятельно вести хозяйство и находить радости жизни в этих сменившихся условиях.

«Северное сияние» называют энциклопедической эпопей о декабристах, но, на мой взгляд, это довольно беглая попытка пересказать события того времени. Так как событий происходило много, обо всем рассказано довольно сжато, при этом, если «Северное сияние» все же воспринимать как художественное произведение, то оно и вовсе дурно. Персонажи без характеров, люди без страстей. Поэты говорят поэтично, но фальшиво, «злодеи» творят свои пакости, но как-то ненатурально, как будто для проформы. Читать такое было скучно и не интересно.

Единственный интересный момент: Николаю докладывают о смертельном ранении Пушкина и тут же говорят ему о молодом Лермонтове. Как будто автор намекает: «Король умер! Да здравствует король!»

В целом, я думаю, что этот роман идеален для школьников: перед ними прорисовывается общая картина того времени, описываются общие события и Марич, как будто специально, для малышей, то тут, то там вставит (неожиданно) Глинку, Брюллова и прочих, и все обсуждают их творения. Как будто каждый день человек, перед тем, как идти на смерть, заходит к своему другу-художнику и говорит о «Последнем дне Помпеи». Нам такое слышать странно, а малыш запомнит: Брюллов дружил с Пушкиным и нарисовал картину про Помпеи.

А я... нет уж, увольте-с. К такому роду литературы не пристрастен.

"Северное сияние" книжка очень неровная - есть несколько частей связанных между собой по принципу рукава, пришитого к одному месту белыми нитками: подготовка и предыстория 14 декабря, сама Революция, последствия и репрессии, и пара эпизодов про Грибоедова и Пушкина. Эпизоды эти разной степени проработанности и эмоциональной силы, для меня самыми ударными были части книги, посвященные послереволюционным расследованиям и репрессиям, и самое большое воздействие оказала часть про предысторию дуэли и смерти Пушкина.

Все остальное мне показалось сухим пересказом архивных документов, книг, газетных публикаций, мемуаров и тому подобного, причем иногда почти дословным. Задача перед Марией Марич стояла очень тяжелая: переосмыслить и осветить историю декабристов с точки зрения советской власти, дело ведь было в 1926-31 году, но к чести автора, сделала она это очень аккуратно, рабоче-крестьянское мировоззрение проглядывает довольно редко, пара высказываний от народа, парочка антирелигиозных попов, ну конечно царские сатрапы поиздевались над декабристами, тут ничего не скажешь, время такое...

Роман нельзя не сравнивать с книгой Мережковского и тут сравнение получается не в пользу Марии Марич, начиная с центральной идеи романа, которая у Мережковского есть а у Марич этой идеи я не увидел. Хотя Мережковский со своей великой идеей может и отошел от историчности, но книга от этого стала читаться лучше, понимаешь героев и видишь последовательность их поступков в каком-то развитии. У Марии отсутствие идеи позволяет идти близко к историческим источникам, но не всегда поступки героев понятны и вызывают сопереживание. Вот Рылеев, почему он так поступил? Почему поверил Александру и рассказал ему все? Непонятно. Ведь вроде такие пламенные революционеры все там были, горели идеей, клялись страшными клятвами, Каховский этот, да и все остальные, почему все всех закладывали? Те единицы, которые не закладывали, вроде как, составляют меньшинство по книге. Трубецкой почему не стал диктатором? Якубович почему не стрелял? Куча "почему?", на которые нет ответа.

Хотя чисто по фактическому материалу книга довольно подробно освещает события того периода, плюс приятные бонусы в виде кратких вставок из жизни Грибоедова и Пушкина, хотя про Грибоедова можно было и побольше написать, а то получился какой-то однобокий портрет Взрослого дяди, который смотрит на игры детей-декабристов свысока.

О чем я задумался после прочтения книги? Какова же реальная подоплека событий 14 декабря? Одна из версий - это была провокация Бенкендорфа, который стал после выхода Аракчеева из игры, следующим серым кардиналом, получил практически неограниченную власть в стране, власть казнить и миловать. Такую провокацию нельзя было осуществить без агентов в стане декабристов, причем на самом верху. Такое ощущение, что гнида была в Северном обществе, а Южное было слишком далеко от столицы и, пока прочухали тему, было уже поздно, их кинули. Здесь можно было бы вставить картинку с Николаем и Бенкендорфом, но я не фотошопер, так что пусть будет так

Хотел было трояк поставить, но за Пушкина пусть будет
хорошо

Никогда раньше не слышала об этой книге (что странно, ведь в советское время много значения придавали выступлению декабристов), но написана она обстоятельно, с соблюдением фактов и в то же время как живой исторический роман. Автор старается, чтобы за полузнакомыми и бесцветными фамилиями для нас предстали образы живых людей, чтобы мы поняли, какие настроения тогда витали в воздухе, и ради чего эти обеспеченные и всем в жизни довольные дворяне рискнули потерять все, выступая за народ.
Я бы еще отметила, что хотя книга впервые увидела свет в 1925 году и позже неоднократно дорабатывалась и переиздавалась, я не вижу в ней в явном виде коммунистической пропаганды. Того самого пафосного слога и множества цитат из политических классиков к месту и не к месту, которые так любят использовать некоторые советские писатели, и из-за которых чтение их книг, даже вполне талантливо написанных, в современное время, превращается в муку, подобную зубной боли: и бросить жалко, и терпеть невозможно.
Автор развивает повествование неторопливо, очерчивая всех главных действующих лиц. Вот мы еще в Париже, только что произошла победа над Наполеоном. Но либеральный французский дух оказывает большое влияние как на офицеров, так и на солдат. Вот мы заглядываем в царский дворец. Видим Александра, его половинчатые решения, стремление избежать ответственности, но при этом не опозориться в глазах иностранцев. Общаемся с приближенным им Аракчеевым, узнаем расстановку сил в семье, нюансы отношения с женой. Затем подходим к личности Константина и Николая, узнаем, откуда взялся этот период междуцарствования, когда брат брата боялся и не решался один - принять престол, другой - приехать в страну и официально отречься. Да и Александр тут хорош, так и не издал манифест.
Видим брожения в обществе, временами среди нижних чинов, но им будет уделено не слишком много внимания, ведь движущей силой были не они. В основном, горячие речи произносятся в приличных гостиных, в молодежных кружках, среди знатных фамилий. Тайное общество, смерть царя, восстание, конституция, освобождение крестьян. Благородные замыслы, горящие воодушевлением глаза. Но увы, легко свергнуть старый порядок, но не легко создать новый. Даже внутри общества шли брожения, как надлежит им поступать дальше, что они имеют право делать, а что нет. Варианты конституций от Пестеля и от Муравьева-Апостола слишком расходились. Южное общество, казалось, было куда радикальнее, чем Северное. Кроме того, в Обществе было достаточно шпионов, его могли разгромить и арестовать всю верхушку гораздо раньше, даже не дожидаясь выступления, но Александр не мог на это решиться. Поэтому Николаю пришлось в первые же дни своего царствования взяться за пушки. А, если учесть и без этого злобный мстительный и подозрительный его нрав, то понятно, почему на все время его царствования страна была отброшена назад, теперь и речи уже не могло идти о каких-либо реформах.
Выступавшие же были разгромлены. Они были слишком благородны, чтобы первыми открыть стрельбу, стрелять в своих же. Поэтому были расстреляны их ряды. Многие из солдат, пошедших за ними, поплатились жизнью, а офицеры были разжалованы и сосланы на каторгу. Сценой повешения главных героев книга не заканчивается. Вся вторая ее половина посвящена каторжанам и, в большей части, их женам. Привычным к красивой и легкой жизни изнеженным женщинам, которые посчитали нужным поехать за мужьями в далекую Сибирь и постараться смягчить их участь там.
Но и на этом автор не останавливается. Ее замысел явно больше, чем просто показать выступление декабристов, она хочет отразить настроение общества в период царствования Николая I. Поэтому мы познакомимся и с Грибоедовым, и с Пушкиным. Проследим в подробностях трагичную историю его отношений с Дантесом, закончившуюся кровавой развязкой. Проводим его в последний путь. Причём автор представляет обстоятельства не как слепой случай, а как удавшийся план, замысленный самим царём. И ведь возле этого человека будет все время находиться не только Бенкендорф, но и Жуковский. Услышим про гибель Грибоедова-посла. Мельком увидим Лермонтова, а затем узнаем и о его смерти. И лишь с восшествием на престол Александра II, с его милостью и прощением декабристам, которых уже немного осталось в живых, закончится эта книга.

Не так давно я, в принципе, начала читать исторические романы, и для себя вывела несколько черт, которые меня привлекают в данном жанре: четкость, хронологическая последовательность, раскрытие персонажей (их характеров, роли в истории), максимальная правдивость и объективность, мотивация к еще большему погружению в тему. «Северное сияние» практически всем моим требованиям соответствует, что не может не радовать.

Достоверность фактов подтверждается кропотливой работой Марии Марич над документами. Благодаря прологу понимаешь изначально причины создания тайных Северного и Южного обществ: много солдат и офицеров приняло участие в военных действиях против Наполеона, увидели формы правления в Западной Европе и пожелали иметь такую же свободу в России. Ведь многим из нас кажется, что где-то там лучше, чем здесь, и пытаемся наложить иностранную форму жизни на наш менталитет. Так случилось и с декабристами… Очень интересно получилось, что Северное общество во главе с Муравьевым было не таким радикальным, как Южное во главе с Пестелем. Пестель показался мне замкнутым человеком, нацеленным только на переворот и не принимающим каких-либо попустительств. Хотя однажды он все же «оступился», обменявшись теплыми взглядами с Элен (значит, еще жив человек внутри него).

Император Александр І изображен вечно уставшим человеком, который бОльшую часть работы «сливает» Аракчееву. А последний только и рад, ведь император даже дает ему подписанные листы бумаги, чтоб тот сам составлял приказы. Еще большее отторжение к Аракчееву появляется, когда в сюжете появляется его любимая Настасья Шумская – чрезвычайно жестокая женщина, которая не чуралась любых пыток.
Тайные общества имели свои главные законы, которые очень отличались между собой ключевыми моментами. Не совсем понятно было мне, как читателю, кто в итоге переворота будет править страной, в какой форме будет осуществляться правление, да и как этот самый переворот осуществиться. Была известна примерная дата – смерть Александра І.

И вот настал день, когда пришло известие о смерти императора. 14 декабря – день восстания, в романе этот день для меня «проседает» - слишком много персонажей, суета, непонятные действие Николая, обществ, армии…

Вторая часть книги больше наполнена эмоциями: декабристы отправлены на каторгу в Сибирь , жены не могут остаться одни и следуют за ними. А что значит для женщины бросить быт, который налаживался годами и уехать в неизвестность? Остаться без титула, положения, лишиться возможности видеться с детьми? Я не представляю, как бы я себя чувствовала в этой ситуации, и не уверена в том, что смогла бы бросить детей ради мужа. Но это был их выбор…

Восстание декабристов – это одна из самых ярких страниц в истории России, которой уделено много внимания. Роман Марии Марич помогает углубиться в это событие, начиная с его истоков и заканчивая последствиями. Персонажам даны общие характеристики, которые наталкивают на определенное отношение, но ради каждого хочется искать еще информацию, правдивы ли ощущения. События довольно последовательны, автор не путает читателя. И отдельное спасибо за то, что Пушкин и Грибоедов показаны простыми людьми, а не только выдающимися поэтом и писателем.