Оправдание

…дорога без возврата…

…роман «Оправдание» — первый опыт выступления в тяжелой весовой категории журналиста, поэта и колумниста Дмитрия Быкова. Внутри текста, некто с говорящей фамилией Рогов, ведёт расследование обстоятельств исчезновения собственного якобы расстрелянного в 38-ом деда, которого якобы видели в 48-ом. Сюжет тут, впрочем, вторичен. «Оправдание», как и множество текстов начала нулевых, очень ретросоветский роман. Плоскостей повествования две. Одна находится в России конца двадцатого столетия, другая — охватывает СССР непосредственно в пред- и поствоенные тридцатые-сороковые. Быков старательно избегает любых конструкций, в которых требуется пристрастность. В отличии от, допустим, того же Проханова. Время существования Красной Империи в романе подано словно в дымке, сквозь мутное стекло и растрескавшуюся желтизну выцветших фотокарточек. Темпоральные пространства тесно переплетаются: одноглазые женщины, деды-внуки, несколько проекций одного и того же посёлка, карманные зеркальца и шифрованные стихотворения присутствуют одновременно сразу в нескольких воплощениях…

…«Оправдание» — текст взаимоисключающих парадоксов. Во-первых, с каждой новой главой — да что там! — с каждой страницей словно включаются дополнительные мощности, запускаются скрытые до поры от читательского взора производственные линии; раскаляют текст добела невидимые роторы-двигатели. Словеса высекают искру друг об друга. Роман разгоняется, будто паровой локомотив. Да так, что аж винтики точек-запятых из шпал предложений выскакивают. Но, вместе с тем, тут очень, в хорошем смысле, ровная и спокойная композиция. Все события и диалоги чётко структурированы и проистекают друг из друга на вполне законных логических основаниях. А в качестве антитезы композиционной стойкости, отличительной чертой тут является непредсказуемость. Предугадать, куда укажет вектор нарратива, довольно проблематично; причинно-следственные связи у романа не то, чтобы совсем уж уникальные, но подчиняются своим собственным законам…

…бессистемная и бессмысленная деревня блаженных глухонемых здесь противопоставлена жёстко структурированной коммуне мазохистов-членовредителей. Хотя, «противопоставлена» — не совсем верное определение. Взаимоисключаемость здесь ложная. Вроде того, как в Советском Союзе секса не было, а дети и супружеские измены появлялись с завидной регулярностью. «Оправдание» вообще целиком и полностью происходит в СССР. Даже — и особенно! — те главы, которые как бы в России конца девяностых с гражданином Роговым в главной роли. Номинативная метафора «Рогов-Быков» не сказать, чтобы очень уж изящная. Но со своей задачей — спроецировать фокус героя с читателя на автора — справляется качественно и наверняка. Герой воплощает в себе каждого, подвергшегося воздействию разрушительного импульса вселенской катастрофы; любого, сметённого чудовищной мощью ударной волны злокозненного конца времён. Когда в одночасье тысячи, миллионы тонн материи великой сверхдержавы исчезли за горизонтом событий невидимой чёрной дыры. Несколько поколений лишись детства, юности, зрелости и других, не менее дорогих и важных жизненных отрезков. История, как водится, в очередной раз была переписана под аккомпанемент грохота рушащихся скрижалей. И сотни миллионов в одно мгновение осиротели, утратили собственную страну. Суровую, но такую родную…

…непременно прочтите до конца. Рассказывать нельзя — там всё самое густое и жирное; насыщенный, естественный предел. Читайте Быкова, читайте. В двадцать первом столетии мало кто на Руси сейчас пишет таким сгущённым слогом. Концентрированно, но широко и интенсивно. А по достижении финала возникает то чувство, знаете ли, когда у фокусника из рукавов и брючин высыпаются разорванные колоды карт и задохнувшиеся голуби, на голове вместе с шевелюрой пылает цилиндр, а распиленная пополам девушка тихонько, дабы не шокировать зрителя, просит вызвать скорую…

Из всей О-трилогии дольше всего оставалась нечитаной первая часть: "Орфографию" прочла восхитившись изящной литературной игрой, больше двух лет назад, сразу следом "Остромова" в которого влюбилась насмерть, назначила своей Книгой года 2018 после еще раз перечитала. А до первой книги только вот добралась.

Как хорошо, что Редакция Елены Шубиной затеяла цикл "Читаем с редактором", который позволяет в формате zoom-конференции встретиться с человеком, чья работа с текстом важна не менее авторской и благодаря которому мы получаем книгу в ее окончательном варианте ограненного камня, но имени его читатели обычно не знают - с редактором. И как хорошо, что темой очередной встречи станет "Оправдание" (на всякий случай, если интересуетесь, до четвертого марта еще есть возможность попасть).

Отчего не прочла тогда первого романа трилогии - не помню. Верно подумала, что после "Остромова" так хорошо уже все равно не будет, осень две тысячи восемнадцатого была моим временем Дмитрия Быкова, читала и слушала от него все: лекции, выпуски программы "Один", стихи, пьесы, критические статьи, прозу. При таком массированном погружении однажды наступает момент, когда нужно переключиться на другое.

И то сказать, "О-трилогия" не трикнижие в строгом смысле. Романы, составляющие ее, не объединены общим сюжетом или героями. Разве что в "Остромове" скользит по краю упоминание о Грине, одном из центральных персонажей "Орфографии", и время, место, отчасти среда совпадают. Что до "Оправдания" - оно вовсе не вписывается в концепцию трилогии: события начинаются в тридцать восьмом, через двенадцать лет после "остромовских", очень скоро перетекая в перестроечные годы - время внуков.

Вот, собственно, внук репрессированного биолога Скалдина и станет героем книги. Но давайте по порядку. В тридцать восьмом, в разгар волны репрессий, среди прочих учеников биолога Михайлова, был арестован доцент Иван Антонович Скалдин, который проявил на следствии невероятное упорство, так и не подписав показаний. Скорее всего потому что лишился под пытками рассудка. Семье после сообщили, что скончался от сердечной недостаточности.

Время было такое, что добиваться правды не рискнул бы и самый безрассудно смелый человек. Марина, вдова биолога, хотела выжить и вырастить дочку Катюшу. Кто ее осудил бы? И вырастила, перебиваясь скудными секретарскими заработками, только вот к старости стала чудить. Все ей казалось, что ее тело пристанище для других людей, которых любое прикосновение тревожит, причиняя им боль.

С чего бы? Ну, так, всякий по-своему с ума сходит. Хотя, был в их жизни один телефонный звонок, в сорок восьмом, уже после войны, мужчина попросил Катю позвать к телефону маму, назвав девочку Снегуркой, а так ее, беленькую, звал только отец. Сама девочка не могла этого помнить, но мама не раз рассказывала ей. И она поняла, что папа не погиб, что он жив, ну может быть, на секретном задании. Завершая разговор, собеседник просил передать, что будет ждать Марину вечером возле Почтамта.

Встречи не случилось, мать зря прождала два часа на ступенях и после сказала: ошиблись номером или это просто было чьей-то жестокой шуткой. Но обе они, и мама, и дочь, знали - то был отец. А история стала семейной легендой. Обретшей второе дыхание, когда сын Кати вырос, стал историком и начал коллекционировать случаи, подобные этому. Которые, как выяснилось, бывали. Большей частью такие же телефонные звонки от тех, кто числился среди мертвых, и одна очная встреча, когда вид человека из прошлого так напугал свидетеля, что тот сбежал, не сумел заставить себя подойти.

Наш юноша, через поколение ушибленный ужасом внезапного калечащего вторжения в жизнь, ищет объяснения. В виктимной психологии есть понятие поиска смысла. То есть, жертва насилия должна уяснить для себя: это случилось, потому что я пошла в это место, в такое время, в такой одежде, сказала эти слова, когда нужно было промолчать или сказать другие. Абсурдно лишь на первый взгляд. На самом деле, бессмысленность произошедшего с тобой хуже диких обвинений в том, что своим поведением спровоцировал насилие.

А поиск, в свою очередь, приводит его к созданию конспирологической теории, согласно которой смысл у сталинского террора таки был. Больше того, именно его жестокость позволила стране победить во Второй Мировой. Не буду объяснять, какими кривыми путями Рогов пришел к этому выводу. Суть в том, что придя, всюду начал видеть подтверждение правоты.

Одно из главных достоинств Быкова-прозаика в том, что его романы всегда беллетристика. И я не оговорилась, достоинство. Согласно максиме о том, что все жанры хороши, кроме скучного, он умеет завернуть самую горькую пилюлю осознания в нарядную обертку авантюрного, конспирологического, криминального чтива.

И он джокер нашей литературы, хотя иного сорта, чем другой знаменитый трикстер Пелевин. Водить читателя за нос, прежде подбрасывая безупречное объяснение, выстраивая четкую картину мира, а после внезапно, щелчком, руша карточный домик очередной иллюзии - Дмитрий Быков отменный мастер. И все-таки главное в быковской прозе не игровой момент, не развлечение ради развлечения, как все чаще у Пелевина, но четкая и безупречно нравственная авторская позиция. К которой в финале приходим.

Надо было бы прочесть "Орфографию" и перестать себя насиловать, но про эту книгу мне тоже сказали - хорошая она и вообще верная. Ну, думаю, раз хорошая и верная - надо читать. Читать решительно надо - если хочешь себе пропороть что-нибудь, забиться в угол и там завыть. Потому что правда - она, видимо, вся такая; вероятность таких исходов - на 146% выше, чем каких-либо других. Это в "Орфографии" все было такое щемящее - как антоновские яблоки в чае, когда ты сидишь на даче, печку начинаешь топить заблаговременно, читаешь толстый томик и все так грустно, но не безысходно, потому что хотя бы красиво.
В "Оправдании" утеряно это "хотя бы красиво", там вообще все утеряно, кроме правды о том, как оно часто бывает. Почти всегда бывает, как эта вся жизнь либо делится на невнятную кашу, которую учишься проталкивать в пищевод, а потом ничего другого и не можешь уже проглотить, потому что жевать разучился и подавишься наверняка, либо ты себя терзаешь ежедневно, но зато полно живешь - а по-другому никак, не предусмотрено ни самой Россией, ни русским духоустройством.
Какое счастье, какая гармония, какие дачи и томики, уберите все это мещанство, либо Чистое, либо Москва со своими "йийичками" - и все мерзко по-своему, и видишь себя тут и там и не знаешь, что гаже.

про что: москвич покинул привычную среду обитания и поплатился!
Литература начала нулевых вызывает определенные стереотипы. "Наверняка там будет дешевый пафосный стиль, токсичный маскулизм и главные герои, живущие исключительно в Москве!" Да, будет. В этом романе будет дешевый пафосный стиль, токсичный маскулизм и главные герои, отправляющиеся в "замкадье" только на смерть или ужасно страдать. Сейчас, в 2023 г., читать такое можно только в виде пытки.
Сюжета очень негусто. Примерно на рассказ. Главный герой Рогов в 90-е решил разыскать своего деда Скалдина, пропавшего в 37-м. Он бегает по "замкадью" и светит зеркальцем по кустам. Есть ещё Рэмбо из флэшбеков Заславский, который светит зеркальцем в лица врагов по подворотням, но назначение его в сюжете как-то осталось немного неясным. Третий персонаж упоминаемый, Бабель, запихан чисто ради объема. (Поэтому куда светил он зеркальцем, я не помню.)
80% текста - бессмысленный поток пафосных словес, который кому-то, наверное, доставляет удовольствие, просто не всем дано понять, как именно и под чем конкретно.

Итого. Графомань для пытки врагов. Если вы кого-то тайно ненавидите, то посоветуйте ему прочитать эту книгу. Или послушать.

Доп.задание для "Долгой прогулки"
Плейлист для книги:

• Муслим Магомаев - Лучший город Земли
• «Руки вверх» — 18 мне уже
• t.A.T.u. - Нас Не Догонят
• Ленинград — Геленджик
• Верка Сердючка - Все будет хорошо

Люди возвращаются. Всегда. Куда бы они не были выкинуты, куда бы они не были спрятаны, они всегда вернутся. Возвращение человека произойдёт в любом случае: либо физически, либо в воспоминаниях. Просто для этого понадобится время, только и всего.

Желание и долгое ожидание вернёт человека даже из преисподней. Но возвращение будет иллюзорным и не полным, да и как можно полностью вернуть человека, если он, например, этого не хотел. Возвращение отсидевшего срок оказывается призрачным: физически он тут, но его изменённое сознание уже в каком-то своём созданном мирке. Возвращение собственного ребёнка из летнего лагеря тоже кажется мнимым, словно вернулся другой человек.

Вся наша жизнь иллюзия. Многие догадки и теории на деле оказываются фантастическим порождением воспалённого мозга. И пойди пойми, где вымысел, а где реальность. Даже крутящийся маленький волчок не поможет распознать действительность.

Для знакомства с автором я выбрала роман, обозначенный как первый в творчестве. В анамнезе у меня уже был прочитанный сборник рассказов, но помню, что он мне зашел тогда очень ровно.

«Оправдание» –название очень точное. Рефлексируя на тему репрессий 30-50 х годов, Быков делает фантастическое допущение, что аресты имели высший, важный смысл. Ни много, нимало целью этих действий выбирается набор «золотой роты», состоящей из солдат, способных обеспечить победу в войне и дальше, намеками – завоевание Европы. И как бы(опять же допущение) с их помощью и победили.

Главный герой романа, Алексей Рогов, внук одного из арестованных. Его дед, доцент Скалдин, до последнего не верил, что все по-настоящему. Не верил в то, что такое в принципе возможно в его стране. Он был убежден, что это чудовищная ошибка и все обязательно прояснится. Прояснилось, но только не так, как он себе представлял.Аресты, пытки (в рамках романа) – это сито, через которое просеивали людскуюмассу, чтобы отфильтровать «золотых» солдат. Сломался, подписал согласие, донес на других – значит, ты не надежный. Выстоял до конца – добро пожаловать в роту избранных. Сложно назвать выстоявших счастливыми людьми. Сами себя они считали мертвецами.

История начинается с рассказа о Скалдине. Ты (читатель) видишь абсурд происходящего.Тебя бросает от надежды до полного пессимизма. Ты понимаешь, что хорошего исхода не будет. История пропитана страхом и полной бесправностью. Он ничего не подписал, никого не опорочил и семье сообщили, что он умер – сердце не выдержало. А потом, спустя несколько лет в квартире его жены и дочери раздается звонок. Он жив! Он просит дочь передать маме, что будет ждать ее вечером у почтамта, он обещает, что все будет хорошо и ... не приходит. Но надежда уже подняла голову. Наш главный герой, напоминаю – внук, коллекционирует такие свидетельства чудесных встреч, разговоров, слушает рассказы старика-соседа по даче и мало помалу выстраивается версия о сверхсолдатах, о том, что они не погибли при репрессиях, о том, что есть специальное поселение в Сибири, куда он конечно отправится.

Надо отдать должное, что автор выстраивает текст так, что ты все больше и больше начинаешь доверять этой версии. А вдруг? И здесь работает не оправдание, а та же надежда,что была и у тех, кто попал в жернова машины репрессий. Что не может для хороших людей, людей невиновных, закончиться все так неправильно. И снова - а вдруг? Вдруг это была действительно проверка и они живы и все как-то можно логично объяснить. Что за этим стоит? Сознание жертвы, которая хочет быть уверенной,что страдания хотя бы были не напрасны? Нежелание смириться? Но разве цель в любом случае важнее средств? Разве может один человек выбирать принудительный путь для других?

Идет время, рождаются новые поколения. В какой-то момент случается настолько перебор страха, что ему на смену приходит равнодушие. «Золотую роту» распускают, выдав новые документы,пообещав работу по желанию, жилплощадь, неприкосновенность. Легко ли вернутся к семьям или просто в социальную жизнь? Удастся ли им это сделать или это новый план тех, кто стоит над ними? Можно ли оставаться «нормальным» человеком,пережив подобное? Был ли в этом всем смысл? Можно ли придумать оправдание? Было ли все это на самом деле?

Не могу сказать, что книга мне прямо понравилась, она оставляет тяжелое послевкусие, а прямо сейчас этого очень не хотело. Но текст написал хорошо и как минимум надо отдать должное тому, как автор подвел все в конце, как объяснил все линии. Вопросов,кроме главного, не остается.

Плейлист в рамках дополнительного задания на июнь в игре «Долгая прогулка»:

Bach- Toccata and Fugue in D minor "Dorian", BWV 538 - общая тема
Высоцкий - Кони Привередливые  - арест Скалдина
Giuseppe Verdi - Dies Irae (from "Requiem)  - другие случаи
MauriceJarre - Ghost  - свидетельства чудесных возвращений
Camille Saint-Saëns - Danse Macabre  - "золотая рота" по сути
O Fortuna из Carmina Burana  - надежды на "золотую роту"
БИ-2– Виски - разговоры с соседом на даче
BernardHerrmann - Psycho - поездка в Сибирь

Очень неожиданный взгляд предложил нам Дмитрий Быков… А если это было бы правдой? Могло ли? Едва ли. Понимает это и сам автор, но вот подобное предположение, позволяет посмотреть по-другому не на репрессии, нет… о них уж столько говорено-переговорено, а на людей, проходящих через подобные испытания. Поневоле задаешь себе вопрос, а как бы ты сам повел себя, оказавшись в такой ситуации. И еще один вопрос возникает - а что было бы если бы?.. Именно подход к ситуации через альтернативную историю, и сделал роман (во всяком случае для меня) довольно любопытным. Причем поступил так автор не только с придуманными героями, но и с конкретными людьми, создав реконструкцию для Ильи Эренбурга, Исаака Бабеля и Юрия Олеши, приписав им альтернативное развитие судьбы.

Я намеренно вынесла в эпиграф строчки Н.Тихонова из «Баллады о гвоздях». После прочтения много размышлений на тему человеческой стойкости – развивать стойкость – это наказание или радость? Утрата аскезы современным человеком ведет ли к «размягчению» души, а с этим и к нравственной незрелости? Встреча с Паршиком, (Порфирием Корнеевичем Ивановым, которого последователи его учения «Детка» называют Учителем) подсказывает нам простой путь, что отказываясь, ты обретаешь.

Можно соглашаться или нет с выводами и размышлениями автора, а можно воспользовавшись примером – построить свою теорию, благо мыслей после прочтения – масса. Хотя бы ради этого роман прочитать стоит, который кстати написан хорошим русским языком, с яркими и образными метафорами.

С Быковым я знакома, как с прекрасным лектором, и мне было страшно начинать с ним знакомиться, как с автором. Я боялась разочароваться. И вот, это знакомство случилось и ни грамма сожаления, чему я безумно рада. Я давно уже не встречала такого потрясающего слога в современной литературе, он обволакивает тебя и затягивает, мне не хотелось никуда спешить и наслаждаться по максимом этим восхитительны чтением.
Но вернёмся к книге. Если бы Быков написал обычную историю о сталинских репрессиях, то это было бы скучно. Перед нами предстанет альтернативная история о репрессиях конца 30-х годов прошлого века. У Быкова в книге две реальности: конец 30-х и 90-е годы, кровавый фильтр Вождя и наша современность, когда начали рассекречивать документы о том времени. Главный герой - Рогов, внук репрессированного биолога Скалдина. Книга начинается с момента репрессии биолога Михайлова и всех его учеников, в эту группу и попал Скалдин. Он был единственный, кто не опорочил себя или других под пытками, не подписал ни одного документа, вероятно, что под пытками его разум помутился, а его семье сообщили, что он умер от сердечной недостаточности. Жена его воспитывали дочь одна, зарабатывала набором текстов и очень боялась, что за ними тоже придут. Через десять лет в их квартире раздался необычный телефонный звонок, дома была только дочь и уверяла, что звонил отец, что он живой. О том, что отец выжил, она рассказала своему сыну. И тот решил найти своего деда, ведь оказывается, что были люди, которые вот так вот уходили в застенки НКВД, после войны начинали появлятся то звонками, то их видели знакомые.
И тут начинается самая интересная, но при этом и самая страшная история о том, что Вождь создал свою систему фильтрации населения на человеческий мусор и создание сверхчеловека, которые остаются верны себе и не сломались. Расследование Рогова приведёт в Сибирь, в закрытое поселение "Чистое", там живут странные люди, по странным законам, занимаются странными вещами, издеваются на собой и другими, как будто им не хватает того, что делала власть в 30-е годы. Его поиск приведёт к тому, что он начнёт искать оправдание всем тем репрессиям, ведь смысл их - создание идеального человека и что война была выйграна благодаря им и восстановлена после войны. Только вот герой не найдёт ответа на свой вопрос "зачем всё это было нужно". Ведь террору, репрессиям, пыткам и потоку крови нет оправдания. Как можно оправдать власть за фильтрацию? Какое права она решала кому жить, а кому нет? Почему не арестовывали людей, которые писали доносы, разве они не были слабым звеном в обществе? Сможет ли человек после такой фильтрации вернутся в обычную жизнь? Очень много вопросов и ноль оправдания. Никакие теории заговора не смогут оправдать и отмыть ту часть страшной истории советского человека.
Возможно, что многим роман не понравится, но его нужно дочитать до конца. Слишком много у современного общества фальшивых ценностей.
У меня даже составился свой плейлист для настроения, которые навеяла мне книга:

• Scorpions Wind of change
• Кипелов. Я свободен
• Кино. Перемен
• Europe. The Final Countdown
• Queen. The Show Must Go On
• Rammstein. Mein Herz brennt.
• Король и шут. Лесник.
• Елка. Всё зависит от нас самих (очень неожиданно в этом списке)
• Linkin Park. Breaking the habit
• Evanescence – Made of stone

«Живи, как хочешь, как сможешь… Если вообще сможешь…» - с этим девизом пришлось как-то существовать всем тем, кто остался жив после страшных 30-х годов. Что это было? Зачем? К чему эти реки крови, слез, боли? Репрессии коснулись каждого в предвоенной стране, и даже не поворачивается язык сказать, что кого-то лишь косвенно. Нет, всех. Огромной махиной с гигантскими колесами прокатились сталинские чистки по спинам людей. Без объяснений. Без видимых поводов для простого обывателя. Безжалостно. Хладнокровно. (Откуда только взялось такое количество «кадров» на службе у Верховного, выбивавших абсурдные признания у растерянных, ничего не понимающих людей, выдернутых из своих постелей, рабочих мест, уютных квартир? Откуда столько людей с «выключенными чувствами»? Для меня загадка.)
Следы от колёс на спине и у главного героя романа Рогова, живущего уже, казалось бы, в совершенно другое время и даже в другой стране (90-е годы). Эти следы, наверно, на спинах всех нас даже сейчас, в другом веке живущих. Студент истфака, замкнутый, но с активной внутренней жизнью, пытается найти ответ на самый страшный и трудный вопрос - «ЗАЧЕМ???» или, синонимично, «ПОЧЕМУ???». Зачем в 38 году пропал без вести его дед, трудящийся на благо Родины агроном? Зачем осталась без отца его мать, вынужденная стать взрослой намного раньше, чем положено, так как бабушка медленно, но верно сходила с ума? Это боль его семьи. И, шире, это боль его видоизмененной страны. Как у историка, у него масса информации на сей счет. На вопрос должен был найтись хоть один более или менее логичный ответ. И он ищет этот ответ. Он цепляется за странные сведения, обрывочные, неподтверждённые, нелогичные, и пытается выстроить теорию, не вызывающую никакого доверия у нас, читателей...
Я даже засомневалась – стоит ли читать дальше? Нельзя так обращаться с такой темой, на мой взгляд. В слишком многих семьях ещё остра боль от воспоминаний. А тут – фантазии автора. Святотатство. Но я продолжила. Хороший язык не дал оторваться. Да и просто, это же Быков…
Итак, Рогов искал ответы. Добывал информацию, заставляющую содрогаться от ужаса. Искал доказательства в виде поселка Чистое. Попадал в странные населённые пункты со странными людьми, ведущими, мягко говоря, странный образ жизни.
Я всё думала – как же удастся Дмитрию Львовичу «вырулить», не уйти в фантастику окончательно, не разочаровать меня? И ему удалось. Эпизод с последним Чистым ожидался, конечно, немного более ярким, но всё же…
Ох, т-щ Сталин, сколько же вы после себя наследили-то, сколько нагадили… Нам ещё не одно столетие разгребать… А вот некоторые, такие как Рогов, пытаются даже оправдать то, что вы натворили. Оправдать, конечно, не в смысле «простить», а в смысле «объяснить». И то, что с Роговым стало – это тоже ваша вина. Вы загнали миллионы людей в беспросветную тьму с отсутствием всяческого смысла. И это аукается даже сюда, в 21 столетие.
И самое страшное, самое главное, что хотел (не зря надеялась!) сказать Быков своим романом – что нет никакого оправдания, никакого смысла, никакой идеи. Ничего, что могло бы оправдать столько загубленных человеческих жизней. Н И Ч Е Г О!
Страшно! И тема страшная! И смерти страшные! И жизни у оставшихся тоже были страшные! И личность эта в нашей истории страшная! И думать, читать, знать об этом нужно.
Как сказал бы персонаж без ноздрей во втором Чистом: «Вот твоя зарядка на сегодня!». Читайте и поймете смысл фразы, и, думаю, получите массу впечатлений в целом от прочитанного.