Автохтоны

– Большой стиль всегда пользуется спросом, когда он кончается. Рано или поздно он надоест и вспомнят про андеграунд. Надо просто, ну, иметь терпение.

И вот одна власть сменила другую. И пришли новые чужие страшные люди. И эти чужие люди разрушили и доломали то, что не успели разрушить и доломать предыдущие чужие люди. Если какая-то власть держится долго, можно найти какие-то щели, норы, где можно укрыться и даже попробовать быть счастливым. Но у нас никакая власть не держалась долго. Понимаете?

Искусство - это фосфорическое свечение на гнилушке, чахоточный румянец на скалах умирающего, иступленный судорожный расцвет перед окончательным распадом.

Есть такой вид культурного каннибализма. Несчастья, особенно живописные, становятся общественным достоянием.

Мы все сидим на готовеньком. Культура - это протез, в сущности. Протез - гениальности.

Театр, в силу своей природы, место волшебное, угрожающее пространственно-временными ловушками и смертельными челюстями эротических капканов; недаром театр так любят привидения, убийцы-маньяки и авторы детективов. Убийца прячется под личиной, орудие убийства исчезает среди реквизита. И, конечно, лабиринты, каморки, задворки, поворотный круг, странные механизмы, чуланы, пыльный реквизит… Канаты, колосники… Изнанка мира. Изнанка праздника.

Дети осваивают мир постепенно, острова реальности поднимаются из темного моря возможностей.

Графоманы, видите ли, тщеславны, а некоторые еще и богаты. Они готовы финансировать свои опусы.

Здесь плохо пахло, немытым старым телом, сырыми тряпками, носками, спитым чаем, скудные запахи скудной усталой жизни…

– Вы уходите? – сонный юноша был совсем сонный. – А когда вернетесь?
– Не знаю, – сказал он. – Наверное, никогда.