Театр

Софиты погашены, занавес задернут, зрители разошлись, но исчезла ли сцена?

Джулия Ламберт - великая актриса незаурядного таланта, отличительной внешности и аааах какими ногами. Или недалекая жертва своего же огромного таланта? А что мешает быть и тем, и тем одновременно? Она вжилась в свою профессию по максимуму, и только это и позволяет ей столько лет оставаться на вершине. Именно профессия и есть ее суть. Она настолько актриса, что видит всю жизнь как сцену, а всех остальных людей - такими же актерами, почти как она, только хуже, люди для нее - источник вдохновения.

Профессия вмешалась в личность, реальность размылась под воздействием мощнейшего актерского таланта, умения препарировать чувства и претворять их в жизнь на сцене.

Мне Джулию жаль. Но не в том плане, что "Ах, бедняжка, вся жизнь - театр, бла-бла", нет. А в том плане, что Моэм, взял эту женщину, практически реальную, и разделал ее своим сарказмом под орех, буквально раздел догола и выставил на посмешище, не забыв обстебать все ее действия и мысли. Такой подлянки психологической прозорливости я от автора не ожидала, потому как предыдущая его книга, "Бремя страстей человеческих", меня никак не впечатлила. Ну что же, книга книге рознь. И правду мне сказала одна девушка: "Моэм не впечатляет до тех пор, пока в какой-нибудь книге не наткнешься на себя самого, и он не разложит тебя по косточкам". Так и есть, так и есть. Не то, чтобы характер Джулии точь-в-точь совпал с моим, но многие собственные (самые женские, самые противные) черты легко можно в нем опознать, как бы ни стыдно это было признавать. И вот я восхищена автором. И, признаться, не совсем понимаю, чем объяснить столько негативных рецензий на эту книгу. Да, не самый положительный персонаж в истории литературы, и? Мне вот кажется, что эта книга - одна из лучших в жанре психологической расчлененки.

Мы все носим маски, зачастую даже несколько, так что маски, наслаиваясь, создают видимость совсем другой личности. Да-да, посмотришься в зеркало, свет поставишь сзади и чуть сверху, повернешься к отражению левым профилем, эту бровь чуть приподнять, уголок рта повыше оттянуть - и готова маска номер один, основная, "Веселый малый". Можно другую маску выбрать, очень удобную, "Социопат", например, так можно сколько угодно что угодно кому угодно говорить, не сильно сдерживаясь, вообще не сдерживаясь. Только люди часто забывают про глаза. Выражение глаз выдает все маски с головой. Говоришь гадость, а в глазах - опаска. А вот у Джулии и глаза их не выдают. За много-много лет она со своими бесконечными масками-ролями слилась в единую Женщину-Роль, ну... и что?

Джулию осуждают. А как по мне, такое негативное отношение к героине отдает бревном, тем самым, которое в своем глазу не видно. Маски носят все, и это непреложный факт, только Джулия - в этом мастер, а вот мы - нет. Можно спрятать это бревно за стебом над героиней, за недовольством, за отрицанием. Но... это ли не та же маска? Я вот, признаюсь честно, героине в чем-то завидую. Она красива, она успешна, она эмоциональна, когда нужно, она хладнокровна, когда нужно, она заработала себе имя своим талантом и даже не через постель (муж - это муж), она пользуется заслуженной славой, она умудрилась влюбиться на склоне лет, когда обычно все иллюзии по поводу любви улетучиваются, и даже страсть, принесшую с собой боль, она обернула себе на пользу. Из дурацких "приключений" она с честью выпутывается, ладно, с "честью", но хотя бы с юмором, не многим это дано. Да, она местами глуповата, но все ее глупости - такие женские, такие забавные, из тщеславия, но у кого их нет, глупостей?

В общем, не получилось у меня книгу описать, только Джулию. Но книга - шедевр.

Оля Manoly , спасибо!

Бесподобный роман и великолепная главная героиня. Обворожительная, сексуальная, дальновидная, в нее влюбляются все, кто хоть раз увидел - на сцене ли, в жизни...Потому что это для нее одно и тоже (играть и там, и там). Настоящий профессионал своего дела) Умеет сыграть роль наивной и скромной девушки, чтобы понравиться родителям своего будущего мужа, сыграть роль верной и преданной жены, заботливой матери...

И нельзя уж так прямо сказать, что она совсем неискренняя в этих своих испостасях. Просто ей как актрисе всегда не хватает лоска, шика, изысканности даже в обыденных вещах (и более всего в обыденности, ведь на сцене она живет. черпает силы и уверенность в себе, а вот обычная жизнь словно вгоняет ее в скуку, апатию, она становится несколько неуверенной в себе, здесь нет аплодисментов, оваций, шикарных букетов цветов, многочисленных вызовов "на бис"...)

Вот от этой-то скуки, легкого разочарования (в себе и в жизни, в себе как в женщине, ей просто надо было доказать, что она может еще кому-нибудь нравится - ей ведь уже 46 лет...). наверное, и закрутился этот ее нелепый роман с Томом. Нелепый - потому что уверенности у ней больше не стало, а вот сомнений прибавилось...Любви там особой и не было (ни с ее, ни с его стороны), странные это были отношения, так странно начавшиеся, так скоропостижно закончившиеся. Но ведь не зря Джулия - гениальная актриса (да и просто мудрая женщина). Она и эту ситуацию смога обернуть себе на пользу, выйти из нее с честью и достоинством, как и полагает умной женщине.

Есть за что уважать героиню. Я восхищалась ею весь роман, ее способностью очаровывать людей, нравиться всем без исключения, выбирать жесты, подходящие под ситуацию и обстановку, ее способностью быть наблюдательной и мгновенно реагировать на любые изменения, способностью украсить любое мероприятие, любое событие, способностью быть интересной и показать другому человеку свой интерес к нему, способностью сделать любое общение увлекательным и легким (у нее, похоже, запас улыбок под любую ситуацию). Да, похоже, и сам автор очарован своей героиней (наверное, у Джулии имелся прототип, потому что уж очень яркий получился образ в книге Моэма, как точно он передает мельчайшие детали, улыбки. ее наклоны головы головы) У нее многому можно научиться, с такой женщиной было бы здорово пообщаться - это ее воплощенная и сконцентрированная женственность. Это вообще какой-то идеализированный образ женщины (даже если она и совершает ошибки, то как элегантно она их исправляет потом) Она, возможна, и неискрення, но насколько же тепло, хорошо и уютно рядом с такой женщиной. Она обходительна, весела, умеет поддержать беседу, умеет сказать приятное человеку, умеет сделать обычный день ярким и запоминающимся, какое-то невероятное количество обаяния)

Я поняла, что в ней находят окружающие. Я сама попала под ее очарование) 5/5

А есть ли у нее вообще душа? Она немного напоминает Дориана Грея: в сорок шесть - все такая же юная, такая же стройная, как двадцать с лишним лет назад, не стареющая, не меняющаяся, только все более мудрая, более опытная, более зоркая, более проницательная, и все сильней на всех плюющая.

Кстати, возраста этого в Джулии вовсе не чувствуется. Моэм позволяет нам залезть к героине в голову и наслаждаться не только ее внешней игрой, но и ее мыслями, которые подчас полностью расходятся с ее поведением. И вот тут становится немного странно: она до жути поверхностна, эгоистична, и полностью существует сознанием собственного сценического могущества, умением полностью управлять любой ситуацией. Да, с каждой новой ролью она управляется все лучше, чем с предыдыдущей, но кроме игры для нее в жизни не существует больше ничего - ни любви (вспомним мужа), ни привязанности (сын), ни отвественности (родители), ни чувства долга, ни сострадания...только игра, игра, сплошная игра всегда и везде, которая спасает от жизненных казусов, от нелепых ситуаций, позволяет выйти сухой из воды, не поддаться чувствам, которые могут навредить.

Она - великолепная актриса. Она - никчемный человек. Пустое место в жизни.

С первым, думаю, никто спорить не будет, и так все понятно. А вот у второго тезиса найдутся ярые противники - и не удивительно, ибо для многих Джулия становится воплощением женского идеала красоты, грации, выдержки и таланта....но!...

...может я чего-то не понимаю, но Моэм ее явно не идеализировал, а уж если конкретней, то написал ее довольно грубыми красками, кое-где откровенно посмеялся, кое-где унизил, и не раз...

- Это видно с позиции сына, которого тоже можно понять, который не принимает притворства, не видит любви и чувствует себя лишним.

- Это видно с позиции Майкла, который, вероятно, недалек, однако даже своим недалеким умом осознает, что ценность Джулии - исключительно ценность ее как артистки.

- Это видно и с позиции несчастной матери Джулии (ведь не зря в повествование вкраплен эпизод даже с ней), которая хоть и любит дочь, и готова заботиться, но все же чуждается ее, в свое время почувствовав холодность к себе с ее стороны.

- Что там говорить - и Том, в общем-то, играет с ней, поскольку имеет свою собственную корыстную цель и воспринимает ее как оружие для достижения этой цели.

Да, Джулия достойно и красиво обводит всех вокруг пальца - обводит много лет подряд достопочтенного недалекого супруга, пытается обвести сына (вряд ли он не почувствовал, что все это - очередная порция лукавства, но все же Джулия не ударила перед ним в грязь лицом), обводит она вокруг все того же пальца даже сноба Тома - ему и невдомек, сколько она "настрадалась", но теперь-то он ошарашен тем, что не нужен ей, хотя его расчет был абсолютно другим.

Но все это - лишь игра. Все полтора дня чтения этого романа не покидало ощущение, что что-то здесь не так, что все герои как на ладошке, а Джулия такая вся необыкновенно грациозная порхающая с цветка на цветок бабочка с неуловимым узором на крыльях. А по сути там нет узора. Она приспосабливает свой окрас расцветке листьев и цветов, на которые садится. А вы знаете, каков натуральный окрас у животных и растений, имеющих такую способность? Ну то есть цвет в состоянии покоя... а зачастую этого толком не знают даже ученые. Вот так и живем.

Погружение в роман происходит полное, безвозвратное, читается ну не то чтобы легко, а буквально идеально - ни одного места, где что-то тормозит или мешает, ни одной лишней строчки, наскоком одолеваются все триста страниц как одна - тут надо отдать Моэму должное.

Как сказал великий классик: «Вся жизнь – театр, а люди в нем – актеры». У всех нас, хотим мы того или нет, есть маски, которые мы успешно примеряем в жизни. Создаем иллюзию, играем мимикой и словом. Молчим, когда хочется кричать, или наоборот, слишком уж много говорим, когда хочется побыть одному в тишине, ставим смайлики, когда улыбаться совсем не хочется, и лишь с немногими, по-настоящему близкими, остаемся собой.

Игра Джулии Лэмберт не знала границ, не заканчивалась, даже когда сцена скрывалась за тяжелым занавесом. Грациозная, очаровательная, сообразительная, она интуитивно и потому безошибочно отыгрывала роль, уже спустившись с театральных подмостков, и теперь не могла сказать точно, когда в ней стали уживаться две сущности – обычная женщина и талант, нечто данное свыше, тот особый свет, что затмевал все вокруг, и горести, и радости. От улыбки до жеста – все в Джулии было выше всяких похвал. Одна беда: талант не давал вечной молодости, впрочем, так ли она была ей нужна в 46 лет?
О чем мечтают женщины? О любви. Владело ли непревзойдённой Джулией желание поблагодарить способного работника, когда они с мужем Майклом пригласили на обед бухгалтера Томаса Феннела? О, ну конечно нет! Куда скорее ей хотелось потешить свое самолюбие. Заботило ли ее, что юноша худ как щепка? Снова нет. Куда важнее ей было быть центром притяжения и объектом для восторгов, а глаза Томаса так и светились восхищением! Не ведая сомнений и смущения, Джулия разыграет новый акт своей жизненной пьесы, даже не догадываясь, чем для нее обернется это новое приключение… И знаете, я была очарована ей от первой до последней строчки.
На моем счету это четвертый роман, прочитанный у Сомерсета Моэма, и хоть не каждая книга вызвала восторг, я не сомневаюсь, что с этой читательской любовью к автору все всерьез и надолго. При желании я найду немало причин, тому поспособствовавших, но сейчас остановлюсь на одной: Моэм просто виртуозно выписывает характеры. Из небольшого словесного портрета, диалогов, маленьких стилистических штришков он вылепляет настоящего человека, и этого человека вы можете превозносить или презирать, принимать или нет, неважно. Живой, словно позаимствованный у реальности, как тот сосед по лестничный площадке или коллега по работе, он ни на минуту не заставит вас усомниться в своем праве на существование.
Какой была Джулия? В начале – тщеславной, знающей себе цену, не обременённой моралью известной актрисой, которая плывет по течению своей благообразности и вспоминает о неслучившемся счастье лишь разглядывая семейные фотографии. В продолжении, после встречи с Томасом Феннелом и горького разочарования в любви – обычной женщиной, слабой, умело прячущей боль под улыбкой, убегающей от правды на сцену, но и там не знающей покоя. В финале – торжествующей, закалившейся, снова великой. Той, что не скатилась в пропасть, хоть и балансировала на краю, но выжила всем и всему назло… И пусть таких людей, как Джулия, я не очень-то и люблю в жизни, а все равно не могла не переживать, чем закончится история. Для талантливой вертихвостки, обменявшей мир реальности на мир притворства, мне хотелось если не счастья, то хотя бы покоя.
Наблюдать за метаморфозами Джулии было безумно интересно, чему кстати немало способствовали и диалоги, составляющие значительную часть романа. Легкие и подвижные, они не нуждались в восклицательных знаках и многоточиях, ведь эмоции собеседников прочитывались между строк. И, конечно, они ожидаемо служили органичным средством раскрытия персонажей. Честно скажу, теперь я бы не отказалась посмотреть всю историю заново уже с реальной сцены.

Рассуждать о том, чему посвящен роман, можно долго. Можно сказать, что он о превратностях любви стареющей актрисы, и быть по-своему правым, вот только судить поверхностно об этой великолепной истории мне совсем не хочется. Если призадуматься, невольно обнаружишь, что книга также и о том, какую цену порой приходится уплатить за миг счастья и великий талант. Для кого-то главная героиня будет и останется падшей и аморальной, для другого – незаурядной и стойкой. Очевидная прелесть бессмертной классики заключается в том, что она дает читателю шанс увидеть в истории что-то свое под светом рампы.

Очень долго откладывала роман, опасаясь, что увиденный когда-то фильм (с Вией Артмане в главной роли), помешает насладиться известным сюжетом. Сейчас могу утверждать: как бы ни была хороша экранизация, многое осталось за кадром. Моэм рассказывает историю Джулии неспешно, уделяя значительное внимание раннему периоду жизни актрисы. С особой тщательностью писатель строит отношения между Майклом и Джулией. Невольно возникали ассоциации с другим его романом - «Миссис Крэддок». Автора несомненно занимают чувства, которые вспыхивают между людьми с противоположными темпераментами, хочется охарактеризовать их как «лед и пламя». Он - спокойный, беспристрастный, бережливый, предприимчивый... Она - всеобщая любимица с разносторонними интересами, импульсивная, эмоциональная, талантливая... Если между этими двумя возможен счастливый союз, то как долго он продержится?

Майкл однозначно заслуживает уважения. Его добродушный нрав, его уверенность, что чувства не вправе мешать делу, его практичность и щедрость, когда речь заходила о пользе для предприятия (при известной бережливости и даже скупости это походило на подвиг), позволили ему создать прекрасную рекламу, чтобы позже стать владельцем и режиссером театра «Сиддонс». Зная о том, что не наделен актерским талантом, он никогда и не пытался играть никого, кроме самого себя. Зато всегда давал разумные советы Джулии. Когда разразилась война, Майкл тут же записался в добровольцы...
Позже, когда чувства Джулии остыли и страсть улеглась, она увидела мужа трезвым взглядом, убедилась насколько он зациклен на своей внешности, ее перестала трогать эта красота. Джулия вдруг улыбнулась мысли: забавно разговаривать с человеком, который никогда не догадывается, о чем идет речь. Оказалось, что Майкл глуп. Джулия не стала спорить с Роджером высказавшим свое мнение об отце.

Остальных персонажей не назовешь глупцами: когда героиня завела роман с молодым бухгалтером Томасом Феннелом, многие проявили проницательность, только не муж.
Во время просмотра фильма была уверена, что главная тема заключена в этих новых любовных отношениях, охвативших целую гамму чувств: восторг, ревность, страх, стыд, месть... Читая книгу, поняла другое: она именно о театре и игре, перевоплощении. А случившаяся любовь или интрижка - всего лишь эпизод. Потому и вынесла в название рецензии фразу, сказанную Джулией под занавес: «Что такое любовь по сравнению с бифштексом?»
Молодой Роджер и в этом вопросе высказал трезвое суждение.

Теперь я подошла к важной теме, которую определила как главную. Что такое быть великой актрисой?
На сцене способность Джулии войти в образ вызывает восторг. Критики восхищаются её разносторонностью. Зрители не подозревают, что олицетворяемый персонаж подспудно поселяется внутри актрисы на целый сезон, и когда она занимается каким-нибудь домашним делом, ее героиня превращается в истинную субстанцию и руководит репликами, жестами, поступками. Театр - место, где Джулия чувствует себя хозяйкой, где все события повседневной жизни утрачивают важность. Но и в остальное время она думает о сцене, например, посещая музеи и галереи замечает какую-нибудь вещь, которую можно использовать для роли. А как актерское мастерство выручает в сложных жизненных ситуациях! Иногда это смотрится забавно, особенно, когда герои изъясняются цитатами из сыгранных пьес в обыденной жизни. Как будто у них нет собственных слов.
Но есть в театрализованной жизни и обратная сторона. На нее обратил внимание не только Моэм, встречала похожие мысли у других авторов. Когда актер постоянно играет и находится в образе, то это становится привычкой, второй натурой. Он превращается в свои многочисленные роли, за которыми уже не разобрать истинного человека. Есть ли он там, за чужими репликами и монологами?
Очень тонко это подметил Роджер (уже трижды успела восхититься его умом и проницательностью). Нелегко быть сыном великой актрисы...

Аудиокнигу слушала в исполнении Светланы Репиной. Длительность: 10 часов 57 минут.
Исполнение не единственное, имелись варианты. Светлана иногда допускала ошибки, неправильно акцентируя слова в предложениях, манера чтения чуть сухая, но я сознательно остановилась на спокойном размеренном чтении, так как побоялась излишне громких эмоций. Достаточно Джулии с ее великим актерским талантом.
Качество записи отличное, четкая разбивка на главы.

Творческие люди часто оказываются заложниками своего образа. Им трудно разделить работу и личную жизнь, ещё больше от этого страдает близкое окружение.
Главная героиня- Джулия, актриса, которая перешагнула рубеж, когда былая молодость прошла, а говорить о занавесе своей карьеры ещё рано… Трудный период, для каждого.
Наступает время, когда ты всё чаще обращаешься к своим воспоминаниям, анализируешь поступки, и думаешь что же будет дальше. Артисты наслаждаются овациями, вниманием, они тщеславны, порой высокомерны, но наедине с собой вся уверенность быстро растворяется.
Я не могу назвать их брак с Майклом, счастливым, для меня это удачный союз. В её воспоминаниях чётко прослеживается отрешенность, которая граничит с восхищением. Что касается ситуации с Томом… тут до конца не понятно кто кого переиграл. Я думаю, что каждый получил то чего хотел. Больше всего меня впечатлил разговор матери и сына… Это было сильно! Роджер всю книгу присутствовал на второстепенных ролях, такое место он и занимал у своей матери, к сожалению эта проблема встречается почти во всех творческих семьях. Дети вырастают с комплексами неполноценности, из-за недоставка родительского внимания. Он очень чётко поставил её на место, объяснив ей, что её жизнь не больше чем игра! Даже родной сын не мог уже понять, где настоящая мама, а где актриса из очередной постановки. Джулия заигралась, потеряла себя, в глазах других, но её количество масок ещё не иссякло, поэтому мы не увидим её окончательного падения. Несмотря на всё это- она мудрая женщина, которая прошла путь, не сломалась когда могла бы это сделать, но всё же секрет её успеха безусловно- эгоизм!

Она была актрисою, и даже за кулисами
Играла роль, а зрителем был я.
В душе ее таинственной мирились ложь и истина
Актрисы непростого ремесла.
Ему единственно верна хотела быть она...

Каково это, когда вся жизнь - искусство, игра?..

Каково, когда вся жизнь - игра и притворство? Граней просто нет. Даже любовь - самое чистое чувство на земле, и то - иная, любовь светской пары... Она строится не на чувстве, а на популярности, ею жонглируют, играют, заботясь о том, как бы повыгоднее высветлить перед всеми.

Джулия и Майкл, они не живут, они - играют. Ненастоящие искусственные, самолюбивые куклы. Каждый них играет свою незаменимую, неизменную, вечную роль.

Они играют с другими, играют друг с другом, стерев всякую грань. Однако простые, человеческие желания не чужды даже вечным актерам. Им тоже иногда хочется искренности, реальности, честности... Хочется того, чего в их жизни никогда не было. Но не так уж просто теперь избавиться от сущности актера, не так просто начать настоящую подлинную жизнь, особенно, когда ты ее не знаешь... Даже себя не знаешь... Майкл и Джулия - великие актеры. Это актерское мастерство, это искусство, на котором изначально строились отношения самого красивого мужчины страны и самой талантливой и красивой актрисы заслонили всю их человечность. Они и сами не знают, где играют, а где — живут.

Для начала новой жизни Джулии надо приложить максимум усилий: познать, открыть саму себя, не как светскую львицу, а как женщину, как человека, простого человека из толпы - таких она видит почти ежедневно, перед ними играет свои роли. Теперь дело только в том, выведет ли Джулия бесценный талант из собственной жизни, сумеет ли прочеркнуть грань? Станет ли актерское мастерство действительно мастерством - работой, применяемой только на сцене? Сумеет ли она сыграть новую, настоящую роль, прожить ее, возродиться? Перерастет ли? Или ей так и суждено быть куклой, окружать себя лишь минутными, ненастоящими (как и она сама) наслаждениями и соревноваться в игре даже с собственным мужем?

Кто же победит в противостоянии — простая женщина или великая актриса?

Мир подобен театру. Чтобы играть в театре с успехом и похвалой, берут посильные роли. В театре актера хвалят не за знатность личности, а за то, насколько удачно он сыграет эту личность. Я долго думал об этом, и после ряда испытаний самого себя, увидел, что в театре мира не могу удачно представить ни одну личность, кроме одинокой, простой, низкой, беззаботной. Я выбрал для себя эту роль, и я счастлив.
(с) Г. С. Сковорода

"Театр" - единственное из самых известных произведений Моэма, где главным героем является женщина (написал и вспомнил "Узорный покров". Ох, и его перечитывать). А еще "Театр" - самое глупое из самых известных произведений Моэма. Благо, автор ни разу на моей памяти не взвалил на себя ношу - писать от имени женщины. А по логике событий - должен был. Искренне непонятно - что нашли в "Театре" многочисленные его поклонники, никогда в глаза не видавшие "Луну и грош", "Острие бритвы", даже "Бремя страстей человеческих". Перечитав когда-то невысоко оцененный "Театр", своего мнения о нем не изменил, хотя и отношение к самому автору за последние годы поменялось на практически противоположное. Теперь Моэм - один из любимейших писателей. У него порою встречаются некоторые фразы такого рода, которые не только не процитируешь, о них никому не скажешь. Раньше подобное было только у Беллоу, еще раньше - у Достоевского (очень мало). Всегда - у Мопассана, но не в полной мере теперь, ибо Мопассан - это насмешливая юность, неувядающая энергия жизни, это то, что жалко раздавать кому-то. Моэм же, напротив, исключительно для всех. Мопассан же для всех исключительно своею сексуальной темой, он людей преимущественно считает животными (Лев Толстой читал Мопассана. И Тургенев тоже. Старые шалунишки). Как оказалось, Моэм ничуть не лучше.

"Театр" - искусственно популяризированное произведение Моэма. Автор специально избрал эту тему, чтобы завлечь обывателей, имея в виду, конечно, театр шекспировский, не на сцене, а в жизни. Но на это мало кто обратил внимание. Вообще, любые коммерческие приемы писателя, лично я считаю нормой, но только не в том случае, если это касается автора со сложившейся уже репутацией. От "Театра" несет чем-то по-настоящему дешевым, есть в нем что-то грубое, фицджеральдовское. Вообще, когда кто-то заявляет о том, что можно у Моэма действительно считать шедеврами, - дескать, автор пишет ни о чем, - все это только радует, ибо сей факт лишний раз подтверждает избранность его произведений, даже в таком, как у него, максимально упрощенном виде. То есть, существует следовательно некая часть, какая-то тонкая материя, которая на фоне популярности романов Моэма, доступна избранным. Простота, впрочем, это тоже иногда коммерческий ход, так как, в чем нет сомнений, Моэм мог писать гораздо заумней. Подтверждением тому его нехудожественная литература. Постепенно простота изложения сделалась уже частью автора и за это ему можно только пожать руку, сие делает его ближе любому читателю. Здесь, правда, не стоит путать с той простотой, которая является врожденным качеством большинства авторов и которая служит успокоением для гигантской части читателей, радующихся наличию в мире таких же, как и они сами. Или, если выражаться по-поляковски, "читатель любит, когда автор глупее него".

Темы театрального закулисья, даже по меркам 30-х годов прошлого века (когда "Театр" написан), было недостаточно, поэтому в произведении полный набор для скучающих - зарисовки на тему светского общества (Моэм часто обращался к этой теме, но непроизвольно, так как человек часто пишет о том, что его окружает. Позиция автора такова, что он не делал из всего этого культа), нетрадиционные взаимоотношения (здесь не только намеки на гомосексуализм, отношения бабушки и мальчика (вот уж, никогда не угадаешь - что действительно привлечет читателя), но и, например, муж-администратор - очень прогрессивная форма брака-сделки, где жене предоставляется полная свобода. Ну, за исключением необходимости сидеть на диете, ибо тело ее принадлежит обществу, но только оргазмы - ей одной. Да и то иногда).

Театр - очевидная насмешка над читателями. Над теми, что сделают что угодно, лишь бы продемонстрировать свою мнимую принадлежность к высокому искусству. С читателями-женщинами Моэм обошелся особенно грубо. Эта издевательская фраза, которая льстиво повторяется много раз на протяжении всего повествования - "Как глупы эти мужчины!" Судя по всему, автор уже наврал миру о своем якобы гомосексуализме и женщины приняли его в свое наступающее войско. Что ж, очень разумно на фоне грядущего феминизма и того, что дамским романам уготовано будущее. Скольким дурам именно эта фраза запудрила мозг и дала уверенность в собственной возвышенности. Хе-хе. "Театр" настолько мерзок в своем изображении женских образов, что с трудом можно себе представить масштабы такой грандиозной ненависти со стороны автора. Впрочем, "Театр" не дал шанса и мужчинам. Перед нами многочисленные типажи - молодые, богатые, усатые, но все с откровенными изъянами - затрудняюсь назвать того, кому Моэм хотя бы отдаленно симпатизирует. Он, по-моему, именно поэтому и сделал главную героиню женщиной, чтобы без проблем вывалить наружу всю эту грязь.

"Театр" - это чернуха, запоздалое произведение упадка, здесь все бессмысленно и беспросветно. Написано лениво, скучно, чего Моэм даже не скрывает. Ну что вам еще, вам подали сюжет - это главное. Написано хорошо, я же Моэм. Что вам еще? Тем смешнее выглядят восторги по поводу этого самого популярного произведения Моэма, бесконечные экранизации и перетирание сюжета из пустого в порожнее. Сюжет того не стоит, ибо написан дерьмом на серой бумаге, хотя и в театральном бюллетне. Потом их надушили дорогим парфюмом и разослали с пометкой "только для редакторов и кураторов". Единственная лазейка, которую Моэм оставил и, что вернее всего, оставил для самого себя - это не театр и все, что с ним связано, а, как и у него везде, поиск самого себя на ускользающей грани притворства жизненного и притворства театрального. Но тут же убил о стену любой намек на духовную поэтику театра (искусства вообще), когда прямым текстом заявил, что актер для зрителя - это кусок мяса, его игра нужна лишь для дополнительного сексуального обрамления. Как стриптиз перед всем остальным. Из всех искусств для нас важнейшим является секс. Отсутствие в любой постановке женщины, рассматриваемой как сексуальный объект, делает абсолютно любой театральный шедевр пресным. Один мой друг вот уже несколько лет ходит на один и тот же спектакль театра "Современник", приобретая билеты в одну и ту же часть зала, исключительно потому, что там на сцене оголяется из раза в раз одна и та же актриса.

Основная мысль "Театра", которая никак не связана с тем, что связано с "Театром" - это политика самой мысли. То, что Моэм много утаивает, о чем молчит специально, а явственно развитую мысль быстро уводит в сторону, даже не поставив вопросительного знака, - все это говорит о том, что он невысокого мнения о собственной аудитории. С его естественностью и органичной правдивостью сие не вяжется абсолютно, потому многочисленное нахальное вранье, которое не очень бросается в глаза, но все же определимо в его произведениях, а также элементах биографии - здесь можно только снять перед Моэмом шляпу. Человек прожил очень насыщенную жизнь, написал тонну прекрасных произведений, но настоящее свое лицо скрыл. Как это восхитительно и как это верно. "Театр" имеет свой смысл хотя бы в чем-то этом.

С радостным предвкушением я открывала эту книгу.  Аннотация и хвалебные отзывы настроили меня на оптимистисный лад, и первые несколько глав действительно не оставили меня равнодушной. Все изменилось в тот момент, когда главная героиня поняла, что не испытывает к мужу прежних нежных чувст.
Не знаю, есть ли смысл описывать сюжет книги, он довольно прост. Герои этой истории по больше части эгоистичны и тщеславны, я бы сказала, что во всей книге я нашла только двух адекватных людей.
У книги есть один большой плюс: она легко и быстро читается, в остальном же ничего примечательного.
К тому же, читаю книгу, написанную в 1937, я никак не ожидала  встретить в ней представителей "нетрадиционной любви".
Принято считать, что книги, входящие в разряд "классика", должны быть прочтены каждым и вызывать положительные эмоции, ибо, какой из тебя книгочей,  если тв не читаешь и уж те более не любишь классические произведения.  Что ж, эта книга определённо не входит в разряд тех, которые западают в сердце. Мне кажется, и это сугубо моё личное мнение, что "Театру" до великой классики далеко. Эта история больше похожа на бульварный роман.

Блестяще написанная книга Сомерсета Моэма "Театр" с превосходным языком и иронией. Давно я не читала книг, которые так красиво написаны - наслаждением было ее читать, я не могла остановиться.
Главная героиня, Джулия, вызвала во мне какую-то жалость, поскольку запуталась в собственных чувствах. Думаю, что она уже давно перестала видеть грань между ролями и жизнью. Игра превратилась для нее в интерес, она как психолог наблюдала за реакциями близких для нее людей. Поначалу я ей даже симпатизировала, но когда она стала доводить своим поведением мужа, Тома, Чарльза, сына Роджера, я испытала разочарование. Так случается очень часто, особенно, когда человек выбирает себе профессию актера, что он переносит игру в жизнь, не может избавиться от своих ролей в жизни, не может быть самим собой. А когда в семьях успешных людей (не только актеров) рождаются дети, родители очень часто не уделяют им внимания или просто не участвуют в их воспитании. И когда Роджер приезжает к Джулии и говорит ей правду в лицо, она не знает как ей реагировать, не знает что сказать (что сыграть и изобразить в её случае). Я читала такую книгу:
«Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры (сборник)» Эрик Берн
Там написано, что люди часто играют в жизни, и это не только актеры. Все мы играем какие-то роли постоянно. Но Джулия, как мне кажется, в конце приходит к пониманию того, что она не живёт своей жизнью, а пора бы уже начать и посидеть одной, съесть бифштекс, потому что именно она, Джулия Лэмберт, его любит. Любить себя - вот, что самое главное.
Ещё я почерпнула для себя из книги несколько драматургов, пьесы которых хочется прочитать, например, Сарду и Д'Аннунцио.

Эту книгу советую всем, кто любит хорошую, английскую классическую литературу.

Александр Вертинский

Маленькие актрисы

Я знаю этих маленьких актрис
Назойливых, лукавых и упорных
Фальшивых в жизни, ласковых в уборных,
Где каждый вечер - чей-то бенефис.

Они грустят, влюбленные напрасно
В самих себя - Офелий и Джульетт
Они давно и глубоко несчастны
В своей взаимности, увы, успеха нет.

А рядом жизнь. Они не замечают,
Что где-то есть и солнце и любовь,
Они в чужом успехе умирают,
И, умирая, воскресают вновь.

От ревности, от жгучей боли
Они сгорают раз и навсегда.
И по ночам оплакивают роли,
Которых не играли никогда.

Я узнаю их по заметной дрожи
Горячих рук и блеску жадных глаз.
Их разговор напоминает тоже
Каких-то пьес знакомый пересказ.

Трагически бесплодны их усилья.
Но твердо веря, что дождутся дня,
Как бабочки, они сжигают крылья
На холоде бенгальского огня.

И вынося привычные подносы,
Глубоко затаив тоску и гнев,
Они уже не задают вопросов,
И только в горничных играют королев.

1945