Дни поздней осени

А вечером испытала момент настоящего счастья. Солнце легло за сосны, но еще проходило сквозь них и полого стелилось по комнате. Люблю этот вечерний свет! В нем есть что-то нарядное, свечное. Я сидела за переводом своего «англичанина», окно было открыто в сад. В него струилась волна запахов свежей зелени, хвои, цветов. Перевод у меня хорошо получался. На удивление, это было место, когда Джил гуляет по вечернему саду: «Солнце наполнило пространство меж деревьями золотым маревом». Марево было и в нашем саду, в моей комнате. Оранжевым светом горела штора. На портрет Пушкина легло теплое свечение, и Пушкин посмотрел на меня так ласково. Мама внизу о чем-то разговаривала с папой, а ведь они говорят так редко. И тут еще раздались звуки фортепиано. Аня играла баркаролу. Так хорошо играла! Что еще нужно для счастья? Сердце мое наполнилось блаженством. Я подошла к окну, вдохнула весь этот вечерний воздух, настоянный солнцем, и прошептала: «Хоть бы вовеки так было! Хоть бы вовеки так было!..»

Итак, у меня своя тайна. Хожу на Черную дачу. Сегодня снова была, провела там целый час. Сидела в плетеном кресле на террасе, читала Пушкина. «Октябрь уж наступил, уж роща отряхает последние листы с нагих своих ветвей...» Почему-то щемит сердце от этих строк. Сейчас ведь только июнь, и лето в разгаре, а воображение влечет меня к осени. «Дни поздней осени бранят обыкновенно...» Дни поздней осени, дни поздней осени... Что-то есть тут ужасно печальное, хотя стихотворение вовсе не грустное, напротив, полное жизненных сил. Отчего так?