Комната Джейкоба

Небо в розовых перьях.

Над лагерем ещё некоторое время витали их голоса. Лунный свет ничего не разрушал. Вересковые пустоши принимали всё.

Похоже, мы шагаем под музыку, может быть, ветра и реки, а может быть, опять те самые барабаны и трубы – восторг и шум души.

Смерть, и желчь, и горечь тления были на кончике её пера, и, по мере того как день близился к концу, краска выступала у неё на скулах, глаза разгорались всё ярче.

Он всматривался в жизнь.

Грубые иллюстрации, картинки в книге, которую мы листаем и листаем, как будто должны, в конце концов, найти то, что ищем. Каждое лицо, каждый магазин, окно комнаты, пивная и тёмный сквер – лишь лихорадочно перелистываемые картинки – в поисках чего? И с книгами то же самое. Что мы ищем в этих миллионах страниц? И всё же, с надеждой переворачивая страницу, – а, вот оно – комната Джейкоба.

Подобные бездны на нашем непрерывном пути столь же часты, как перекрёстки на Холборне. И всё-таки мы стараемся двигаться дальше.

Гостиная ничего не знала и знать не хотела.

Размеренная походка, голова откинута назад, весь мир – зрелище; молодая луна над колокольнями напрашивается на комплименты, высоко парят чайки, Нельсон на своей колонне глядит за горизонт, и мир – наш корабль.

По небу мягко, как красно-жёлтые фламинго, скользили вечерние часы.