At the Mountains of Madness

Это произведение оказало огромное влияние на видеоигры и кинематограф, но так до сих пор не было экранизировано. Вероятно потому, что в текстах Лавкрафта есть что-то неуловимое, невозможное в воплощении.

Лавкрафт не стесняется использовать сложный научный исследовательский язык. Это не делает повесть какой-то сверхинтеллектуальной. Это делает ее подлинной.

Экспедиция ощущается экспедицией, а не имитацией. Главный герой человек ученый и говорит по ученому.

Его глазами мы видим грандиозные пейзажи Антарктиды. Лавкрафт рисует их безупречно. Находимся мы в самолете или стоим на земле, ощущение присутствия не покидает. Мы видим то, что видит главный герой.

Лавкрафт хочет, чтобы читатель почувствовал себя исследователем. А ближе к финалу, он превращает нас в людей. Обычных людей, чей ученый разум не справился со страшной реальностью.

Пожалуй это произведение не хоррор. Это опыт.

Задолбался периодически натыкаться в тексте на Некромикон, это что называется сам себя не похвалишь... Ничего против Лавкравтовых миров не имею, с той лишь разницей что - не мое. Встретились, познакомились, не до свидани-я, а пока сразу. Что поделать, не разделяю я любовь автора ко всем исходным в описательных рассуждениях кольчатым червям и осьминогам. Для него, чем больше щупальцев, тем криповей - странней, для меня же всего лишь мерзотно. Да и отбросить здравый смысл, закопать его где-нибудь на задворках на время прочтения, у меня никак не получается.
Лавкрафт меня уже не в первый раз догоняет спустя приблизительно сутки и бьёт задиристо сзади по маковке. Как хулиганистый профессор, что подначивает на поединок своего аспиранта.

• Ну что, пробрало тебя? Пробрало?

Ох, давно у меня не было столь противоречивого спектра эмоций по отношению к художественному произведению. Ведь в нем сплелось несколько фундаментальных линий, которые имеют разную эмоциональную оценку. Начну с главной линии, с языка повествования. Я выражаю глубочайшее уважение автору и переводчице Валерии Бернацкой (сразу видна степень по филолгии). Создать мир, состоящий из экспрессии эпитетов и словоформ, потрясающих воображение, это признак литературного таланта. Перед глазами встают все описанные автором картины: бескрайние поля Антарктики, горные вершины, противнейшие чудовища из реликтовых времен и столпы каменного города. Зачастую автор сравнивает пейзажи с картинами Николая Рериха, и тут я не соглашусь. Минимализм и угловатость Рериха несравнимы с картинами на страницах этой книги.

Следующая линия, это сюжет, от которого я получил максимальное разочарование. Начинавшийся, как овеянный мистицизмом приключенческий роман (по терминологии Фантлаба), который напоминал по структуре произведения Конан Дойля и Обручева, превратился в путеводитель/бестиарий по «древне-мифической» Земле. Такое чувство, что перед нами не полноценное произведение, а наброски к будущим сюжетам, посвященным экспедиции или полноценной энциклопедии «Некрономикона».

Сама линия «древних», тоже весьма спорна и алогична. Во-первых, описание очень страдает: прилетели, развились, воевали, от холода попрятались. Никаких логических конструкций, которые учитывают геологическую историю развития Земли с её постоянными изменениями климата и массовыми вымираниями. Во-вторых, наличие макгаффина в виде «Некрономикона». Постоянные отсылки на выдуманную книгу постоянно роняют всю интригу и мистицизм сюжета. Ну и в-третьих, как два человека за шестнадцать часов смогли расшифровать историю неизвестной цивилизации (при этом постоянно подчеркивая, что не разбираются в архитектуре, но видимо, универсальны во всём остальном)? Когда автор строит выдуманный мир, он обязан наделять его системной логикой, чтобы не допускать сюжетных дыр и внутренних противоречий. Увы, с формальной логикой тут большие проблемы.

Что мы получаем в итоге? Красивый слог и обрывки мифологического лора, которые не смогли соединиться в полноценное произведение.

Рассказчик, молодой ученый, отправляется в составе научной экспедиции в Антарктику. Там группа занимается геологическими изысканиями и однажды находит останки древнего реликтового существа. Эта находка вызывает огромный интерес у ученых, они решаются продвинуться дальше, в поисках представителей загадочной цивилизации.

Автор умело создает атмосферу нагнетания, тайны, саспенса. Очень подробно описывает бескрайние ледяные просторы Антарктики, приключения группы ученых, таинственных существ, разрушенный город которых нашли ученые за ледяными хребтами - Хребтами Безумия.

Что ж, пришла пора о Лавкрафте поговорить. Нехотя я пишу, честно говоря, эту заметку, только потому, что «Денвер», матч которого я смотрю, играет пока ужасно и в атаке, и в защите, сил никаких нет, и надо отвлечься. Нехотя – потому, что книга Лавкрафта мне вообще не понравилась.

Во-первых, никакого леденящего душу ужаса я там не увидел. Можно возразить, что, мол, для того времени было норм. Но ведь классиком и легендой он стал гораздо позже, статус свой обрёл в наше время. И мне по прочитанному непонятно, за счёт чего.

Во-вторых, чтение Лавкрафта попросту утомляет. В маленьких рассказах это не проявляется. Но читать «Хребты безумия» было очень уныло. Эти якобы нагнетания атмосферы на деле только разрушают весь саспенс. «Мы увидели такое, о чём я до сих пор не могу вспоминать без содрогания» → «Но всё-таки я должен рассказать об этом» → «Но всё-таки это слишком ужасно, чтобы рассказывать». И так пятьдесят страниц! Уже никакого ожидания, уже давно расхотелось читать, что там за невообразимые ужасы. А потом ещё семьдесят страниц двое мужиков идут по каменным коридорам, и это могло бы быть прикольно, но нет.

В-третьих, со средствами выразительности всё плохо. Ко всем прилагательным прибавлять суффикс превосходной степени («ужаснейший»), а также использовать сплошь и рядом эпитеты вроде «невообразимый» – это ещё не все варианты, но Лавкрафту, возможно, не рассказали.

Далее уже дело вкуса. У меня лично его «вселенная», что называется, не вызывает большого интереса. Придумано вроде бы много чего, но по мне всё слишком нарочито, излишне искусственно.

Кажется, какие-то мелкие плюсы я выделил, когда читал книгу, но сейчас ни одного не могу вспомнить. Вряд ли Лавкрафт мне будет дальше интересен, а ведь эту книженцию я взял именно из любопытства к его творчеству. Но самое главное, я остался в полном недоумении относительно того, какого чёрта этот писатель стал культовой фигурой, а о его произведениях столько говорят, пишут и столько к ним отсылают в других произведениях искусства. Воистину, законов популярности просто не существует.