Остров накануне

Мое первое знакомство с Умберто Эко завершилось неудачно. Одна из самых нудных, тягомотных и неинтересных книг в моей жизни. Читать ее очень трудно. Первые сто страниц я еще протянула в бумажном варианте, остальное слушала в аудиоформате на самой высокой скорости. Да, можно было оборвать мучения, но правило дочитывать все сделало свое. 

История о глубоко несчастном человеке. Он родился в знатной, богатой семье, образован, умен. Но абсолютно дурацкая и бессмысленная война все изменяет. Отца Роберта убивают на этой войне. Сам он получает приличную психологическую травму при этом всем, что окажет влияние на дальнейшую его судьбу. Он оказывается втянут в ряд политических интриг. В качестве разведчика его посылают на корабль, где он должен узнать секретные данные (довольно таки бредовые), но корабль терпит крушение и Роберта на куске дерева выносит к другому необитаемому кораблю.

Книга, возможно, ценна как источник знаний о временах барокко, о уровне науки, представлений о вселенной тех времен. Наверное. Но там столько буков, что просто хочется половину текста зачеркнуть. И знания и рассуждения эти были мне неинтересны. А история о вымышленном Ферранте - это просто верх бреда. Книга просто постоянный поток сознания этого изломанного жизнью Роберта, процентов на девяносто. Из героев не запомнился почти никто, разве Мазарини, да отец Вандердроссель. 

От чтения никакого удовольствия. И "Имя Розы" читать расхотелось.

В середине семнадцатого века восторженные юноши предпочитают страдать по своей возлюбленной на значительном расстоянии, ибо только пространственная (и временная) удалённость от разбивательницы трепещущего сердца может обеспечить всю полноту воображаемого обладания, не нарушаемого дуновением реальности. В середине семнадцатого века проблему определения долгот решают с помощью симпатического порошка и раненой собаки. В середине семнадцатого века изложение религиозных воззрений и риторические выпады легко заменяют научные доказательства в любом споре!

Чтение Эко подобно сидению на лекции очень умного, увлечённого, увлекающегося и увлекающего профессора всего на свете. Гремучая изысканная смесь истории, философии, метафизики, естественных и точных наук, религиозных представлений, риторики и всемирных заблуждений - и весь этот коктейль в таком великолепном языковом исполнении, что у читателя есть лишь два пути: пасть жертвой комплекса лингвистической и - чего уж скрывать - интеллектуальной неполноценности или же ценой невероятных умственных и почти физических усилий подняться на новый уровень личностного развития.

Дальше...

Потерпевший кораблекрушение Роберт де ла Грив, чьё имя и судьба отсылают нас к Робинзону Крузо, оказывается выброшенным на необитаемый корабль, находящийся в относительной близости от неизвестного острова. Одиночество, волнение, физическое недомогание и особая восприимчивость заставляют Роберта начать вести записки, представляющие из себя смесь дневниковых заметок и писем/обращений к Прекрасной Даме, а после трансформирующиеся и вовсе в некий Роман. Мучительные будни на корабле перемежаются воспоминаниями Роберта о двух важных периодах в его жизни: осаде Казале и пребывании во Франции. Неизвестный рассказчик (= автор?), в чьи руки попали записки Роберта, берётся за восполнение пробелов в повествовании самогО главного героя. Так читатель узнаёт о том влиянии, которое оказали на ла Грива отец Иммануил, увлеченно использующий Аристотелеву машину для выведения череды определений, образных сравнений и метафор для наименования всего сущего; отважный, безрассудный, попирающий законы морали и разносящий в пух и прах религиозные догмы Сен-Савен, высказывающий удивительнейшие максимы о сущности любви и обольщения; отчаянный учёный и изобретатель - иезуит Каспар Вандердроссель, готовый ввязаться в любую авантюру ради науки и прогресса.

В предисловии к российскому изданию есть строки, готовые отпугнуть малодушного читателя, но при этом дающее вполне ясное представление о том, что же ожидает под обложкой книги:

Язык "Острова накануне" соответствует языку, бывшему в употреблении в семнадцатом веке (особый интерес представляет обращение Эко к потенциальным переводчикам его романа). Не знаю, существуют ли какие-то премии в сфере художественного перевода, но русский вариант книги, бесспорно, заслуживает высшей награды и всяческого восхищения.

При всей сложности языка, при огромном объеме исторической и научной информации, Роберт де ла Грив, отдалённый от читателя субъективностью своих полудневниковых записей и реконструкторскими ухищрениями рассказчика, вдруг, внезапно, неожиданно оказывается удивительно живым персонажем, немного наивным, безусловно восторженным, любознательным, искренним и чем-то привлекательным. И вся его судьба - будучи всё же всего лишь иллюстрацией далеко идущего авторского замысла - вызывает сопереживание и сожаление.

В "Острове накануне" Эко предстаёт великим иллюзионистом, обещающим раскрыть тайну своих замысловатых фокусов. И вот, пока он комментирует свои явно не магические пассы, предоставляя доступ зрителю в святая святых - на свою магическую писательскую кухню, - главный фокус, впечатляющая литературная мистификация совершается совсем в иных плоскостях и широтах, хотя по-прежнему под самым носом у незадачливого наблюдателя, завороженного, загипнотизированного авторской величественной мудрой неспешностью.

Эко знаю и люблю уже давно, с момента прочтения знаменитого романа "Имя розы".
В этом произведении мы попадаем в 17 век, сначала в Италию и Францию, а затем на затерянный остров недалеко от не открытой ещё Австралии.
Главный герой - молодой дворянин Роберт де ла Грив. Он родился в захудалом итальянском дворянском роду, во время осады Казале потерял отца. В итоге отправляется в Париж, чтобы не только развеяться, но и приобщится к мудрости. Однако в результате закулисных интриг Роберт был вынужден отправиться в далекое путешествие, но на поиск чего?
Эко делает очень интересную вещь. Роберт, оказавшись на брошенном корабле единственным человеком, пишет письма своей возлюбленной Лилее. Вот на основании этих писем автор и строит свое повествование, когда что-то домысливая, когда что-то комментируя, а в редких случаях и давая слово своему герою. Такой отстраненный взгляд дает Эко большие возможности для стилизации (в барочном стиле), а также идя практически от конца сюжета к началу, автор дает читателю прекрасную возможность подумать, что и откуда взялось.
Конечно, сначала думала, что будет читать сложно, но когда привыкает к ветвистому барочному слогу, читать становится не легче, но уже просто плывешь по волнам повествования.
Как мне кажется, автору удалось сделать не реальное - написать роман об одиночестве человека, но так интересно и красочно, но даже от одиночества не осталось и следа!

Третий роман Эко читается гораздо легче первых двух. Впрочем, в этом случае "легче" совсем не равно "легко". Зато сюжет здесь довольно бодрый, пусть и прерываемый иногда флэшбеками и симулякрами, даже очень приключенческий. Хотя к концу был страшный момент, когда вдруг Эко стал повторяться в своих многословных богословских рассуждениях, и я в испуге подумала — уж ненароком не схватила ли не ту книжку и принялась по сотому разу шерстить "Имя розы", которое у меня в таком же оформлении.

В сюжете романа лежит Робинзонада, только немного "антиподская". В этот раз Робинзон, а точнее — Роберт, попадает не на необитаемый остров, а на корабль рядом с таким островом. И очень ему хочется на этот остров попасть (тем более, что расположен он, как ему кажется, в очень чудесатом месте, которое его переместит не только в пространстве, но и во времени), вот только плавать он не умеет, а шлюпок или инструментов на корабле нет. Зато на корабле мешок и маленькая тележка загадок: комнаты со странными предметами, оранжерея, птичник... Вздумал было Роберт предаться меланхолии и записать своё житьё-бытьё в форме писем прекрасной даме (ах, да какой молодой вьюнош не влюблён в прекрасную даму?), но тут его снова стал донимать выдуманный нездоровым воображением злодейский брат-близнец... В общем, не соскучишься, экшн достаточно плотный как в настоящем времени, так и в прошедших рассказах о войнах и делах амурных, на описании которых я, честно говоря, почти хохотала, с таким едким сарказмом Эко прохаживается по любовным томленьишкам томных дворян. Впрочем, Эко был бы не Эко, если бы не разбавил движуху философскими рассуждениями обо всём на свете, подробнейшими описаниями всякой оккультной чертовщины и суеверий и, конечно, ворохом цитат, стилизаций и контаминаций, которые не разобрать и вовек (а сноски он делать запретил). Впрочем, все эти аллюзии не узнаются — и бог с ними, жили мы и без барочного стиля припеваючи. Кстати, суровый Эко не только довёл до депрессии всех переводчиков мира своим плотным, как гранит, текстом (хочется немедленно высечь Костюкович памятник хотя бы из чего-нибудь), но ещё и завещал им письмо с предписаниями, что и как нужно переводить.

В общем, роман хороший, живой и мне понравился. Но нет в нём чего-то нового. Всё тот же приём с тысячей рассказчиков, всё те же вопросы о смеющемся Христе, всё те же поиски Грааля, только в ином обличье, всё та же блестящая стилизация, только под другой век... Но для звёзд должен был быть фон. Безусловно, Эко к "Баудолино" написал уже три блестящих романа, но если первый выстрелил во тьму, то второй шедевром называется с некоей натяжкой, а третий — просто добротно скроенный многостраничный источник удовольствия для любителей изящных словес и упражнений ума.

И ах как же бы мне хотелось, чтобы хоть раз на издании Эко вместо унылых стилизаций нарисовали, например, ту самую ярко-алую, рдяную, пламенную (и десяток других слов, обозначающих безумный оттенок красного) голубку, которая на самом деле голубок.

Творчество Умберто Эко обладает особым свойством притягивать и удерживать внимание читателя даже при том, что каждая прочитанная книга Эко воспринимается им (читателем) со скрипом и с натягом. Возможно где-то там, в подсознании означенного читателя сидит тот, кто каждый раз бубнит себе под нос «Ну что, скотина, опять ничего толком не понял?», будоража тем самым его читательское самомнение и заставляя вновь выбирать Эко-романы в надежде освоить, усвоить и присвоить Эко-манеру и Эко-стиль.

Дальше...

В общем, это уже третий по счёту (и третий по объёму) роман Эко, за который принялся этот странный Странник. И опять прочтение (прослушивание) романа побудило во время самого процесса и оставило по окончании его вопросы и вопросы и вопросы. Причём часть этих вопросов опять к себе самому (см. выше).

Наверное всё дело в оригинальной манере автора, в его особенном стиле погружаться самому в ту среду, о которой он пишет, и затаскивать в эту среду и в эти времена своих читателей. Потому что ничем иным, как рассказом о жизни героя и других персонажей в первой половине XVII века роман не является — простое (на самом деле непростое) повествование. Однако автор не хочет делать это простым способом, он накручивает секреты на тайну, он вносит в сюжет полумистические загадки и полуисторические факты и события, он смешивает людей реальных с персонажами вымышленными, он наполняет книгу мудростями философов и философией мудрецов — в общем, он делает всё, чтобы читатель морщил свой читательский лоб и тщился проникнуть во все секреты Эко-бытия.

Этот роман никак нельзя читать впроброс, книга требует полного участия и даже соучастия в ней. И перемешивать чтение «Острова...» с чтением других книг не только не желательно, но просто недопустимо, ибо чревато выпадением из тела романа Эко.

Однако Странники не сдаются — непременно возьмусь за чтение очередной книги Эко, вероятнее всего это будет «Маятник Фуко». Ибо, повторюсь, питательный культурный бульон от Эко затягивает и не отпускает.

Наконец, наконец состоялось мое знакомство с Умберто Эко, позор на мою голову! А ведь его «Имя Розы» у меня в планах на прочтение уже более десяти лет! Но волей стечения обстоятельств начала я знакомство с автором с романа «Остров накануне», судя по читательским отзывам, стилистически более тяжеловесным и сюжетно не столь захватывающим.

Удивительно, но роман этот, несмотря на высокую «плотность» текста и непростое сплетение сюжетных линий, на удивление быстро прочелся – буквально за четыре вечера. Впечатления по ходу чтения менялись, как погода на море: от откровенной скуки (батальные сцены в первой трети романа, описания устройства корабля и конструкции Водяного Колпака, нудноватые размышления Роберта о способности камней думать) до смеха («навороченные» письма Роберта к даме сердца, дуэль Сен-Савена – и вообще этот персонаж сам по себе хорош – и аббата, ироничные замечания самого Эко по ходу повествования); от заинтересованности, мешающей развиться в нечто большее из-за недопонимания (все эти долготы и прочие географически-мореплавательские моменты) до жадного вчитывания в отдельные моменты (секрет симпатической пудры, тайна 180-го меридиана и раскрытие сути того, почему же Остров накануне, разнообразные дискуссии, трактовки библейских сюжетов); от периодических поползновений в Гугл за той или иной вызвавшей интерес информацией до редких, но радостных моментов узнавания и понимания без посторонних источников.

Вообще, конечно, довольно интересно наблюдать за всеми этими дискуссиями вокруг до около вопросов астрономии, географии и прочего, находясь в XXI веке. Какой простор для жаркой полемики предоставляло когда-то то, что сейчас не вызывает никаких сомнений. Хотя... вот вы знаете, например, откуда у Господа без помощи чудес набралось воды, чтобы за 40 дней затопить всю Землю? Никто не знает и никогда не узнает, но почему бы и не познакомиться с оригинальной трактовкой этого сюжета в «Острове накануне»? Кроме того, в романе затрагиваются и вечные вопросы, над которыми люди никогда не устанут размышлять. Правда, меня они заинтересовали намного меньше.

Что меня приятно удивило, так это то, что Эко оказался не только эрудированным и меганачитанным автором (к чему я, в общем-то, была готова), но и не лишенным чувства юмора дядькой. Его ирония, во-первых, отчасти облегчает чтение, а во-вторых, в некоторой степени низводит автора с его профессорского олимпа до нас, простых читателей. И это, знаете ли, здорово помогает справиться с комплексом неполноценности во время чтения, который может возникнуть на том или ином этапе чтения. Впрочем, за собой я его не заметила и вы не заметите, если изначально не настроитесь меряться силами с Эко, его образованием, начитанностью и кучей всевозможных источников, которыми он обложился во время написания этой книги. «Остров накануне» – одна из тех книг, к чтению которых практически невозможно быть «достаточно подготовленным», поэтому советую отбросить всякие там комплексы перфекционистов-отличников, перестать стремиться к старости лет для всего этого поумнеть и начать читать просто потому, что это, как минимум: а) интересно (а на том, что неинтересно и скучно, можно и не заострять внимание); б) стимулирует к получению новых знаний – благо, наш век интернета дает для этого безграничные возможности.

Не могу не упомянуть, что «Остров накануне» – это роман-матрешка, а я просто обожаю прием романа в романе. Причем здесь тройная матрешка: Эко (автор) рассказывает нам историю Роберта, а Роберт в свою очередь пишет роман о своем близнеце-антиподе Ферранте. Понравились и редкие, но меткие размышления о писательстве, особенно, как мне показалось, шпильки в адрес той категории читателей, которая в каждом художественном произведении стремится выискать не соответствующие реальной действительности моменты и обвинить писателя –грех-то какой! – в выдумке или перекручивании реальных фактов.

А вот это вообще блестяще:

Воистину, слишком «реалистичный» взгляд на искусство и неумение увлечься его магией лишает таких читателей (сюда же можно отнести и зрителей) возможности получить удовольствие от соприкосновения с прекрасным.

Ну и пара слов о том, что определенно не понравилось. Как же ощущается, что безусловно впечатляющие лингвистические конструкции Эко выстраиваются чуть ли не с математической точностью, будто по какому-то образцу (да так ведь и есть, раз роман считается чуть ли не монтажом из цитат); что все это результат кропотливой работы больше ученого, чем творца-художника-поэта; что в написании романа ему служат больше другие книги, в том числе энциклопедии и словари, чем возникшие в писательском воображении художественные образы; что все направлено к достижению цели «стилизация под 17 век», а ничего оригинального на основе всего этого и нет. Впрочем, это оказалось намного лучше, чем стилизация ради стилизации Переса-Реверты, с которым у меня знакомство состоялось чуть ранее. Конечно, интертекстуальность является одной из главных черт постмодернизма, но я не люблю, когда писатель чрезмерно паразитирует на других источниках, напихивая книгу аллюзиями под завязку, не выводя при этом на основе всех этих отсылок какой-то собственной оригинальной мысли. Или же это просто я ее не увидела? Впрочем, не буду делать поспешных выводов после прочтения одного романа; возможно, это действительно не лучший образец творчества Эко.

Дальше...

P.S. Вот он какой, ptilinopus victor

P.P.S. Прочитав в предисловии к книге, что автор использовал при ее написании сюжеты картин, попыталась найти хотя бы небольшую их часть в тексте. По ходу чтения возникали различные ассоциации: например, летающие рыбы ассоциировались с Босхом, а морские сцены – с картинами Делакруа, – но наиболее устойчивы такие:

Определенно, на ум приходит Гоген с его натурщицами.

Вот это описание:

наталкивает на мысль о картинах Джузеппе Арчимбольдо.

Ну и Везальский остров очень многие ассоциации вызвал на тему "анатомических" сюжетов 17 века.

Прежде всего, конечно, вспомнились "Урок анатомии доктора Тульпа" Рембрандта и "Урок анатомии доктора Виллема ван дер Меера" ван Миревельта.

Ну и несколько картинок из упоминаемого в предисловии анатомического атласа Везалия, такие вот люди вышли навстречу погибшему Ферранту:

Большую часть моей читательской жизни я зачитывалась классиками всех времен и народов, потом был очень длительный период страстной любви к модернизму, который я готова была мешать кроме опять той же классики только еще с викторианской литературой, которая тоже уже давно классика.
А постмодернизма я боялась ну очень долго. А оказалось, что и постмодернизм в своих лучших вариантах восхитителен, прекрасен и, неожиданно для меня, легок.

Эко я полюбила сразу и навсегда. Но, к сожалению, освоила его пока только в двух качествах - как автора прекрасных романов и как автора прекрасных литературоведческих работ. Несколько раз начатые работы по семиотике оказались для меня трудными, может для них все же нужно специальное образование? Хочу попробовать еще раз все-таки.

Так сложилось, что "Остров накануне" стал для меня последним из еще непрочтенных романов Эко, все остальное у него прочла и полюбила, некоторые вещи даже успела перечитать.

В "Острове накануне" я нашла все, что я так люблю в хорошей современной литературе:

1. Философскую и психологическую основу, на которой построены игры сознания, разума, восприятия, памяти.

2. Игры фантазии и домыслы, дополняющие реальность, предназначенные для расширения поля интерпретаций и для углубления восприятия и понимания смыслов, но в основе которых лежит вполне реальная философская и психологическая основа.

3. И одна из моих любимых тем - о призвании и таланте писателя, о значении и назначении литературы:

Итак, если вы не боитесь Дворца Абсурдностей, игр разума и памяти, ошибок и фантазий восприятия, перед вами восхитительный текст одного из самых восхитительных авторов современности.

До чего ж меня бодрит, радует и всячески прет сам факт существования такой личности, как Умберто Эко!
Он, конечно же, своими эксцентричными выходками вроде запрета на сноски в изданиях своего романа и намеренно зубодробительной первой сотни страниц в «Имени розы» способен вывести читателя из себя. Но как же мне симпатична эта принципиальная эксцентричность, а! Он как бы говорит: я чертов перфекционист, и если хотите быть рядом со мной через страницы моих романов, извольте соответствовать. Обожаю перфекционистов.

«Остров накануне» - это, по сути, история одной агонии. Если у Робинзона пера Дефо были все шансы прожить полжизни в одиночестве и в конце концов спастись, то Эко едва ли дал бы своему Робину-Робинзону уцелеть. Если тебя занесло на одинокий покинутый всеми корабль, стоящий на якоре близ необитаемого острова, и ты не умеешь плавать – можно сказать, твоя история на этом и заканчивается.

А вот и нет. С такого зачина можно написать увесистый роман, в котором есть и увлекательные исследования новых земель, и таинственные незнакомцы, и поклонение прекрасной даме. А еще, конечно, экскурсы в историю философии и, в данном случае, мореплавания, иначе Эко был бы не Эко. Все эти парадоксы времени и свойства материи, ах. Жизнь разума на этом одиноком горемычном судне кипит похлеще, чем в ваших густо заселенных Парижах.

До чего же крутой дядька, ну. О чем бы ни рассказывал, как бы намеренно ни усложнял – все равно за уши от него не оттащишь.

И знаете, ничуть не меньшее удовольствие, чем сам роман, приносит коротенькое послесловие для переводчиков. Всего-то пара беглых указаний, а какая огромная работа над текстом романа за ними видна.

Если бы мне пришлось выбирать самое сильное произведение Умберто Эко, то это был бы «Остров». Если «Баудолино» я прочла взахлеб, заставляя себя не перепрыгивать через строки — уж больно хотелось узнать, что же дальше, то «Остров» волей-неволей приходилось читать медленно и вдумчиво. Разум во время чтения пребывал где-то в верхах мироздания. Это было здорово. Просто поразительно, как при таком, так сказать, «стоячем» сюжете можно было создать столь затягивающую вещь. Затягивающую не столько загадочностью сюжета, сколько непрерывным мысленным потоком, поступающим читателю со страниц.

Вкратце: молодой человек после кораблекрушения попадает на другой корабль, полный провизии, однако, как кажется, безлюдный. Поначалу это вызывает ощущение некой мистики, потому что очень уж странно — еды полно, вода есть, животные в клетках накормлены, часы исправно ходят, в общем, все в порядке, но никого нет и непонятно, куда и почему все исчезли. Роберт начинает делать записи, по которым мы будто бы и узнаем обо всем этом. Чуть позже выясняется, что на корабле все-таки еще кто-то есть. Это единственная «живая» линия. И все это время Роберт устремляет свой взор на зеленеющий остров, до которого никогда не сможет добраться, потому как не умеет плавать.

Книга завораживает. В ней масса разнообразных символических моментов, а само название «Остров накануне» очень удачно и действительно заключает в себе всю суть романа, в котором, кстати, как нельзя часто мелькает слово «меридиан» (тонкий намек на сюжет), что тоже является целым ворохом парадоксальных рассуждений.
Когда я вспоминаю о прочитанном, у меня руки чуть дрожат, а разум снова отправляется куда надо. Тут я могу сказать твердо — это надо прочесть.

И я непременно прочту. Еще раз. А потом снова. И снова.