Золотой храм

Маленького некрасивого заику с раннего детства все обижают. Его травят одноклассники, оскорбляют соседи и унижает даже родная мать. И в его сердце поселяется большое зло.
Отец рассказывает мальчику о Золотом Храме, и он постоянно рисует его в своём воображении, мечтает его увидеть. И его мечта сбывается, но храм оказывается не таким прекрасным, каким был в мечтах.
После смерти отца настоятель храма забирает мальчика, и он живёт рядом с предметом своих мечтаний и работает в нём. И тут он понимает, насколько храм прекрасен, и любит его до безумия.
Здесь его никто не травит, у него даже появляются друзья. Один из них ещё более уродливый, чем он, но он по этому поводу не заморачивается и учит главного героя, как можно паразитировать на своём уродстве и даже найти себе девушек.
Но детские травмы приводят к куче комплексов, которые не только мешают жить, но и приводят к трагедии

Всё имеет свой срок: музыка - мгновение, вещь - несколько лет, человек - столетие, изображение искусства - века. И Прекрасным из этого всего является то, что мгновенно и то, что вечно. Всё, кроме музыки разлагается, оно уже умирает изначально, мы просто поддерживаем эту зародившуюся жизнь...
На столько любить то прекрасное, восхищаться, думать о том, что это Прекрасное - высшая мера, что захотеть слиться с ним. Или же разделить это самое Прекрасное, слиться с ним и стать одним целым. Безусловно, Мидзогути не совсем нормален психологически. Мало кто действительно желает быть пойманным, желать, чтобы его ругали. Я вот пытаюсь понять, а действительно ли наш мальчик так ненавидел своего Учителя потому что любил его? Ведь в нем проявлялись чувства заботы, да даже тот же страх, что из-за Учителя он передумает совершить Деяние. Значит, он мог на него повлиять, и Мидзогути боялся именно этого. Для того, чтобы достичь своей цели, он решил опуститься в глазах Учителя ниже плинтуса. Он добивался этого всеми возможными путями, чем вызвал не особо добрые чувства к его персоне. Вся книга пронизана размышлениями о прекрасном, высоком, а так же уродстве и недостатках. Ведь наш гг не был тем Прекрасным, а видимо очень хотел им быть. И не нашел ничего лучше, как слиться воедино с тем, что уже не одно столетие являет свою красоту миру. Это шедевр, безусловно.

Мисима, принц-маньяк, эстет в той степени, когда чувство прекрасного превращается в болезнь. Он как Жене и Селин, если бы от каждого из них отсечь по половине тела и соединить эти части воедино энергией деструкции, умножая все полученное на природную инаковость пресловутого "азиатского менталитета". До чтения "Храма" у меня было поверхностное знакомство с биографией Мисимы и еще более поверхностные попытки почитать "Исповедь Маски", так что я подозревала, что он совершенный трикстер и ни за что не даст себя угадать, но вот чего я не ожидала - это настолько мощной, настолько чистой внутренней темноты.

"Деструктивный характер живет не потому, что жизнь стоит того, а потому, что на самоубийство жалко усилий". Что ж, Мисима смог поджечь и этот храм, просто чтоб сесть и закурить, наблюдая, как всё горит.

Роман представляет собой поток сознания некоего молодого монаха. Это сразу добавило для меня интереса к книге, потому что я знала, что история основана на реальных событиях и что рассказывается здесь о поджигании храма - было очень любопытно взглянуть на изнанку души того, кто решился на такое; любопытно узнать, как именно герой пришёл к этой мысли и её осуществлению.

Поток сознания оказался куда глубже и мрачнее, чем мне представлялось - спустя пару глав я уже была не уверена, что мне так уж хочется и дальше ковыряться в голове главного героя. Безусловно, роман полон интересных мыслей и рассуждений, а каждый упоминаемый случай несёт в себе определённый посыл, но, будь я более эмоциональным читателем, читать было бы очень тяжело.
Через весь роман чувствовался простой закон жизни и человеческих взаимоотношений: ни в чью голову, кроме своей собственной, мы залезть не можем. Все ближайшие к герою люди так и остались не раскрытыми до конца - несмотря на всё описание и осмысление их героем они то и дело совершали что-то, выходящее за рамки понятного и уже оформленного мнения. Даже последний эпизод с настоятелем, о котором очень много думал главный герой, демонстрирует, что, даже если мы думаем, что наконец-то всё поняли и разгадали человека, далеко не факт, что это на самом деле так.

Очень полезным оказалось в книге предисловие об авторе. Я кое-что слышала, общие факты знала урывками, но подробная статья дала более глубокое и ясное понимание личности автора и его творчества, а также подготовило к чтению этого романа и заодно всех последующих.

“Так пусть же зло, зреющее в моей душе, растет, множится и наливается светом”... Мидзогути

Надо же каким невероятным образом восхищение Прекрасным может трансформироваться в уродливое Деяние. Это роман-гипербола, роман-катастрофа, роман-гибель, но он не о гибели прекрасного Золотого храма, а о гибели души юного в сущности человека.

Это моё первое знакомство с Юкио Мисима, но меня встревожило предисловие Григория Чхартишвили, где он раскрывает некоторые личностные и творческие особенности самого читаемого японского автора в мире. Я была потрясена актом его изощрённого самоубийства. Чхартишвили пишет:

Неудивительно, что прекрасный Золотой храм и планы Мидзогути предать его огню, практически сакральной смерти, стали частью этого равенства. Когда уже известно, что герой в конце концов совершит злодеяние, то особенно пристально вглядываешься в его личность, чтобы понять, что же именно толкнуло его на это. Для меня не может быть счастливым человек, который отзывается о матери подобным образом:

И, кажется, он молчаливо обвинял отца в том, что он навязал ему мнение о прекрасности Золотого храма:

Тот, кто несчастлив в семье, не может быть счастлив нигде. А заикание Мидзогути, которое “воздвигало стену между ним и окружающим миром” и его уверенность в своей уродливой наружности, конечно же, не способствовали мыслям ТОЛЬКО о Прекрасном. Мне было трудно поверить, что Мидзогути - сын священника да и сам послушник. Как это возможно?! Как могли быть возможны деструктивные мысли в голове монаха?!

Вспоминаются слова из "Дневного дозора" Сергея Лукьяненко: "Легче погасить в себе свет, чем рассеять тьму."

Именно на это "легче" и был способен Мидзогути. Однако у меня сложилось впечатление, что Юкио Мисима просто беспощаден к доброму светлому началу. Он посылает мятущейся душе Мидзогути
Цурукава:

Кажется, есть надежда. Но Мисима убивает её, лишая жизни Цурукава. Причём дважды. Второй раз, в его письмах. И кому - тёмному началу - Касиваги. Мисима подвергает сомнению, что доброта и позитив существуют:

"Золотой храм" оказался непростым для понимания (моего). В моей системе ценностей Смерть и Прекрасное не стоят рядом. Мидзогути должен был сжечь Золотой Храм для того, чтобы "нормально жить", но вот получит ли он то, что хотел, когда рассеется дым от золотых останков храма?..

Фотография настоящего Золотого храма в Киото после сожжения в 1950 году

Мисима - талантливый, очень чуткий и обстоятельный писатель, яркий актер по жизни, но безнадежно больной человек (дело даже не в садо-мазо или гомосексуализме). И это очень мешает читать его талантливые книги и воспринимать их. А его любимая цепочка "эротика - кровь - мучения - смерть", кажущаяся ему такой логичной и правильной, отталкивает. Растаптываемые беременные женщины и современные геростраты - тема не моя. Так что ни продуманный сюжет, ни яркие образы, ни эстетический ряд не перевешивают непонимания и дискомфорта.

Случалось ли такое, держать распустившийся цветок и испытать жгучее желание раздавить его в ладони? Уничтожение прекрасного, возможно, есть форма обладания им. Красота постоянно ускользает, она эфемерна и недоступна. Сжечь, разорвать, уничтожить, прекратить - может единственный путь сделать красоту ближе, увидеть ее движение через разрушение. Главный герой пытается постоянно найти точку опоры, но понимает, красота и жизнь несовместимы, у них нет общей точки соприкосновения.

Вечная борьба Прекрасного - символом которого является Золотой храм - с мировым злом заключенном в человеке. Размышление о природе Прекрасного, красоты, искусства, здесь у Мисима все получилось замечательно. Отторжение вызывали только ГГ - большие специалисты делать из мухи слона и раздувать его до невероятных масштабов.
Перед романом размещена вступительная статья Чхартишвили о жизни, смерти и творчестве Юкио Мисима. Статья может и недостаточно глубокая и серьезная, но для первого знакомства с биографией Мисима более чем подходит и написана почти художественным стилем, вызывающим яркие зрительные образы.

Это история одного монаха-заики, с довольно непривлекательной внешностью, который гонится за красотой, строит идеалы, пытается их достичь, но увы.
Это роман о красоте. О ее смысле в жизни человека, до чего она может довести, чем может обернуться навязчивые идеи. Красота: спасение или погибель?

Мисима рассказывает нам о потаенных и темным местах в человеческой душе. И делает это прекрасно. Главный герой вызывает чувство омерзения и отвращения. Не человек, а концентрат злобы и ненависти. И ни одному лучику радости не пробиться через этот занавес. У автора великолепный слог, читаешь и получаешь удовольствие от текста, от рассуждений.
Отличная книга, завораживающая. Но специфическая.