Ваша оценка<p>Бедная женщина еще носила дитя под сердцем, когда от столь же внезапного, сколь и неизлечимого недуга скоропостижно скончался ее супруг — нидерландский консул; что-то в ней надломилось, она во всем изверилась и теперь не надеялась сохранить маленького Иоганнеса. Но спустя два дня доктор, обнадеживающе пожимая ей руку, объявил, что непосредственная угроза миновала, легкое сотрясение мозга, а это главное, прошло, что явствует хотя бы из взгляда ребенка, отнюдь не бессмысленно остановившегося, к...
Жанры
Рейтинг LiveLib
4,0
156 оценок
- 532%
- 447%
- 317%
- 24%
- 10%
Ваша оценкаПрочитали 194Хотят прочитать 52
Рецензии
Аноним2 августа 2023 г.Поверженный эпикуреец
Читать далееТема внезапного и скоропостижного проникновения любви под надёжно защищённую оболочку человеческой души просто преследует меня, словно навязчивый мираж. Нет, я тут не причём, меня не надо ни о чём предупреждать вселенной, ибо у меня с оболочкой всё с точностью до наоборот... Тогда странно это всё... Сначала я наугад взяла "Фауста" Тургенева, где бедная девушка погибла, будучи не готовой к любовной стихии. А потом, в поисках малых форм прозы я подошла к своей книжной полке и увидела там книжицу с новеллами Томаса Манна, нового для меня писателя. И первой была вот эта.
"Он научился воспринимать как радость любое явление жизни, понял, что их нельзя подразделять на счастливые и несчастливые. Он дорожил любым своим ощущением, настроением и равно лелеял их — мрачные и светлые, даже несбывшиеся желания, даже тоску. Он любил тоску ради нее самой и говорил себе, что, когда надежды сбываются, все лучшее остается позади. Разве сладко-щемящие, смутные, томительные надежды и ожидания тихого весеннего вечера не богаче радостью, чем осуществленные посулы лета? Да, конечно же он был эпикурейцем, маленький господин Фридеман!"
И это всё о калеке, которого уронили в детстве и тем самым изуродовали его внешность горбом, выпуклой грудью и маленьким ростом. Как чувствуют себя такие люди в жизни? Не сложно представить, что они лишены многого из того, что является обыденным для полноценных, и часто становятся предметом насмешек и издевательств. А он умудрялся быть счастливым, спокойно и блаженно счастливым. Слушая чириканье воробьёв с сигарой и книгой в руках, созерцал мир до своего тридцатилетия. И вот случилось непоправимое - внезапная любовная страсть не украдкой, а внезапно вползла к нему в душу, нарушив всю блаженную гармонию счастья...
Мне понравился Томас Манн и манерой изложения и глубоким психологизмом этой первой для меня новеллы, а это обнадёживает и вдохновляет.42797
Аноним12 декабря 2023 г.Читать далееВы знаете, часто системы живой и неживой материи схожи между собой. Вот например, стоят на полке пять стеклянных стакана. Внешне ничем не отличаются. Но один бракованный - в нем скрыто внутреннее напряжение. И в один прекрасный момент под неким внешним воздействием, а иногда без видимого воздействия, он разлетается на мелкие кусочки. Или возьмем, например, ну , скажем кривошипно-шатунный механизм. Он сделан по всем стандартам, работает в динамике многие годы, но в металле понемножку накапливается "усталость". И в один прекрасный (или несчастный) момент деталь или механизм разрушается.
Так и человек. Есть в психологии такое понятие, как газлайтинг. Это когда личность целенаправленно разрушают внешним воздействием. Порою личность разрушается внутренним воздействием всякого рода самобичеванием и самокопанием. А есть, как в данном случае, латентные и незаметные способы разрушения. Ты можешь выстроить стройную систему мировоззрения и мировосприятия, где нет месту любви, но это вовсе не значит , что этот вакуум не сможет с течением времени превратиться в вакуумную бомбу. И не важно, здоровый ли ты человек, или инвалид. Вот такие вот мысли. Жалко этого человека.
Хороший рассказ
41672
Аноним11 июля 2025 г.Большая любовь.. маленького человека.
Читать далееНабоков, в письме к жене, с энтузиазмом сообщал ей, что учёные установили, как выглядел Христос: это был карлик, горбатый.
И добавил: как интересно, правда?
И правда, интересно, а что было бы, если бы это было.. правдой?
В первые века христианства, кстати, были такие апокрифические верования, и вполне логичные: если Христос взял на себя грехи людей, то это должно было и придавить, изувечить и его телесность.
Как думаете, многие бы верили в Такого Христа? Или он не совсем художественно-романтично смотрелся бы на кресте?
Стыдно было бы.. поклоняться такому богу? У других народов.. красивые боги, статные. Другие народы смеялись бы над такими христианами и таким горбатым богом.
А мне такой бог нравится: только самые преданные были бы с ним: за его великую душу.Я не знаю, читал ли Набоков эту чудесную новеллу Манна, но у него есть такой же трагичный рассказ о карлике, влюблённом в простую женщину: Картофельный эльф.
Правда, у Набокова совсем о другом и любовь эта — взаимна, но всё так же трагична.
Нетрагичная любовь как-то подозрительна, не замечали? Словно она скрывает что-то от себя же и боится по полной раскрыть свои.. опалённые крылья, или.. изувеченные. А если крылья не раскрывать по полной, то можно всю жизнь прожить вполне уютно и счастливо: но не с полнолунием крыльев: мы ведь боимся порой узнать: а какие у нас крылья - в полный рост?И довольствуемся крыльями-карликами..
А что есть горб, как не мучительный клубок неразвитых крыльев? У каждой судьбы — свой горб. Свой крест.
Может горб, это литературно-безупречный символ падшего ангела?
Не так романтично, как привыкла видеть «падшего ангела» толпа? Ну да.. зато — жизненно. Андрей Платонов в дневнике, назвал горбуньей — веру.
И это тоже, жизненно и.. даже, по своему прекрасно, в той же мере, как иные надломленные цветы, прекрасней «целеньких», словно в них обнялись жизнь и смерть, как душа и тело.
Всё же гармония тем и противна, подчас, что она замыкается на себе, своём счастье, и как эпикурейские боги, равнодушно смотрит на страдания людей, животных милых, и даже ласково улыбается, проплывая над миром.
В этом как раз опасность тоталитаризма счастья и всякой гармонии морали и иного морока: опасность расчеловечивания.
Наверно, в этом мрачная тайна гармонии: она чуточку.. бесчеловечна. Как и мораль, в своём итоге.Может Томас Манн потому и наделил своего героя, возрастом Христа? (кстати, в конце рассказа разыграется сцена, в духе Достоевского, с его мрачным, почти евангелически-карнавализационным таинством праздника: число гостей — равно возрасту мученика любви и героя повествования.
Может потому он и дал ему тайную печать падшего ангела — увечье?
Это только в романтических сказках, ангелы или Байроны — мило хромают, и на их плечи накинуты смуглые крылья, словно меланхолический плащ.
Когда маленькому Фридерману был месяц, его уронила на пол, нянечка, которая увлекалась спиртным: т.е., на языке тайных символов, без которых подчас невозможно понять литературу — она сношалась со Змием.
В итоге, несчастный ребёнок — вырос уродцем. Телесно. Зато — с прекрасной, огромной душой, любящей поэзию, музыку, природу милую.Тем, кто лицемерно уверяет, что красота не главное, как правило, сами — красивы, замечали? Мол, главное — духовная красота.
Тут уже сокрыт грех перед жизнью: они делят единую душу — на тело и дух.
Захотели бы они поменяться местами с некоторыми увечными или уродцами? Пятки бы засверкали, от бега.
Хотя, в первых веках христианства, были фанатики, которые уродовали себя намеренно. Удивительной красоты женщины, мужчины — уродовали себя. Ужас. И что они этим доказали? Что красота духовная — может унижать красоту внешнюю и глумиться над ней, а не быть с ней в мирной союзе? Так такая духовная красота уже — урод.
Страшно это, да? Когда ты думаешь, что ты добродетелен и прекрасен, а на самом деле — урод и изверг.Мне вдруг подумалось: а мы ведь не видим, какого роста у нас — чувства. Или видят не все.
Порой видишь счастливых людей, влюблённых, или добродетельных.. умиляешься, а потом грустно улыбаешься, узнавая их чуточку лучше: а может чувства эти — карликовые и горбатые? Таким чувствам легче живётся, замечали? На них меньше умещается — ран и шрамов.
А порой видишь на улице, грустного ребёнка, или женщину, тихо плачущую на лавочке в Московском парке или одинокого старика, и думаешь: а вот у них чувства, быть может — исполины, метров в 30-70, как ангелы, по апокрифам, и их не видят люди, карлики чувств их не видят, занятые своим лилипутовым счастьем и лилипутовыми добродетелями.
Может потому они и несчастны? Потому — одиноки?Мне кажется, душа у героя Манна, была метров 100 в высоту. Как огромный кедр из Эдема.
Кстати, умилил меня орешник в рассказе. Он рос за окошком изувеченного мальчика, сидевшего с вечной книгой у мечтательного окна. Он был его другом..
Дело в том, что этот же орешник рос за окошком в чудесном рассказе Манна — Тонио Крегер.
И, видимо, рос за окошком юного Манна. Как это мило.. всю жизнь таскать этот орешник, словно больного и парализованного друга, на себе, на спине своего творчества и снова и снова высаживать его в разных местах, показывая милому и грустному орешнику разные города и даже — страны.Знаешь, мой смуглый ангел.. после прочтения рассказа я подумал: вот бы стать мне — уродом.
Ну хоть — горбатым карликом. Может тогда, общество и этот монстр — мораль, (которой через 2000 тысячи лет воздвигнут памятник — как мрачному чудовищу, которое, спасая, как некоторые «демократические» страны, пару человек-чувств-истин, ввергает в ад и распинает миллионы невинных и светлых чувств и истин: сопутствующие потери, это называется?) будут к нам благосклонны и не увидят греха в наших отношениях?Или мне стать странным и нежным уродом? Ну.. скажем, с горбом, из которого, словно веточка сакуры по весне, робко пробилось бы одно крыло, надломленное?
Учёные бы ликовали, такому уродцу, исследовали меня, подключив к мигающим, как на ёлке рождественской, проводкам. Верующие бы крестились на меня и падали в обморок, а те что посмелее - фоткались со мной, как с обезьянкой из Эдема.
А ещё у меня вместо носа был бы — цветок: ромашка, или.. твой любимый флокс. Вместо губ — роза.
Может так, общество, допустило бы меня к тебе и позволило нежной розой коснуться твоих милых рук, нежных плеч и.. бёдер?Безумно грустно было читать о том, как ещё совсем юный Фридеман, столкнувшись с первой любовью.. столкнулся — с её ужасом вечным: если ты любишь кого-то больше жизни и любимый человек уходит от тебя к другому, тем более, если ты — урод и увечный, а другой — нормальный и красивый, то это равнозначно тому, как душа покидает тело после смерти, и несчастное тело, видит, как эта душа вселяется в другое тело и веселится с ним.
Это — больше чем ад. Это — больнее чем смерть. Кто умирал в любви, тот не боится умереть. Мне «повезло» пройти через опыт смерти в любви и в жизни.
Смерть в любви — в 1000 раз больнее, поверьте
Может те, кто боится смерти.. никогда не любил по настоящему? Или.. не умирал от любви.Разве можно удивляться, что после этого, милый Фридеман — закрылся от мира и сердце своё закрыл навсегда, для любви и счастья?
Возможно, это рассказ в том числе и о подавлении своих чувств, которые мы уродуем и превращаем в горбатых, трагических уродцев?
Все мы знаем, как многие из нас закрывают сердце своё в тёмный чердак.. как в романе Джейн Эйр — героиню, и кормим его остатками со стола жизни, крохами счастья и надежды, а потом удивляемся, когда выпускаем сердце на волю, что оно — полубезумно и изувечено для жизни… и на Этом свете, и на Том.По своему, это была защитная реакция организма, что бы не умереть: закрыться.
Все мы это проходили..
Но такие как Фридеман, заходят в этом — дальше.
Замечали, что люди с увечьем, и не важно, судьбы, тела, души — заходят в любви, творчестве, вере — дальше, много дальше, по запретным тропкам, заросших звёздами и лунным светом, куда никогда и близко не подойдут «нормальные» и красивые, гармоничные люди, с сытеньким счастьем, с сытенькой жизнью или здоровьем?
Я бы рассматривал таких людей как Фридеман — как чуточку, пророков, в душе которых, этот безумный мир, претворился в нечто иное, горнее, исполинское, свободное от монстров человеческого и морального: лишь красота и любовь там парят, словно ангелы..Фридеман, как и мы порой, уверил себя в том — что он — счастлив вот такой жизнью, что по сути, глупо делить переживания на плохие и хорошие, и жизнь, вполне себе прекрасная вещь.
Другими словами, Фридеман, как и многие из нас, строил в цветах прелестный карточный домик. Который мог рухнуть.. от крыла мотылька.
Фридеман, невольно был — эпикурейцем.
А как положено в злой сказке жизни, этот карточный домик обречён был рухнуть, от.. крыла бабочки: от любви, ворвавшейся в его уютный и замкнутый мирок, как луч света, в подвал, в котором словно бы молились бледные цветы-лунатики.Такой луч любви и жизни — рай. Но не для тех, кто большей частью души уже словно бы не живёт, кто переступил чертоги жизни и по сути, чуточку умер для себя и лучшие, небесные его чувства, недоступные толпе, уже давно, словно бы бережно пересажены в рай, как диковинные цветы, которые вянут на этой безумной земле.
Если такой карточный домик, защищающий душу, рухнет — человек обречён.
Для таких людей, настоящая любовь или созерцание настоящей красоты — подобно смерти. Это почти загробное переживание, которое не может вынести тело земное.
Простым, здоровым людям, без увечий тела, или судьбы, этого, к сожалению, или к счастию — не понять: у большинства людей, даже с очень трагичной судьбой, всё же есть пространство, куда душа или судьба могут отступить и — передохнуть, залечить раны, — жить.
У таких как Фридеман, этого пространства — нет. Единственное пространство, могущее вместить такую бесприютную и обнажённую душу — смерть.Однажды, Экзюпери, в чистилище вечных ссор и примирений со своим милым смуглым ангелом — Консуэлой, написал ей: я хочу быть с тобой и только с тобой, всеми силами души и судьбы, но.. мне нужны гарантии, что ты будешь со мной, что ты не оставишь больше меня, иначе я просто - умру. Это будет моя страховка от самоубийства (цитирую по памяти. Нет.. по боли. По памяти боли).
Есть такая трагическая обнажённость судьбы, когда человек живёт в любовь, больше, чем — в себя, чем — в жизнь, и потому, если человек, которого он любит больше жизни — уходит в сторону, или смеётся над ним, как инфернальная героиня рассказа, рыжеволосая Лилит, это всё равно что смерть: это чеширский, рыжий смех жизни, исчезающей жизни. Смех небытия.
Нет, это больше чем смерть: это разные скорости жизни и души: всё равно что ехать с любимым человеком в машине, и на ходу пытаться коснуться дороги, «земного бреда ссор, обид, надежд, давай останемся друзьями, и романтической боли» — любой частью тела, крыла: которые будут стираться - в кровь и мясо, будут стираться до тех пол, пока ты не превратишься в маленький, как карлик, кусок кровоточащего мяса.
Повторяю: это хуже чем смерть в 1000 раз.Наверно, одиночество, это иногда — редкий и чеширский вид сумасшествия.
Во время чтения, я чуточку проигрывал ситуации.
Например, в театре, прекрасная героиня рассказа, как бы невзначай уронила на пол, веер, и наш маленький герой, нагнулся за ним, и нагнулась и женщина, и он ощутил томительно-жаркий аромат её груди.
В общем.. как бы случайно, я уронил на пол, свою закладку. Мой кот Барсик внимательно смотрел на меня, с пола.
Я нагнулся к закладке и прикрыл глаза и.. попытался представить томительно-сладкий, то есть — жаркий, аромат груди моего смуглого ангела.
С закрытыми глазами я ощутил, как моей руки коснулся чей-то мокрый носик.
Это был носик Барсика. Боже, вот бы это был твой носик, мой смуглый ангел! Пусть и.. мокрый.Потом в рассказе, описывается, как женщина неумолимо и долго смотрела на нашего героя.
И тут я снова замечтался и даже чуточку.. поплыл. Вот бы на меня мой ангел так смотрел, неумолимо и долго, в самую душу, входя.. не разувшись: ах, поцеловал бы и самые каблучки после дождя и слякоти!
И сразу же озадачился: а как это, — неумолимо?
Рядом был — только Барсик, и потому я стал тренироваться на нём, смотря на него — неумолимо.
Смотрели долго друг на друга. Эдакая дуэль взоров. В какой то миг я понял, что Барсик хочет кушать, и потому он смотрел на меня, быть может, более неумолимо, чем я на него.
В конце концов.. я робко отвёл от него взгляд, как.. как… маленький Фридеман, от инфернальницы.
Я то планировал, что будет иначе, и Барсик отведёт от меня свой взгляд..Сколько же в рассказе — одиночества и.. уродства! И тихого и громкого и заметного и — нет.
Инфернальница рыжая, приехавшая в городок, с мужем, тоже, видимо была одинока: карликовые отношения, с горбиком? Да, бывают и такие.
Конечно, можно «классически»-прелестно всё свести к тому, что есть карлики телесные, и карлики духовные, как рыжая инфернальница, посмеявшаяся, по сути, над исполинским, как древний Ангел, чувством: отвергнуть такое чувство, по сути, равно самоубийству, тоже, духовному: такая душа обречена прожить всю жизнь в карликовых чувствах, изувеченных, в карликовой жизни, суженной, как зрачок умирающего в страхе, человека в тёмном лесу.И поразительно, как внутренний мир Фридемана, и без того — огромный, но запертый в «чердачок», вдруг стал в любви — беспредельным, больше этого мира: либо этот изувеченный и по сути изуродованный мир должен рухнуть, как карточный домик, либо — жизнь этого ранимого и израненного человека.
Я бы даже сказал, что данная новелла — экзистенциальное переосмысление сказки о Красавице и чудовище и.. Русалочке — в мужском обличее. А как мы помним, в основе сказки о красавице и чудовище, лежит миф об амуре и Психее.У нашего маленького человека было три сестры. Тоже, одинокие и так и не вышедшие замуж.
Для кого то, видимо, их бедность была — горбом, для кого-то — нескладные фигуры их: одна, полновата, другая — слишком худая, третья..
Да, это рассказ, прежде всего о человеческом, нравственном горбе и карликовости, изувеченном восприятии мира и человека, для кого внешнее — это уже сам человек, а не лучик человека: что есть тело, как не солнечный зайчик небес, от открытого, как окно на солнце— крыла?
А у третьей сестры, при разговоре, в уголках губ проступала пенка слюны.
Я только отошёл от того, что на себе показывал, как рыжая инфернальница, нежно касалась нижней губкой, верхней губы и как бы пятилась ею, обратно, и тут.. как я мог не попробовать пенку слюны в уголках губ?
Попробовал. Повернулся к Барсику: он слегка зарычал..Неужели и ты, мой милый, испорчен? Почему это считается уродством или чем-то страшным?
Любимая.. если бы у тебя в уголках твоих милых губ, всегда была пенка от слюны, как у сестры гг, от которой все отвернулись, ты была бы для меня по прежнему — самой красивой и я бы любил тебя целовать в краешек губ: боже.. надеюсь ты не сильно покраснела? Помнишь, я тебе рассказывал, что на сленге французских тюрем начала 20-го века, поцеловать в краешек губ, значило…
Ах, Жан Жене, молчи, молчи!!
Да что там говорить. Если бы ты была карликом горбатым, я бы тебя любил больше всех на свете и носил бы на руках!
Почему мы… не горбатые карлики с тобой, любимая? Может тогда бы мы могли быть вместе?
С другой стороны, я безумно рад, что ты не горбатый карлик, а самая прекрасная в мире женщина.Мой смуглый ангел, ты когда спишь, то иногда так нежно пускаешь слюнку на подушку. Разве можно не поцеловать тебя в этот миг?
Господи.. может Будде помолиться, что бы я умер и в следующем перерождении стал.. подушкой твоей? Может это единственная возможность нам быть вместе?
Маленькая подушка, даже чуточку горбатая, когда её сминаешь ночью в июльскую жару, т переворачиваешь на блаженно-прохладную сторону: влюблённая в тебя лиловая подушка..
Господи, почему я не подушка у моего смуглого ангела?!
Хотел ещё что-то умное написать о тонкой связи оперы Лоэнгрин, с героем рассказа, но уже нет сил дописывать рецензию и писать о какой то умной чепухе.У меня сердце — словно горб на груди. Пусть я и не карлик, а под метр 190, и в этом плане, я чуточку ближе к небу, чем ты..
Но когда я в своих снах и мечтах стою перед тобой на коленях… я словно твой ласковый карлик.
Мне часто снится, что я вот так, на коленях, гуляю с тобой по Москве, и нам улыбаются люди. Некоторые, правда, крестятся.
А мне всё равно. Хоть до луны, за тобой, неземной — на коленях бы прошёл, стал бы карликом, орешником под твоим милым окном, счастливой и горбатой подушкой твоей.. лишь бы быть с тобой.34844
Цитаты
Аноним21 июля 2018 г.Он выучился понимать, что наслаждение можно получать ото всего и что почти нелепо различать счастливые и несчастливые мгновения.
6445
Аноним13 января 2025 г.«Он выучился понимать, что наслаждение можно получать ото всего и что почти нелепо различать счастливые и несчастные мгновения. Он с величайшей готовностью принимал все свои ощущения, настроения, лелеял их — как мрачные, так и радостные, в том числе и несбывшиеся желания — томление. Он любил это томление ради него самого и «говорил себе, что с осуществлением лучшее окажется позади.»429
Аноним13 января 2015 г.Он любил тоску ради нее самой и говорил себе, что, когда надежды сбываются, все лучшее остается позади. Разве сладко щемящее, смутные, томительные надежды и ожидания тихого весеннего вечера не богаче радостью, чем осуществленные посылы лета?
31,6K
Подборки с этой книгой
Писатели о жизни
- 65 книг
Флэшмоб "Книги по алфавиту" - наши прочитанные книги в 2018 году
- 626 книг
Аудиокниги
- 2 964 книги
Краткость - сестра таланта
- 689 книг
Классика
- 865 книг
Другие издания
