Ошибки наших звезд

We're disorganized mourners, so a lot of people end up remembering Shakespeare, and no one ends up remembering the person he wrote Sonnet Fifty-five about.

All salvation is temporary.

- Я хотел бы увидеть тебя снова уже сегодня, но готов ждать всю ночь и большую часть завтрашнего дня.

Мне всегда нравились люди с двумя именами - можно выбирать, как называть: Гас или Огастус. Сама я всегда была Хейзел, безвариантная Хейзел.

Мы подобны своре псов, мочащихся на пожарные гидранты. Мы отравляем грунтовые воды нашей ядовитой мочой, метим все как собственность в нелепой попытке пережить собственную смерть.

Но, ван Хутен, следы, которые оставляют люди, часто оказываются шрамами

С Хейзел дело вот в чем. Почти каждый одержим идеей оставить свой след в истории. Завещать наследство. Остаться в памяти. Все мы хотим, чтобы нас помнили.

Я лежала на кромке берега, и волны перекатывались через меня, не давая утонуть.

Я засмеялась. Он покачал головой, глядя на меня.
- Что? - спросила я.
- Ничего, - ответил он
- Почему ты на меня так смотришь?
Огастус чуть улыбнулся:
- Потому что ты красивая. Мне нравится смотреть на красивых людей. Некоторое время назад я решил не лишать себя простых радостей бытия. - Последовала короткая пауза, которую преодолел Огастус. - Особенно если учесть, как ты прелестно доказала, что всё закончится забвением.